Хронотоп и его временные характеристики

«Преступление и наказание»

Он проснулся на другой день уже поздно, после тревожного сна, но сон подкрепил его. Проснулся он желчный, раздражительный, злой и с ненавистью посмотрел на свою каморку. Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными и всюду отстававшими от стен обоями, и до того низкая, что чуть-чуть высокому человеку становилось в ней жутко, и все ка­залось, что вот-вот стукнешься головой о потолок. Мебель соответствовала помеще­нию: было три старых стула, не совсем исправных, крашеный стол в углу, на котором лежало несколько тетрадей и книг; уже по тому одному, как они были запылены, вид­но было, что до них давно уже не касалась ничья рука; и, наконец, неуклюжая боль­шая софа, занимавшая чуть не всю стену и половину ширины всей комнаты, когда-то обитая ситцем, но теперь в лохмотьях и служившая постелью Раскольникову. Часто он спал на ней так, как был, не раздеваясь, без простыни, покрываясь своим старым, ветхим, студенческим пальто и с одною маленькою подушкой в головах, под которую подкладывал все, что имел белья, чистого и заношенного, чтобы было повыше изго­ловье. Перед софой стоял маленький столик.

Федор Достоевский

«Капитан Фракасс»

Широкая алея вела от моста к замку, проходя через аккуратно подстриженный кус­тарник, сквозь который тут и там проглядывали мраморные статуи, и красивый сад с клумбами, распланированными затейливыми геометрическими рисунками и свер­кающими хорошо подобранными расцветками. Узкие проходы между ними были ограничены поребриками, посыпанными песком разных оттенков, и несколько не­больших фонтанов извергали блестящие струи среди цветов. В центре сада распо­лагался поразительный фонтан с большим, прямоугольным мраморным бассейном и Тритоном на высоком пьедестале, льющим воду из раковины. Ряд тисов, искусно выстриженных под пирамиды, шары и другие фигуры и растущих на одинаковых расстояниях друг от друга с обеих сторон большой аллеи, тянулся от ворот к замку и благодаря темной окраске красиво выделялся на фоне светлой зелени. Все было в превосходном порядке: ни листика не на своем месте, ни соринки, как если бы са­довники только что отмыли и подстригли каждое дерево, каждый кустик и каждое растение, находящееся под их опекой.

Теофиль Готье

«Собака Баскервилей»

Коляска поднялась на взгорье, и перед нами раскинулись огромные просторы тор­фяных болот с видневшимися на них кое-где долменами из обломков скал и камен­ными столбами. Холодный ветер, налетевший оттуда, пронизал нас до костей. Где-то