Новая ступень

Травы, деревья, кусты раздвигались перед ним, и он, не спеша, брел по лесу. Время от времени длинными губами собирал из под ног кисловатые ягоды и шел дальше. Голода не было, он чувствовал поток вокруг себя и понимал, что пока он в этом потоке, голода и быть не может. Громадное лохматое тело получало столько силы, что хватало на все: и на движение, и на размышления. А подумать было о чем. Превратившись в медведя, Оламер понял очень важное – жизнь родных детей Земли заметно отличается от жизни пришлых – то есть людей. А то, что его далекие предки пришли откуда-то на эту планету, он понимал отчетливо. Как ни старался мысленно соединить себя в человеческом обличье с потоком первородной земной силы, не получалось. Поток не принимал и выталкивал его, как поплавок из воды. Отчего так получалось, он пока не понимал, но ощущал, что земная сила и его тонкая суть несовместимы, отличаются друг от друга. Он пытался проникнуть в суть несоответствия, но словно пелена закрывала внутренний взор, и он упирался в стену непроницаемого тумана. А потому оставил свои попытки. После той странной битвы с бурейцами на поляне, он остыл в озере и поплыл к дальнему берегу. Пока плыл, внутри что-то произошло. Оставались мощь и сила, но разум словно высветили изнутри и голову очистили свежим ветерком. Стоило ему поглядеть на дерево, и он начинал видеть струение соков внутри, а потом взглядом проникал глубже и отчетливо различал ручьи силы в земной толще. Корни деревьев приникали к ним и пили животворящую силу. А внутри ствола она превращалась в энергию жизни. Оламер заметил, что в разных растениях эта сила меняет цвет. В деревьях, которые должны были погибнуть, потоки были грубого красного цвета. А в молодых деревцах текли нежно голубые или же сиреневые жизненные соки.

И еще одно открытие сделал он: когда подплыл к дальнему берегу озера, увидел на нем пару медведей. Его дикие сородичи вздыбили шерсть и настороженно смотрели на приближающегося Оламера. Когда он, отфыркиваясь, выбрался на мелководье, большой лохматый самец кинулся к нему навстречу. Он грозно ревел и всем видом демонстрировал решимость прогнать чужака. Самка наблюдала за происходящим с берега. Оламер остановился в воде и смотрел на медвежью пару. Он понимал, что вторгается на чужую территорию и своим появлением вмешивается в брачную игру. Но что было делать, когда внутренний зов толкал его именно в этом направлении. Неожиданно в его восприятии оба медведя превратились в огромные сгустки лилового пламени. Не было в них той искры разума, что осветила ведуна, но мощь, сила и решимость показывали, что лесные великаны настроены решительно. Оламер не двигался. Внутри было чувство, что ему отступать нельзя… Но не драться же с самцом! Тратить время и силы на это бесполезное занятие он не мог. Чувствовал, что надо спешить… Он макнул морду в воду, и в нос ударил запах бездумной ярости, которая кипела в наступающем медведе. Тот бежал по воде, и бурлившие в нем эмоции передались через нее Оламеру. Он еще раз посмотрел на сгусток лилового огня, который катился прямо на него и увидел в нем завихрения. Мыслью, как лучом ткнул в центр одного водоворота, и тот распался, перестал вращаться и затих. А наступающий медведь сбавил темп. Оламер понял подсказку и остановил кипение других вихрей. Медведь замер и смотрел на ведуна без злобы, спокойно, будто видел перед собой необычное дерево. Оламер протянул мысленный луч к медведице и погасил завихрения в ней. Оба зверя успокоились. Самец вернулся к подруге и они ждали выхода Оламера из воды. Ведун выбрался на песчаный берег и встал напротив медвежьей пары. Он видел, что лиловые сгустки еще пронизаны настороженностью, но вражда уже погасла, и звери спокойны. Он снова направил мысленный луч на них и, когда коснулся сгустков бездумной медвежьей силы, почувствовал, что звери готовы удрать в лес. Они не поняли, что с ними произошло… Привыкли к тому, что в этих местах они полновластные хозяева леса, и нет у них врагов. И живут по особому медвежьему порядку, каждый на своей территории. А этот чужак пришел из воды и он не такой, как остальные. Он не признает их права на эту землю, но и не хочет ее захватить. Что ему надо?

Оламер понял их состояние и вложил в свой мысленный луч искреннее пожелание добра, спокойствия и еще он представил маленьких медвежат, которых заботливо облизывает медведица. И направил на них доброту и любовь… Звери замерли, не понимая, что происходит. Они знали, что чужак – это враг, с которым нужно сражаться и прогонять, тем более от малышей… А от этого медведя исходило странное, незнакомое им чувство… Но зверь инстинктивно чует врага или друга и потому не рассуждает, не взвешивает «за» или «против». Он просто принимает или отвергает… Медведи приняли Оламера… Самка подошла первой и потерлась лобастой головой об него. Самец еще порычал для порядка, но и сам скоро подошел и встал рядом. Ведун снова направил на них луч своего внимания и наполнил его покоем, тишиной и расслаблением зимней спячки… Медведи удивлялись: лето на дворе, а их так разморило… Но недолго. Оба упали на песок и свернулись огромными мохнатыми клубками… А Оламер мысленно вошел в них и нащупал внутри натянутые струны напряжения и ослабил их. И почувствовал, что звери проваливаются в глубокое расслабление, будто в спячку впадают…

Мыслью своей ведун убрал напряжение, проник в глубины медвежьего естества, но там, кроме инстинктов и простых желаний ничего не обнаружил. Однако в каком-то укромном уголке нашел лазейку во внутренние миры и нырнул в нее…

Ведун плыл в молочно-белом тумане силы и чувствовал, что за его плотными переливами скрывается что-то большое и для него необычайно важное. Но как попасть туда, он не понимал. А потому плыл в реке силы, принимая все ее завихрения и повороты… Но вот перед ним открылся огромный то ли водопад, то ли еще что… Туман с уступа низвергался вниз, в таинственный сияющий провал. Ведун остановился на его краю и смотрел вниз. Медленные туманные потоки огибали его, как течение обычной реки огибает скалу на стремнине. Из провала лучилось мягкое тихое сияние, и он не мог понять, что же там? И уже привычно направил к сиянию мысленный луч. Что он почувствовал? Словами такое не опишешь. Покой, радость, счастье и восторженный полет… И он, более не сомневаясь, бросился с обрыва в бездну провала. Но падения не было. Огромный медведь легко, как осенний лист в безветренную погоду, опускался в глубины сияния и достигнув его, не почувствовал дна или твердого основания. По мере погружения, сияние становилось интенсивнее, ярче и наполнялось каким-то непонятным ведуну состоянием. Он погружался в него и чувствовал, что исчезает лохматая шкура, возвращается человеческий облик и он проваливается в реку от которой это сияние исходит. Но провалился, не значит, рухнул… Он медленно опустился на ее поверхность и поплыл с рекой вдаль. Могучий поток непонятной силы влек его. Не было берегов или каких-то ориентиров, которые помогли бы отследить движение. Он чувствовал, что вместе с потоком движется куда-то. И с каждым мгновением движения поток расширялся, становился более мощным и всепроникающим… А потом он услышал зов. Услышал или почувствовал? Наверное, и то, и другое. Он не задумывался. Из безмерных далей пришел этот зов. Он манил к себе, как пчел манит запах нектара… И ведун спешил к нему вместе с течением. А еще через мгновение зов прозвучал рядом и в нем самом и он, раскинув сети своего внимания, не обнаружил границ. Он плыл в бесконечности… Живой, наполненной любовью, добротой, и строгим пониманием. Бесконечность была вокруг и в нем и он стал ее частью и всей бесконечностью одновременно… Это было изначало сущего, и слияние с ним наполнило Оламера тихим и ровным счастьем.

Времени не было, и сколько он пребывал в изначале, определить не мог. Да это было неважно. Счастье слияния со Всеобщим было таким всеохватным, что даже думать о времени или о том, что где-то существует поток мгновений, ему не хотелось. Точнее сказать - не думалось. И когда он почувствовал, что ему пора возвращаться в проявленный мир, появилась грусть, как если бы предстояло уйти из родного, уютного и безопасного дома в далекое рискованное путешествие. Никто его не неволил и не принуждал возвращаться. Он сам понял, что его пребывание в проявленном мире усилит Всеобщее и это понимание стало главным, оно затмило ощущения комфорта и покоя. Он понимал, что его решение добавит в сияющее изначало новый всплеск света. Никто его не принуждал, но он чувствовал свою ответственность и осознавал, что мировой свет проведет его по жизни и откроет дорогу к вершинам, за которыми скрыто изначало. А потому и возопил мысленно, ни к кому не обращаясь:

-Я полон мгновением счастья, но я готов вернуться, и прошу: отправь меня обратно!

А дальше все завертелось в необычном хороводе искр, переливов света и шума падающей воды. Он-то думал, что это его воображение, но когда слепота, закрывавшая очи в Изначале, прошла, он увидел далеко внизу под собой громадный водопад. Он с ревом и шумом низвергался с огромной высоты. Оламер решил, что стоит где-то высоко в горах и наблюдает за водопадом сверху, но еще раз посмотрел вниз и обомлел: он парил на огромной высоте. Он бросил внимание в тело и почувствовал за спиной огромные крылья. Лопатки странно вывернулись и превратились в мощные крылья, которые снизу подпирал восходящий ток воздуха. А вместо ставшего уже привычным волчьего, а потом и медвежьего хвоста, сзади развернулся веер из перьев. Он летал над водопадом, и это упоительное состояние было для него неожиданным и острым. Но скоро острота прошла, и он смог уже внимательно осмотреться. Голова на длинной гибкой шее свободно повернулась назад, и он рассмотрел большое белое тело, огромные крылья за спиной.

Он ловко перевернулся в воздухе и увидел позади высокую белую гору, вершина которой скрывалась в нежно сиреневых облаках. И тут же понял: это вершина мира… А поняв, воскликнул:

-О, Аримес! Откликнись, подскажи, что со мною происходит?

И услышав ответ, почувствовал, будто легкая усмешка тронула губы отвечавшего:

-Ты взошел на очередную ступеньку лестницы имен. Пока ты восторгаешься чувством свободного полета, но он лишь фон для главного. А вот когда поймешь, что летаешь не ради телесного счастья, а для понимания более важного, тогда и откроется в тебе источник великого поиска. И обретешь данное тебе… Забудь о теле… Оно тоже постигает Истину проявленной жизни, но его разум и твой нацелены на разное. Не связывай себя и тело в тугой узел. Это удлинит твой путь… А мы ждем тебя, и рубеж близок…

Оламер встрепенулся, хотел спросить про близкий рубеж, но невидимый собеседник упредил его вопрос:

-Не спрашивай ни о чем, все придет в нужный миг и станет ясным для тебя, а пока просто прими данное…