Глава 17. — С чего начнем? — спросила Саманта, воодушевленно хлопнув в ладоши

— С чего начнем? — спросила Саманта, воодушевленно хлопнув в ладоши.

Я скептически посмотрела не нее, и принялась объяснять тоном воспитательницы детского сада.
— Для начала нам нужно купить еды.

— Ну и где что покупать? – я челюсть уронила, услышав этот вопрос.
— В супермаркете?

Когда Саманта признавалась в том, что ничего не смыслит в готовке, я и подумать не могла, что она не преувеличивает ни на йоту: она не знает ничего, даже не знает, из чего еда состоит и где купить ингредиенты.

— А где находится супермаркет?

Мне хотелось закричать. Вместо этого, я тупо уставилась на нее. Вот она, за рабочим столом. На ней свитер с открытыми плечами, жемчужное ожерелье, короткая юбка. Она такая сексуальная, классная, собранная. А я — я здесь вообще не к месту, учитывая, что на мне надето что-то вроде старушечьей сорочки, подпоясанной ковбойским ремнем. Хорошо, что я откопала его в винтажной лавочке.

— Ты рассматривала вариант о еде на вынос? — спросила я колко. Она звонко рассмеялась.
— Чарли думает, что я умею готовить. Я не хочу его разубеждать.

— Почему, прости Господи, он так думает?

— Потому что я ему сказала об этом, Воробушек, — сказала она слегка раздраженно. Она встала, положив руки на бедра.
— Ты когда-нибудь слышала выражение "подделай, то, что не сделала"? Я поддельная девочка.

— Ладно, — я опускаю руки, признавая поражение. — Сначала мне нужно увидеть
кухню Чарли, чтобы знать какие кастрюли у него есть.

— Без проблем. Его апартаменты захватывающие. Я сейчас тебя туда отведу.— Она подняла гигантскую сумку Келли, которую я никогда не видела.

— Это новая сумка? — спросила я на половину от восхищения, наполовину из зависти. Она погладила мягкую кожу, прежде чем перекинуть ее через плечо.
— Милая, не правда ли? Чарли купил мне ее.

— Некоторые люди довольны жизнью.

— Умей правильно играть, и ты тоже будешь довольна жизнью, Воробушек.

— Каков твой великий план, если ты провалишься? — спросила я. — Что если Чарли узнает? — Она махнула рукой.
— Не узнает.

— Те единственные разы, когда Чарли бывал на кухне это, когда у него там секс.

Я сморщилась.
— Ты честно думаешь, что я буду там готовить?

— Кэрри, там чисто. Ты когда-нибудь слышала о горничных?

— Не в моей вселенной.

Нас прервал мужчина низкого роста, с коричневыми волосами цвета песка, который был похож на маленькую куклу Кэна.

— Ты уходишь? — резко спросил он у Саманты.

Вспышка раздражения пересекла ее лицо, прежде чем она быстро сочинила.
— Семейные обстоятельства.

— Что насчет счета Смирноффа? — потребовал он.

— Водка существует на протяжении двухсот лет, Гарри. И я полагаю, она все еще будет завтра. А моя сестра, — говорит она, показывая на меня, — может, нет.

Как по команде, все мое тело залилось краской, заставляя меня покраснеть. Однако Гарри не купился на это. Он внимательно всматривался на меня, видимо, ему нужны очки, но это слишком суетно носить их.

— Твоя сестра?— спросил он.— Откуда у тебя появилась сестра?

— И правда Гарри, откуда,— покачала Саманта головой.

Гарри отошел в сторону, чтобы пропустить нас, затем последовал за нами через холл.
— Ты вернешься позже?

Саманта остановилась и медленно начала поворачиваться. Ее губы извивались в улыбке.
— Боже, Гарри. Ты говоришь как мой отец.

Этот трюк сработал. Гарри позеленел на 50 оттенков. Он не на много старше Саманты, и я уверена последняя вещь, которую он ожидал, это быть сравненным со старым мужчиной.

— Что это было? — спросила я, когда мы вышли на улицу.

— Гарри?— сказала она равнодушно.— Он мой новый босс.

— Ты так разговариваешь с новым боссом?

— Приходится, — отвечает она. — Зависит от того, как он разговаривает со мной.

— В смысле?

— Ну, смотри, — говорит она, останавливаясь на свету. — В первый день своей работы, он пришел ко мне в офис и сказал:
— Я слышала, вы компетентны во всем, на что обращаете свое внимание. Звучит как комплимент правильно? Но затем он добавил: «Как и вне офиса».

— Может ли это сойти ему с рук?

— Конечно, — пожимает плечами она. — Ты никогда не работала в офисе, ты не знаешь какого это. Но, в конце концов, секс одержит верх, и я припомню ему это.

— Разве ты не должна сказать кому-нибудь об этом?

— Кому? Его боссу? Человеческим источникам? Он скажет, что пошутил или, что это я сама пришла к нему. А что если я буду уволена? Я не планирую целыми днями сидеть дома, качать детей и печь печенье.

— Я не уверена на счет твоих материнских способностях, но говоря о поварских навыках, это не очень хорошая идея.

— Спасибо, — говорит она, расставляя точки.

Саманта может и врала Чарли о своих кулинарных познаниях, но не шутила насчет квартиры. Здание находится на Парк Авеню в центре города, и оно золотое. Не из настоящего золота конечно, но из какого-то металла золотого цвета. И если я думала, что швейцар в доме Бернарда был крутым, то швейцар в доме Чарли переплюнул его.

Они носили не только белые перчатки, у них были еще и кепки с золотой тесьмой. У их униформы были золотые петли, свисающие с плеч. Это было слишком наляписто. Но впечатляюще.

— Ты действительно здесь живешь? — спросила я шепотом, когда мы пересекали лобби. Он мраморный, поэтому тут есть эхо.

— Конечно, — сказала она, приветствую швейцара, который проводил нас до лифта. — Это мое, не думаешь так? Гламурно и классно.

— Думаю, с какой стороны посмотреть, — пролепетала я, поднимаясь в лифте, у которого внутренняя часть лифта была зеркальной.

Квартира Чарли, не удивительно, была огромной. Она находится на 45 этаже, с окнами от пола до потолка, комната, затопленная солнечным светом, а другая стена полностью в зеркалах и большое количество оргстекла, заполненного бейсбольными памятными вещами. Я уверена здесь есть еще множество комнат и ванных, но не получилось осмотреть их, потому что Саманта направила меня прямиком на кухню. Она было тоже огромной я мраморной столешницей и блестящей техникой. Все было новым. Слишком новым.

— Кто-нибудь вообще готовит на этой кухне? — спросила я, открывая шкафчики в поисках кастрюль и сковородок.

— Я так не думаю. — Саманта похлопала меня по плечу. — Ты справишься, я верю в тебя. Теперь подожди, я покажу, что я собираюсь надеть.

— Отлично,— пробормотала я. Кухня была практически голой. Не считая алюминиевую фольгу, несколько банок, три чашки и большая сковорода.

— Та-дам! — говорит она, появляясь в дверях в костюме французской горничной. — Что ты думаешь?

— Если ты собираешься работать на 42 улице, то это то, что нужно.

— Чарли любит, когда я ношу это.

— Смотри, дорогая, — говорю я сквозь зубы. — Это званая вечеринка. Ты не можешь надеть это.

— Я знаю, — говорит она раздраженно. — Боже Кэрри, ты что, шуток не понимаешь?

— Не тогда, когда я должна приготовить этот ужин с 3 чашками и рулоном алюминиевой фольги. Так или иначе, кто придет на это нашумевшее мероприятие? — Она поднимает руку.
— Я, Чарли, скучная пара, с кем работает Чарли, другая скучная пара и сестра Чарли, Эрика.

— И мой друг Холли, чтобы разрядить обстановку.

— Холли?

— Холли Хаммонд. Ты встретила его на той самой вечеринке, где встретила Бернарда.

— Тот парень в полоску.

— Он работает в литературном журнале. Он тебе понравиться, - я машу алюминиевой фольгой перед ее лицом. — Я не увижу его, помнишь? Я буду здесь готовить.

— Если готовка делает тебя такой невротичной, не делай этого, — говорит Саманта.

— Спасибо, милая. Но это была твоя идея, помнишь?

— Да знаю я, — говорит она беззаботно. — Пошли. Мне нужно, чтоб ты помогла мне выбрать, что надеть. Друзья Чарли очень консервативны.

Я следую за ней по ковру в холле и захожу в большую люксовую гардеробную и их ванную. Я рассматриваю на все это великолепие. Представьте, какого это иметь столько места на Манхэттане. Не удивительно, что Саманта настолько стремиться, зацепиться здесь. Когда мы входим в гардеробную, я чуть не падаю в обморок. Одна гардеробная Саманты, как сама квартира. С одной стороны расположены полки и стеллажи Чарли, расположенные по типу и цвету. Его джинсы поглажены и висят на вешалках. Штабелями разложены кашемировые свитера всех цветов. В другом конце отдел Саманты, сделан, очевидно, не только для ее деловых костюмов и туфлях на высоких каблуках, но и для облегающих платьев, и к тому, же они относительно скудные.

— Эй, сестра, похоже, у тебя есть, что нужно доделать, — указываю я.

— Я работаю над этим, — смеется она.

— Что это? — спрашиваю я, показывая на костюм с белой окантовкой.
— Шанель? — я смотрю на ценник, который все еще висит на рукаве и задыхаюсь. — Одна тысяча двести долларов?

— Спасибо, — она забирает вешалку из моих рук.

— Ты можете себе это позволить?

— Нет, я не могу это себе позволить. Если ты хочешь такую жизнь, ты должна выглядеть её частью.— Она хмуриться. — Я думала, ты всех людей понимаешь? Разве ты не одержима модой?

— Не по таким ценам.

— Этот прекрасный предмет одежды, который я ношу, стоит два доллара.

— Оно и видно, — она снимает одежду Французской девицы и кидает её на пол. Она одевается в костюм Шанель и рассматривает свое изображение в зеркале во весь рост.
— Что ты думаешь?

— Не это ли, то, что носят все те дамочки? Те, кто будут на обеде? Я знаю, что это Шанель, но это не настоящая ты.

— Что делает его идеально подходящим для напористой леди Верхнего Ист-Сайда.

— Но ты не одна из них,— я возражаю, думая обо всех тех сумасшедших ночах, которые мы провели вместе. Она прикладывает палец к губам.
— Я теперь такая. И я буду такой, столько, сколько потребуется.

— И что потом?

— Я буду независима и богата. Возможно, я буду жить в Париже.

— Ты планируешь развестись с Чарли прежде, чем ты даже женилась на нем? Что, если у вас будут дети?

— Что ты думаешь, Воробушек? — Она пинает униформу французской девицы в туалет и зло смотрит на меня

— Я думаю, что кому-то нужно заняться готовкой.

Четыре часа спустя, несмотря на то, что духовка греет, и две горелки горят, я дрожу от холода. У Чарли в квартире холоднее, чем в холодильной камере. Снаружи, наверно, 33 градуса по Цельсию, но я уверена, что могу одеть один из его кашемировых свитеров сейчас.

Как Саманта могла выбрать это? Удивлялась я, помешивая кастрюлю. Но я предполагаю, что она привыкла к нему. Если вы женитесь на одном из этих типов магната, Вы отчасти должны сделать то, что он хочет.

— Кэрри? — Саманта спрашивает, входя в кухню.— Как идут дела?

— Основное блюдо почти готово.

— Слава Богу,— говорит она, делая большой глоток красного вина из большого бокала. — Я схожу с ума там.

— Чем ты думаешь, я занимаюсь здесь?

— По крайней мере, ты не должна говорить о лечении окна.

— Как ты "лечишь" окно? Ты посылаешь его к врачу?

— К декоратору,— вздыхает она. — Двадцать тысяч долларов. За шторы. Я не думаю, что я смогу сделать это.

— Тебе лучше это сделать. Я отморозила себе задницу для того, чтобы ты достойно выглядела. Я все еще не понимаю, почему вы не наняли фирму, обслуживающую такие мероприятия.

— Потому что Супервумены не нанимают доставщиков. Они делают все сами.

— Вот, — сказала я, протягивая ей 2 последние тарелки. — И не забудь свой плащ.

— Что у нас в итоге? — она смотрит на тарелки в испуге.

— Отбивные с грибным соусом. Зеленая спаржа.

— А эти коричневые штуки картофель,— говорю я язвительно. — Если Чарли узнает, что я опять готовлю?

— У него нет ключа,— улыбается она.

— Хорошо. Тогда просто скажи ему, что это французская кухня.

— Спасибо, Воробушек, — она выходит. Через открытую дверь, я слышу, как она восклицает по-французски: — Вот!

К сожалению, я не могу увидеть гостей, потому что столовая в углу. Хотя, я мельком увидел его. Стол также был из органического стекла. Видимо, Чарли любит пластик. Я приступаю к готовке шоколадного мини-суфле. Я почти закончила с ними, когда чей— то голос кричит:
— Ага! Я знал, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Я подпрыгиваю, почти роняю маффин.
— Холли? — я шепчу.

— Кэрри Брэдшоу, я предполагаю, — он говорит, прогуливаясь целенаправленно в кухню и, открывая морозильник.

— Мне было интересно, что с тобой произошло. Теперь я знаю.

— Вообще-то нет, — я говорю, аккуратно закрывая дверь духовки.

— Почему Саманта прячет тебя здесь? — я открываю рот, чтобы объяснить, потом останавливаюсь.

Холли похож на сплетника — он, возможно, выбежит и проболтается, что это я готовлю ужин. Я как Сирано, только я не думаю, что заполучу парня в конце.

— Слушай, Холли.

— Я понял, — говорит он, подмигивая мне. — Я знаю Саманту уже давно. Я сомневаюсь, что она может сварить яйцо.

— Ты собираешься рассказать?

— И испортить веселье? Нет, малыш, — говорит он мило. — Твой секрет со мной в безопасности.

Он уходит и двумя минутами спустя, Саманта забегает назад.

— Что случилась?— спросила она в панике.

— Холли видел тебя? Этот любопытный старый человек. Я знала, что не должна приглашать его. И все шло так хорошо. Ты могла бы видеть, как пар выходит из ушей этих светских дам, они так завидовали, — она скрипит зубами от досады и берется руками за голову. Это первый раз, когда я вижу ее искренне расстроенной, и я удивлюсь, если ее сказочные отношения с Чарли это все, что она говорит.

— Эй, — я говорю. — Все в порядке. Холли сказал, что никому не скажет.

— Правда?

— Да. И я думаю, он сдержит свое слово. Он вроде как милый старый парень.

— Так и есть, — она говорит с облегчение. — И эти дамочки там, они как змеи. Во время коктейлей, одна из них расспрашивала меня, когда мы планируем детей. Когда я сказала, что не знаю, она собрала все выше сказанное и сказала мне лучше подумать над этим, пока Чарли не передумал жениться на мне. И потом она спросила, когда я собираюсь уволиться с работы.

— Что ты сказала? — я спрашиваю в негодовании.

— Я сказала никогда. Потому что я не считаю свое дело работой. Я считаю это карьера. А ты не уходишь из карьеры. Это заставило молчать ее минуту. Затем она спросила, в каком колледже я училась.

— И?

Саманта распрямляется.
— Я солгала. Сказав, что ходила в маленький колледж в Бостоне.

— О, милая.

— Какая разница? Я не собираюсь рисковать потерять Чарли, потому что некоторые встревоженные светские замужние женщины не одобряют, куда я ходила в школу. Это далеко в прошлом, и я не собираюсь туда возвращаться.

— Конечно, нет, — говорю я, держа ее за плечо. Я делаю паузу. — Возможно, я должна уйти уже. Пока еще кто-то не забрел сюда. — Она кивает.
— Это хорошо идея.

— Суфле в духовке. Все, что тебе нужно сделать: вытащить их через двадцать минут, перевернуть на тарелку и положить шарик мороженого на верхушку, — она смотрит на меня с благодарностью, и заключает меня в объятия.
— Спасибо, Воробушек. Я бы не справилась без тебя.

Она делает шаг назад и разглаживает волосы.
— Ох, и Воробушек? — добавляет она осторожно. — Ты не могла бы выйти через служебный ход?