Один соседский король хочет изумрудами брать, а другой рубинами. Если по честному меняться, то её меняют на сапфиры. Два сапфира за ведро руды. А эти видишь чего захотели

Рубины да изумруды им подавай. Подчистую королевство обобрать хотят. Пользуются чужой бедой без зазрения совести.

- Зачем этих бурых волков держат? - осторожно поинтересовался Барбосыч. - Они же короля по миру пустят. На них никаких сапфиров и изумрудов не хватит. Слушай, а почему они, как порядочные волки, не хотят за зайцами не охотятся?

- О чём ты говоришь, - отмахнулась Фимка. - Да этим волкам всех королевских зайцев на неделю не хватит. Возможно, двух волков и можно одним медведем покормить, но только если медведь очень крупным будет. Вот тебя, Барбосыч, одному волку и на завтрак не хватит. Даже если и Котофеевича добавить.

- Ты чего это Фимка меня на завтрак к волкам примеряешь? - чуть не задохнулся от возмущения кот. - Послушай, хозяин. Мне это путешествия почему-то снова перестает нравиться. Одно дело куница. Она хоть и не подарок, но руду железную не жуёт и медведям не закусывает.

- Ты это правду говоришь, Фима? Не врёшь? - с тайной надеждой спросил Барбосыч. - Ты то их видела?

- Я-то их положим и не видела, а вот горные мыши, которые рядом живут, от их обедов трясутся не переставая. Такой я тебе скажу страшный хруст идёт от их челюстей... Мороз по коже и летом пробегает.

- Да, братцы попали мы в переплёт, - совсем загрустил кот. - От таких хищников никакой цветок не спасёт. Не пора ли нам к шару возвращаться и до дому? Ведь не ровён час уведут шар. Тогда, через Уральские горы, до дому не скоро дойдёшь. Наголодаешься так, что домой одни глаза и шкура вернётся.

Мне так худеть весьма и весьма вредно. Шерсть блестеть не будет, а с голодухи-то и благородные манеры позабудешь. Хочешь, не хочешь, а поневоле привычки бродячих котов переймёшь. А с дурными манерами на выставке золотую медаль не пожалуют. Скорее метлой угостят. А мне родословную портить нельзя.

- Знала я кот что ты барин, но не думала что до такой степени, - покачала головой Фимка.

- Если барские привычки мне в пути не сберегать, ноги станут словно спички и могу я похудать, - вдруг не с того, ни с сего выдал стих Котофеевич.

- Нам сейчас не до барства, - упрекнула его Фимка. — Надо, пока орлы-железноклювы на охоту не вылетели, быстрей в лес спускаться. Будет шкура цела, будет и шерсть блестеть.

- Какие это еще орлы-железноклювы? - совсем потерял голову Барбосыч. - Мало нам бурых волков, так еще орлы-железноклювы выискались. Хозяин, кот наверно прав. Пара нам домой, а то если не на обед, то на ужин-то точно к кому-нибудь попадём. Знаешь, хозяин, всю жизнь кости грызу, а вот представить, что и меня кто-то будет грызть не могу и не хочу. Давай-ка до дому.

- Барбосыч, ты же сторожевой пёс по родословной, - стал пристыживать я пса. - Еще никого не видел, а уже домой собрался.

- Не трусь, Барбосыч, - начала успокаивать его и Фимка. - Ты до конца дослушай. Может, и трястись перестанешь. Сбегай лучше за рюкзаком и догоняй нас. Мы пойдём вниз. По дороге я вам обо всём расскажу.

Жизнь сибирского царства