Куница запрыгала куда-то наверх, а мы, боясь поверить последним новостям, пошли своей дорогой еще быстрей. Времени оставалось слишком мало

Филин

В еловом лесу оказалось темно и сыровато. Толстые ели, обросшие седым мхом, закрывали солнышко своими тяжёлыми, мохнатыми лапами. На одной из елей сидели две пушистые бельчихи и горько плакали. Их глаза покраснели от слёз, а рыжий мех потускнел.

- Что плачете, красавицы? - сочувственно спросил Котофеевич. - Кто вас обидел?

- Нам ли не плакать Котофеевич? - ответила, вытирая слёзы белка. - Утром, когда мы побежали за орешками для своих бельчат, наших крошек украли рыси и отнесли их к казначею. У белок-то по пошкурной подати недоимка. Вот и утащили бельчат к казначею. Пропадут наши бельчата, пропадут. Нам подать за три года не собрать.

- Много ли вы должны, белочки? - спросил я.

- Ой, как много. Даже сказать страшно. Казначей за бельчат просит сто корзин орехов и две золотые монеты, - ответила белка. - Орехи-то мы всем миром наберём, а вот где золотые взять?

- Хозяин, у тебя кажется есть пара золотых, - сказал пёс и благородно добавил. - Давай отдадим их за бельчат.

- За бельчат золотые отдать не жалко, - сказал кот. - Вот только как нам самим дальше выкручиваться? С нас же тоже две золотые монеты полагается. Я-то, предположим, смогу от подати уйти. Наймусь к казначею воеводой в рысьем княжестве и буду полковничью должность справлять. А тебе куда Барбосыч с Фимкой деваться? Разве что взять мне к себе в канцелярию Фимку письмоводителем, а тебя Барбосыч на посылки пристроить.

- Я у казначея служить не стану! - воинственно пискнула Фимка. - Лучше уж пусть с меня пошкурную подать снимут!

- И я не хочу служить казначею! - поддержал её Барбосыч. - За шкуры мы будем драться!

- Раз, такое дело и я к нему служить не пойду, - сказал Котофеевич. - Это я к тому сказал, что если совсем деваться станет некуда, то можно и ему временно послужить. Служат же разведчики на чужой стороне. Мы бы как разведчики всё выведали и, когда все тайны узнали, то и припёрли бы казначея к стенке.

- Нет у нас времени на окольные пути и всякие разведки, - сказал я. - Через три дня упадут последние звёздочки и тогда бороться с казначеем станет еще тяжелее. Да и неизвестно во что вас казначейская служба превратит. Вон, поглядите на четырёхклыкастого. Хороший зверь, а кем на казначейской службе стал? Давайте отдадим золотые белкам, а сами как-нибудь выкрутимся. Я вас в обиду не дам и снимать с вас пошкурную подать не позволю.

- Конечно же, отдай белкам золотые, - сказала Фимка. - Бельчат нужно выручать сейчас.

Я достал из рюкзака золотые и отдал их белкам, которые сразу же запрыгали выручать родных бельчат. Мы стали углубляться в еловый лес. Кот отважно прыгал по корневищам, а пёс настороженно оглядывался вокруг. Нет ли какой казначейской засады? Не унюхав ничего подозрительного, он решил прицепиться к Котофеевичу.

- Слушай, кот,- заворчал он, - Что тебя так и тянет на казначейскую службу? Никак генеральство покоя не даёт? Ты уже не первый раз косишь глазом в казначейскую сторону. Ты лучше нам прямо скажи. Что для тебя важнее генеральство или друзья и звёздочки? Хочешь быть генералом, иди к кунице. Она тебя с радостью примет и стерлядочкой угостит. Мне так кажется, что ты нас в трудную минуту на генеральство поменяешь... Лучше открытый враг, чем неверный друг. Говори, Котофеевич как на духу.

- Мне и говорить нечего, - фыркнул кот. - Тебе же было сказано, что характер у меня такой. Не могу взять и положить голову на плаху, когда можно выкрутиться и шкуру от всяких неприятностей избавить. Драться дело нехитрое. Скажи на милость, какой смысл мне драться с рысями, когда могу быть над ними воеводой? Умнее надо быть, братец пёс.

Я звёздочки не меньше твоего люблю и ни за какое генеральство не отдам. Дипломатия, пёс, сильнее зубов и клыков. Голову за звёздочки сложить не трудно. Тяжелее их выпустить и весь лес счастьем наполнить. Согласись, что если ты сейчас бросишься на бурых волков, то от тебя мигом ничего не останется. Что за польза от твоей храбрости? Я тебя Барбосыч от твоей же глупости уберечь хочу.

- Ты, Котофеевич меня зря не кори. Я пёс простой и никаким дипломатиям не обученный, - продолжал ворчать Барбосыч. - Мне во всём ясность нужна. Свой - значит, свой и без всяких подвохов. Чужой - значит чужой и с него штаны снимать положено.

- Послушай, Барбосыч, - вдруг вспомнил я. - А с почтальона ты за что две недели назад штаны снял? Он пусть и не в доску свой, но и всяко нам ничего плохого не делает.

- Штаны с него на законнейшем основании спущены, - гордостью ответил пёс. - Со мной разные хитрости не пройдут. Он одной рукой почту опускает, а другой к яблоку примеривается.

- Ты почтальону яблока пожалел? - возмутился я. - Он нам в любую погоду почту носит, а ты с него за яблоко штаны снимаешь... Больше с почтальона штаны не снимай. Видно не зря я заметил, что он как-то странно наш дом стороной обходит и письма через соседей передаёт.

- Поневоле стороной будешь обходить, -промурлыкал кот. - Пробежишь разок через всю деревню без штанов, сразу запомнишь, где яблоки на штаны меняют. Как он сердешный мчался до своей почты! Будто угорелый. Мне потом Мурка, которая своей красотой почтамтскую кухню облагораживает, преинтереснейший анекдот рассказала.

Влетает почтальон без штанов на почту и орёт благим матом: «Штаны! Штаны! Все марки за штаны!» Чистый король Лир и только. Вокруг посетители толпятся. На него раскрыв глаза пялятся. Кто же штаны на марки сменяет? Дураков нет. Сколь ж надо писем написать, чтобы все марки истратить?

Бросила ему из жалости повариха полотенце. Обернулся он в него и пошёл домой бравым шотландцем. Девки отворачиваются. Бабы смеются. Мужики пальцем у виска крутят. Один, правда, нашелся с понятием. Вытащил из избы старые, заплатанные штаны и дал их бедняге. Не иначе, как и сам без штанов по деревне бегал.