Возвращение домой

Финсбери Серкус, Лондон

23 декабря 2000, 10:40

Так скучно каждый день просыпаться в одной и той же кровати, готовить на завтрак всё тот же чёрный чай и садиться с Ежедневным Пророком в одно и то же кресло. Алекто Кэрроу подавила зевок, неспешно просматривая газету, лежавшую у нее на коленях. Новости были откровенно нелепыми – страницы словно издевались над читателями: Тёмный Лорд и Гарри Поттер исчезли, в Министерстве переворот, в Азкабане убили половину узников, а Рита Скитер разглагольствует о необъяснимом массовом переселении волшебников из страны.

Если честно, Алекто положение в стране совсем не волновало. Ей было наплевать на чужие проблемы, ровно как и на страшную судьбу заключённых в Азкабане. Ей было наплевать на Эйвери, Трэверса и остальных Пожирателей Смерти, которые ринулись мстить за своих павших товарищей. Но она волновалась за своего брата, который ушёл вместе с ними.

А ведь Тёмный Лорд приказывал им оставаться на месте.

И так получилось, что только она и Селвин не ослушались приказа Хозяина и не вышли за порог новой штаб-квартиры.

За всю свою жизнь Алекто ни разу не пошла против приказов Тёмного Лорда. Ей нравилось служить такому сильному магу, и она делала это так безукоризненно, как только могла. Кэрроу повторяла про себя эти слова и спокойно перелистывала страницы.

Если бы только безделье не было таким скучным! Как было бы прекрасно, если бы ей можно было выйти отсюда и развлечь себя пытками магглов или убийством магглорождённых…

Алекто закрыла глаза и прислушалась к суматохе города – её шум проникал даже сквозь толстые стены. Одна лишь мысль о магглах, грязных тварях, которые жили в такой близости от Тёмного Лорда, сводила её с ума. Как же она ненавидела их! Этих презренных самоуверенных червяков, слепо верящих в глупые иллюзии о настоящей силе и власти и не осознающих собственной ничтожности. Почему Тёмный Лорд выбрал своей резиденцией такое место? Алекто понимала желание Хозяина покинуть Малфой-мэнор, гнездо предательства (она подозревала, что Драко недалеко ушёл от своих родителей, иначе как объяснить то, что он постоянно крутится у Амбридж – Кэрроу с отвращением относилась к тому, как легко Малфой отвернулся от Тёмного Лорда и склонил голову перед Лидером), но почему он выбрал именно это место? Бесспорно, оно удобно расположено – совсем рядом с Министерством. Но Пожиратели всё равно не ожидали, что Тёмный Лорд создаст здесь штаб-квартиру. Как прикажете жить рядом с магглами, если одно их существование сводило с ума?

Право, нелепо.

Но кто она такая, чтобы не одобрять решения Милорда?

– Доброе утро, Алекто.

Кэрроу подняла взгляд и увидела Селвина. Тот стоял, прислонившись к косяку двери, и потягивал из чашки кофе. И то, что он пил этот плебейский маггловский напиток, окончательно вывело её из себя.

– Селвин, – холодно поздоровалась она, свернула газету и отложила её в сторону. – Удивительно, что ты до сих пор здесь. Мне казалось, ты тоже хотел войти в команду «мстителей». Или ты решил, что разумнее будет подчиниться приказу Тёмного Лорда?

– Тц. И почему тебя так волнует моё решение, Алекто? Хотя если уж тебе интересно, так и быть, отвечу: мне просто не за кого мстить. Не помню, чтобы они волновались обо мне, когда мне нужна была помощь.

Он сделал ещё один глоток и ухмыльнулся.

– Кроме того, мне не приходится волноваться за судьбу тех, кто ослушался приказа нашего Лорда.

Щёки Алекто вспыхнули гневным румянцем.

– Я говорила Амикусу, что если он уйдёт, то может уже не вернуться, но он меня не послушал. Поэтому то, что с ним случится – его проблема, не моя, – она медленно поднималась на ноги, пока говорила. – Я не отрицаю, что волнуюсь за его благополучие, но не оно занимает мои мысли. Может, ты не заметил, но он мне вообще не нравится. Я всегда стремилась к большему, но как я смогу заслужить доверие Тёмного Лорда, если не стану подчиняться самым простым его приказам? Или ты думаешь, что я поступлю как Малфои и предам нашего Хозяина во имя семьи? – процедила она сквозь крепко стиснутые зубы.

Селвин презрительно фыркнул, а потом тихо и отрывисто заговорил.

– Ты говоришь как Беллатрикс, Алекто. Прекрати. Тебе не к лицу. И не думай, что я не знаю, чего ты добиваешься. Малфои и Лестрейнджи потеряли свое положение, и теперь тебе хочется на их место. Сначала тебе всё усложняла Беллатрикс, зато с тех пор, как она погибла, ты стала всё больше походить на неё, в надежде, что Тёмный Лорд обратит на тебя внимание. Среди Пожирателей Смерти ты – единственная женщина. Хочешь воспользоваться своим положением?

Алекто зло поджала губы.

– Может, и хочу. Завидуешь?

– Едва ли, – фыркнул Селвин и сделал ещё один глоток обжигающе горячего кофе. – Надеюсь, ты помнишь, что Беллатрикс так и не получила того, чего хотела? Почему ты думаешь, что получишь ты?

– Я хочу не того, чего хотела Белла. Мне хватит простой благосклонности нашего Хозяина. Он слишком долго не доверял нам и не ценил. Это нужно изменить!

– Изменить, сидя здесь и даже не пытаясь его найти? – насмешливо уточнил он. Алекто нахмурилась.

– Я что-то не вижу, что ты его ищешь! Кроме того, наша Тёмная Метка почти так же черна, как раньше. Я уверена, Хозяин скоро вернётся и принесёт голову Поттера в качестве сувенира.

На этот раз Селвин промолчал. Он посмотрел в грязное от копоти окно и только открыл рот, как вдруг снаружи раздался резкий звук.

БУМ! БУМ! БУМ!

Они с замешательством посмотрели друг на друга.

БУМ! БУМ! БУМ!

– Кто-то стучит в дверь? – без особой радости в голосе спросила Алекто.

– Похоже, – насмешливо ответил Селвин.

– Но… но это невозможно! – пролепетала она. Пожиратели Смерти входили сюда с помощью палочек, а магглы вообще не видели входа из-за специальных чар, которые она лично накладывала по приказу Лорда.

БУМ! БУМ! БУМ!

Селвин рассмеялся.

– Тебе придётся выйти и спросить, чего же хочет этот бедняжка-маггл.

Алекто взбесилась не на шутку. Он открыто сомневался в её способностях применять даже примитивные чары! Она поджала губы и вскинула палочку, целясь прямо в его грудь.

БУМ! БУМ! БУМ!

В её глазах загорелась жажда убийства – гость, стоявший за дверью, явно не собирался уходить.

– Ты не должна убивать этого маггла, если, конечно, не хочешь, чтобы авроры расследовали убийство прямо под дверью резиденции Тёмного Лорда, – совершенно спокойно продолжал насмехаться Селвин.

Алекто не могла больше терпеть его издевательского тона.

БАМ! БАМ! БАМ!

Взбешённой фурией она пронеслась по коридору и за несколько секунд оказалась у двери, не потрудившись даже посмотреть в глазок. Повинуясь взмаху палочки, тяжелая дубовая дверь распахнулась настежь, и Кэрроу с криком набросилась на стоящего за ней человека.

– УБИРАЙСЯ ОТСЮДА, НИЧТОЖНЫЙ МАГГЛ, ИЛИ Я!..

Она подавилась следующим словом, и сердце замерло в груди. Все органы чувств, кроме зрения, просто отключились.

Высокий, истощённый, одетый во всё чёрное человек прожигал её взглядом с высоты своего роста. Его бесстрастное лицо было белее снега, а чёрные зрачки алых глаз напоминали узкие щели.

– Ничтожный… маггл? – холодно и мрачно прошипел он. У Алекто подогнулись колени, и она рухнула на пол, низко склонив голову.

Она только что оскорбила своего Хозяина. Он убьет её.

– М… М… Мой… Лорд… – только и смогла выдавить Кэрроу сквозь вставший поперёк горла ком.

– Значит, вот как ты приветствуешь меня, Алекто? – его голос, если такое вообще возможно, стал ещё холоднее.

– М… М… Мой Лорд… Я… Я не… знала…

Почему она ещё жива? Ему ведь ничего не стоит произнести всего пару слов, чтобы покончить с ней. Если только сначала он не хочет её попытать.

– Дай мне свою палочку, – спокойно приказал Волдеморт. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

Отдать палочку? Он хочет убить Алекто её же палочкой? Кэрроу шумно сглотнула и трясущейся рукой без единого возражения протянула свою палочку.

– Пожалуйста… прошу вас … Милорд… умоляю…

Тёмный Лорд молча принял оружие и невербальным заклинанием швырнул Кэрроу к противоположной стене коридора. С тихим щелчком притворилась дверь, когда он вошёл внутрь и приблизился к съёжившейся на полу женщине.

– Хорошо, – прошептал Волдеморт. – Crucio!

Он сильно замерз, а холод он ненавидел. Кроме того, ему пришлось идти в резиденцию пешком, и эта прогулка не добавила оптимизма. Тёмный Лорд шёл под любопытными взглядами магглов, которые следовали за ним повсюду. Когда Волдеморт пришёл к Финсбери Серкусу, он был вне себя от ярости. А потом одна из его последовательниц выплюнула оскорбление прямо ему в лицо.

Волдеморт удерживал пыточное проклятие как можно дольше. Он всё ждал, когда же придёт удовольствие от вида корчащейся на полу фигуры, которая изворачивалась так, что слышно было, как трещат кости. Но он не чувствовал ничего, кроме отголоска былого раздражения. Визг Алекто резал слух и приносил только головную боль. А её палочка очень плохо его слушалась, Тёмному Лорду приходилось заставлять свою магию работать с ней, а не наслаждаться тем, как сила струится по телу.

Он отменил проклятие и посмотрел на подрагивающую и всхлипывающую Кэрроу. Потом подошёл ближе, зная, что в каждом её вдохе сквозил чистый ужас. Её огромные, пустые глаза со страхом смотрели на него, отчего она выглядела донельзя беспомощной и отчаявшейся.

Волдеморту всегда нравилось видеть своих жертв такими.

Но он не понимал, почему сейчас ему совсем не весело. Казалось, что кто-то просто украл предназначенное для него сегодня удовольствие. Едва сдержавшись от разочарованного шипения, Тёмный Лорд склонился над Алекто.

– Ты можешь забрать свою палочку, когда поднаберешься смелости.

Его шёпот казался мягким, хотя внутри него всё клокотало от ярости. Сейчас существовала лишь одна вещь, которая сможет поднять ему настроение. И она лежала в его покоях в маленькой коробочке из чёрного дерева. Всё, что ему нужно – подняться наверх и наконец-то прикоснуться к ней.

Волдеморт отошёл от сжавшейся на полу ведьмы и поспешил наверх – один его шаг был равен трём.

– С дороги, Селвин.

– Конечно, Мой Лорд, – слуга тут же отступил и с надеждой посмотрел на Тёмного Лорда.

– Мой Лорд, – начал Селвин, следуя за Риддлом. – Я понимаю, что это наглость с моей стороны, но… но… Поттер наконец-то?..

Волдеморт запнулся и остановился. Сердце пропустило удар.

Перед глазами словно наяву встали чёрные непослушные волосы, огромные глаза и горячая, тронутая загаром кожа.

– Поттер, – выдохнул он.

По спине пробежала неожиданная дрожь, и чтобы сдержать её, Волдеморт изо всех сил сжал пальцами здоровой руки край мантии. Кажется, всего минуту назад он чувствовал себя опустошенным, так почему же сейчас… сейчас!..

– Милорд? – покорно и немного обеспокоенно окликнул его Селвин.

– Позже, – отрезал Тёмный Лорд, когда поборол, наконец, это странное наваждение и решительно устремился дальше.

Его покои были точь-в-точь такими, какими он их оставил. Всё стояло на своих местах, даже огарки свеч – он не потушил их, когда уходил, потому что был уверен, что вернётся быстро. Тогда Волдеморт не сомневался в своей победе, но он – как часто бывало, когда дело касалось Мальчика-Который-Выжил – ошибся…

Тихо выругавшись, Волдеморт открыл тайник в столе. Небрежно отбросил в сторону палочку Алекто, которая со стуком покатилась по деревянной поверхности, нетерпеливо достал из тайника маленькую чёрную коробочку и прошипел:

– Откройся.

Послышался тихий щелчок, и коробочка открылась, показывая одно из самых ценных его сокровищ – на чёрном атласе лежала совершенно безобидная и невинная на первый взгляд тисовая палочка. Тёмный Лорд жадно сжал её в пальцах, чувствуя, как приятная мощь охватывает ладонь, руку, а затем и всё тело. Палочка задрожала в его руках, тоже радуясь их воссоединению.

– Наконец-то, – облегчённо выдохнул он и сильнее сжал пальцы на гладком дереве.

За пару секунд он избавился от этого отвратительно гипса и срастил раздробленные кости на левой руке.

Легко. Просто. Но вот залечить душевные потрясения было намного сложнее.

– Вот теперь можешь приходить за мной, Негура, – прошипел Волдеморт, поглаживая палочку. – Рад буду показать тебе, на что я потратил сорок лет своей жизни!

Длинные пальцы нежно прошлись по потеплевшему дереву.

– Мне не нужна удача, Поттер, чтобы разобраться с ничтожным предателем. Лорду Волдеморту, величайшему волшебнику, не нужна помощь такого сопляка! Он всё равно… отказался… от моего предложения.

Тёмный Лорд тяжело опустился в широкое кресло. Он так старался не думать о своём последнем разговоре с мальчишкой. Нужно сосредоточиться на чём-то привычном, нормальном, например, на своих последователях. Может, если он убедится в их верности, то сможет поверить и в то, что на самом деле ничего не изменилось.

Может, у него даже получится убедить себя, что Поттер не спасал его.

Тёмный Лорд уже столько раз обдумывал это, но его удивление и неверие до сих пор не ослабло.

Сможет ли он ненавидеть Поттера так же, как раньше?

Если он очень постарается, то, наверное, даже сможет забыть об этом спасении. Но хочет ли он этого?

Ему никогда не нужна была ничья помощь; он сторонился её как самой смерти. Так было всегда, но почему-то его принципы потерпели полный крах рядом с Поттером.

Если бы это был любой другой – не этот щенок – он бы… он бы…

Почему Поттер несколько миль тащил его на себе, хотя сам был недалек от смерти? Это ведь просто бессмысленно. Мальчишка что-то говорил о долге жизни и о том, что чувствует себя обязанным. Но это же полная чушь! Разве он не объяснил Поттеру, что спас его лишь для того, чтобы выжить самому? При чём здесь чувство долга?

Салазара ради, они же враги! Поттер – ребёнок из пророчества, которому предначертано было победить Тёмного Лорда! Он мог покончить с врагом, просто оставив его умирать самой унизительной из всех возможных смертей, так нет же, этот идиот спас Лорда Волдеморта!

Но… Поттеру плевать на пророчество. Он сам так сказал. Мальчишка предпочёл свои инстинкты разуму, ему было всё равно, что он совершает ошибку. Для него главное, что это не претило его сердцу и желаниям.

Сколько раз он высмеивал слабость щенка? Сколько раз смеялся над глупыми, порывистыми поступками? Каким предсказуемым глупцом делало мальчишку его сердце!

Но если бы не жалкие чувства Поттера, он бы сейчас не сидел здесь… Он, величайший маг, поддался бы самой большой и страшной своей слабости – смерти.

Невольный яростный рык сорвался с губ, и Тёмный Лорд сильнее вжался в спинку кресла, впиваясь коротко остриженными ногтями в подлокотники.

Что ему теперь делать? Как искать ответы и строить планы, когда в нём бушуют чувства? Как ему справиться с этим нежеланным, связывающим по рукам и ногам чувством благодарности, которое кислотой сжигает его изнутри? Но хуже было другое – когда рядом с ним был Поттер, всё вдруг воспринималось иначе, его ненависть и решимость убить этого недоумка просто растворялись.

В такие минуты он вёл себя совсем не так, как обычно, и сам не понимал почему.

В конце концов, Волдеморт решил использовать свой старый мыслеслив и с помощью воспоминаний понять, что и когда в нём изменилось. Он очень редко пользовался им – боялся, что кто-нибудь увидит то, что им не предназначено.

Другого выхода Тёмный Лорд сейчас просто не видел.

И только он собрался встать, как вдруг что-то острое распороло кожу на правом бедре. Риддл зашипел от боли и засучил мантию, быстро и аккуратно ощупывая карман брюк, в котором и лежало то, что его порезало. С зарождающимся пониманием он медленно достал… сломанную оправу от очков Поттера. К тонкой железке до сих пор крепился один из осколков, и его кончик окрасился свежей кровью.

С легким недоверием Волдеморт положил «победоносный трофей» – как он его тогда назвал – на стол прямо перед собой.

Странно, он редко забывал о тех вещичках, которые крал, особенно если учесть, что эти очки принадлежали Поттеру. Тёмный Лорд аккуратно коснулся сломанной оправы и тут же отдёрнул пальцы, словно наяву услышав, как бьётся стекло. Тогда он и придумать не мог лучшей расплаты; покалечить мальчишку за его ошибки, но сейчас Волдеморт чувствовал лишь притуплённый пустой испуг.

Пока Риддл невидящим взглядом смотрел на то, что некогда было очками, из-за тяжелых туч появилось солнце, и сквозь темные зелёные шторы, занавешивающие узкое окно, в комнату проникли золотые лучи. Маленький осколок, преломив попавший на него свет, засверкал.

Тёмный Лорд с минуту просто рассматривал его, потом прошептал:

– Эти очки такие же, как ты, Поттер. Как ни пытался я их сломать, они всё равно сияют.

Словно услышав его слова и желая подтвердить их, осколок засверкал ещё ярче.

– Так глупо с моей стороны пытаться их уничтожить. Они ведь часть тебя, прямо как тот шрам, которым я отметил тебя… Я не учёл… – когда он подумал о дерзком мальчишке, в груди разлилось тепло, и он оборвал сам себя, так и оставив непонятные чувства невысказанными.

Он не должен был этого чувствовать. Эти чувства непристойны, недостойны и опасны.

Как такое вообще могло произойти? Ведь много лет назад он сам уничтожил свою человечность!

Так что же значат эти чувства? Может, у него повреждён мозг, и от того он по-другому сейчас смотрит на мир? В конце концов, несколько дней назад он был почти при смерти…

Или, может быть, дело в том, что вернулся Негура и оживил болезненные и давно забытые воспоминания о самой большой его слабости?

Может, он слишком долго потакал физическим потребностям своего тела? С тех пор как погиб его последний хоркрукс, Нагини, Тёмный Лорд заставлял себя есть, пить и спать, как самый обычный человек, и это могло пробудить в нём давно утраченную человечность…

А может, эта дерзость, наивность, смелость, упорство и нерушимая невинность Поттера повлияли на него сильнее, чем он думал…

Когда перед глазами вновь встало лицо щенка, он ощутил…

Скрежет ногтей о полированную поверхность стола немного его отвлёк. Поэтому Риддл снова и снова царапал дерево, только чтобы прекратить этот отвратительный поток мыслей и чувств.

Он не должен зацикливаться на этих вероломных чувствах. Его вообще не должны были волновать никакие чувства!

– Поттер, – зло прошипел Волдеморт. – Что, во имя Салазара, ты со мной сделал?

Станция Кинг Кросс, Лондон

23 декабря 2000, 10:20

– Мы приехали.

Когда машина остановилась, Дэниел обернулся и внимательно посмотрел на Гарри. Между бровей его залегла маленькая морщинка, признак беспокойства. Гарри был уверен, что всё это время доктор думал о странных словах Волдеморта. И если бы Гарри не был так обязан мистеру Роджерсу, он предпочёл бы вообще не поднимать этой темы. В конце концов, он и так всю дорогу до станции думал о странном поведении Риддла. Хотя плоды своих размышлений Гарри озвучивать не хотел.

– Дэниел, – нерешительно начал он, – знаете… насчёт Риддла… кхм!... То есть мистера Мура… я хочу сказать…

– Гарри.

Он поднял взгляд и встретился с карими глазами доктора.

– Мне кажется, будет лучше, если вы не станете мне ничего объяснять.

Гарри медленно выдохнул. Временами Дэниел бывал до невозможности наивным, а иногда пугающе проницательным.

– Спасибо.

– Но я хочу вам кое-что сказать, – добавил мистер Роджерс, и Гарри тотчас приготовился к родительским наставлениям.

– Я понял, почему вы сказали, что Волтер не ваш друг. Я даже понял, почему его испугалась моя дочь. Если честно, я и сам испугался… немного. Я, конечно, говорил, что привык к разным людям – и это действительно так – но это не значит, что я считаю мистера Мура нормальным. И я говорю вовсе не о внешности. Рядом с этим человеком очень трудно оставаться беспристрастным, хотя я очень старался. Поэтому, Гарри, если вы встретитесь с ним вновь… пожалуйста… будьте осторожны.

Что ж, предостережение Дэниела на самом деле звучало как отцовское наставление, но Гарри медленно кивнул, принимая его. И хотя ему не хотелось поднимать эту тему, он всё равно должен был что-нибудь ответить.

– Я буду осторожен, не волнуйтесь. И… неважно, что вы думаете о нас с ним, просто знайте – я никогда не позволю ему причинить вред вам или вашей семье. Никогда.

Дэниел рассмеялся и покачал головой.

– Не нужно так преувеличивать, ничего ужасного не случилось. Я думаю, вы очень хороший человек, и, если честно, мне даже жаль расставаться с вами. Если волей случая вас когда-нибудь занесёт в Кроуборо, заезжайте к нам в гости, хорошо?

Похоже, все опасения оказались напрасны – Дэниел думал о нём только хорошее. Гарри не уставал поражаться доброте этого человека.

– Конечно, – прошептал он и, протянув доктору руку, сжал его ладонь. – Спасибо вам за всё.

– До свидания Гарри. Счастливого Рождества.

– Счастливого Рождества, Дэниел, – Гарри в последний раз улыбнулся, вышел из машины и помахал рукой, пока белый седан перестраивался в нужный ряд неспешно движущихся автомобилей.

А потом машина уехала, и Гарри внезапно почувствовал себя таким одиноким среди потока проезжающих мимо автомобилей и спешащих пассажиров с тяжёлыми чемоданами. Ему так захотелось вернуться в свои школьные годы. Он хотел сесть на Хогвартс Экспресс и ощутить тот же восторг, когда он впервые увидел алый выпускающий пар поезд. Гарри был не против даже вернуться в тот миг, когда он возвращался из школы и отыскивал на парковочной стоянке автомобиль Дурслей. Потому что даже тогда в глубине души понимал, что через два месяца снова окажется на поезде и помчится навстречу новым приключениям.

Но прошлое нельзя вернуть, а сейчас впереди совсем другие приключения. Гарри тихо вздохнул и приготовился вернуться на Гриммуальд Плэйс.

Ему уже двадцать лет, и он до сих пор жив, что большинство магов и ведьм считает настоящим чудом. И он в очередной раз выжил после встречи с Тёмным Лордом, правда, особой радости это ему почему-то не доставляло. Наоборот, Гарри казалось, что сегодня он лишился чего-то ценного, но назвать это ценное своим именем он не пытался даже про себя.

Гриммуальд Плэйс 12, Лондон

23 декабря 2000, 10:35

– Это плохая идея, – пробормотал Рон. Он рассматривал маленькую голубую вазу так, словно та нанесла ему личное оскорбление.

Гермиона, которая сидела по другую сторону стола, на секунду подняла взгляд и снова уткнулась в Историю Магических Искусств Восточной Европы.

– Я должен был пойти вместо него.

Девушка продолжила изучать чёртову историю магического мира Румынии. Она внимательно вчитывалась в каждую строчку и едва заметно хмурила брови.

– Это очень плохая идея, – опять проворчал Рон.

Она вздохнула и изо всех сил заставила себя не отводить взгляда от страниц.

– Очень, очень плохая.

Её терпение лопнуло. Гермиона громко захлопнула книгу и вскинула голову.

– Успокойся, Рон. С ним ничего не случится. Мы же знаем, что Перси лучше всех справляется со своими заданиями. А сейчас не мог бы ты успокоиться и немного помолчать?

– Это же не твой брат, Гермиона! – огрызнулся Рон и взволнованно растёр ладони. – А что, если с ним что-то случится? Никогда себе этого не прощу…

Девушка положила книгу на стол и посмотрела на своего парня с забавной смесью раздражения и сочувствия.

– С ним всё будет в порядке, вот увидишь. Я понимаю, что ты волнуешься, но мы должны разумно ко всему подходить. Вампиры пробуждаются ночью, и только Перси может задерживаться в Министерстве за полночь, не вызывая при этом подозрений. Он – единственный из нас, кому позволено свободно заходить в кабинет Министра. Амбридж доверяет ему; они очень долго работали вместе. И если он получит эту должность, у нас появится незаменимый источник информации прямо из кабинета Министра. Я уверена, твой брат прекрасно понимает, чем рискует.

Рон покачал головой и подошёл к узкому окну.

– Я знаю, знаю… Но мне от этого не легче. Потому что, когда я вспоминаю о… Фреде… и Гарри… и я…

Он прижал кулак к губам, чтобы сдержать рвущийся наружу крик отчаяния.

Гермиона тут же встала, обошла стол и заключила его в объятия. Они простояли так пару минут, а потом она сказала:

– Мы ещё не потеряли Гарри. Мы не знаем, что с ним и где он, но мы не должны терять надежду.

Рон кивнул и пропустил пальцы через её волосы.

– Ты права... Что ты там всё время читаешь? – сменил он тему.

– А, – Гермиона высвободилась из его объятий. – Я одолжила эту книгу из Хогвартской библиотеки. Надеялась, что с её помощью у меня получится найти связь между автором того письма из личных комнат Лидера и Волдемортом. Я изучила каждого сильного мага Румынии двадцатых годов, всех, кто когда-либо мог встретиться с Волдемортом, но так ничего и не нашла. Сам Волдеморт никогда не бывал в Румынии, и в этой книге ничего не говорится о румынских магах, которые связывались с Тёмным Лордом. Я так надеялась распутать этот клубок, но у меня ничего не выходит…

У Гермионы была одна догадка, но ей никак не удавалось её подтвердить. Она считала Лидера магом из Румынии, который еще с давних пор был врагом Тёмного Лорда и пытался уничтожить его, разорвав хоркрукс, но все эти предположения были безосновательны.

Единственное, в чём была уверена девушка, так это в том, что приближённый советник Амбридж ей не нравился ни как друг Волдеморта, ни как и его враг.

Именно поэтому она хотела, чтобы Перси побольше узнал о нём.

– Значит, ты ничего не нашла? – разочарованно спросил Рон, отвлекая Гермиону от размышлений.

– Нет, кое-что нашла, – вяло возразила она. – Только это совершенно бессмысленно, – она достала из выдвижного ящика стола маленькую записную книжку и быстро её пролистала.

– Я искала человека с инициалами ДЛН и нашла двадцать одно совпадение. Проблема в том, что некоторые из них умерли, Например, Десебэл Л. Никулеску – он был известным магглорождённым летописцем. И он, несомненно, не тот, кто нам нужен, хотя бы потому, что умер за шестьдесят лет до рождения Волдеморта.

Гермиона тяжело опустилась в кресло, бегло просматривая свои записи.

– Значит, этот кто-то намного старше Волдеморта…

– Прекрати, наконец, называть его по имени, – простонал Рон, но девушка продолжила так, словно её и не прерывали.

– … или недостаточно известен, чтобы его упоминали в этой книге. Но с трудом верится, что мага, который сделал такое с Ты-Знаешь-Кем, не принимают в расчет. Поэтому я взялась за магов и ведьм, которые старше него, и внимательно изучила всех с такими инициалами. Некоторые из этих волшебников, скорее всего, до сих пор живы.

Она достала маленькую желтую карточку и начала читать.

– В конечном счёте, остаётся семеро. Двое из них – историки, один писатель-романист, ещё один композитор, а оставшиеся трое входят в могущественные противостоящие друг другу организации и участвуют в разборках, которые легко могут вылиться в гражданскую войну. Может, я и ошибаюсь, но почему-то мне кажется, что ни один из них нам не подходит.

Рон сел за стол и опустил подбородок на сложенные руки.

– А что, если ДЛН – не инициалы, а что-то другое?

Гермиона прекратила листать блокнот и с любопытством посмотрела на него.

– Что, например?

– Не знаю… – пожал плечами он.

– Рон, – начала она, – этот человек писал письмо так, чтобы Волдеморт всё понял. Поэтому не думаю, что автор не хотел, чтобы его узнали.

– Не называй…

– Я уверена, инициалы настоящие. Просто не знаю, чьи они… пока что.

Гермиона снова открыла многотомную книгу и начала неторопливо просматривать события шестнадцатого и семнадцатого веков.

– Что ж, здесь тоже есть яркие личности. Дорин Нистор – потомок знатного рода. Он использовал своё положение, чтобы притеснять магглорождённых, и его подозревали в злоупотреблении Тёмными Искусствами. Если этот Дорин жил всего несколько веков назад, то вполне возможно, что он встречался с Волдемортом. О, и здесь, смотри! – она провела пальцем по имени на следующей странице.

– Драгомир Негура. Родился триста семьдесят лет назад и был одним из самых известных авроров Румынии того времени. В дуэли сразил Алкандра Жестокого, самого могущественного тёмного мага семнадцатого века. А ведь тогда ему было всего двадцать лет. Видишь… Гарри не единственный в своём роде.

Рон навострил уши.

– Правда? И как он это сделал?

– Тут не написано. Зато говорится, что он погиб через несколько месяцев, сразу после того, как последователи Алкандра вырезали всю его семью. И неизвестно, было ли это самоубийство или убийство.

Рон побледнел, на его лицо легла мрачная тень.

– Это… просто ужасно.

– Согласна. Страшно читать и знать, что он такой не один. В прошлом многие повторили такую жуткую судьбу. Но хуже всего то, что мы не учимся на их ошибках.

– Просто ужасно…

Рон хотел что-то добавить, но его прервал громкий голос миссис Уизли.

– Рон, Гермиона! Не могли бы вы спуститься на минутку?

Они удивлённо посмотрели друг на друга. Что происходит? До обеда ещё рано, Кингсли и Невилл всеми силами стараются набрать в Орден новых членов, да и дом почти пуст, так что же случилось?

– Идём, мам! – крикнул в ответ Рон и помог Гермионе подняться.

– Змея, – тут же заподозрила новую фобию Молли Гермиона, и Рон твёрдой походкой пошёл вниз, чтобы скорее развеять страхи своей матери. По пути он без конца разглагольствовал, как вдруг его прервал другой, громкий, весёлый и совершенно неожиданный голос.

– Привет, ребята!

Гриммуальд Плейс 12, Лондон

23 декабря 2000, 10:55

«Я на месте», – подумал Гарри, когда остановился перед обшарпанной дверью, которую, как он думал, больше никогда не увидит. Теперь от встречи с друзьями его отделяло лишь несколько стуков по этой двери. Он с таким нетерпением ждал этой секунды, что не мог отказать себе в удовольствии растянуть её немного подольше. После мимолетной неуверенности Гарри, наконец, схватился за серебряное кольцо.

ТУК. ТУК. ТУК.

Пустой звук эхом пронёсся от входной двери.

Гарри терпеливо подождал пару секунд, внимательно прислушиваясь к звукам, доносившимся из дома. И только он поднял руку, чтобы постучаться ещё раз, как услышал приглушённые шаркающие шаги. Несколько раз щёлкнул замок, и дверь медленно открылась.

– Ты уже вернулся, Перси? Что-то пошло не так?..

В образовавшемся проёме появилось доброе, округлое лицо Молли Уизли, и Гарри едва подавил желание сразу подскочить к ней и сжать в объятиях.

Довольно забавно было наблюдать за тем, как сменяются эмоции на её лице, когда она поняла, кто перед ней стоит. В любом другом случае Гарри рассмеялся бы, но сейчас его смех был бы очень некстати.

– Миссис Уизли, – тихо произнёс он и с усилием приподнял уголки губ.

Она беззвучно открывала и закрывала рот, совсем как рыба.

– Молли, дорогая, всё в порядке? – раздался за дверью глубокий голос Артура Уизли, а потом появился и сам и замер, рассматривая гостя с тем же недоверием, что и она.

– Мистер Уизли, и вас я тоже очень рад видеть, – прошептал Гарри, чувствуя себя немного глупо под их пристальными, напряжёнными взглядами.

Палочка, направленная прямо в лоб, немного остудила его восторжённую радость.

– Кто ты? – холодно спросил Артур.

– Гарри Поттер? – попытал судьбу Гарри. Его уверенность крошилась и осыпалась к ногам.

– Дай нам свою палочку, дорогой, – как-то неуверенно потребовала Молли, хотя её голос был всё же приятнее голоса мистера Уизли, который подозрительно его рассматривал.

И Гарри прекрасно понимал их опасения.

– Чёрт, извините, но не могу. Этот ублюдок, Волдеморт, обезоружил меня. Но поверьте, я не Пожиратель Смерти. Разве вы можете представить, чтоб Идём, мам! Идём, мам! ы одна из его верных шавок прибежала к вам в таком виде, – он указал на гипс, – и без палочки?

Артур и Молли продолжали недоверчиво его рассматривать.

– Раз вы мне не верите, то спросите о чём-нибудь, – настойчиво попросил Гарри, заметив их сомнения.

– Хорошо… эээ… Что ты подарил Рону на прошлое Рождество? – шёпотом спросил Артур, и Гарри не сдержал смешка.

– Нимбус-2005, только прошу вас, не рассказывайте ему. Я рад, что он так и не понял, чей это подарок. Забавно наблюдать за его попытками найти отправ…

В следующую секунду он оказался в крепких, отчаянных объятиях Молли. Она рыдала от счастья и распекала его как маленькое, непослушное дитя. У Артура тем временем как-то получилось впихнуть их внутрь, и после нескольких минут объятий и причитаний миссис Уизли у Гарри, наконец, получилось спросить:

– А где Рон и Гермиона?

– Наверху, – ответил Артур. Сейчас он улыбался так же широко, как и его жена. – Пойду, скажу им, что ты здесь.

– Нет-нет, я сама, – скороговоркой выпалила Молли и поспешила наверх по ступенькам.

– Рон, Гермиона! Не могли бы вы спуститься на минутку? – громко закричала она. Тут же проснулась мать Сириуса и разразилась диким криком, вот только она не знала, что её никто не слышит. У Джорджа получилось окружить холст чарами звуконепроницаемости. Поэтому Гарри без труда услышал глубокий баритон Рона.

– Идём, мам.

У Гарри сердце подскочило в груди от звука этого голоса. Он слышал, как его друзья спускаются вниз; скрип старых ступенек сливался с их звонкими голосами, которые ясно давали понять, что они вновь начали один из своих бесконечных споров. Гарри невольно улыбнулся.

А потом увидел их. В самые отчаянные минуты, которые он провёл в пещере, только память об их сияющих от улыбок лицах поддерживала его в здравом рассудке. Они были теми, кого Гарри видел, стоило закрыть глаза, и они были теми, о ком он думал в последние минуты своей жизни… точнее, они должны были стать последними, если бы Волдеморт не спас его… Гарри быстро выкинул из головы лишние мысли и позволил счастью облечься в слова.

– Привет, ребята!

Их реакция оказалась даже сильнее, чем у Молли. Первые несколько секунд они оцепенело стояли на месте и рассматривали его, разинув рты, словно не могли понять, кто перед ними.

Гермиона пришла в себя первой. Она выкрикнула что-то очень отдалённо напоминающее его имя, и прежде чем Гарри успел хоть что-то ответить, его лицо окунулось в пушистые коричневые волосы. Она сжимала и цеплялась за него в два раза сильнее, чем миссис Уизли. Сжимала так сильно, что у Гарри появились серьёзные проблемы с дыханием. Гермиона отстранилась от него, заглянула в лицо, пробормотала что-то неразборчивое и вновь сжала его в таких же удушающих объятиях.

– Гермиона, Мерлина ради, дай ему хоть вздохнуть! Он такой тощий, что ты ему сейчас все кости переломаешь!

Гарри повезло, что возмущённый голос Рона возымел на девушку хоть какой-то эффект и она послушно ослабила хватку.

– ГАРРИ ПОТТЕР! ГДЕ ТЫ БЫЛ! – эта была первая фраза, смысл которой до него дошёл. Её красивое некогда лицо побагровело, щеки намокли от слёз, стекавших по трясущемуся подбородку.

А Гарри не знал, как начать. Не знал, что сказать.

– Мы волновались за тебя, дружище, – глухо пробормотал Рон, до сих пор потрясённый и оглушённый счастьем.

– Нет, Рон, мы не волновались. Мы БОЯЛИСЬ за тебя… за твой порывистый, опрометчивый ИДИОТИЗМ!

Гарри растерянно закусил губу. Вот значит, как себя чувствуешь, когда Гермиона по-настоящему на тебя зла.

– ТЫ ОСТАВИЛ НАМ ЭТО ДУРАЦКОЕ ПИСЬМО, БУДТО НАМ НУЖНА БЫЛА ИДИОТСКАЯ ПРОЩАЛЬНАЯ ЗАПИСКА! О ЧЁМ ТЫ ДУМАЛ, КОГДА ПИСАЛ ЭТОТ… ВЗДОР!.. КАК ТЫ МОГ!..

У Гермионы постоянно сбивалось дыхание.

– Все же хорошо, Гермиона, давай … – Рон попытался хоть немного остудить её гнев.

– НЕТ! ДАВАЙ БЕЗ «ДАВАЙ»! В КОНЦЕ КОНЦОВ, МЫ ВМЕСТЕ ПЕРЕЖИЛИ ЭТОТ КОШМАР, КАК ОН МОГ ТАК С НАМИ ПОСТУПИТЬ?! ОН ЧТО, НЕ ПОНИМАЛ, КАК МЫ БУДЕМ СЕБЯ ЧУВСТВОВАТЬ, КОГДА ПРОЧТЁМ ЭТИ СТРОКИ?! – яростно кричала она своему ошеломленному парню и, прежде чем он успел хоть что-то возразить, вновь обернулась к Гарри. – И ТЫ… ТЫ… я подумала – действительно подумала, что ты сдался! Я почти начала думать, что ты УМЕР!

Гермиона ударила его кулаком по груди, и Гарри не сдержал болезненного стона.

– Оу! Прости! Прости! Прости меня, Гермиона. Конечно, я придурок, что написал ту записку.

Девушку хлюпнула носом и пробормотала что-то очень похожее на «идиот». И, несмотря на её взбешённый вид, Гарри знал, что в глубине души она радуется своему живому другу.

– Клянусь, я никогда больше не сделаю такой глупости, хорошо? – попытался он утешить Гермиону.

– Тебе же будет лучше… – глухо ответила она, прижавшись лбом к его плечу, и вновь сжала в объятиях, а потом отступила, чтобы Рон тоже мог поприветствовать его – улыбнуться и похлопать по плечу.

Когда Гермиона прекратила на него кричать, Гарри почувствовал себя совершенно счастливым. Ему вдруг показалось, что теперь всё будет хорошо. Да даже если и не хорошо, то хотя бы правильно. На него накатило такое облегчение, что если бы не распирающие изнутри радость и волнение, он бы просто закрыл глаза и прямо на месте провалился в сон. Напряжение последних нескольких дней измотало его, а сейчас все тревоги остались за несколько миль отсюда.

– Идём, Гарри, – вмешалась Молли. Она взяла его за руку и повела на кухню. – Позже нам всё расскажешь, а сейчас тебе нужно поесть. Рон прав – ты за всю свою жизнь ни разу не был таким тощим, но ничего, уж я-то верну тебя в форму!

Гарри был так голоден, что и не подумал возражать.

Лондон, Министерство Магии

23 декабря 2000, 11:55

Перси и подумать не мог, что получить работу в Министерстве будет так легко. Воспоминание о том, как трудно оказалось этого добиться в первый раз, было до сих пор свежо. Он работал в два раза усерднее, чем остальные, но всё равно не добился признания Фаджа, который нанял его лишь для того, чтобы подобраться к Дамблдору. Когда Перси сказал, что ничего не может рассказать просто потому, что ничего не знает о директоре, Фадж окончательно в нём разочаровался.

А вот Амбридж выглядела совсем не разочарованной, напротив, ей было приятно, что он пришёл просить должность под её руководством. Сначала Перси очень удивился, теперь многое понял. В рядах Министерства заметно поредело, а немногочисленные служащие были напуганы. Амбридж не хватало людей в каждом Департаменте, а они всё продолжали увольняться. Министр оскорбилась до глубины души и пыталась остановить их любой ценой, даже грубой силой. Поэтому Перси в считанные секунды назначали главой Эмиграционной Комиссии, которая занималась проверкой достоверности причин для эмиграции из страны. Амбридж ясно дала понять, что попытки выбраться из страны без специально подписанного им разрешения будут караться трехдневным заключением в Азкабан. А с учётом того, что теперь тюрьму населяли одни лишь вампиры, наказание приравнивалось к смертной казни. Но хуже всего было другое – Перси не мог ничего подписывать без её разрешения, а значит, не мог никому помочь покинуть эту страну. Вывод был прост: его работа совершенно бессмысленна, он просто станет тем, кого будут ненавидеть и проклинать. Перси ещё и не начал работать, а ему уже стало дурно. Если бы не задание, он без лишних сомнений просто сбежал бы отсюда. Но он предан Ордену и во чтобы то ни стало выполнит своё задание. Ему нужно подобраться к Амбридж как можно ближе, поэтому скрепя сердце Перси остался.

И лишь одна вещь помогала ему смириться с этим новым положением – так он сражался со своими врагами – ещё со времени битвы за Хогвартс Перси не хотел ничего сильнее, чем получить возможность отомстить за брата, и вот теперь он получил этот шанс. Ему было плевать, что там думала Гермиона, он был уверен в том, что Амбридж – жалкая марионетка, а Лидер – вовсе не враг Тому-Кого-Нельзя-Называть. Без его вмешательства невозможно было породить такой хаос. И даже если он ошибается – ничто не помешает ему докопаться до правды. Он обязательно поймёт, что здесь творится.

Неспешной походкой Перси подошёл к двери кабинета Лидера и застыл, и чем дольше он так стоял, тем сильнее пробирала его странная дрожь, словно предчувствие, что впереди его ожидала опасность. Лишь через несколько секунд у него получилось подавить это чувство. Встреча с Лидером не должна его пугать – это его работа. Согласно инструкции Амбридж он должен был обсуждать всё, что касается Эмиграционной Комиссии с её приближённым советником. Так что лучше ему взять себя в руки, а то кто-нибудь сочтёт его трусом. Перси решительно сжал пальцы в кулак и громко постучал в дверь кабинета Лидера.

— Войдите, – отозвался приятный голос с лёгким иностранным акцентом. Перси сделал глубокий вдох и вошёл.

Кабинет Лидера оказался нетипично большим и затемненным. В воздухе витал странный аромат – вовсе не неприятный, нет, просто на вкус Перси чересчур пряный и сладкий. Но куда сильнее его удивило другое: на диване у камина спала бледная женщина, по крайней мере, это объясняло занавешенные в разгар дня окна. Ещё он не мог понять, почему Лидер всегда, даже когда работает в кабинете, носит такую тяжёлую мантию с широким капюшоном. В этом было что-то странное и неправильное.

– Вам необязательно стоять у двери. Вам ведь разрешили войти, – всё тем же приятным тоном заметил Лидер и приподнял уголки губ в намёке на улыбку.

Перси только сейчас заметил, что как истукан замер на пороге. Прочистив горло, он закрыл за собой дверь и подошёл к столу советника Амбридж. Лидер внимательно изучал его, словно оценивая, и почему-то от этого взгляда резко пересохло во рту. Перси всё это не нравилось.

– Я не помню, чтобы раньше мы с вами встречались. Чем обязан? – на этот раз голос Лидера был ещё мягче, а Перси стало ещё неуютнее. Чтобы немного отвлечься, он перевёл взгляд левее и теперь смотрел прямо на темноволосую спящую женщину.

– Она моя помощница. Работала всю ночь, поэтому решила немного передохнуть. Надеюсь, вы понимаете, – почти извиняясь, произнёс Лидер. – Могу я узнать ваше имя?

– Уизли. Перси Уизли, – ему, наконец, удалось взять себя в руки. – Я – новый глава Эмиграционной Комиссии.

– Ах, да, – безучастно ответил Лидер, его дружелюбность как ветром сдуло, а Перси не мог понять, что он сказал не так. – Припоминаю, Долорес предупреждала, что вы зайдёте.

Перси замер в ожидании наставлений. Каково же было его удивление, когда Лидер не сказал ни слова и нетерпеливо на него уставился.

– И? – наконец спросил советник, приводя Перси в ещё большее замешательство.

– Министр сказала, что вы подробно объясните мне мои обязанности, – пояснил он, стараясь, чтобы его голос звучал сдержанно и спокойно.

Красивой формы губы – только они были видны из-под капюшона – сжались в тонкую линию.

– Понятно, – прошептал Лидер и тут же громче добавил:

– Леонтина! Просыпайся! У тебя появилась работа!

Женщина тут же проснулась, села и тихо зашипела. Когда она заметила, что возле Лидера стоит юноша, то прищурила тёмные глаза, и под этим пристальным взглядом к Перси вновь вернулись неприятные ледяные мурашки.

– Этот человек назвался новым главой Эмиграционной Комиссии. Принеси все нужные бумаги, – объяснил Лидер. Леонтина тут же встала и, не проронив ни единого слова, вышла за дверь. А Перси не мог избавиться от ощущения, что она была раздражена.

– Вы можете присесть, мистер Уизли; она вернётся через несколько минут.

Перси спокойно опустился в предложенное кресло, стараясь сделать вид, что присутствие этого человека совсем его не напрягает. Было что-то очень отталкивающее за этой дружелюбной маской.

– Итак, мистер Уизли. Мне хотелось бы узнать, почему вы решили наняться на эту должность в наше неспокойное время? – ворвался в ход его мыслей каверзный вопрос.

Но Перси был готов к таким вопросам.

– За всё время работы меня ни разу не повышали, поэтому я решил воспользоваться этой возможностью, – с горящими глазами ответил он. Взгляд скользнул по столу Лидера и остановился на папке с именем «Гарри Поттер», которая лежала под рукой мужчины. Он даже не попытался её спрятать, напротив, Лидер открыл её и начал просматривать биографию Гарри. Делал он это нарочно или нет, Перси не знал.

– Хмм, любопытно, – тихо заметил Негура. – Так значит, вы друг Гарри Поттера?

С ответом на этот вопрос Перси решил быть осторожнее.

– Не уверен, что нашим отношениям подходит это слово. Но мы, в самом деле, знакомы. И я надеюсь, что кто-нибудь спасёт его из плена Вы-Знаете-Кого.

Лидер захлопнул папку и рассмеялся. Перси растерянно замер на месте – ничего смешного он не сказал. Но прежде чем он успел спросить, в чём дело, Негура успокоился. Он подался вперёд, растёр подбородок и громко заговорил:

– А что, если я скажу, что Гарри Поттер скоро вернётся сам, без чьей-либо помощи, и сразу же станет врагом Министерства? Что вы будете делать? Вы будете защищать его, даже если он предал всё, во что вы верили? Скажите мне, мистер Уизли, на чьей вы стороне?

И если сначала Перси пытался взвешенно отвечать на пытливые вопросы Лидера, то теперь полностью растерялся.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – наконец, сказал он.

Негура покачал головой и удовлетворённо усмехнулся.

– Неважно. Забудьте о моём вопросе, Перси Уизли. Рано или поздно мы всё равно к нему вернёмся. Всему своё время, верно?

– Но… Я не понимаю, о чём вы говорите,

Негура покачал головой и удовлетворённо усмехнулся.

Дверь кабинета открылась, и в комнату с кипой пергаментов вернулась Леонтина. Лидер спокойно принял их и снова посмотрел на разнервничавшегося Перси.

– Я сказал – забудьте. Сейчас нам нужно обсудить ваши новые обязанности.

Из-под капюшона блеснули глубокие синие глаза, и Перси не осмелился возражать.

Глава опубликована: 05.05