Глава 25

Дело начинает приобретать очень странный оборот. По дороге от Чейдинхола до Анвила у Габриеля было предостаточно времени, чтобы обо всем подумать. Ему не нравилось, как ведут себя Аркуэн и Лашанс. Если поступки и мотивы эльфийки еще более или менее понятны, то вот своего Уведомителя Габриель не понимал совсем. То ли Лашанс сам темнит и что-то замышляет, то ли это его личная тактика по вычислению предателя: запутать всех, чтобы никто ничего не понял, и наблюдать. Габриель не понимал этого.

Сведения о Сараэндиле и вовсе завели всех в тупик. Эльф, конечно же, не мог сам все это продумать, ему просто незачем страдать такой ерундой. Люсьен прав: ему отдали приказ. Или попросили. Но Рэл был уверен, что Сара не поддерживает предателя. Чародей слишком предан Слушателю, чтобы нарушать догматы. Возникает вопрос: Слушатель вообще знает о том, что происходит? Если один из Уведомителей попросил передать Мэри от лица Аркуэн ложный приказ, то очень странно, что Сараэндил согласился на это и тем более не доложил о таком беспорядке своему начальнику. Но возможно ли обмануть такого опытного чародея? Если да, то как?

Предатель – хитрый манипулятор. Он обладает острым умом и способностью смотреть вперед, думать о последствиях. Если он рискнул использовать в своих целях Душителя Слушателя, значит, он либо отчаялся, либо чего-то не предвидел, либо слишком храбр и решил сбить всех со следа. Знает ли он, что Люсьен пытается его вычислить? Наверняка. Иначе к чему такая… война?

Вопреки убеждениям Дафны Габриель не считал Люсьена предателем. Нет, он ведет себя как человек, которого предали, а не как тот, кто предал. Он хочет найти виноватого, отомстить за смерть друга, отомстить за себя. Габриель верил ему. Не понимал, но верил. Аркуэн же вызывала куда больше подозрений, но ей самой было бы невыгодно так себя подставлять с этим приказом. Приказ Мэри отдал тот, кому была необходима вражда Люсьена и Аркуэн. Только вот предатель не учел, что Уведомители начнут сотрудничать.

Следовательно, под подозрением остаются Матье и странный тип по имени Белизариус. Как бы Габриелю ни было противно думать об этом, но подозревал он именно Матье. Человека, который за несколько лет уже стал ему родным, который научил его превосходно владеть мечом, которого любит Дафна.

Дафна дорога Габриелю. Сколько бы он с ней ни ссорился, он все равно любил ее. И ему не нравилась мысль, что она во всем этом замешана. Но с другой стороны, Дафна политик, и ей не впервой проворачивать какие-либо аферы. Странно только то, что она подозревает Люсьена – лучшего друга ее брата, которого она так любила.

Габриель прикрыл глаза. Он окончательно запутался.

Хорошо. Матье и Дафна думают, что Люсьен предатель, и хотят найти хоть какие-то доказательства его виновности. Для этого им нужен Габриель, чтобы он исполнял роль «двойного агента». Люсьен, кажется, понимает, что не выглядит в глазах Белламонов белым и пушистым, поэтому приказывает Рэлу держать рот на замке, боясь, что тот проболтается об их «расследовании». Сам же Люсьен, скорее всего, больше всех остальных не доверяет именно Дафне (из-за тех самых писем Дамира к ней) и Матье (из-за какой-то старой заварушки). Это вполне логично, так что ход мыслей этих троих Габриель с трудом, но понимал. Аркуэн всего-навсего не хотела в это ввязываться. Она со своим врожденным скептицизмом была уверена, что предатель мертв и только сейчас, когда сама стала его жертвой, поняла, что ошибалась. Но ни на чью сторону переходить она не собирается, ей всего лишь нужно выяснить, зачем Сара отдавал ее Душителю фальшивые приказы. Габриелю она доверяет по той простой причине, что он из ее Убежища. Она знает его и прекрасно понимает, что он не может быть никаким предателем.

Предатель, предатель, предатель… Габриель слишком часто слышал и произносил это слово.

Что же до четвертого Уведомителя, Белизариуса Ариуса, то Рэл совершенно не знал, что думать насчет него. Этот имперец слишком скрытен и, кажется, вообще не при делах. Может, именно поэтому Рэл не спешил вычеркивать его из своего списка. Ведь, если Белизариус тот самый предатель, то для него все складывается наилучшим образом. Может быть, ему как-то удалось натравить всю Черную Руку друг на друга, и теперь он просто наблюдает за развернувшимся представлением, отсиживаясь в собственной резиденции, сложа руки. Хорошая позиция.

Знать бы еще хоть что-то про его Душителя. Габриель не имел никакого понятия о том, кто это может быть. Как выразился Люсьен, вряд ли они вообще знают о существовании друг друга.

В любом случае пока что нужно заняться существующими проблемами, поговорить с Дафной, узнать, что она задумала на этот раз и по возможности пообщаться с Матье. Наверняка такая возможность появится.

К Анвилу Рэл добрался уже вечером второго дня, и ему пришлось потратить несколько драгоценных минут на то, чтобы стража его пропустила за городские ворота. Сразу идти в Убежище Габриель не рискнул, поэтому спокойно переночевал в трактире, обдумывая свои дальнейшие действия. Еще ему не давала покоя та комната, в которой Люсьен разместил Ваарис, и то, зачем он так допытывается, где похоронен отец Габриеля. Нет, Рэл не будет спрашивать об этом Дафну. Тогда ему придется врать, отвечая, зачем ему это понадобилось и к чему вообще он задает такие глупые вопросы.

Вскоре, выбросив из головы давящие мысли, Рэл заснул. Он даже не почувствовал, что закрывал этой ночью глаза. Казалось, что он только положил голову на подушку, как первые озорные лучи солнца, еще не такие жаркие, как днем, бросились искрами в окно и залили своим ярким светом всю комнату. Тем не менее Габриель чувствовал себя отдохнувшим. Ему вдруг захотелось бросить все к дагоновой матери, сбежать куда-нибудь в Хай Рок, на свою историческую родину, пусть Братство само во всем разбирается. Потому что на самом деле Габриелю было плевать на предателя. Он только сейчас понял, что Темное Братство для него ничего не значит. Просто чувство долга не отпускало его. Он хотел отомстить за отца. За Тавэла, Леонсию, Касту и Агарна. Он хотел спасти Дафну. Его очень мучила та мысль, что именно Дафна может оказаться виновной во всем этом. Он не желал ей смерти. Но он знал, что сделает Братство с предателем.

Рэл не спешил. Он спустился на первый этаж, заказал завтрак у трактирщика, выложив перед ним несколько сверкающих монет, и сел за неприметный столик, где когда-то они сидели с Леонсией перед тем, как устроить резню в графском замке.

Как только пожилая служанка поставила перед бретонцем широкую плоскую тарелку и получила еще пару септимов, на стул напротив уселась женщина в темно-фиолетовом плаще. Конечно, Габриель знал, кто очень любит этот цвет и кто может так тихо подкрадываться. Из-под капюшона блеснул рубин выразительных глаз, на бледном лице появилась очаровательная полуулыбка.

- Приятного аппетита, Габриель.

- Благодарю, - Рэл не сказал бы, что очень рад видеть Дафну. Он не любил, когда она так внезапно появляется.

- Я надеюсь, ты не испугался, когда Матье таким нестандартным образом передал тебе мое письмо?

- Зачем ты подставила Аркуэн? – Габриель спросил наобум.

Светлые тонкие брови непонимающе нахмурились:

- На какой обливионский план она мне сдалась?

Она не лгала. Значит, чародейка тут ни при чем.

- Я не испугался, - отхлебнув из кружки, Рэл внимательно посмотрел на собеседницу.

Все-таки удивительная женщина. Красивая, вечно молодая, умная, смелая, сильная, хитрая и страстная. Интересно, придворные в замке Брумы не удивляются, что чародейка в свои тридцать девять настолько хорошо выглядит? Габриель часто думал об этом. Его забавляло, что некоторые смотрят на них как на молодую пару.

- Могу я задать тебе вопрос, который задавать не стоит? – она спросила это с осторожностью. Что-то задумала.

- Это подразумевает, что я могу не отвечать? – он обожал отвечать ей вопросами.

Она недовольно помолчала, но потом все-таки сдалась:

- Да.

- Тогда спрашивай.

- Какие контракты тебе дает Люсьен?

Габриель поднял на нее глаза. Конечно, он соврет, но сделать это нужно с самым уверенным видом. Он плохо умел врать, но за несколько лет, прожитых с Дафной, жизнь научила его врать этой женщине. Главное сохранять спокойствие и не переигрывать.

- Обычные контракты, - для большей убедительности он пожал плечами.

- Какие?

- Зачем ты спрашиваешь? – если он поспешит ей ответить, а не поупорствует, как всегда это делает, то она может понять обман.

- Лучше спрошу я, чем Матье, - уклончиво ответила Дафна и самым наглым образом забрала его кружку, сделав несколько глотков.

- Контракты на убийства. Как и раньше.

- И кого ты убил последним?

- Чародея в Корроле. Тебе это не понравится, но он был из Гильдии.

Габриель был уверен, что она не станет проверять. Дафна в ответ скромно рассмеялась:

- Мне плевать на членов Гильдии. У меня нет среди них друзей.

- Что совсем? – он решил перевести диалог в другое русло. Он был уверен, что Дафна ему поверила. Хорошо, если это так.

- Совсем.

- Ты была в Университете прилежной ученицей, серой мышкой, у которой совсем не было друзей? Никогда не поверю!

Дафна понизила голос:

- У меня был друг. Один.

- Был?

- Именно. Думаю, нам пора.

Не став дожидаться, когда Габриель снова выскажет свое мнение, она поднялась со своего места и быстро направилась к выходу. Ее плащ красиво и практически бесшумно развевался за спиной темным облаком, а капюшон до сих пор скрывал лицо, что натолкнуло Габриеля на верную мысль о том, что его любимая тетя объявлена в Анвиле в розыск. Иначе зачем в такую жару прятаться под грубой толстой тканью? Да и крови чародейка выпила достаточно, раз ходит под солнцем, значит, на страшного вампира сейчас совсем не похожа.

Пройдя по главной площади города, Дафна устремилась прямиком в часовню, что Габриеля немало озадачило. Ему был противен один только взгляд на это здание. В памяти мгновенно всплывали те картины, которые хотелось как можно скорее забыть. Только вот забываться они упрямо не хотели.

Габриелю было… обидно. Как только он увидел в своей жизни свет, как только стал чувствовать внутри себя ту невесомую радость, ради которой хочется жить, как все стало еще хуже. Он теперь острее чувствует боль, и поэтому с большим равнодушием относится к любым чувствам. Аркуэн была права: в таком состоянии он похож на Мэри. Он обманывает самого себя. Вот как Девятеро прощают грешников. А ведь Габриель и вправду был готов в любой момент все бросить, если бы Элис попросила. Он… наверное, сам хотел вновь служить добру. Но Элис решила, что будет правильней его прогнать. Что ж, может быть, она права. Ему не место в таких местах, как часовни.

- Где нам удастся лучше спрятаться, как не в храме, верно? – Дафна ответила на незаданный вопрос и открыла дверь, заходя внутрь.

Переступив порог, Габриель почувствовал страх. Ему стало не по себе от осознания всего, что он делает.

- Зачем мы здесь?

- Помолчи.

Дафна не могла объяснять это на людях. Габриель понял и покорно замолчал, продолжая идти следом.

Они спустились в крипту, находящуюся под землей. Это помещение, насколько знал Рэл, всегда охраняется, поэтому сейчас он еще больше не понимал действий чародейки. И правда, после того, как они свернули за очередной угол, впереди показалась невысокая фигура человека. На охраннике была надета кольчужная рубашка и стальные поножи, из оружия же он носил широкий короткий меч, прячущийся в ножнах на поясе. Когда имперец заметил ассасинов, на его лице не промелькнуло никаких эмоций. Он просто кивнул, словно говоря, что узнал чародейку, и устало повел плечами. Конечно, работка у него не славится разнообразием.

- В шесть вечера я сменяюсь. Так что не задерживайтесь. Или уходите через пещеры, - сухим голосом проинформировал он и подошел к одному из саркофагов.

Под его сильными руками тяжелая каменная крышка жалобно заплакала, сдвигаясь в сторону. Работал имперец на удивление тихо. Видно, не первый раз ему приходится вскрывать чужие могилы. И только подойдя ближе, Габриель понял, что это не могила вовсе, а потайной ход. Внутри стояла деревянная лестница не самого надежного вида, уходящая глубоко под землю.

- Мы можем не вернуться, - Дафна отсчитала имперцу довольно большую сумму и, не говоря больше ни слова, первой спустилась вниз.

Плащ ей сильно мешал, и один раз чародейка чуть не упала, наступив на его край. Кажется, Рэл еще ни разу не слышал из уст придворного мага Брумы такую отборную брань. И все-таки Дафна ассасин. Убийца, а не благородная госпожа. И Рэл прекрасно понимал это.

Спустившись после нее и подождав, когда тяжелая крышка снова вернется на свое место, Габриель не удержался:

- Чувствую себя погребенным заживо… Кто этот парень?

- Человек, который с радостью поможет преступнику незаметно уйти из города за определенную и не самую маленькую плату, - ответила Дафна, сделав изящный финт рукой и освещая магией темное подземелье.

Действительно, Габриель вспомнил карты Леонсии, где на прямоугольнике нарисованной часовни была пометка в виде красной галочки и подпись «6 утра – 6 вечера». Альтмерка что-то говорила о таких людях, готовых помогать наемным убийцам.

- И зачем мы здесь?

- В Убежище после Очищение не очень… комфортно. А если я буду разбрасываться такой магией на улицах, то меня сразу прикончат маги Гильдии, а уже потом будут разбираться.

- Все-таки дело в магии, которая… сейчас во мне?

- Да. Я ведь написала тебе. Но я знаю, о чем ты думаешь. Люсьен. О нем мы поговорим позже, в присутствии Матье.

- Ему можно доверять?

От такого вопроса Дафна даже остановилась и обернулась, посмотрев большими глазами на Рэла:

- Ты ему не доверяешь, - это было что-то среднее между вопросом и утверждением.

- Я просто спросил. Когда я видел Матье в последний раз, понятия не имел, что он Уведомитель Темного Братства. Я не знаю, какую позицию он занимает и как ведет себя в сложившейся ситуации. Вот и спрашиваю.

- Я ведь доверяю ему.

- Хорошо. Прости, что сомневаюсь.

- Да нет, - ее голос вновь смягчился, и она направилась дальше. – Хорошо, что ты сомневаешься. Значит, думаешь, а не просто делаешь то, что тебе говорят. Ладно, пока забудем об этом. Мы пришли.

То, что они пришли, Габриель понял и без ее слов. Они оказались в небольшой квадратной комнате, которой уже был не один десяток лет, но которая предназначалась явно для человека. Пол здесь был выложен ровными плитами, и непонятно, зачем нужно было тратить такие материалы на подземную никому не нужную комнату. Почему не простой камень, а такой аккуратно обработанный гранит?

- Что ты задумала?

- Я хочу понять, что с тобой и как долго ты с этим проживешь, - серьезно ответила чародейка, скидывая плащ и беря в руки небольшой сундучок из походного мешка, который уже лежал здесь. Видимо, Дафна приготовила все заранее.

- Ты уверена, что это будет безопасно?

- Я не говорила, что это будет безопасно. Но пока я тут, умереть тебе не позволю.

- И на том спасибо. Утешила.

- Ты сам просил, - из шкатулки чародейка достала черный кристалл неправильной формы размером с ладонь. Внутри него пульсировала бездонная пустота.

- Только не говори, что это…

- Знаешь, скольких трудов мне стоило достать его? – чародейка продолжала держать камень душ левой рукой и странно смотрела на него.

- Он полный?

- Нет. Пустой.

- Еще лучше! – Габриелю уже не нравилась задумка Дафны. – Ты что… мою душу хочешь пленить?

- Почти, - свободная рука плавно поднялась вверх, загораясь магическим огнем.

Пол под ногами мгновенно вспыхнул вязью рун и символов. Похоже, Дафна основательно подготовилась: исписать всю комнату магическими формулами довольно непросто. Во-первых, нужно знать, какие формулы применять. Не исключено, что большинство из них нужно составить самостоятельно. Во-вторых, в вырисовывание каждой линии нужно вкладывать очень много магической энергии. А в-третьих, это очень опасно, ведь стоит ошибиться в одном-единственном узоре…

- Ого…

Дафна бросила на Рэла какой-то нехороший, презрительный взгляд и снова взмахнула рукой, в которой уже пульсировало морозное заклинание. На этот раз рунами засиял потолок. Сейчас Габриель выразился в разы красноречивее.

- Нужна цикличность, - зачем-то объяснила она. – Пол и потолок, огонь и лед, жизнь и смерть…

- Последняя пара мне не понравилась.

- Мы можем ничего не делать, если ты…

Она не договорила. После того, что чародейка сделала с этой комнатой, сколько она вложила в это сил и времени, Габриель просто не мог развернуться и уйти.

- Нет, давай приступим. Что ты там задумала? Мне часто не дает покоя мысль о том, как та некромантка вывернула меня наизнанку, поэтому я должен знать, как сумел выжить.

- Уверен?

- Уверен.

- Что же, - Дафна ненадолго задумалась, собираясь с мыслями. – Садись в центре, между стихийными рунами. И ни в коем случае не активируй магическую защиту.

- Тогда это мне не нужно, - Габриель снял с шеи волшебный амулет. Похоже, Дафна сильно волнуется, раз сама не сказала об этом.

В символах магии Габриель не разбирался. Совсем. Он лишь знал, что магам известно всего двадцать восемь рун, и все они были придуманы кем-то, о ком до сих пор ничего неизвестно. Как такая сила дошла до людей, остается только гадать. Многие и вовсе сомневались, что руны были придуманы человеком. Габриель старался не вникать во все это. Такие письмена нужны только для серьезных обрядов, простейший из которых, наверное, закрепление постоянного портала за каким-либо местом, а Габриелю вряд ли это понадобится в жизни. Все-таки меч намного безопаснее для своего хозяина, нежели магия. Стали Рэл доверял больше. Да и честно сказать, магия вообще часто его пугала. Например, в такие моменты как этот. Ну, или в случае с Сараэндилом.

«Стихийные» руны без помощи Дафны Габриель, конечно, не нашел. Чародейка только вздохнула, с горечью понимая, что Университет ее племянник не оканчивал и знаком только с основами магии. Однако помешать ей это никак не могло.

Дафна прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Надо же, а ведь это такая большая ошибка. Сама его когда-то учила, что чувствовать внутри себя силу нужно мгновенно, не закрывая глаз и не уходя в себя. Но в данной ситуации Дафне можно было это простить, если учесть, какую сложную работу ей предстояло выполнить.

Помимо рун, Габриель увидел самые обычные знакомые всем символы. Такие как пентаграммы, кресты, круги, линии и прочие фигуры, чаще всего переплетенные между собой. Что все это значит, знала только сама Дафна. Сияние магии среди подземной тьмы завораживало. Несмотря ни на что, это было красиво.

- Габриель, не бойся, - голос чародейки начинал звучать приглушенно. Наверное, кружево рун все-таки имело какую-то силу без вмешательства магии Дафны.

- Я не боюсь.

- Ты не понял. Я чувствую, что ты боишься. Это перебивает изначальный силовой поток. Выбрось страх из головы. Да и вообще… выбрось все из головы.

Проще было сказать, чем сделать. Попытка очистить разум была для Габриеля сущим кошмаром. Обычно у него не получалось заблокировать свой мозг от различных мыслей, потому что думать – это уже привычка. Габриель думал слишком много, пытался понять, анализировал. И внезапное лишение всех голосов в голове было подобно отсутствию кислорода. Тем не менее в детстве Дафна часто заставляя его медитировать, сосредотачиваться на одном предмете, или вообще уходить в себя, ничего не ощущать, кроме пустоты вокруг и силы внутри. Это было необходимо, чтобы научиться управлять своим даром. Но научившись, Габриель, как это часто бывает, забыл все это. Он знал, как направлять тот или иной силовой поток, а большего ему и не требовалось. Зря.

- Габриель! – Дафна обреченно вздохнула.

- Не могу, - честно признался он. – Я не могу ни о чем не думать, когда вокруг… такое.

- Чем старше становишься, тем медитация дается труднее, да? – поддела она его, улыбнувшись. Она знала, чтó Габриель думает по поводу всех этих магических заморочек. И все же они были необходимы. Даже ему.

С ее словами нельзя было не согласиться. Дождавшись, когда над ним снова повиснет мертвая тишина, Габриель сделал вторую попытку расслабиться и полностью отдать свое тело Дафне, разумом оставшись за пределами всего, что происходит. Он, как восьмилетний ребенок с магическим даром, которого обучают в церковной школе, попытался сосредоточиться на собственном дыхании. Через пару минут в голову вновь ворвался вихрь лишних и ненужных вопросов, начиная тем, что сейчас произойдет, и заканчивая смыслом жизни.

Габриель, не сумев сдержать улыбки, открыл глаза и требовательно посмотрел на Дафну. Она тоже улыбалась, кажется, уже устав ждать.

- И зачем я только тебя всему учила? – задала она риторический вопрос и обошла комнату по часовой стрелке, остановившись у Габриеля за спиной. – Какое слово ты произнес последним?

- Что? – Габриель не мог сказать, что не удивился такому странному вопросу, однако продолжал спокойно сидеть на изрисованном рунами полу.

- Последнее слово, которое ты произнес. Какое это слово?

- Я не помню.

- Вспоминай.

Да она издевается.

- Я не помню.

- Вспоминай.

- Я не помню!

- Чем старше становишься, тем медитация дается труднее, да?

Зачем она повторила это? Ее голос прозвучал точно так же, как и в прошлый раз. Удивительно. Дафна в отличие от Рэла помнила, какую фразу она произнесла последней. Более того она помнила, с каким настроением сказала эти слова. Габриель ей не ответил. Значит, говорил он до этого. Почему Дафна задала такой вопрос? Он не мог вспомнить, что сказал ей до этого. Не мог. Не мог ни о чем не думать, когда вокруг такое.

- Такое.

- Молодец. Что ты сейчас делаешь?

- Сижу.

- Нет. Висишь.

- Что? – он в который раз ее не понял.

- Ты висишь на потолке. Пол сейчас над головой. Тебе кажется, что ты сейчас упадешь. И упадешь вверх.

Она захотела заставить его мозг работать в обратном направлении. Ей известно, что такими темпами можно остаться слабоумным? Пытаться думать не «вперед», а «назад», оказалось довольно сложно. Но Дафна выбрала правильную тактику. Если мозг сейчас запутается и поверит в обратное, то никаким мыслям места в голове уже не будет. Страх, кстати, тоже незаметно ушел, заменив себя сладкой пустотой. Габриель перестал думать о предстоящем колдовстве, его сейчас интересовал только пол, оказавшийся сверху, и потолок под ногами. Все равно, что читать наоборот. После нескольких минут Рэл начал чувствовать, как его тянет вниз. Точнее вверх, если смотреть на это глазами Дафны, а не его. Дыхание резко перехватило, но легким было достаточно кислорода, потому что, чтобы жить, необязательно дышать. В такой запутанный транс Габриель еще никогда не входил.

Мир невесомо подступил со всех сторон, обнимая теплыми едва уловимыми волнами воздуха, колыханием пространства и покалыванием легкого подземного холода. Сквозь закрытые веки Габриель видел разноцветное сияние рун. Они, словно тысяча созвездий на ночном небосводе, искрились первозданным светом, даруя то необъяснимое блаженство, которое способны подарить только они. Пространство вокруг пошатнулось, отступая перед магией.

Дафна начала какую-то песнь на странном языке, которого Рэл не знал. Однако это не вырвало его из состояния вечности, напротив, когда вокруг начал парить этот тихий красивый голос, наступила еще большая безмятежность. Хотелось остаться в этом навечно.

Габриель не считал пробегающие мимо минуты, наслаждаясь трепетом магической Силы, скользящей рядом. Этой Силы было так много, что казалось, будто в мире не существовало того, на что она была бы неспособна.

Если бы Габриеля спросили, что он чувствовал в это мгновение, то он бы не нашел, что ответить. Он ничего не чувствовал. Именно этого и добивалась Дафна. Любая его мысль, любое его ощущение могли бы ей помешать, перебив направление энергетического потока.

Когда песня кончилась, в груди Габриеля резко кольнуло, словно в его плоть вошел острый тонкий стилет или стальная игла. Боль заставила его вернуться в помутневшую реальность. Распахнув глаза, он увидел, как померкли руны. Это произошло резко, неожиданно, и вокруг повис таинственный мрак. Словно кто-то вдруг решил задуть горящий жарким пламенем факел. Магические символы отдали всю свою силу и, вспыхнув на прощание еще ярче, исчезли. Никто бы и не подумал, что они когда-то были здесь.

В темноте Габриель различил фигуру Дафны. Чародейка все еще держала в одной руке черный камень душ, в другой блеснул мутно-зеленым острый стеклянный кинжал. Она молчала. Рэл верил ей, хотя в глубине души уже начинал сомневаться, что им вообще стоило затевать все это. Дафна уже подошла совсем близко. В ее глазах мелькало что-то, чего Габриель раньше не замечал. Это был не страх, и не волнение. Что-то… наверное, близкое к сожалению. Что она задумала?

Ее губы шепнули что-то, но он не сумел разобрать слов, хотя знал, что ее слова были адресованы ему. В голове стоял невыносимый звон, который заглушал все остальные звуки. Чародейка опустилась перед ним на колени и прижала к его горлу кинжал. Габриель боялся что-либо спрашивать, да и соображал он плохо из-за начинающего покидать его сознания. Стекло оставило на шее ровный неглубокий след, покрываясь алой кровью, но у Рэла даже не было времени на то, чтобы вскрикнуть от боли. Он видел, как к камню начинает тянуться светло-синий сгусток энергии, природа которого Рэлу была незнакома. Он рискнул предположить, что это именно то, что обычно называют душой. Это его душа?

Когда плавная светящаяся дорожка коснулась камня, Габриель понял, что уже не может удерживать вокруг себя реальность, потому что тело пронзила адская боль, которую даже описать было сложно. У него не хватало сил на то, чтобы еще и пытаться осознать творившееся вокруг.

Одним резким словом Дафна преградила путь к черному камню разливающейся между ним и раной на шее Габриеля душе, и наткнувшаяся на неожиданную преграду светящаяся энергия резко устремилась назад, ворвавшись в Рэла острой стрелой, но, вопреки всему, принеся облегчение. Боль в спине и груди еще не утихла, но ее уже вполне можно было стерпеть. А потом его накрыла новая волна страданий.

За дальнейшими действиями чародейки Габриель уже не наблюдал. Он свернулся на полу в позе эмбриона, пытаясь не закричать от обжигающего все нутро огня. Он был готов поклясться, что ощущал под своей кожей разливающуюся лаву, словно кто-то вливал ее ему в тело, как кровь при переливании.

Мгновения тянулись бесконечно. Секунда растягивалась в минуту, а та в свою очередь в не ведающий конца час. И все это время с Рэлом была только боль. Она скользила по телу, обвивалась вокруг горла скользкой змеей, колола кожу тонкими иглами и обжигала то жаром, то холодом. Сейчас уже ни до чего не было дела, ни до Братства, ни до Дафны, нашептывающей рядом какие-то заклинания, ни до Элис, о которой было невозможно забыть. Ни до чего.

- Габриель.

Знакомый голос заставил его прийти в себя.

- Даф?

- Как ты?

- Я… - Габриель нашел в себе силы опереться на руки и снова сесть на колени. – Что произошло?

- Ты два часа пытался снова впустить в себя чужую душу.

- Два… Чужую? - Габриель был уверен, что прошло всего несколько минут. Но словосочетание «чужую душу» его заинтересовало больше, чем прошедшее время.

- Я позже тебе все объясню. Сейчас… Я должна сделать кое-что. Это будет больно.

Куда уж больнее.

- Кажется, терять уже нечего, - голос Рэла звучал отречено и бесчувственно. Нет, ему было не все равно на то, что с ним происходит. Но у него не было сил на то, чтобы испытывать какие-либо эмоции.

- Ошибаешься.

Помедлив, Дафна вдруг резко подняла вверх руку. Точно так же как Лейнерил, некромантка, которую Габриель должен был убить.

Все повторилось. Снова. Тот ужас, который пришлось пережить после побега из замка Анвила, вновь завладел Габриелем, разрывая на части. Боль уже пришла, как успокоение. Наверное, Габриель начинает к ней привыкать. Или…

Он вдруг вспомнил то, что чувствовал на Арене, когда в него воткнули раскаленную на знойном солнце сталь, и то, о чем думал, когда над его головой сомкнулись волны Абесинского моря, приняв его тело в зубастую пасть рифов.

Он умирал?

Мир потемнел. И последним, что Габриель увидел, стало то, как Дафна опустила свою изящную руку, в которой пульсировало белым облаком очередное заклинание.

А потом наступило Ничто.