П.Б.Струве. «Интеллигенция и революций»

Струве считал, что «интеллигенция как политическая категория, объявилась в русской исторической жизни лишь в эпоху реформ и окончательно обнаружила себя в революции 1905-1907 гг.».

«Русская интеллигенция как особая культурная категория есть порождение взаимодействия западного социализма с особенными условиями нашего культурного, экономического и политического развития».

«Идейной формой русской интеллигенции, - считал Струве, - является ее отщепенство, ее отчуждение от государства и враждебность к нему... В абсолютном виде оно является в анархизме, в относительном - в разных видах русского революционного радикализма».

До 19 в. носителем этого государственного отщепенства было «казачество», сошедшее со сцены в результате огосударствления его после разгрома пугачевщины. Марксизм Струве оценивает как «обострение и завершение интеллигентского противогосударственного отщепенства».

Второй характерной чертой интеллигенции автор называет безрелигиозность.

«Отрицая государство, интеллигенция отрицает и мистику его во имя начала рационального, эмпирического», т.е. «отрицает мир во имя мира, и тем самым не служит ни миру, ни Богу». Это противоречие порождает максимализм русской интеллигенции.

Струве не согласен с тем, что «анархизм и социализм русской интеллигенции есть своего рода религия» ибо «не может быть религии без идеи Бога и не может быть ее без идеи личного подвига».

Однако он признает религиозную форму без религиозного содержания в мировоззрении русской интеллигенции, определяя ее основные черты так: «легковерие без веры, борьба без творчества, фанатизм без энтузиазма, нетерпимость без благоговения».

«Основная философема социализма, отрицающая идею личной ответственности,... есть положение о коренной зависимости добра и зла в человеке от внешних условий», тогда как «основная философема всякой религии, утверждаемой не на страхе, а на любви и благоговении, - есть «Царство Божие внутри нас есть», поэтому «для религиозного миросозерцания не может быть ничего более дорогого и важного, чем личное самосовершенствование человека».

Безрелигиозный максимализм русской интеллигенции Струве считает крайне вредным, ибо он «отметает проблему воспитания,... заменяя ее внешним устроением жизни», с его точки зрения «радикализм и максимализм может находить себе оправдание только в религиозной идее, в поклонении и служении «какому-либо высшему началу», ибо «религиозная идея способна смягчить углы такого радикализма, его жестокость и «кроме того... религиозный радикализм апеллирует к внутреннему существу человека» и приводит его на путь «воспитания и совершенствования».

Идея воспитания предполагает обязанности и личную ответственность как для интеллигенции, так и для народа, марксистская проповедь при отсутствии воспитательных задач превращалась в «разнуздание и деморализацию». «Вне идеи воспитания в политике есть только две возможности: деспотизм и охлократия».

Интеллигенция, отрицая воспитание, своей пропагандой разнуздала народ, что в итоге привело к торжеству реакции (по мнению Струве, революция должна была закончиться 17/Х.1905). С точки зрения Струве «революцию делали плохо», поэтому она и потерпела поражение. Но главное «не в том, как ее делали, а в том, что ее вообще делали. Делали революцию в то время, когда задача состояла в том, чтобы все усилия сосредоточить на политическом воспитании и самовоспитании».

Поставив свой диагноз интеллигенции: «безрелигиозное отщепенство от государства, обусловившее моральное легкомыслие и неделовитость в политике», Струве предлагает интеллигенции изменить все свое миросозерцание и в том числе подвергнуть коренному пересмотру его главный устой - социалистическое отрицание личной ответственности». И тогда «в основу политики ляжет идея не внешнего устроения общественной жизни, а внутреннего совершенствования человека». Струве верил в возможность перерождения и оздоровления интеллигенции, во-первых, через «оборжуазивание» ее, во-вторых, через духовный переворот, который явится результатом борьбы идей».

«Нам нужна упорная работа над культурой»... «нужны идеи, творческая борьба идей».