Печать во Франции при Наполеоне I 6 страница

бесстыден, в точности говоря, но он, по меньшей мере, дает худую мораль. Здесь

порок ведет к процветанию»[192]. Роман поэтому был запрещен. Я мог бы привести

еще и еще примеры из цензорских рукописей, но довольствуюсь этим, так как здесь

вполне точно указана мотивировка: роман может быть написан вполне

благопристойно, но нельзя, чтобы порок не получил от автора достодолжного

возмездия.

Очень зорко следила цензура, в частности, за учебниками и детскими книгами,

появлявшимися в тех завоеванных странах, за которыми было республиканское

прошлое, – например в Голландии, в присоединенных частях Швейцарии. Беспощадно

запрещались все такие книги, как, например, «Les soirées de famille» женевца

Маллэ, за то, что в них «детям внушается энтузиазм к женевской свободе и

сожаление о потере швейцарской независимости»[193]. Нечего и говорить, что все

это – «общий дух» книги, ибо ни одной выдержки цензор не может представить (а

где есть тень такой возможности, цензоры с особой охотой наполняли доклады

цитатами).

В декабре 1812 г. цензура остановила печатание нового издания книги Левека

«Histoire de Russie» (свободно вышедшей первым изданием еще в 1782 г.). Мотив

был тот, что Левек слишком сочувственно отзывается о России, а, кроме того,

преувеличивает ее средства, и это «может обескуражить поляков и наших

воинов»[194]. В том же 1812 г. не разрешили выпуска в свет биографии Сюлли,

написанной Sissot, так как автор «слишком много говорит о Генрихе IV». Не

пропущен был и рассказ (Regnault-Varin'a) о воспитании сына Карла Великого, ибо

он говорит в одном месте, что король может стать тираном, если его дурно

воспитать (дело было щекотливое, ибо могли думать, что имеется в виду воспитание

наследника, маленького «римского короля»)[195]. В феврале 1811 г. цензура

запретила французский перевод некоторых псалмов Давида, ибо «злонамеренные» (les

malveillants) могли бы увидеть в плаче Давида намек на угнетение папы

Наполеоном. «Как поэт, Давид мог дать переводчику лучшие вещи». «На латинском

языке, который мало людей понимают, все это не очень опасно; но на французском –

сочинение может показаться заманчивым для злонамеренных»[196]. И царь Давид был

воспрещен.

Через полицию и пьесы попадали на сцену театров. Так, Depuntis написал трагедию

«Хлодвиг» и поясняет министру полиции, что в этом произведении есть много

параллелей между основателем монархии Хлодвигом и восстановителем ее –

Наполеоном: «С каким восторгом будут подхвачены естественные намеки зрителями,

когда наш великодушный император вернется в столицу, покрытый новыми лаврами и

сопровождаемый прославленными спутниками!» И драматург скромно «предоставляет

его превосходительству оценить, до какой степени подобный мотив может привлечь

внимание» министра полиции и побудить его «рекомендовать» пьесу театру[197].

(Дело было в августе 1812 г., и автор, поэтому говорит в своем письме о «новых

лаврах»).

Преследование английских книг дошло до того, что министр полиции, к величайшему

своему возмущению, узнал, что цензура конфискует даже и книги, которые он сам

выписывает, для пользы службы, из Англии! Савари написал очень язвительное

письмо по этому поводу министру внутренних дел Монталиве; могло быть, что

Монталиве мстил таким путем своему коллеге за перлюстрацию своих писем и другие

неприятности, которые, как известно, министр полиции при Наполеоне всегда мог

делать и делал своим товарищам и другим высокопоставленным лицам.

«Ваше превосходительство, разрешите мне заметить вам, что я всегда получал из

Лондона большое количество книг, что его величество знает об этом и что только

его величеству я обязан отчетом о тех способах, какими я достаю эти книги», –

писал обиженный министр полиции[198].

Буквально недели не проходило начиная с 1811 г., когда бы одно, чаще два-три

духовных сочинения не воспрещались цензурой за ультрамонтанство, за

преувеличение власти папы, за «мистицизм», за «аскетизм», словом, по подозрению

в том, что авторы стоят не на стороне Наполеона, а на стороне Пия VII, в борьбе

императора с папой, и не одобряют насилий над Пием VII.

Очень не жаловала наполеоновская полиция книг, посвященных истории французской

революции. Я, конечно, считаю излишним много распространяться о том, что в

царствование Наполеона о временах революции говорилось только в тоне ужаса и

негодования, – об иных точках зрения даже и слыхом не слыхали. Но и такие

сочинения были не в милости. Например, в 1810 г. некто Barruel-Beauverd издал

книгу «Actes de philosophes et des républicains», где яркими красками живо писал

зверства, совершенные за период 1789–1799 гг. Мало того. Он ставил там и сям

восторженные похвалы «герою, которому мы обязаны возвращением порядка», – и

все-таки книгу конфисковали за «тягостные воспоминания», которые она

пробуждает[199].

Полиция не только бдительно высматривала, что делается в типографиях, не только

следила за авторами рукописей, которые не были приняты типографиями, но следила

и за покупателями, которые чрез букинистов покупали «зловредные» книги, вышедшие

иногда еще в XVIII столетии. К числу таких не одобряемых книг относилась,

например, и «Biographie moderne», которую, как разузнала полиция, «разыскивал и

купил» один саперный офицер[200].

Книжные лавки были под постоянным, пристальным наблюдением властей. Вообще с

чисто коммерческой стороны занятие книжной торговлей или типографским делом было

при Наполеоне средством быстро обанкротиться.

После роковых для печати распоряжений 1810–1811 гг. положение владельцев

типографий сделалось окончательно невыносимым. Мы могли бы это априорно

предполагать, но секретные полицейские сообщения, основанные на передаче слухов

и разговоров, подтверждают это предположение всецело. «Печатное дело и книжная

торговля чрезвычайно походят на больного, состояние которого безнадежно и

который борется в последние мгновения с самим собой». «На владельцев типографий

смотрят, как на лакеев, их заставляют приходить, зовут снова и т.д., ничем не

пренебрегают, чтобы сделать их положение неприятным». Цензоры назначают три дня

в неделю для аудиенций, да и то являются на 5–6 минут, и нужно снова и снова

приходить, пока добьешься чего-нибудь[201] и т.д.

Все это читаем в полицейских донесениях. Нечего и прибавлять, что в прессе никто

не смел заикнуться о создавшемся положении. Вот обанкротилась большая книжная

торговля Артюра Бертрана. «Это не удивительно, – констатирует полицейский агент,

– все должны будут рано или поздно этим кончить»[202]. Книжная торговля – в

отчаянном положении. Полиция является в эти обнищавшие склады для ревизий,

устраивает облавы на книгонош, требуя предъявления разрешения и бляхи, а за

бляху нужно платить 5 франков, которых у тех нет[203]. «Пока это царствование

будет продолжаться, ничего нельзя будет сделать... Книжная торговля погибла», –

так откровенничал один неосторожный приказчик книжного магазина Гальяни с

переодетым полицейским[204].

Неслыханные притеснения, обрушившиеся на печать в 1810–1812 гг., сильно

отразились на состоянии бумажного производства: искусственное сокращение числа

типографий, закрытие книжных магазинов сказывалось на бумажных фабриках,

владельцы которых «впадали в отчаяние», – как конфиденциально сообщали министру

полиции подведомственные ему чины в своих донесениях[205].

Летом 1811 г. непрерывные жалобы на разорение и близкую гибель типографий и

печатного дела еще могли отчасти объясняться мертвым сезоном; но вот зима

подошла, а положение нисколько не переменилось. «Хотя зима приближается,

книгопродавцы не продают больше, – констатирует полиция 28 октября 1811 г., –

зимний сезон, который возвращает писателей в столицу... не внес никакого

изменения в состояние типографских работ»[206]. Так прошла зима, а весной 1812

г. положение стало еще безнадежнее. «Мертвый сезон приближается, на что же они

могут надеяться? Большей частью они (типографщики. – Е. Т.) в отчаянии»[207].

Чем же все-таки торговали книгопродавцы в 1811–1812 гг.? Полиция и на это дает

ответ (т.е. давала своему начальству): «На бульварах выставляют «Pucelle» с

картинками, старое издание. Предлагают анекдоты, истории о красивых женщинах,

списки красивых женщин»... Порнография идет хорошо («les cochonneries se

débitent toujours: on vous les offre»). Полиция отмечает при этом отрадный факт:

«они (книгопродавцы. – Е. Т.) говорят, что стараются удаляться от политики и не

осмеливаются держать политических книг»[208].

Я старался отдать себе более или менее ясный отчет в том, было ли положение

книжной торговли в 1810–1813 гг. стационарно или ухудшалось, и у меня сложилось,

на основании изучения полицейских донесений и других документов, такое

представление, что в 1811 г. положение стало хуже, чем было в 1810 г., но что в

1812 г. оно не изменилось сравнительно с 1811 г. Однако, судя по передаваемому в

одном донесении якобы общему мнению книгопродавческого класса, дело обстояло

несколько иначе: «В октябре 1810 г. зло ухудшилось и казалось неисцелимым, к

октябрю 1811 г. – все шло хуже и хуже; теперь (в ноябре 1812 г. – Е. Т.) рана

сочится, примешивается гангрена...»[209], т. е. в 1812 г. дело обстояло еще

хуже, чем в 1811 г.

1812 год был, как я старался показать в другом месте[210], временем общего

улучшения в экономическом положении Империи. Но, как мы видим, книжной торговли

это улучшение не коснулось ни в малейшей степени: «печаль» (tristesse) – этим

словом пестрят бюллетени полиции, когда речь идет о книгопродавцах и владельцах

типографии. И зимой, и тем более, летом 1812 г. положение все ухудшалось:

«Типографское дело превратилось во вдову, оплакивающую своего мужа»[211]. Что

касается книгопродавца, то «все они говорят только одно: не нужно нам новых

правил, хотели организовать печатное дело – и погубили его». Мне пришлось бы

исписать десятки страниц, если б я вздумал приводить однообразное содержание

этих бюллетеней, повествующих о «бесконечно печальном»[212] положении вещей в

книжной торговле.

К весне 1813 г. оказывается, что и того ограниченного количества типографий,

какое Наполеон определил в своем декрете, слишком много; работы не хватает,

«погибает класс типографщиков»[213]. Зимний сезон 1812/13 г. оказался ничуть не

лучше предыдущего[214]. В бюллетене 6 июня читаем: «Распространяется фраза:

книжная торговля уже не существует».

В 1813 г. языки немного развязались: если пресса была задавлена ничуть не

меньше, нежели в предшествующие годы, то в частных разговорах (особенно с

переодетыми полицейскими агентами, искусно вызывавшими на откровенные

объяснения), книгопродавцы и типографщики стали говорить, как люди, которым все

равно уже нечего терять: «Всюду говорят, что профессия типографщика – погибшее

занятие, которое и в сто лет не поправится, говорят... что авторы не станут

больше печатать в Париже, потому что цензоры – ужасны... можно будет немного

печатать еще в Германии, но все рукописи будут отправляться в Филадельфию; еще

долго не разрешат во Франции истинной истории французской революции; не разрешат

и истории царствований Людовика XIII, Людовика XIV и истории смутных времен. Что

же можно будет печатать? Незначащие романы, труды по химии, по математике,

научные труды, работы об искусстве? Не позволят и работ полемического характера

– католиков и протестантов»[215]. И распространяется мысль об эмиграции

владельцев типографий.

Падение Империи Наполеона было спасением не только для типографий и книжного

дела во Франции и в покоренных Наполеоном странах, но и для печати вообще. «Мир

молчал пятнадцать лет», и теперь периодическая пресса и книжное дело пробудились

к новой жизни. Реставрационная эпоха, каковы бы ни были ее

социально-политические реакционные устремления, в этой области была истинным

освобождением из мертвой петли. Стал возможен Бенжамен Констан, стал возможен

Поль-Луи Курье, стала мыслима хоть и сдержанно говорившая, но легально

существующая оппозиционная печать. Стали возможны процессы по делам прессы, т.е.

нечто совершенно невообразимое при Наполеоне, процессы с речами сторон и иногда

с оправдательными вердиктами.

Поэтический покров, который так быстро, сейчас почти после Ватерлоо, а в

особенности после кончины императора, стал обволакивать грандиозную эпопею его

царствования, скрыл от целого ряда поколений очень многое. Впоследствии, уже при

Реставрации, протестуя против реакционного закона о печати (в ответ на указания,

что при Наполеоне было хуже), Ройе-Коллар сказал в палате депутатов, что

деспотизм еще переносится Францией, если он «покоряет и громит вселенную», но

переносить от пигмеев то, что прощалось гиганту, слишком тяжело. Эта точка

зрения на режим Наполеона возобладала в публицистике 1820-х, 1830-х и 1840-х

годов, а рост наполеоновской легенды ее утвердил окончательно. Но историки, если

они хотят не принять что-либо на веру, а понять во внутренней жизни Первой

империи, обязаны ознакомиться с документами, на которые я указываю. Картина

идеального, законченного уничтожения всяких признаков независимого печатного

слова встанет пред ними во всей полноте.

__________________________________________________________

 

[1] Конечно, я не причисляю к научным работам ни брошюрку Bau-Baudoin'a «Notice

sur la police de la presse et de la librairie» (Paris, 1852), где перепечатаны

кое-какие законодательные акты о печати, ни тем более очерк Armand Bourgeois «Le

général Bonaparte et la presse de son époque». Курьезно, что один библиограф,

очевидно, знавший очерк Bourgeois только по заглавию, но не потрудившийся даже

мельком взглянуть на него, не колеблясь причислил его к числу работ, говорящих о

положении печати при Наполеоне. А на самом деле этот очерк состоит исключительно

из перепечаток из разных современных Наполеону газет о его деяниях, – и больше

ровно ничего там нет! Книга Poitevin'a по истории свободы печати дает гораздо

меньше, чем книга Welschinger'a.

[2] Тарле Е. В. Континентальная блокада. М., 1913 (см. наст. изд., т. III –

Ред.).

[3] Нац. арх. F7 3461. Saint-Cloud, le 4 août 1811. Signé: Napoléon.

[4] Наполеон – графу Биго де Преаменэ, министру вероисповеданий. Schoenbrunn, 3

octobre 1809. Correspondance, t. XIX, стр. 638–639.

[5] Наполеон – Фуше. Schoenbrunn, 27 juin 1809. Там же, стр. 213.

[6] Наполеон – Фуше. Saint-Cloud, I août 1807. Correspondance, t. XV, стр. 578.

[7] «Il a pu se déclarer le fils de Jupiter!» – с горечью и завистью говорил он

об Александре Македонском.

[8] Наполеон – Фуше. Finkenstein, 4 avril 1807. Correspondance, t. XV, стр.

23–21.

[9] Там же, стр. 24.

[10] Нац. арх. F18 412. Brèves observations et un mot en faveur du «Journal du

soir» (печатный листок).

[11] Наполеон – Фуше. Finkenstein, 20 mai 1807. Correspondance, t. XV стр. 311.

[12] Нац. библ. Lc2 I. Gazette de France, 1 avril 1811.

[13] Наполеон – Савари, герцогу Ровиго. Paris, 1 avril 1811. Correspondance, t.

XXII, стр. 6.

[14] Bulletin des journaux de Paris du 15 mars 1811. Gazette de France (Нац.

арх. F7 3460).

[15] «Заметить хорошо» (лат.), т.е. обращение внимания на часть текста. – Прим.

ред.

[16] Там же, 24 et 25 mars 1811.

[17] Там же, 31 mars 1811.

[18] Нац. арх. F7 3463. 17 août (1813). См. Journal du département de la Marne,

№ 248, samedi 14 août 1813:

On peut ici me contredire, –

Mais pour finir je viens au fait:

Vous voilà donc, sucre parfait

De betterave! C'est tout dire!

[19] Нац. арх. F7 3461: 1) 14 août 1811. Министр полиции – Наполеону; 2)

черновик декрета об отпуске 30 тысяч франков.

[20] Наполеон – генералу Савари, герцогу Ровиго, министру полиции. Château de

Surville, 19 février 1814. Correspondance, t. XXVIII, стр. 241.

[21] Наполеон – Фуше. Varsovie, 14 janvier 1807. Correspondance, t. XIV, стр.

239.

[22] Наполеон – Талейрану, Bayonne, 25 avril 1808. Correspondance, t. XVII, стр.

45.

[23] Наполеон – Фуше. Bayonne, 1 mai 1808. Там же, стр. 59.

[24] Наполеон – Фуше. Benevento, 31 décembre 1808. Correspondance, t. XVIII,

стр. 192.

[25] Наполеон – Фуше. Valladolid, 13 janvier 1809. Там же, стр. 238.

[26] Наполеон – Савари. Lutzen, 2 mai 1813. Correspondance, t. XXV, стр. 296.

[27] Наполеон – Фуше. Finkenstein, 14 avril 1807. Correspondance, t. XV, стр.

86.

[28] Наполеон – Фуше. Pultusk, 31 décembre 1806. Correspondance, t. XIV, стр.

157.

[29] Наполеон – Фуше. Osterode, 27 mars 1807. Correspondance, t. XV, стр. 689.

[30] Наполеон – Фуше. Finkenstein, 24 mai 1807. Там же, стр. 327–328.

[31] Наполеон – Фуше. Tilsit, 3 juillet 1807. Там же, стр. 476.

[32]... l'ouvrage d'une douzaine d'articles bien combinés dans différents

journaux. Наполеон – Фуше. Burgos, 19 novembre 1808. Correspondance, t. XVIII,

стр. 83–84.

[33] Наполеон – Шампаньи, министру иностранных дел. Paris, l avril 1809. Там же,

стр. 407.

[34] Наполеон – Фуше. Saint-Cloud, 28 août 1807. Correspondance, t. XIV, стр.

696.

[35] Наполеон – Евгению. Posen, l décembre 1806. Там же, стр. 10.

[36] Наполеон – Талейрану. Posen, l décembre 1806. Там же, стр. 9.

[37] Наполеон – Мюрату. Bayonne, 25 avril 1808. Correspondance, t. XVII, стр.

47.

[38] Наполеон – Мюрату. Bayonne, 1 mai 1808. Там же, стр. 60.

[39] Наполеон – Бессьеру. Bayonne, 6 mai 1808. Там же, стр. 81.

[40] Наполеон – Иосифу, королю Испании. Tordesillas, 27 décembre 1808.

Correspondance, t. XVIII, стр. 185.

[41] Там же, стр. 189.

[42] Наполеон – Фуше. Valladolid, 13 janvier 1809. Там же, стр. 238.

[43] Наполеон – Отто. Burghausen, 29 avril 1809. Там же, стр. 606.

[44] Наполеон – Шампаньи. Paris, 10 février 1810. Correspondance, t. XX, стр.

228.

[45] Наполеон – Шампаньи. Paris, 18 février 1810. Там же, стр. 267.

[46] Наполеон – Шампаньи. Compiègne, 25 avril 1810. Там же, стр. 359.

[47] Наполеон – Лебрену, императорскому наместнику в Голландии. Wesel, l

novembre 1811. Correspondance, t. XXII, стр. 639.

[48] Наполеон – принцу Невшательскому. Saint-Cloud, 25 avril 1811.

Correspondance, t. XXIII, стр. 453.

[49] Наполеон – Марэ, герцогу Бассано. Moscou, 16 octobre 1812. Correspondance,

t. XXIV, стр. 310–311.

[50] Наполеон – Фуше. Trianon, 19 décembre 1809. Correspondance, t. XX, стр. 92.

[51] Наполеон – Савари. Paris, 23 novembre 1810. Там же, стр. 333.

[52] Наполеон – Савари. Paris, 28 novembre 1810. Там же, стр. 345: II parle d'un

serin, d'un petit chien imaginés par la nigauderie allemande, mais qui sont

déplacés en France... Les rédacteurs de nos journaux sont bêtes.

[53] Наполеон – генералу Савари. Saint-Cloud, 17 juin 1810. Там же, стр. 484.

[54] Между прочим, Welschinger'oм. Раздражение Наполеона, прибавлю, началось с

фразы Беньо: Il y a des moments critiques où l'esprit public d'une contrée a

besoin d'être ménagé. см. Mémoires du comte Beugnot, ancien ministre (3-е изд.).

Paris, 1889, стр. 377.

[55] Le Mémorial de Sainte-Hélène, t. I. Paris, 1842, стр. 689.

[56] Там же. Замечу, что спустя пять дней после въезда в Париж и нового

воцарения Наполеон (25 марта 1815 г.) уничтожил звание цензоров. Ср. Нац. арх.

F18 414. Paris, 8 avril 1815 (Карно-Фуше).

[57] На обложке досье Loix relatives à la liberté de la presse сенаторской

комиссии (Нац. арх. С. С. 59) почему-то пересчитаны и пронумерованы цифрами от 1

до 7 все законы, кроме закона 28 жерминаля. Очевидно, сенат решил считать его

как бы простым прибавлением к основному закону 27 жерминаля.

[58] Loi qu'ordonne que les libellistes seront poursuivis. Donnée à Paris le 21

juillet 1792 (... poursuivre tous... journalistes incendiaires et libellistes

...).

[59] Loi relative aux libelles inciviques. Du 18 août 1792.

[60] Décret de la Convention nationale. Du 29 mars 1793.

[61] Loi du 12 floréal, an troisième, пункт IV.

[62] Loi portant des peines contre toute espèce de provocation etc. Du 27

germinal, an quatrième.

[63] Loi contenant des mesures répressives des délits qui peuvent être commis

par la loi de la presse. Du 28 germinal, an quatrième.

[64] Нац. арх. F7 3458. Projets et rapports sur les journaux de Paris (1810).

[65] Arrêtés du ministre de la police générale от 12 марта 1806 г. и 27 декабря

1807 г.

[66] Там же.

[67] Нац. арх. С. С. 59. Sénat – Conservateur. Extrait des registres du samedi

prairial, an XII.

[68] «Из предыдущего» (лат.), на основании ранее известного. – Прим. ред.

[69] Королевский указ об изгнании, о заточении без суда и следствия (франц.). –

Прим. ред.

[70] Нац. арх. С. С. 59. Affaire Decker.

[71] Там же. 5 juillet 1806. La lettre de Lacan, président du tribunal civil de

Clamecy.

[72] Там же. Doléances du cit. Adam, 1802; Appel à la justice 1803. Factum pour

M. Adam (1806).

[73] Там же. Дело Lehuby.

[74] Там же. Дело Chauchard (5 mai 1813).

[75] Там же. Paris, le 19 août 1813. Министр полиции – членам сенаторской

комиссии.

[76] Там же. Paris, le 18 juin 1812.

[77] Наполеон – Фуше. Fontainebleau, 5 novembre 1807. Correspondance, t. XVI,

стр. 165.

[78] Наполеон – Фуше. Paris, 17 février 1808. Там же, стр. 395.

[79] Наполеон – Фуше. Saint-Cloud, 28 mars 1808. Там же, стр. 514.

[80] Статья средактирована умышленно неопределенно: un ouvrage, qui intéresse

quelque partie de leurs attributions... (Нац. арх. F18 414, № 711. Décret

Impérial, au Palais de Tuileries, le 5 février 1811).

[81] Les vues libérales et bienfaisantes de Sa Majesté (там же). Instruction sur

l'exécution du titre 3 du décret impérial du 5 février 1810.

[82] Там же. № 849. Décret Impérial, au Palais de Trianon.

[83]...ce sont eux qui ont nommé leurs rédacteurs qui souvent sont les

secrétaires généraux des préfectures et désigné les imprimeurs de ces journaux

(Нац. арх. F7 3462. Министр внутренних дел – министру полиции. Paris, le 26 mai

1812).

[84] Нац. арх. F18 412. Rapporta Sa Majesté (1810).

[85]...il faut qu'on puisse compter sur un dévouement véritable à la Personne

Sacrée de Votre Majesté, à Sa dynastie et à Son Gouvernement. (Нац. арх. F7

3458. Rapport général №. 1).

[86] Наполеон – Савари. Fontainebleau, 31 octobre 1810. Correspondance, t. XX,

стр. 285–286.

[87] Там же, стр. 287.

[88] Nos ministres de l'Intérieur et de la police présenteront sous quinzaine à

Notre approbation toutes les mesures nécessaires pour la réunion des journaux

supprimés à ceux conservés et en général pour l'exécution des dispositions

ci-dessus. (Нац. арх. F18 414. Projet de décret sur les journaux imprimés et

distribués à Paris).

[89] Нац. арх. F18 412. Таблица, озаглавленная Comparaison.

[90] Нац. арх. F7 3462. Journaux réorganisés. Produits comparatifs.

[91] Нац. арх. F7 3463. Note pour Son Excellence (1812). Других цифр (о прочих

трех газетах) я не нашел.

[92] Нац. арх. F7 3456. 1) Giraud – министру; 2) Приказ Фуше. Paris, le 19

décembre 1807.

[93]...être employé soit comme co-rédacteur d'un journal, soit comme homme de

lettres attaché au ministère de Votre Excellence (Нац. арх. F7 3460. 1) A S. E.

Monseigneur le duc de Rovigo; 2) Rapport à Son Excellence, 6 mars 1811).

[94] Discussions sur la liberté de la presse... rédigées et publiées par M. le

baron Locré. Paris, 1819, заседание в декабре 1811 г., стр. 294, 279.

[95] Briefe an und von Fr. Gentz, III, Th. 2. Berlin, 1913, стр. 275.

[96] Русский архив, 1900, стр. 179. Из записок фельдмаршала князя Сакена, 23

октября 1810.

[97] Подшит к делу. Нац. арх. F 3452. Ministère de la police générale, expédié

le 18 pluviôse, an 8.

[98] Цифра несколько преувеличена: закрыто было 60.

[99] Нац. библ. Lc2 1017.

[100] Нац. арх. F7 3454. Paris, le 27 pluviôse, an X. Министр полиции – Иосифу

Бонапарту. Там же, le 16 pluviôse, an X, au cit. Otto.

[101] Нац. арх. F7 3453. 5 division, № 1692. Paris, le 6 vendémiaire, an 9. Le

préfet de police au ministre de la police générale.

[102] Нац. арх. F7 3453. Extrait du registre des arrêtés du préfet du Doubs.

Besançon, le 11 vendémiaire, an 9.

[103] Нац. арх. F7 3454. Paris, le 13 vendémiaire, an 6. Le ministre de la

police générale aux commissaires du directoire etc.

[104] Нац. арх. F7 3453. 3 vendémiaire, an 9. Le ministre au préfet de police

(Renvoyé au bureau des journaux).

[105] Нац. арх. F7 1352. 22 nivôse, an 8.

[106] Там же, 25 messidor, an 8.

[107] Там же, 9 thermidor, an 8.

[108] Там же, префект Верхней Гаронны – министру внутренних дел, 1 фрюктидора

VIII г. (1800 г.).

[109] Там же, 18 prairial, an 8.

[110] Ср. Нац. арх. F7 3453. Paris, le 28 germinal, an 8 (1800 г.). Министр

внутренних дел – префекту департамента Gers.

[111] Там же.

[112] La Vedette, 10 germinal, an № 10, стр. 5.

[113] Нац. арх. F7 3454. Rouen, le 15 germinal, an 10. Le préfet au ministre de

la police générale. (Там и вся переписка по этому делу.)

[114] Нац. арх. F7 3454, № 179. Bruges, le 18 messidor, an 4.

[115] Нац. арх. F7 3452. 28 fructidor, an VIII (1800 г.).

[116] Нац. арх. F7 3452. Noël Damaka au ministre de la police (1799 г.).

[117] Ср. еще случай с Journal des patriotes и др. (там же и в сл. карт.).

[118] Нац. арх. F7 3452, случай с Le Parisien (3 pluviôse, an VIII).

[119] Нац. арх. F7 3453, № 499 (подписано: Gilbert).

[120] Нац. арх. F7 3462. Rapport à Son Excellence. 10 avril 1812.

[121] Journal du département de Seine-et-Oise, jeudi, 9 avril 1812, отдел

Variétés (письмо не анонимное).

[122] Нац. арх. F7 3462. Note à Son Excellence, 21 mai 1812.

[123] Нац. арх. F7 3452. Министр внутренних дел – министру полиции, 29 мессидора

VIII г.

[124] Ср. Нац. арх. F 3452. Département de la Manche, № 1021. Комиссар –

министру полиции. Там же. Sedan, le 10 nivôse, 9 etc.

[125] Наполеон – Фуше. Finkenstein, 7 mai 1807. Correspondance, t. XV, стр. 252.