В практике международного коммерческого арбитража

 

О. Чаквумеру отмечает, что, как правило, арбитры не начинают рассмотрение дела с поиска коллизионных норм, а пытаются разре­шить спор исходя из положений контракта. Если положения кон­тракта являются достаточными для рассмотрения дела и они не противоречат предписаниям соответствующих императивных норм, арбитры обычно не обращаются к применимому национальному праву. Однако контракты редко содержат положения, которые позволяют разрешить все возникающие между сторонами спорные вопросы. Кроме того, некоторые термины и словесные обороты в контрактах нуждаются в толковании и пояснении, что можно сделать лишь в контексте применимого национального права. Поэтому арбитры вынуж­дены устанавливать применимое право, и О. Чаквумеру выделяет сле­дующие распространенные на практике методы для его определения:

1) использование коллизионных норм места проведения арбитража;

2) совместное применение соответствующих коллизионных норм;

3) использование общих принципов коллизионного права;

4) прямое применение lex tnercatoria.

Этот перечень можно дополнить методами:

5) прямое определение применимого права без обращения к кол­лизионным нормам;

6) применение коллизионных норм, наиболее тесно связанных с контрактом;

7) применение материального права места проведения арбитража;

8) функциональный выбор права.

1. Метод обращения к коллизионным нормам места проведения арбитража (lex arbitrii) преобладал в 50-70-х гг. XX в., в частности большинство решений Арбитража МТП, обращавшихся к lex arbitrii для поиска применимого права, относятся к периоду до середины 70-х гг. прошлого столетия. Это был период, когда в юриспруденции преобладала юрисдикщюнная теория арбитража, исходившая из концепции неразрывной связи между арбитражем и правом места его нахождения. Свое отражение данный метод нашел в резолюции Института международного права 1957 г., согласно которой «для оп­ределения применимого права арбитраж должен следовать коллизи­онным нормам государства своего местонахождения». Такой метод обладает известными преимуществами, а именно предсказуемостью и единообразием в установлении применимого права арбитражем. Вместе с тем место проведения арбитража иногда избирается из соображений удобства для сторон спора или арбитров, и в этом случае коллизионные нормы форума (то есть страны суда) оказыва­ются никак не связанными с возникшим спором или сторонами. Кроме того, слушание дела может проходить в нескольких странах, и в этой ситуации непонятно, могут ли воздействовать на выбор права коллизионные нормы нового места рассмотрения спора. Арбитры многих международных коммерческих арбитражей в настоящее вре­мя обращаются к lex arbitrii, но не как к исключительному крите­рию, а лишь в случае, когда на право места проведения арбитража указывают также другие факторы (нахождение одной из сторон контракта в стране арбитража, заключение или исполнение контрак­та в этой стране и т.д.). Принципа определения права на основании lex arbitrii придерживается в настоящее время в своей практике МКАС при ТПП РФ.

В опубликованной практике МКАС имеется лишь несколько реше­ний, в которых применимое право определялось арбитражем на основе разд. VI части третьей ГК РФ (по контрактам, заключенным до момента вступления в силу части третьей ГК РФ, МКАС продолжает применять положения разд. VII Основ 1991 г.). В этой связи интерес представляет следующее дело, которое может свидетельствовать о том, насколько новые коллизионные правила изменили подход в определении примени­мого права по сравнению с предшествующей практикой.

Так, в деле № 47/2003 (решение от 28 октября 2003 г.) иск предъяв­лен украинской организацией к российской в связи с неоплатой товара, поставленного по контракту. Стороны не определили применимое право. МКАС воспроизвел положения ст. 28 Закона РФ «О международном коммерческом арбитраже» 1993 г. и § 13 своего Регламента о том, что при отсутствии соглашения сторон о применимом праве арбитраж при­меняет право, определяемое в соответствии с коллизионными нормами, которые он сочтет применимыми. «Исходя из этого, МКАС полагает необходимым руководствоваться коллизионными нормами права Рос­сии как страны, на территории которой рассматривается спор». И далее: «В силу ч. 3 ст. 1211 ГК РФ к отношениям сторон по договору купли-продажи применяется право страны продавца», то есть право Украины. Можно сделать следующие выводы: 1) МКАС применяет коллизионные нормы права страны, на территории которой рассматривается спор (то есть в подавляющем большинстве споров - российские). Никаких аргументов для обоснования этого подхода (ссылка на международную практику, доказательства превосходства российских коллизионных норм над иными, разумность и пр.) в решении не приводится; 2) при применении разд. VI части третьей ГК РФ МКАС напрямую обратился к ч. 3 ст. 1211 ГК РФ, не анализируя пп. 1 и 2 этой статьи, в которых идет речь о тесной связи, характерном исполнении и прочем, не выясняя об­стоятельства дела, практику взаимоотношений сторон и всего прочего, что могло бы привести к применению права иного, чем право страны продавца. Обращение к п. 3 ст. 1211 ГК РФ - это наиболее простой способ определения применимого права. Очевидно, что такому подходу (как наиболее простому) будут следовать и российские государственные суды.

Далее в рассматриваемом деле содержались следующие факты. Истец (украинская организация) просил взыскать с ответчика пени за несвое­временную оплату поставленных товаров. При этом расчет пеней был произведен исходя из ставки 0,2% за каждый день просрочки на осно­вании ст. 3 Соглашения о мерах по обеспечению улучшения расчетов между хозяйствующими организациями стран - участниц СНГ 1992 г. Данная пеня была гораздо выше той, которая была предусмотрена укра­инским ГК. Однако истец «не представил в МКАС никаких доказа­тельств, подтверждающих, что указанное Соглашение 1992 г. является частью национального законодательства Украины», поскольку в соот­ветствии с признанным применимым украинским правом частью на­ционального законодательства Украины являются только действующие международные договоры, согласие на обязательность которых дано Верховной Радой Украины (ст. 9 Конституции Украины). Следуя логике арбитража, именно сторона - участник спора - должна доказывать дей­ствие международных договоров для соответствующего государства, что идет вразрез с многочисленными решениями МКАС, в которых арбит­раж давал развернутую характеристику не только месту, которое зани­мают международные договоры в правовой системе России, но и их соотношению по юридической силе с другими международными со­глашениями РФ. При этом в тех многочисленных решениях не содержа­лось указания на то, что истец или ответчик не доказали, что тот или иной договор является частью правовой системы России. Представляет­ся, что такой подход порождает неравное отношение к сторонам спора, когда страдают интересы главным образом иностранного партнера, пра­вовая система страны которого арбитрам не известна или недостаточно известна. В этой связи нельзя не обратить внимания на практику при­менения МКАС иностранного права. В одном из дел арбитраж признал применимым индийское право, однако в решении отсутствуют какие-либо ссылки на него (дело № 226/2001, решение от 12 ноября 2003 г.). В этом деле МКАС, очевидно, исходил из того же принципа, который содержится в п. 2 ст. 1191 ГК РФ: по требованиям, связанным с осуще­ствлением сторонами предпринимательской деятельности, бремя дока­зывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны.

2. Метод совместного применения коллизионных норм предпо­лагает совместное применение коллизионных норм соответствующих стран, связанных со спором. Если, к примеру, коллизионные нормы сторон спора указывают на применение одного и того же материального права, то применяется это материальное право. Данный метод (наряду с другими) активно используется в практике Арбитража МТП.

В 1999 г. Арбитражем МТП в Цюрихе (Швейцария) рассматривался спор между иранской и египетской сторонами. В контракте отсутство­вала оговорка о применимом праве, поэтому Арбитраж принял меры к поиску подходящей коллизионной нормы, поскольку нормы швейцар­ского Закона о МЧП согласно швейцарскому законодательству не яв­ляются императивными для арбитража. После установления того, что «метод совместного применения коллизионных норм (cumulative method) является наиболее часто используемым методом в практике Арбитража МТП» и что «также широко признано, что арбитраж МТП не нуждается принимать во внимание коллизионные нормы страны своего место­нахождения, если это является единственным связующим элементом с рассматриваемым делом», Арбитраж принял во внимание коллизион­ные нормы нескольких стран. Во-первых, коллизионные нормы Ирана и Египта - государств, в которых стороны домицилированы и националь­ность которых они имеют; во-вторых, коллизионные нормы места за­ключения и места исполнения контракта. На основании анализа этих норм Арбитраж заключил, что правом, регулирующим контракт, являет­ся материальное право Ирана.

В другом деле (№ 953, решение 1956 г.) Арбитраж МТП в Швейцарии рассматривал спор между немецкой и греческой сторонами. Арбитры постановили: «Для решения вопроса об обоснованности иска в первую очередь необходимо определить применимое к спору материальное право. Если соглашение сторон не содержит положений на этот счет, дли поиска применимого права необходимо, прежде всего, определиться с коллизионными нормами. Ответу на этот вопрос существенно способ­ствует то обстоятельство, что применение принципов международного частного права немецкого, греческого, а также швейцарского права приводит к одному и тому же результату».

Таким образом, арбитры принимают во внимание различные кол­лизионные нормы: 1) коллизионные нормы права стран, к которым принадлежат стороны; 2) коллизионные нормы места проведения арбитража; 3) места заключения; 4) исполнения контракта и др. Данный метод может быть применен лишь в ситуации, когда имеется так называемый «ложный», или «мнимый», конфликт, то есть когда между коллизионными нормами соответствующих стран нет проти­воречий и использование любой коллизионной нормы ведет к одному и тому же результату. Соответственно, основным недостатком этого метода являются ситуации «действительного» конфликта, когда кол­лизионные нормы указывают на применение различных законов. В этом случае арбитрам придется использовать другие дополнитель­ные методы.

3. Использование арбитрами общих принципов коллизионного права предполагает анализ соответствующих коллизионных норм и выведение из них неких общих принципов, свойственных всем или большинству правовых систем.

Так, в деле №4650, рассмотренном Арбитражем МТП в 1987г., Арбитраж постановил, что он «не считает необходимым устанавливать конкретную коллизионную норму для определения применимого к конт­ракту права на основании того, что наиболее важные нормы в той или иной степени указывают на право страны, где выполняется основная или преобладающая часть работы» и что нужно применять право места выполнения работы. В деле № 6527, рассмотренном Арбитражем МТП в 1991 г., Арбитраж пришел к выводу о том, что «более правильным было бы применить общие принципы международного частного права, как они установлены в международных конвенциях». В этом деле Ар­битраж исходил из положений Гаагской конвенции о праве, применимом к международной купле-продаже товаров, 1955 г. и Римской конвенции 1980г.

Данный принцип установления применимого права сложен. Он тре­бует анализа различных национальных коллизионных норм и колли­зионных норм международных соглашений, включая те соглашения, которые не вступили в силу или не были ратифицированы соответ­ствующими государствами. Важно также то, чтобы арбитры не зло­употребляли своими полномочиями, не избирали искусственно те нормы, которые указывают на удобное для них право.

4. Метод прямого применения lex mercatoria предполагает воз­можность для арбитров не обращаться к коллизионным нормам, а напрямую применить lex mercatoria. Сторонники этого направления утверждают, что арбитраж может напрямую применить lex mercatoria в трех ситуациях: 1) когда право государства, на которое указывают коллизионные нормы, не дает четкого ответа по вопросу, являющемуся предметом спора; 2) когда применение национальной правовой нормы ведет к результату, который противоречит разумным ожида­ниям сторон; 3) когда национальная правовая норма не отвечает тре­бованиям международной торговли. Применяя указанный метод, арбитры рискуют тем, что вынесенное ими решение может быть от­менено государственным судом по месту проведения арбитража или в государственном суде может быть оспорено исполнение вынесен­ного ими решения по мотивам противоречия публичному порядку, а также явного выхода арбитража за пределы своей компетенции: ни Европейская конвенция 1961 г., ни Типовой закон ЮНСИТРАЛ 1985 г. и основанные на нем национальные законы не предусматривают право арбитров самостоятельно применять lex mercatoria в качестве применимого права. Это могут сделать лишь стороны, но и в этом случае исполнение арбитражного решения может столкнуться с проб­лемами в странах, которые не признают lex mercatoria. Тем не менее такой метод нашел поддержку в некоторых решениях Арбитража МТП и затем был фактически санкционирован государственными судами некоторых стран.

Так, в деле Pabalk Ticaret v. Norsolor [1984 ] Арбитраж МТП, засе­давший в Вене (Австрия), признал французскую сторону ответственной за нарушение контракта с турецкой стороной. При решении вопроса о применимом праве арбитры отказались применять какое-либо нацио­нальное право: «Столкнувшись со сложностью выбора национального права, применение которого является достаточно важным, Арбитраж решил, что, принимая во внимание международный характер согла­шения, допустимо не делать каких-либо ссылок на национальное законо­дательство и применить международное lex mercatoria». В деле Campania Portland v. Primary Coal Inc. [1991 ] арбитр МТП в отсутствие выбора права сторонами избрал в качестве применимого права lex mercatoria. Cоmpania Portland пыталась отменить решение Арбитража во француз­ском суде (место нахождения Арбитража) на основании того, что арбитр при разрешении дела вышел за пределы своей компетенции. По мнению Compania Portland, арбитр допустил ошибку, поскольку не определил применимое право посредством коллизионно-правового метода, как это предусматривалось Регламентом Арбитража МТП. Апелляционный суд Парижа отказал в отмене решения Арбитража на том основании, что для определения применимого права арбитр не обязан следовать коллизион­ной норме какой-либо системы права и он свободен в отсылке к любым принципам, регулирующим предмет спора. Суд также отметил: «Арбитр, принимая во внимание природу спора, исследовал соответствующие привязки и принял окончательное решение о том, что ни одна из них не оправдывает применение национального права, и поэтому решил применить комплекс принципов и торговых обычаев, именуемых lex mercatoria, то есть международных норм, которые могут применяться для решения данного спора при отсутствии определенного национально­го права».

Примером ситуации прямого применения lex mercatoria, когда право государства, на которое указывают коллизионные нормы, не содержит четкого ответа по конкретному вопросу, является следующее дело из практики Арбитража МТП (дело № 5466, решение 1988 г.). Арбитраж, рассматривавший спор, представил следующую аргументацию для при­менения lex mercatoria: «Соглашение от 17 декабря 1980 г. не содержит условия о применимом праве к существу спора. Мы имеем дело с исклю­чительным случаем, когда договор подряда стоимостью почти в 40 млн. долл. США не содержит оговорки о применимом праве. Обычно такие подрядные договоры - в особенности когда в них участвует государ­ственное учреждение - обусловливают применение права страны, в которой производятся строительные работы. В отсутствие какого-либо указания сторон относительно применимого права арбитр должен при­менять право, установленное в соответствии с коллизионной нормой, которую он сочтет применимой (ст. 13 Арбитражного регламента МТП). Данный договор строительного подряда наиболее тесно связан с правом государства X, в котором осуществляется строительный проект. Однако эта связь договора с государством X не дает никакого руководства от­носительно права, применимого к существу спора. Государство X -в соответствии со всеми доступными источниками - никогда не имело ни Гражданского кодекса, ни устоявшейся системы обычного права. [...] В государстве X действует правовая система, основанная на сплаве му­сульманских законов и традиций с социалистическими принципами и идеями. При этом ни одна другая правовая система, включая право Италии, не имеет достаточно тесной связи с договором подряда для того, чтобы быть примененной к существу данного спора. Все эти обстоятель­ства приводят к заключению, что ни одна национальная правовая система не является применимой к существу данного спора: в случае, когда контракт и соответствующие международные торговые обычаи не содер­жат ответа, должен применяться комплекс транснациональных общепри­нятых принципов права (lex mercatoria)».

Примером обращения к lex mercatoria на том основании, что при­менение национального права противоречило бы разумным ожиданиям сторон, является дело № 10422, рассмотренное Арбитражем МТП во Франции (решение 2001 г.). Стороны контракта не определили применимое право к спору, однако заключили, что контракт не должен регу­лироваться правом какой-либо стороны контракта, а возможные споры должны быть разрешены «нейтральным» путем. По мнению Арбитража, такое нейтральное решение спора могло быть достигнуто лишь путем обращения к общим принципам и нормам, касающимся международных контрактов, или lex mercatoria. В свете других решений Арбитража МТП арбитры согласились применять к спору Принципы УНИДРУА как от­ражающие lex mercatoria. Однако, по мнению Арбитража, поиск нейт­ральных норм не всегда ведет лишь к применению одного lex mercatoria. Поэтому Арбитраж также применил национальное право, наиболее тес­но связанное с договором.

Отсутствие признания lex mercatoria в качестве самостоятельного правопорядка и неопределенность данной категории являются пре­пятствием для практической реализации арбитрами данного метода. Если арбитраж и применяет lex mercatoria, то только в случаях, вытекающих из контракта. При этом вопрос о том, является ли такой выбор сторонами lex mercatoria допустимым, должен решаться судом, в котором ставится вопрос о действительности выбора права. И наоборот, арбитраж не вправе применять lex mercatoria, если сто­роны прямо выбрали определенное национальное право для его применения к контракту. Как справедливо отмечает О. Чаквумеру, «стороны международных коммерческих сделок, которые уполномо­чивают арбитров на рассмотрение спора на основе lex mercatoria, должны осознавать, что решение может быть оспорено в государ­ственном суде на основе противоречия публичному порядку. Поэтому нужно рекомендовать тяжущимся сторонам не выбирать lex теrсаtoria в качестве применимого права, если только они не желают, чтобы арбитры играли роль первопроходцев-новаторов».

5. Метод прямого определения применимого права без обраще­ния к коллизионным нормам. Выражением этого метода являются положения новых редакций регламентов международных коммерче­ских арбитражей о том, что арбитраж вправе непосредственно (без обращения к коллизионным нормам) определять применимое право к существу спора. В этом случае арбитры исследуют различные факторы, связывающие контракт с конкретной страной, с целью определения, право какой страны имеет наиболее тесную связь со сделкой.

В деле №4237 Арбитраж МТП отметил: «Принимая во внимание международный характер настоящего Арбитража, арбитр приходит к выводу, что приемлемо применить те коллизионные нормы, которым обычно следуют международные арбитражи в аналогичных ситуациях. Опубликованные на сегодняшний день арбитражные решения показыва­ют приоритет той коллизионной нормы, согласно которой контракт регулируется правом страны, с которой он имеет наиболее тесную связь. Таким правом признается право государства, в котором имеет свой головной офис сторона, осуществляющая характерное исполнение». В деле, рассмотренном Арбитражем МТП в 1999 г., место рассмотре­ния спора (Франция) определено самим Арбитражным судом МТП. Франция избрана как нейтральная страна, с которой не имели ни­какой связи стороны контракта. Арбитраж, в частности, отметил, что поскольку стороны не избирали Париж в качестве места рассмотре­ния спора, Арбитраж не считает, что в разумные ожидания сторон вхо­дило то, что, именно коллизионные нормы Франции должны играть доми­нирующую роль при определении применимого права. Однако... французские коллизионные нормы являются совместимыми с теми, которые действуют в странах, к которым принадлежат стороны контрак­та. [...] В этих условиях было бы более правильно применить междуна­родно-признанные принципы коллизионного права в отношении дого­ворных обязательств. В данной ситуации подходящей нормой является право страны, которая имеет тесную и наиболее существенную связь со сделкой.

6. Метод применения коллизионных норм, наиболее тесно свя­занных с контрактом, иллюстрируется следующими примерами:

В деле № 8113, рассмотренном Арбитражем МТП в 1995 г., истцом выступал сирийский гражданин, а ответчиком - немецкая организация. Поскольку стороны ни прямо, ни косвенно не определили применимое право, Арбитраж в соответствии с Регламентом МТП (в ред. 1975 г.) должен был определить коллизионную норму, которую он считает при­менимой. Хотя Арбитраж заседал в Цюрихе (Швейцария), он исходил из того, что не «обязан применять швейцарские коллизионные нормы», поскольку «применение таких норм к спору не было бы приемлемым или оправданным в ситуации, когда договорное правоотношение сторон не имело связи со Швейцарией». По мнению Арбитража, «подходящими коллизионными нормами в отношении данного спора являются нормы сирийского права вследствие ряда обстоятельств: 1) истцом является сирийский гражданин, основным местом ведения бизнеса которого была Сирия; 2) услуги во исполнение денежных обязательств истца должны были оказываться в Сирии, где истец должен был получить разрешение сирийских властей на заключение контракта. Таким образом, Арбитраж заключил, что именно сирийские коллизионные нормы являются наи­более подходящими для применения к данному спору». В другом деле (№ 8472) Арбитраж МТП, заседавший в Швейцарии, решил, что он не связан швейцарскими нормами международного частного права, по­скольку в соответствии с Арбитражным регламентом МТП он применяет нормы, которые сочтет применимыми. Но, поскольку отношение между сторонами было наиболее тесно связано именно со Швейцарией, для установления применимого права Арбитраж обратился к швейцарским коллизионным нормам.

Таким образом, в данном случае за основу принимается распро­страненная в национальном и международном коллизионном праве привязка к праву, тесно связанному с договором. Однако Арбитраж не делает каких-либо заключений и обобщений относительно широ­кой распространенности данной коллизионной нормы.

7. Зарубежной арбитражной практике известно также прямое установление применимого права на основе lex arbitrii, когда выбор места проведения арбитража влечет за собой и выбор права соответ­ствующего государства в качестве применимого к существу спора. Такой метод определения права вызывает возражения по нескольким основаниям. Во-первых, место проведения арбитража избирается сторонами из соображений удобства, и вряд ли стороны таким об­разом намереваются подчинить свой контракт праву места проведе­ния арбитража. Во-вторых, место проведения арбитража может быть избрано самим арбитражным институтом (как правило, уже после возникновения спора). В-третьих, арбитражное разбирательство может проходить в нескольких странах, и в этом случае становится неясным, право какого государства применять. Эти замечания при­водят к тому, что в настоящее время арбитры редко приравнивают выбор арбитражного форума к выбору применимого права. Вместе с тем применение такого метода является оправданным, когда он соответствует разумным ожиданиям сторон.

Примером обращения к lex arbitrii на том основании, что применение национального права противоречило бы разумным ожиданиям сторон, является дело № 10422, рассмотренное Арбитражем МТП в Стокгольме (решение 2001 г.). Стороны контракта, который должен был исполнять­ся в Европе, Канаде и Китае, условились, что применимым к контракту должно быть «общее для сторон право». По мнению Арбитража, выбор сторонами Швеции как нейтрального места проведения Арбитража подразумевает выбор и шведского материального права, которое долж­но регулировать существо отношений, поскольку шведское материаль­ное право отвечает той же идее нейтральности, что и выбор Арбитража в этой стране. При этом Арбитраж отказался определять применимое право на основании принципа наиболее тесной связи права с договором. По его мнению, использование концепции права, наиболее тесно свя­занного с договором, привело бы к применению китайского права, что в данной ситуации было бы неприемлемым в силу «значительных труд­ностей в толковании контракта и разрешении спора, которые могли бы возникнуть у сторон, незнакомых с китайской правовой системой».

8. Метод функционального подхода в выборе права происходит из современного американского коллизионного права. При таком методе выбора права принимается во внимание результат приме­нения той или иной коллизионной нормы (result-oriented approach), а именно: будет ли избранное право соответствовать разумным ожи­даниям сторон, международному характеру сделки, другим обстоя­тельствам дела. Этот метод существенно отличается от традиционных подходов, принятых в классическом международном частном праве, которое основывается на географической локализации (привязке от­ношения к праву конкретной страны), в котором основное внимание уделяется именно выбору права как первой стадии правоприменитель­ного процесса, а не результату применения той или иной коллизи­онной нормы. Метод функционального анализа должен, по замыслу его сторонников, привести к применению права, предусматривающего «лучшее» регулирование отношения (better law approach). При вы­боре применимого права арбитраж может не основываться на коллизионном праве какого-либо государства. Однако, если арбитраж избирает применимое право на основании какой-либо национальной коллизионной нормы, он должен воздерживаться от применения того или иного права, которое функционально не приемлемо для регули­рования международного спора: «Коллизионные нормы не должны обладать большим императивным действием, чем внутренние нормы, к которым они отсылают». В частности, арбитраж должен воздер­живаться от применения тех материальных норм национального права, которые носят чисто внутренний характер и не совместимы с регулированием международных сделок. Такой метод находит определенную поддержку в практике Арбитража МТП, арбитры которого традиционно в максимальной степени реализуют свои дискреционные полномочия.

Так, в деле № 11061, рассмотренном Арбитражем МТП в Сингапуре (решение 2001 г.), спор возник между китайским истцом и немецким ответчиком. Ответчик настаивал на том, что истек срок исковой давно­сти, предусмотренный законодательством Германии. Контракт не содер­жал оговорки о применимом праве. Арбитраж отверг предложение сторон о том, что применимое право должно быть определено исходя из принципа тесной связи, поскольку по этому вопросу имелись расхожде­ния в позициях сторон: по мнению истца, принцип тесной связи должен был привести к применению китайского права, а по мнению ответчика - немецкого. Арбитраж при определении применимого права (в том числе к сроку исковой давности) учитывал два обстоятельства. Во-первых, немецкий шестимесячный срок исковой давности - один из самых ко­ротких сроков среди всех правовых систем мира - является исключением из общего правила, и вряд ли его применение к международной сделке было бы справедливым. Так, Конвенция ООН о сроках исковой давно­сти в договорах международной купли-продажи товаров 1974 г. устанав­ливает четырехлетний срок исковой давности. Хотя Конвенция не рати­фицирована ни Германией, ни Китаем, именно она отражает общее отношение значительного числа стран, представляющих различные пра­вовые системы из различных регионов мира, в том что касается приемле­мого срока исковой давности в договорах международной купли-продажи. Во-вторых, при определении применимого права Арбитраж отказался применять коллизионные нормы Германии и Китая, поскольку стороны спора представляют две различные правовые и культурные системы и ничто не указывает на то, что применение одной из этих систем (Гер­мании или Китая) будет устраивать другую сторону: по мнению Арбитража, «выбор коллизионных норм права одной из сторон контракта был бы очевидно несправедливым для другой стороны». Наконец, Арбитраж пришел к выводу, что должны применяться коллизионные нормы Син­гапура по следующим трем причинам: 1) Сингапур был избран сторонами в качестве места рассмотрения спора, следовательно, такое место не является для сторон случайным; 2) Сингапур - нейтральная по отноше­нию к сторонам спора страна; 3) Сингапур - страна, играющая важную роль в мировой торговле. В соответствии с коллизионными нормами Сингапура (фактически в соответствии с английскими коллизионными нормами, поскольку они являются частью права Сингапура) Арбитраж пришел к выводу, что к существу спора подлежит применению право Сингапура. В соответствии с правом Сингапура срок исковой давности к требованиям истца не истек. Таким образом, в данном решении Ар­битраж исходил не только из традиционной методики выбора примени­мого права на основе коллизионных норм, но он также проанализировал возможный результат применения того или иного права к международ­ным сделкам (result-oriented approach) на основе законодательства го­сударств, к которым принадлежат стороны.

В заключение необходимо отметить, что использование того или иного метода во всяком случае зависит от норм государства места проведения арбитража. Так, в Нидерландах нормы, касающиеся выбора права арбитражем, заседающим в этой стране, носят императивный характер (ст. 1054 Закона об арбитраже). В других странах (напри­мер, Франции, Англии) такие нормы не носят императивного харак­тера и могут быть исключены сторонами. В России в соответствии с Законом «О международном коммерческом арбитраже», а также в других странах, которые построили свое арбитражное законодатель­ство на основе Типового закона ЮНСИТРАЛ 1985 г., коллизионные нормы места проведения арбитража не носят для него императивного характера и могут быть заменены иностранными или международны­ми коллизионными нормами.