Проблема автономии моральных норм возникла в связи с раз рушительными для этики следствиями, вытекающими из принцип» Юма, который логически обосновал несовместимость суждений факт и суждений долга. Иными словами, и моральные, и правовые нормы не признаются ни истинными, ни ложными. Юм рассуждает следую щим образом: «Я заметил, что в каждой этической теории, с которой
мне приходилось до сих пор встречаться, автор в течение некоторого нремени рассуждает обычным способом, устанавливает существование бога или излагает свои наблюдения относительно дел человеческих; и вдруг я, к своему удивлению, нахожу, что вместо обычной связки, употребляемой в предложениях, а именно есть или не есть, не встречаю ии одного предложения, в котором не было бы в качестве связки должно или не должно. Подмена эта происходит незаметно, но тем не менее она в высшей степени важна. Раз это должно или не должно выражает некоторое новое отношение или утверждение, последнее необходимо принять во внимание и объяснить, и в то же время должно быть указано основание того, что кажется совсем непонятным, а именно того, каким образом это новое отношение может быть дедукцией из других, совершенно отличных от него../Я уверен, что этот незначительный акт внимания отверг бы все обычные этические системы и показал бы мам, что различие порока и добродетели основано исключительно на отношениях между объектами и не познается разумом» (Юм Д. Соч. и 2 т. М., 1966. Т. 1. С. 618). Юм последовательно отстаивает свою точку зрения, показывая, что не только моральные оценки не выводимы из фактов, но и факты не выводимы из моральных оценок. Он отмечает: «Нет способа рассуждения более обычного и более заслуживающего порицания, как старание опровергать при философских спорах какую-нибудь гипотезу посредством ссылки на ее опасные последствия для религии и морали. Если какое-либо мнение приводит нас к нелепостям, оно безусловно ложно, но мнение еще не безусловно ложно, если имеет вредные последствия» (Там же. С. 550). Данное утверждение, вошедшее в историю философии как принцип Юма, подвергалось критике, но попытки его опровержения строились, как правило, на повторении тех же доводов (с подменой связок), которые были предметом обоснованной критики.
Ноу Юма были и последователи, соглашавшиеся с его концепцией. К их числу относятся наши современники, авторитет которых во всем мире не вызывает сомнений. Один из них — А. Швейцер. В своей книге «Культура и этика» он писал: «Этика и эстетика не являются науками... Науки о человеческом желании и деянии нет и не может быть. Здесь может идти речь о субъективных и единственных в своем роде фактах, взаимосвязь которых скрыта в загадочном человеческом Я... Нет никакой научной этики, есть только этика мыслящая... Каждый в состоянии сообщить другим лишь то, что найдет в себе самом способного затронуть и взволновать всех людей, возможно продуманнее, сильнее и яснее, так, чтобы невнятный шепот превратился в полнозвучный голос» (Швейцер А. Культура и этика. М., 1973. С. 113-114).
К. Поппер использовал принцип Юма о невыводимости оценочных суждений из описательных (дескриптивных) для обоснования ценностей либерализма. Существование норм — правовых, в первую очередь, — предполагает наличие нормотворческой инстанции (Государственная дума, администрация, законодатели) и субъекта норм,
т. е. лиц, относительно которых составлены предписания. Нормотворческая инстанция должна обосновать принимаемые нормы, а субъекты норм имеют право ожидать, что учреждаемые нормы необходимы. Поскольку норма долженствования не может получить внятного подтверждения фактами, постольку дуализм фактов и норм объясняет и существование несправедливости и возможности критики неэффективных или несправедливых норм. Конфликт между фактами и нормами приводит к отклонению принимаемых законов и норм от принципов справедливости, что побуждает сторонников либеральной традиции бороться за поиск и установление все более лучших норм.
Ключевой момент в рассуждениях Юма - вопрос о свободе человеческого поведения. Характерно, что Юм, определяя свободу как возможность действовать либо не действовать согласно решению воли, тем самым абсолютизирует индивидуальную волю человека. Важно подчеркнуть, что мораль отличается от других социальных институтов, регулирующих поведение человека. Мораль призвана обеспечить самостоятельность человека как духовного существа. Это область свободы, поскольку важнейшим признаком нравственного поступка является внутреннее побуждение, но не внешнее принуждение. При этом в философии и этике встают два взаимосвязанных вопроса: проблема свободы и проблема обоснования моральных норм. Если право опирается на силу государственного принуждения, то мораль имеет внутреннее основание. И в этом — коренное различие морали и права. Сходство морали и права — в возможностях и способах обоснования моральных и правовых норм.
Особенностью моральных норм является то, что они имеют двойственную природу: с одной стороны, они составляют комплекс принципов, в основе которых лежит этический идеал, а с другой — она непосредственно вплетена в повседневную практику людей, которая опосредует идеалы и наполняет их конкретным содержанием. Моральные нормы представляют собой комплекс ценностей, которые выступают в качестве императивов, определяющих моральный выбор личности. Но с другой стороны, моральные нормы как ценности вообще субъективно личностны, индивидуальны, и каждый индивид по- своему интерпретирует существующие нормы и по-своему их реализует в своем поведении. В своем моральном выборе личность так или иначе учитывает общественное мнение, которое оценивает поведение человека в категориях добра и зла. Однако данные категории относительны: добро в одном отношении является злом в другом. Поэтому их определение практически невозможно. Рассматривая имеющиеся определения категории добра, Э. Мур в своей работе «Принципы этики» (М., 1984) обнаруживает логический дефект, т. е. ошибку несоразмерности определяемого и определения. Всякая попытка определить добро, отождествляя его с теми или иными «естественными» качествами - удовольствие, польза и т. п. - не сводима к понятию добра, поскольку оно, полагает Мур, не определимо. Данное представление
Мура в известном смысле может быть распространено и на ключевые понятия, характеризующие право. В. С. Нерсесянц определяет сущность права как формальное равенство, свободу и справедливость. (Нерсесянц В. С. Философия права. М., 2000. Гл. 2). Как предельно широкие, абстрактные и не реализуемые в их абсолютном значении и эмпирических условиях, данные понятия относятся скорее к сфере чистой мысли, идеалов, но не действительности. К тому же понятие справедливости является категорией не только права, но и морали. При этом в праве и морали данные понятия различаются. Так, в праве справедливым считается оценка поведения с точки зрения его соответствия норме права. А в морали справедливость в первую очередь предполагает установление предела индивидуальному произволу. В общественном мнении в нашей стране оценивается как справедливое убийство отцом-спортсменом насильника своего сына. Аналогичны протесты общественного мнения на несправедливые действия властей, насильственно уничтожающих частные дома под застройку новых. Здесь коллизия моральной и правовой справедливости налицо. Категория справедливости может быть интерпретирована и как принцип социальной организации. Например, Дж. Ролз рассматривает справедливость как равенство, которое включает и понятие неравенства. В его интерпретации понятие справедливости включает два принципа: во-первых, каждый человек должен обладать равными правами и свободами, совместимыми с правами и свободами всех остальных людей; во-вторых, социальное и экономическое неравенство должно быть организовано таким образом, чтобы можно было бы ожидать преимуществ для всех и доступ к положениям и должностям был открыт всем (Роле Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995. С. 267).
В качестве итога можно утверждать, что юрист, занимающийся наукой, в первую очередь должен оценивать любую норму права с точки фения наличия в ней возможной коллизии между моральной и правовой оценкой действий, регулируемых данной нормой. Что же касается проблемы невыводимости норм из посылок, включающих только описательные суждения, то это не значит, что нормы вообще не могут иметь логического обоснования. Оценочные, нормативные суждения подчиняются всем общим правилам логики, а также специфическим иконам, учитывающим своеобразие оценок и норм. В частности, в логике оценок определены правила, согласно которым «ничто не может Оыть хорошим и плохим одновременно», «ничто не может быть плохим и безразличным», «ничто не может быть лучше или хуже самого себя» и т. д. Есть и законы логики норм: «никакое действие не может быть одновременно разрешено и запрещено» и др. Существуют и правила выводов императивных и других оценочных суждений и норм. Важно при этом иметь в виду, что нормы и оценки выводятся относительно друг друга, но не из фактов. В правовых и моральных нормах отражены реальные факты действительности, жизнь людей, поэтому и чистом виде ценностные суждения встречаются гораздо реже, чем
описательно-оценочные, и такого рода суждения выводимы из фактов, аргументируются фактами.