Сфера действия статута договора

 

536. Право, подлежащее применению к гражданско-правовому договору, образует статут договора. Статья 1215 ГК РФ относит к сфере действия статута договора его толкование, права и обязанности сторон, его исполнение и последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения, прекращение договора, последствия его недействительности.

В случае когда в качестве договорного статута определяется российское право, последующее толкование договора осуществляется в соответствии с правилами прежде всего ст. 431 ГК РФ, поскольку иное не предусмотрено международным договором РФ. Если российское право (гражданское законодательство) выбрано сторонами договора в качестве права, подлежащего применению, не для договора в целом, а для отдельных его частей (п. 4 ст. 1210 ГК РФ), толкование этих частей договора производится также по правилам ст. 431 ГК РФ, с учетом того, что как выбор применимых к отдельным частям договора разнонациональных правовых систем, так и толкование на их основе соответствующих частей договора должны быть логически согласованными.

537. Российское право (а в его составе и ст. 431 ГК РФ) может применяться к договорным отношениям субъектов частного права и в виде субсидиарного статута (например, в соответствии с п. 2 ст. 7 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.). Но правила основного и субсидиарного статутов по вопросам, урегулированным основным статутом, не могут применяться одновременно. Когда основным статутом является Конвенция 1980 г., "нормы национального законодательства (в частности, ГК РФ) могут использоваться при разрешении споров только в случаях, прямо предусмотренных в п. 2 ст. 7 Конвенции)"*(272).

538. За рамками статута договора решаются вопросы, относящиеся к его форме. Иначе решается вопрос в законодательстве некоторых стран, и в частности - в Вводном законе к ГГУ, следующему нормам Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г. Указывается, что сделка является действительной по форме, если она выполняет требования к форме того права, которое применяется к правоотношению, образующему ее предмет, или права того государства, в котором она осуществлена. Если же договор заключается между лицами, которые находятся в разных государствах, то он является действительным по форме, когда он выполняет требования к форме того права, которое применяется к правоотношению, образующему его предмет, или права одного из этих государств.

539. Личному закону сторон договора подчиняется право- и дееспособность каждой из них. Ряд международных конвенций, направленных на унификацию коллизионных норм в договорных отношениях, исключает из сферы своего действия и, соответственно, из сферы действия определяемого ими статута договора, в частности, вопросы о правоспособности сторон, о требованиях в отношении формы документов и некоторых видах представительства (Конвенция о праве, применимом к агентским договорам, 1978 г.), о правоспособности сторон или пoследствиях ничтожности или недействительности договора вследствие недееспособности одной из них, о правомочии представителя (органа юридическою лица) связывать обязательством представляемого (юридическое лицо) (Конвенция о праве, применимом к договорам международной купли-продажи товаров, 1986 г.), о создании, регистрации, правоспособности, внутренней организации или ликвидации компаний либо иных корпоративных и единоличных организаций, а также о личной ответственности руководителей и служащих по обязательствам компании или организации (Римская конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г.).

Незамкнутый перечень вопросов, подпадающих под действие договорного статута, не содержит указания на основания недействительности договора. Дело в том, что договор может быть признан недействительным по различным основаниям, в том числе и не связанным с содержанием прав и обязанностей сторон, определяемых этим статутом. Недействительность договора может быть обусловлена нарушением требований к форме договора, составляющих по российскому праву сферу действия статута формы сделки, или требований, вытекающих из личного закона физического лица либо личного закона юридического лица.

 

5. Общее и специальные коллизионные правила, действующие
в отношении формы договора

 

540. Коллизионные вопросы, относящиеся к форме гражданско-правового договора, решаются в российском законодательстве по правилам, применяемым к форме сделок. Определению права, подлежащего применению к форме сделки, в ст. 1209 ГК РФ посвящены общая и специальные коллизионные нормы. Общая норма подчиняет форму сделки праву места ее совершения. Но сделка, совершенная за границей, не может быть признана недействительной вследствие несоблюдения формы, если соблюдены требования российского права (п. 1 ст. 1209 ГК РФ). Критерии определения применимого права, выраженные в общей норме, традиционны для отечественного законодательства (сходным образом решался коллизионный вопрос в отношении формы сделки в Основах 1961 и 1991 гг., ГК РСФСР)*(273).

Соответствующая коллизионная норма включена в Модель ГК для стран СНГ и в основанные на Модели гражданские кодексы ряда государств Содружества, включая Армению, Белорусию, Казахстан, Киргизию, Узбекистан. Но согласно ГК Молдавии сделка, совершенная за ее пределами, считается действительной с точки зрения формы, если она cooтветствует одному из следующих условий:

1) соблюден закон места, где сделка совершена;

2) соблюдены требования законодательства Молдавии;

3) соблюден национальный закон и (или) закон места жительства совершившего ее лица;

4) сделка является действительной в соответствии с законом, применимым к органу, рассматривающему ее действительность.

Определение права, применимого к форме сделки, на основе сочетаний закона места ее совершения и иных коллизионных привязок, включая привязку к закону, регулирующему соответствующие отношения (lex causae), характерно для ряда современных зарубежных кодификаций международного частного права (Австрия, Германия, Лихтенштейн, Румыния, Тунис, Турция, Швейцария и др.). Некоторые кодификации закрепляют специальную коллизионную норму в отношении формы сделок, совершаемых лицами, которые находятся в разных странах.

541. Коллизионная норма п. 1 ст. 1209 ГК РФ применяется и к форме доверенности. Материально-правовые предписания ГК РФ о форме доверенности (ст. 185) распространяются, в частности, на нотариально удостоверенные доверенности и доверенности, приравненные к ним.

542. К специальным коллизионным правилам, позволяющим определять право, применимое к форме сделки, относятся нормы п. 2 и 3 ст. 1209 ГК РФ. В п. 2 форма внешнеэкономической сделки, хотя бы одной из сторон которой является российское юридическое лицо, независимо от места совершения сделки определяется по российскому праву. Это правило распространяется и на случаи, когда хотя бы одна из сторон такой сделки - осуществляющее предпринимательскую деятельность физическое лицо, личный закон которого составляет российское право. Личный закон физического лица определяется, как было сказано ранее, по правилам ст. 1195 ГК РФ. Должны быть отмечены следующие обстоятельства, имеющие значение для понимания и применения этих предписаний.

543. Во-первых, лишь указанные нормы разд. VI ГК РФ, относящиеся к форме сделки, выделяют из числа сделок, осложненных иностранным элементом, внешнеэкономические сделки. Иные правила разд. VI ГК РФ, применимые к правам и обязанностям по сделке, в том числе к правам и обязанностям сторон по договору, к его содержанию в целом, не выделяют внешнеэкономические сделки из круга сделок, осложненных иностранным элементом. Дуалистический подход к коллизионному регулированию сделок был характерен для Основ 1991 г. (ст. 165 и 166), а ранее - применительно к внешнеторговым сделкам - для Основ 1961 г. и ГК РСФСР 1964 г.

544. Во-вторых, как предписывает материально-правовая норма российского права (п. 3 ст. 162 ГК РФ), отсылка к которому предусмотрена в п. 2 ст. 1209 ГК РФ, несоблюдение простой письменной формы внешнеэкономической сделки влечет недействительность сделки. Коллизионные правила п. 2 ст. 1209 ГК РФ и материально-правовое предписание п. 3 ст. 162 ГК РФ подлежат применению и в ситуациях, когда соответствующая сделка совершается за границей, независимо от содержания местного права. Действие этих норм не может быть исключено или ограничено соглашением сторон. Указанные нормы относятся, по нашему мнению, к кругу строго императивных норм (ст. 1192 ГК РФ). Судебная практика, включая практику МКАС, и ранее исходила из строго императивного характера норм п. 3 ст. 162 Кодекса, а также п. 1 ст. 165 Основ 1991 г. (о праве, применимом к форме внешнеэкономических сделок, совершаемых "советскими юридическими лицами и гражданами"). Обязательность обращения к таким нормам "обосновывалась в литературе тем, что их предписания относятся не к договорному, а к личному статуту отечественных организаций и соответственно имеют экстерриториальное действие, т.е. должны применяться и иностранными судами"*(274). Приводились и доводы (в том числе в отношении особого порядка подписания внешнеторговых сделок), основывавшиеся на концепции публичного порядка*(275).

545. Еще одно специальное правило п. 3 ст. 1209 ГК РФ касается сделок в отношении недвижимого имущества. К форме таких сделок применяется право страны, где находится это имущество, а к форме сделок в отношении недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, - российское право.

В российском праве к недвижимости наряду с земельными участками, участками недр, обособленными водными объектами и всем, что прочно связано с землей, отнесены, как отмечалось, подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты. Федеральным законом к недвижимым вещам может быть отнесено и иное имущество (ст. 130 ГК РФ). Право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации. Федеральный закон от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", принятый в соответствии со ст. 131 ГК РФ, как уже было отмечено, не регламентирует государственную регистрацию прав на воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты (их регистрация осуществляется в соответствии со специальным законодательством).

 

Глава 11. Коллизионные вопросы обязательств вследствие
причинения вреда

 

§ 1. Коллизионные вопросы обязательств
вследствие причинения вреда в зарубежном праве

 

1. Правило lex loci delicti commissi и его ограничения
в современном коллизионном праве

 

546. Во многих странах коллизии законов в области обязательств вследствие причинения вреда (delits, unerlaubte Handlungen, torts) решаются исходя из первенствующего значения одного из старейших начал международного частного права - закона места совершения деликта (lex loci delicti commissi)*(276). Выбор права места деликта в качестве ведущей коллизионной нормы закреплен (с более или менее существенными отступлениями) в законодательстве (Австрия, Великобритания, Венгрия, Германия, Греция, Испания, Италия, канадская провинция Квебек, Китай, Монголия, Польша, Португалия, Тунис, Турция и др.), судебной практике (Франция, Скандинавские страны), в международных договорах, включая Кодекс Бустаманте, Гаагскую конвенцию о праве, применимом к дорожно-транспортным происшествиям, 1971 г., Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности, 1992 г., Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. Следуют этому началу Модель ГК для стран СНГ, гражданские кодексы Армении, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Узбекистана, законы Азербайджана, Украины и Эстонии о международном частном праве. Но Закон Грузии 1998 г. и ГК Молдавии придают началу lex loci delicti значение одного из определяемых ими вариантов применимого права.

547. В приверженности названному принципу последовательна судебная практика Франции, позиция которой сложилась на основе расширительного толкования абз. 1 ст. 3 Французского ГК: "Законы, касающиеся благоустройства и безопасности, обязательны для всех, кто проживает на территории [Франции]"*(277). Включая в состав таких предписаний правоположения о деликтах, доктрина и практика выводят из данной нормы двустороннее коллизионное правило - lex loci delicti.

548. Будучи распространенной, привязка к закону места совершения правонарушения тем не менее встречает возражения, которые сводятся главным образом к критике ее "жесткости", затрудняющей поиск решения, справедливого в каждом отдельном случае. Не будет преувеличением заметить, что во второй половине минувшего века произошла основательная переоценка классического начала: отношение к нему в доктрине и практике колеблется от безусловного признания до существенного ограничения или вытеснения новыми, гибкими коллизионными формулами.

549. Проявлением современных подходов стали комбинированное применение закона места совершения деликта и иных коллизионных правил, отсылающих к общим для сторон законам гражданства, домицилия, места пребывания и др., построение системы коллизионных норм, рассчитанных на отдельные виды правонарушений, выбор сторонами обязательства в ограничиваемых пределах применимого права и, конечно же, привязка деликтного отношения к праву страны, с которой это отношение имеет наиболее тесную связь. Эти тенденции прослеживаются в развитии зарубежного законодательства, в международной договорной практике.

Распространение получили исключения из правила, отсылающего к закону места совершения деликта, предназначенные для коллизионного регулирования ответственности за вред, причиняемый дорожно-транспортными происшествиями, недобросовестной конкуренцией, недостатками товара, посягательствами на честь и достоинство.

Ограничение закона места совершения деликта в пользу общего для сторон обязательства закона, кажется, прочно вошло в практику.

Обновление инструментария, используемого современными кодификациями коллизионного права деликтных обязательств, связано с обращением к институту escape clauses, позволяющему "вытеснять" неадекватные коллизионные решения "наиболее близким правом", совмещая начала предсказуемости и гибкости (§1 (1) Закона Австрии 1978 г., ст. 15 (1) Закона Швейцарии 1987 г., раздел 12 Закона Великобритании 1995 г. "О международном частном праве (различные положения). "Вытеснение" может относиться к неопределенному кругу решений, но может иметь и конкретный, адресный характер.

 

2. Гибкие коллизионные нормы в праве США, европейских
и других стран

 

550. Коллизионные вопросы правонарушений (torts) - одна из ветвей коллизионного права США, претерпевших наиболее значительные изменения в своем развитии. Если первый Свод законов о конфликте законов (1934 г.) исходил из определяющего значения закона места совершения правонарушения, то второй Свод (1971 г.), по существу, закрепил результаты глубокой ревизии взглядов в этой области, признав главенствующей привязку к праву, наиболее значимым образом связанному с происшествием и сторонами278. Для определения этого права принимаются во внимание перечисляемые в Своде принципы, а также учитываются обстоятельства, которые включают: место причинения вреда; место, где было совершено действие, причинившее вред; домицилий, место жительства, гражданство, место инкорпорации, место осуществления коммерческой деятельности сторон; место локализации их взаимоотношений.

551. Линия на переоценку значения коллизионного начала "закон места совершения правонарушения", наиболее ярко проявившаяся в 60-х годах минувшего столетия в решениях апелляционного суда штата Нью-Йорк, была продолжена судами других штатов. Многие штаты отказывались следовать ему, демонстрируя солидарность с идеями "отцов революции" в американском коллизионном праве - Б. Карри, Д. Каверса, У. Риза, Р. Лефлара, с выдвинутой Б. Карри теорией "анализа государственного интереса" (Governmental Interest analysis).

К 2000 г. число штатов, придерживавшихся по делам о torts традиционного начала, сократилось до 10. Судебная практика свидетельствовала об ограничении этого начала методологией решения коллизионных вопросов, основу которой составляли позиции второго Свода, правила "существенных контактов", "лучшего права", доктрина "анализа интересов", нормы lex fori и др.*(279)

Как следует из подготовленного С. Симеонидесом 18-го ежегодного обзора выбора американскими судами в 2004 г. применимого права*(280), концепция "significant contacts" использовалась в "чистом виде" при рассмотрении дел о torts лишь в нескольких штатах. Вместе с тем позиции второго Свода в той же области разделяли 22 юрисдикции. Ссылаясь на данные американских источников об использовании судами для определения применимого права контактов, перечисленных во втором Своде, Р.М. Ходыкин замечает: "Поэтому при анализе концепции наиболее тесной связи необходимо обращаться к предписаниям Второго свода..."*(281).

552. Верховный Суд Луизианы в решении по делу Jagers v. Roual Indemnity отказался от применения lex loci delicti commissi, следуя новым веяниям в определении природы коллизий и "заинтересованности" штатов, "политики" штатов в их разрешении. Суд отверг применение права Миссисипи (штата, где произошло дорожное происшествие) по спору, возникшему между жителями Луизианы, на том основании, что этот штат (Миссисипи) не имел интереса в применении своего права. В то же время неприменение в данном случае права Луизианы существенно ущемило бы, по мнению суда, интересы этого штата, ибо речь шла о защите лица, домицилированного в Луизиане, ставшего потерпевшим, - хотя бы и в другом штате, в результате действий лица, также домицилированного в Луизиане. В конечном счете, суд признал, что коллизионная проблема в этом деле является мнимой, так как из двух штатов - Луизиана и Миссисипи - лишь первый имел интерес к применению своего права*(282).

553. С 1 января 1992 г. в Луизиане вступил в силу Закон "О международном частном праве", 36 статей которого были включены в ГК Луизианы, из них 7 составили главу, посвященную деликтным и квазиделиктным обязательствам. Общее коллизионное правило для таких обязательств сформулировано следующим образом: поскольку иное не предусмотрено в упомянутой главе, любой вопрос деликтных или квазиделиктных обязательств подчиняется праву штата, устремлениям которого был бы нанесен наиболее серьезный ущерб, если бы его право не было применено в данном случае.

554. Критерий наиболее значимой (существенной, тесной) связи был воспринят во многих европейских и других странах (см. § 9 гл. 5 книги). Закон Австрии 1978 г., подчиняя требования о возмещении вреда праву страны, где было совершено действие, повлекшее вред, исходит из того, что если в отношении заинтересованных лиц присутствует более прочная связь с правом одного и того же (иного) государства, то определяющим является это право.