Глобализация, государство и транснациональная демократия: реальность или утопия

Глобализация и транснациональная демократия

Взаимосвязанные современные события, такие как интенсификация глобализации, третья волна глобальной демократизации и повышение активности межнациональных социальных движений, значение которых часто оспаривается, отразились, безусловно, на условиях и возможностях эффективной демократии. Экономическая глобализация, как утверждают многие, обострила напряжённость между демократией как территориально укорененной системой правления и действием глобальных рынков и транснациональных сетей корпоративной власти. В мире, в котором даже самые мощные правительства кажутся бессильными, когда противостоят циркуляционным силам глобальных рынков или действиям транснациональных корпораций, эффективность национальной демократии ставится под вопрос. Поскольку, как замечает яркий критик либерализма Майкл Сандел, правительства потеряли способность управлять транснациональными силами в соответствии с выраженным предпочтением их граждан, то сама сущность демократии, а именно самоуправления, решительно скомпрометирована[103].

Кроме того, в поисках продвижения или регулирования сил глобализации посредством механизмов глобального и регионального управления, государства создали новые слои политической власти, которые имеют слабые демократические мандаты и однозначное сопротивление по отношению к существующим системам национальной ответственности. При этих условиях неясно, как использовать классическую формулу профессора Йельского университета Роберта Даля «кто управляет?» Например, во время всеобщих выборов в Южной Корее в 1997 г., сразу после Восточноазиатского кризиса, Международный валютный фонд потребовал от обоих кандидатов на должность Президента подписать конфиденциальную декларацию по соблюдению условий предложенного им спасательного финансового соглашения, независимо от результатов выборов. Поэтому в эру, в которой публичная и частная власти проявляются и осуществляются в транснациональном или даже глобальном масштабе, серьёзная оценка перспектив демократии необходима.

Подобному пересмотру демократии также способствовало глобальное распространение либеральной демократия, как системы политического правления. По сравнению с началом XX столетия демократия – и либеральная представительная демократия в том числе – возникла как доминирующий признак системы национального правления по всему земного шару, по крайней мере в формальном смысле[104]. Демократия стала почти универсальным политическим стандартом. Конечно, для многих новых демократических государств политическое стремление и риторика далеко превосходят реализацию эффективной демократии. Общественное разочарование в избранных политических деятелях и в способности демократических правительств разбираться со многими из текущих проблем – от социально-экономического неравенства до экологического загрязнения – предполагает, что не всё так хорошо со старыми демократиями. Несмотря на подобные недостатки, и старые, и новые демократические государства стали всё более и более чувствительными к слабому демократическому мандату существующих структур глобального и регионального управления, непосредственно посягающих на интересы их граждан. Поскольку демократические государства составляли большинство в глобальных учреждениях давления, то необходимо было, чтобы в таких институтах увеличились прозрачность и ответственность[105]. По мнению профессора политических исследований Принстонского университета Роберта Коэна, вопрос о том, как эффективно объединить международные учреждения с демократическими методами, остается самым тяжёлым из всех современных международных политических проблем[106].

Единственный убедительный ответ на этот вопрос был представлен учреждениями гражданского общества. Глобальная общественная революция, выраженная в значительном расширении деятельности неправительственных организаций и транснациональных правозащитных групп, профсоюзных и религиозных ассоциаций и многих других, создала инфраструктуру транснационального гражданского общества[107]. Несмотря на то, что современный мир существенно нерепрезентативен, учреждения транснационального гражданского общества на международных форумах стали инструментом в артикуляции интересов граждан и общностей[108]. Но демократический мандат транснационального гражданского общества остаётся серьёзно неопределённым. Вопрос о том, является ли транснациональное гражданское общество существенной силой для демократизации мирового порядка или является просто другой ареной, через которую привилегированные и сильные поддерживают свою глобальную гегемонию, остаётся весьма спорным[109].

Поэтому научные размышления о нормативных принципах и потенциальных институциональных формах транснациональной демократии выражаются в делах и интересах многих разнообразных сил, заинтересованных в демократическом мандате существующих систем глобального управления. Прозрачность, ответственность и представительство – вот необходимые условия реформы глобальных учреждений: от Организации Объединенных Наций до Международного валютного фонда и Международного банка. Такая политическая и дипломатическая риторика похвальна, но тем не менее ощущается отсутствие большего количества специфики. В научной литературе по вопросам глобализации и демократии в последнее время наметилась тенденция к интеграции нормативных и институциональных оснований демократии вне государства. Как результат – начало теоретических обсуждений того, что представляет собой транснациональная демократия.