Партнер по танцам (3)

Вчерашний визит Мартина, агента Джима из Лос-Анджелеса, стал для Мэлани полной неожиданностью. Он отчаянно хотел поговорить с ее недосягаемым супругом. Она дала ему английский номер Джима, предупредив о том, что дозвонится до него будет не так уж просто: из-за проблем со связью ей самой удается это далеко не каждый раз.

- Иногда это срабатывает, – сказала она ему за кофе.

- Есть еще одна причина, по которой я здесь, – признался Мартин. – Меня посетил один коп, детектив из Санта-Барбары, некий Гарри Паллистер, – сказал он, не дожидаясь ее реакции. – Он заявил, что занимался расследованием твоего заявления о тех парнях, которые приставали к тебе на пляже. Расспрашивал о Джиме. Мне не понравился его тон, так что я не стал ничего ему рассказывать и спросил, подозревают ли они в чем-то Джима. Он ответил "нет" и ушел. Что-то тут не так, думаю, тебе стоит знать.

Мэлани поблагодарила Мартина и рассказала ему почти все, что знала об этом деле. Он оценил ее откровенность и пообещал всяческое содействие, а затем уехал обратно в Лос-Анджелес.

Так что она была готова к очередному визиту Гарри, хотя мысль об этом по-прежнему вызывала у нее сильное беспокойство. Он объявился, едва она успела усадить Грейс и Еву в машину и пристегнуть их к креслам. Девочкам передалось ее взвинченное и нервозное состояние, поэтому они собирались больше, чем обычно. Ева укусила Грейс за палец. Это, разумеется, было совершенно недопустимое поведение, но старшая дочь затеяла по этому поводу целый скандал. И только они успокоились, как подъехал Гарри со своим вечно страдальческим лицом.

Он вышел из машины и обратился к ней:

- Мэл... Прости, что беспокою, просто хотел узнать, не припомнила ли ты еще что-нибудь о тех парнях?

Мэлани отошла подальше от детских ушей и подъездной дорожки и поднялась на веранду, призывая его последовать за ней.

- Ничего, чего бы я уже не упоминала, – сухо ответила она. После вчерашнего разговора с Мартином она была на взводе. Уже несколько дней ей не удавалось толком поговорить с Фрэнком; разница во времени и ужасный телефон, который он купил, сделали это затруднительным. И теперь навязчивое присутствие Гарри с его вкрадчивыми интонациями заставляет ее рассказывать одно и то же по кругу. Здесь, на ее крыльце, с утра пораньше.

- Ты уверена, что Джим был с тобой, когда ты вернулась домой?

- Где же еще ему было быть? – резковато сказала Мэлани.

Гарри смерил ее тяжелым сосредоточенным взглядом. Казалось, что он пытается что-то сопоставить. В его дыхании чувствовался гадкий запашок. Алкоголь. На секунду она подумала, что стоит отговорить его от визита к агенту Джима в Лос-Анджелесе, но решила промолчать. Будет лучше, если он останется в неведении относительно того, что она знает об этой линии расследования. Она вспоминает как Джим (или Франко?) отзывался о полицейских: все им, блядь, расскажи.

Гарри медленно кивнул и сделал осторожный шаг назад, будто осознав, что перегнул палку.

Прежде всего он полицейский, и он не упоминал о сгоревшей машине. Джим был прав: копам нельзя доверять. Это как подпустить пьяницу к бару: обязательно захочет попробовать на вкус. Что касается Гарри, он, похоже, уже напробовался. Хорош полицейский, от которого несет алкоголем с самого утра.

Мэлани знала, что подсознательно Гарри претендует на место Джима в ее жизни и хочет убрать его с дороги. Мэлани приняла решение: она не позволит Гарри разрушить ее семью. Играть с копом в гляделки у нее не было ни малейшего желания:

- Мне действительно пора, я должна отвезти девочек, – сказала она.

Мэлани не собиралась везти их ни в школу, ни в садик, но Гарри об этом знать не обязательно.

- Конечно. Но... Мэлани, ты знаешь, что можешь поговорить со мной, – настойчиво произнес Гарри. Его речь была чуть смазана, и при свете дня были видны мешки под глазами на опухшем лице. – Не для записи. Как с другом.

- Конечно, – кивнула она.

- У тебя есть друзья, Мэлани. Люди, которые заботятся о тебе. Помни об этом, – сказал Гарри, и в его голосе послышалось отчаяние.

- Я ценю твою заботу, Гарри, – сказала она ровно, с трудом сдерживая рвущийся наружу нервный смех.

Она понимала, как фальшиво звучат ее слова, и что он не верит ни одному из них. Но ей было больше нечего сказать, она направилась к машине и залезла внутрь. Ему придется сделать тоже самое, иначе она запрет его машину во дворе. Что бы Джим ни сделал, это было ради нее и девочек. Он всегда говорил, что их защита – единственное, что важно для него. На этот раз все зашло слишком далеко. Она знала, что Джим был мстителен.

Мэлани с облегчением наблюдала, как Гарри, проводив ее долгим взглядом, вернулся в свою машину.

- Что хотел этот дядя, мама? – спросила Грейс.

- Ничего, милая, – сказала Мэлани, с облегчением прислушиваясь к звуку заведенного мотора машины Гарри и глядя, как он наконец отъезжает. – У меня для вас большой сюрприз! – объявила она тем же фальшиво приподнятым тоном, каким говорила с полицейским. – Вы, ребятки, останетесь на несколько дней у бабушки!

Дети видели ее насквозь не хуже пьяного копа.

- Почему? – спросила Грейс.

- Я отправлюсь в Шотландию увидеться с папочкой. Он немного расстроен, потому что его друг очень болен, – объяснила она, заводя машину и выезжая на улицу.

- Папочка! Ты привезешь его обратно? – спросила Ева.

- Конечно, привезу! Папочка сказал, что у него куча подарков из Шотландии для двух маленьких девочек. Я должна помочь ему их довезти.

Грейс это не убедило:

- Папа в порядке?

- Конечно!

- В Шотландии его не обижают? – угрюмо спросила Ева.

- Само собой.

Мэлани увидела в зеркале, как Ева сердито сдвинула брови. Ее лицо, так похожее на отцовское, говорило: лучше бы им быть милыми с моим папочкой, а не то...

Мэлани снова позвонила Джиму, но снова без толку. Пришлось отправить ему взволнованную смску, почти без надежды, что она будет когда-либо прочитана.

Мэлани отвезла девочек к своей матери, Джейн Фрэнсис, и попросила ее присмотреть за ними пару дней. Чтобы как-то оправдать свое отсутствие, ей пришлось соврать, что ей непременно необходимо присутствовать на похоронах (уже прошедших) и поддержать Джима. Джейн любила внучек и рада была возможности побыть с ними, поэтому удовольствовалась таким невнятным объяснением.

От матери Мэлани направилась прямо в аэропорт Лос-Анджелеса. Ей нужен был билет в Лондон. Только заполучив одно из резервных мест, Мэлани смогла наконец расслабиться и взять себя в руки. Однако стоило ей усесться в тесное кресло эконом-класса, ощущение полной безнадежности вновь накрыло ее с головой. Слева втиснулся толстый мужчина, справа – бледная напряженная женщина, а напротив расположилось двое орущих и рыдающих маленьких детей. Полет до Лондона должен был занять одиннадцать часов. В попытке отгородиться от окружающего мира Мэлани закрыла глаза. Она думала о Джиме: об их первой встрече в тюрьме, о его картине "Партнер по танцам", об их общих победах и успехах, о его идее брать уроки сальсы.

 

Квартира

В отличие от фургона, квартира в Марчмонте, кажется Франко не очень подходящей для Ларри. Какое-то время он молча разглядывает просторное светлое помещение, с широкими окнами и вторым этажом. Деревянные полы и со вкусом обставленные комнаты наводят на мысль, что его старый друг не принимал участия в создании интерьеров.

- Отличная хата, – замечает Франко, разглядывая фотографии в рамках, придающие комнате особенно уютный вид. Все это портреты одного мальчика, от младенчества до семи лет. У мальчика озорная улыбка Ларри, без оттенка злобности, который, как предполагает Франко, может появиться с возрастом. Или нет. Можно заметить, что фотографии подверглись компьютерному редактированию, удалившему со снимков все следы матери. Очевидно, их отношения закончились плохо.

- Да, не жалуюсь, – соглашается Ларри, берет игровую консоль и включает большой телевизор с плоским экраном.

- Должно быть, бизнес идет хорошо, – говорит Франко.

Ларри поворачивается к нему и выглядит так, будто собирался солгать, но потом решил, что правда веселее.

- Я выиграл полтора миллиона фунтов в лотерею, – он усмехается, и Франко впервые обращает внимание, что Ларри вставил себе зубы. – Не собираюсь рассказывать об этом каждому встречному, но несколько человек в курсе. Те, кто могут оценить это. Многие из них говорят: "Почему ты?"

Франко отвечает беззаботным пожатием плеч.

- Ты получаешь, что получаешь, а не то, что заслуживаешь.

- Думаю, тебе это хорошо известно, – Ларри оскаливает большие, белые зубы, плохо вяжущиеся с его тощим, увядшим лицом. – Я жалею только о том, что зря потратил кучу времени с этой коровой. Но большую часть бабла положил на счет сына.

Он смотрит на фотографии на буфете и на стене.

- Звучит неплохо, – говорит Франко. – Все еще общаешься с его матерью?

- С этой гребанной стервой? Она хотела вернуться ко мне, когда услышала про выигрыш в лотерею. Сказал ей, чтоб убиралась к чертям! Сказал что, как бы она не разевала рот на обрушившиеся на меня деньги, ей ничего не видать, их получит только мой сын, когда вырастет. – Ларри издевательски улыбается. – Сказал, что она может не беспокоиться, мне есть на кого потратить это гребанное богатство. Показал ей этих молоденьких цыпочек с фотографий, – он указывает на стойку под телевизором, полную DVD-дисков, на обложке каждого по женскому имени. – Это мое собственное видео. Я там с сучками Терри Джуса.

- Терри подлинный герой нашего времени, – говорит Франко, – но это выглядит немного странно.

- Да, – соглашается Ларри и быстро погружается в игру. Зазвонивший в кармане пиджака телефон заставляет его прерваться. – Алло, – он достает мобильник и направляется на кухню. – Ладно.

Голос Ларри едва доносится до Франко, наблюдающего за изображением на телеэкране. Ему никогда не понять в чем привлекательность этих игр. Он вспоминает эпизод из прошлого, когда разбил лицо одного парня о стекло игрового автомата в пабе на Роуз Стрит. Он пытается понять, что было причиной той давней потасовки, но ничего не приходит в голову. Франко берет консоль, когда место застывшей картинки на экране телевизора занимает "ТАБЛИЦА РЕКОРДОВ".

ШФБ 1338 | ЛАРРИ 685 | ФФ 593

Несмотря на то, что Ларри явно приложил достаточно усилий для того, чтобы получить наибольшее количество очков, он заметно отстает от главного лидера. ШФБ – это, должно быть, Шон Фрэнсис Бегби.

Франко подходит к стойке под телевизором и просматривает DVD-диски с хоумвидео. Обнаружив среди имен девочек «Фрэнсис», он достает диск из обложки и вставляет его в щель проигрывателя. Вместо меню игры на экране начинает проигрываться фильм.

Съемка любительская, камера застыла в одном положении, и в кадре видны два тела общим планом. Нельзя заметить никаких следов монтажа. Один из двух людей на экране Ларри, а второй – эта гребанная Фрэнсис Фланаган. Франко перематывает фильм вперед и понимает, что Фрэнсис, скорее всего, была под дурью. Это видно по тому, как Ларри вертит ее, переставляя из позиции в позицию, как безучастна она, когда он входит и выходит из нее. Когда Ларри отодвигается, Франко вздрагивает при виде кровоподтеков на женской груди. Франко с трудом выносит это отвратительное зрелище; он не может не думать о своих дочерях. Возможно ли, что они вырастут такими, как Фрэнсис, и попадут в руки таких, как Ларри? Он сглатывает застрявший в горле горький ком и открывает проигрыватель, чтобы извлечь диск и вернуть его на место. Если бы Ларри застал его за просмотром, в этом не было бы ничего криминального, но, все-таки, лучше ему не знать.

Вскоре Ларри возвращается в комнату, бросает беглый взгляд на гостя, и взяв консоль, усаживается рядом с ним на диван.

- Бывшая, – говорит он.

Франко чувствует ложь, но тем не менее спрашивает:

- Как она поживает?

- Более менее, что ей сделается, – говорит Ларри и возвращается к игре: – Ты задашь этому пиздюку Антону, Франко, – заявляет он, расстреливая вновь заполнивших экран атакующих роботов. – Прокаженному никогда не вывести своих пятен. Ты сведёшь с ним счёты.

Франко думает не об Антоне, а о своей матери, Вал. Точнее, о ее похоронах и том его приезде домой. Она была хорошей женщиной, но, размышлял он, ее сыновья и муж – все они были Бегби, превращавшие ее жизнь в ад, каждый на свой лад

. Он вспоминает, как Элспет позвонила ему, чтобы сообщить о смерти матери, и он хотел заплакать, но не мог, и это желание странным образом передалось Мэлани, сжимавшей его ладонь во время разговора. Иногда очень трудно вписаться в этот мир, думает он, глядя на Ларри.

- А, кстати, – Ларри смотрит на него, затем указывает на DVD. – Все эти цыпочки, они готовы. И малышка Фрэнсис тоже. Если хочешь, в любой момент можешь попробовать любую из них.

- Я женат, – говорит Франко.

- Раньше это тебя никогда не останавливало.

- Раньше я женат не был.

- Ну, это как посудить.

- Это осталось в прошлом.

Он покидает квартиру, но лукавая улыбка Ларри по-прежнему стоит у него перед глазами.

Франко ходит по серым улицам, наблюдая за людьми, отправляющимися из своих офисов по домам или в пабы, театры и кинотеатры. Ветер усиливается, и темные контуры облаков выглядят зловеще. Он чувствует себя одиноким и неприкаянным в этом городе, и хочет поскорее избавиться от этого настроения. Куда можно пойти вечером в Шотландии, если вы не пьете? Он не думал, что такое возможно, но сейчас он скучает по беседам со своими племянниками и Грегом, и, да, даже по Элспет.

Он звонит Мэлани с телефона Теско, но вызов сразу переадресовывают на ее голосовую почту. Он должен послать смс или написать е-мейл, но он ненавидит этот способ общения больше, чем какой-либо другой. Его дислексия до сих пор превращает письмо в сложный процесс, связанный со множеством разочарований. Он чувствует как его неудержимо тянет в паб и выпить, так сильно, как никогда не тянуло за все его время пребывания в США. О каких разговорах может идти речь, пока он в таком напряге?