Партнер по танцам (5)

Класс сальсы в Танцевальном центре Санта-Барбары был оживленным местом, и все пары, проходившие обучение, так же как и они, были парами не только на танцполе. В группе занимались двое геев, и пока Джим регистрировался, он бросал пристальные взгляды на эту броскую парочку. Но заметив, что никто больше не обращает на них внимания, тоже потерял интерес. После занятия, Мэлани разговорилась с этими двумя мужчинами, Ральфом и Хуаном, и выяснила, что они тоже работают в университете. Они решили пропустить по бокальчику в баре через дорогу.

Это вошло в традицию, и частенько Сула и остальные ученики класса присоединялись к ним. Джим был одним из немногих, кто алкоголь не употреблял. Эти вечера не были бурными попойками, и, пожалуй, только однажды им случилось всерьез перебрать, и Джим стоически наблюдал за их пьяными выходками.

Мэлани просыпалась дважды: сначала в два часа ночи, затем около пяти утра, но оба раза принуждала себя вернуться обратно во власть сна. Когда она, наконец, пробудилась окончательно, то с ужасом обнаружила, что уже почти десять, а она чувствует себя еще более разбитой, чем накануне. Тем не менее, она заставила себя встать и отправилась в душ, а затем, под тихое бормотание телевизора, оделась и привела себя в порядок. Позавтракать она решила в кафе на Саус Клерк Стрит, с облегчением обнаружив, что меню вполне соответствует ее калифорнийским привычкам. Две чашки эспрессо спустя она почувствовала себя лучше и прослушала еще одно сообщение от Гарри. На сей раз он был трезв и преисполнен раскаяния:

- Мэлани, это Гарри, Гарри Паллистер. Я увидел у себя в исходящих, что звонил тебе вчера. Я это смутно помню. Я был очень пьян, и сожалею о том, что наговорил тебе. У меня депрессия, и я взял больничный, чтобы пройти лечение у психолога. Я записался в группу Анонимных Алкоголиков. Пожалуйста, прости меня. Это Гарри Паллистер, – повторил он. – Ну, пока.

- Пошел ты на хер со своим бредом, – вслух сказала Мэлани своему телефону.

Мобильный интернет в роуминге был возмутительно дорог, так что она нашла кафе с вай-фай, чтобы отыскать адрес Элспет среди старых е-мейлов. Он хранился там со времени похорон матери Джима. Она не смогла присутствовать на них, потому что Грейс тогда было всего неделя отроду. Мэлани вбила адрес в гугл-карты и отправилась в Вест-энд. Погода неожиданно переменилась, и вскоре Мэлани стало так жарко, что пришлось снять куртку.

Памятуя свой предыдущий визит к своей золовке, Мэлани не ожидала, что ей будут рады. Дело было на Рождество и закончилось скандалом. Джо, брат Элспет и Джима... нет, все-таки Фрэнка... напился и устроил ужасную сцену. Это воспоминание давило на нее, пока она высаживалась из трамвая и подходила к дому.

Это казалось удивительным, но приняли ее очень тепло. Элспет со слезами на глазах рассказала, как в их дом ворвались бандиты, разыскивающие Фрэнка, и порезали Джорджу руку. Слушая эту историю, Мэлани с трудом сдерживала подступающую панику. В заключение Элспет добавила, что они решили, что для Фрэнка будет лучше уехать, и он перебрался к своему старому другу Ларри.

Мэлани не могла припомнить, чтобы слышала о Ларри прежде, разве что вскользь, но Фрэнк всегда был крайне скрытным, когда дело касалось его старых приятелей. В отличие от большинства уголовников, которых она встречала раньше, он вообще предпочитал не говорить о прошлом. Мэлани воспринимала это как знак, что он оставил все позади, но теперь темное прошлое напомнило о себе.

Семья попыталась уговорить Мэлани остановится у них, но она отказалась. Тогда Элспет настояла, чтобы она хотя бы пообедала с ними. Мэлани с удовольствием согласилась. За обедом она разговорилась с названными племянниками. Джордж и Томас с восхищением и даже обожанием разглядывали диковинную американскую тетю, с которой они познакомились несколько лет назад.

- У тебя есть ребенок, и еще один, – сказал Томас.

- Верно!

- Когда я подрасту, я собираюсь сесть на самолет и навестить тебя и дядю Фрэнка, познакомиться с девочками, – выдвинулся вперед Джордж.

- Это было бы здорово! Как твоя рука?

Он помахал забинтованной кистью:

- Я больше испугался. Это все из-за разбитого окна, и этих разлетающихся во все стороны осколков. Я сильнее резался, когда брился.

Мэлани рассмеялась, а Элспет тревожно вздохнула, взглянув на Джорджа.

Позже, когда Мэлани поднялась и сообщила, что хочет разыскать Фрэнка, Элспет отвела ее в сторонку. Мэлани думала, что золовка будет ее отговаривать, но вместо этого она попросила:

- Забери его обратно в Калифорнию, когда найдешь. Ему тут больше не место. Что бы я ни думала о нем, очевидно, что там с тобой ему намного лучше, чем когда-либо было здесь, с нами. Теперь я это вижу.

Мэлани вспомнились неприятные разговоры с Гарри, и мысленно взмолилась, чтобы Элспет оказалась права.

Она ушла, так и не заметив, что на улице за ней увязался мужчина. Он следил за домом Элспет на случай, если Фрэнк Бегби туда вернется.

Взяв такси на Лейтском бульваре, Мэлани доехала до Пилрига и вышла в холодную морось. Погода снова менялась. Ее план включал обход местных баров с фотографией Фрэнка на телефоне. Она собиралась показывать ее всем и каждому до тех пор, пока не отыщет своего мужа. Пусть он будет пьяным, пусть забухавшим со старыми друзьями, не важно. Лишь бы с ним все было в порядке.

Но едва она добралась до одного из пабов, как заметила лимузин, подъехавший к бордюру прямо рядом с ней.

Кореш

В Эдинбург, бывает и такое, заглянуло солнце. Сезам, откройся. Город преобразился, улицы стали светлыми, а люди приветливыми. В воздухе пахло флиртом. Парни были развязны, а девушки выставляли себя напоказ, полураздетые, соблазнительно улыбающиеся.

Франко радуется, что не стал надевать пиджак. На нем серая винтажная футболка с изображением рычащего медведя и надписью «CALIFORNIA REPUBLIC». Они с Ларри едут по городу, предаваясь воспоминаниям о старых временах и старых приятелях. Франко сидит на пассажирском сиденье. На коленях у него сумка с вещами, которые он одолжил у своего кореша.

– А я думал, ты женатый человек и выше всего этого, – обращает тот к нему насмешливый упрек.

– Мне интересно, насколько мы действительно изменились, – сухо парирует Франко.

Вчера вечером, когда Антон и его шестерки оставили его одного в доках, Франко дал волю злости и обрушил весь свой гнев на источник многих своих страданий, мобильник «Теско». Он топтал его ногами, после чего выбросил в воду обломки. Надо будет попросить у Ларри телефон, чтобы позвонить Мэлани.

Но сейчас еще не время.

– Ну, ты не особо, – Ларри кивает на сумку, и от его глаз расходятся насмешливые морщинки. – Так почему ты не отвечаешь на сообщения, грязный ублюдок?

– Сложновато одновременно целоваться и разговаривать.

– Ты был с Фрэнсис! Самая безудержная телочка из всех. Если хочешь хорошо провести с ней время, не забудь водкой затариться. Держу пари, ты смотрел мои видеозаписи, – Ларри наконец отворачивается от Франко и сосредотачивается на дороге.

– Ты меня вдохновил, Ларри, – Франко улыбается, – но я был не с ней, моя интрижка позакрученней будет.

Ларри смеется, воодушевленный «возвращением» кореша. Вчера Франко не было весь день, и он появился в квартире только под утро. Ларри пытался до него дозвониться, но безуспешно. Так что теперь он вываливает на друга привычный набор банальностей:

– Вспомнил былые деньки, Франко? Хорошие были времена...

Франко качает головой.

Нет, он не хочет использовать телефон Ларри, чтобы позвонить Мэлани. Его останавливает мысль, что в этом случае ее номер сохранится в памяти мобильного.

– Что же в них было хорошего, Ларри? Мне они такими не кажутся, – говорит он, вспоминая попойки и драки, дружеские подначки, корешей, секс со случайными девчонками. Но заканчивалось все одинаково, он опять попадал в тюрьму, сидел, выходил, заводил себе новую бабу, строил большие планы. Раздавал обещания.

Но потом он всегда снова вляпывался в дерьмо. Всегда попадался.

Удручающий цикл, в котором прошла вся его молодость. Затхлость тюремных зданий, тычки и насмешки от старых зеков. Он вел себя вызывающе и часто оказывался избитым, в минуты прозрений приходя в ужас от того, что не знает, как выбраться из этого унылого, убивающего его места.

Потом был куратор. Лечение дислексии. Мечты о другой жизни. Книги, словно окна в другие миры.

И, наконец, живое свидетельство существования этих других миров. Арт-терапевт.

Она стала его настоящим Партнером по Танцам.

– Может быть, нам совершить маленькое путешествие в Лейт? – спрашивает Франко. – В память о старых временах.

Лицо Ларри расплывается в улыбке.

– Маршрут изменен. Конечная точка – порт Лейта, – произносит он механическим голосом, плавно разворачиваясь на Ватерлоу Плейс и опережая внедорожник, направляющийся в сторону Лейтского бульвара.

– Поехали прямиком до улицы Конституции, – предлагает Франко. – И давай сделаем маленький крюк и заглянем в доки.

– Там дорога в колдобинах, – ворчит Ларри, но через некоторое время останавливается у ворот верфи.

– Просто проезжай, – убеждает его Франко, – скоро будем на месте.

– Ты погляди, нежданчик, – с сомнением говорит Ларри, показывая на запретительный знак: «ВЪЕЗД АВТОМОБИЛЕЙ ТОЛЬКО ПО ПРОПУСКАМ».

Франко зло щурится. Его голос падает до свистящего, рокочущего шепота, так хорошо знакомого Ларри по старым временам:

– С каких это пор нам нужно получать разрешение на посещение Лейта?

Ларри заговорщицки улыбается, довольный возвращением прежнего Франко. Он ведет фургон через булыжники и проволоку, и по указанию Франко они припарковываются возле старой кирпичной постройки. Пустынно: нигде нет охраны. Франко смотрит вокруг; как странно все выглядит в ярком дневном свете. Они выходят из фургона и идут к краю сухого дока. Франко смотрит вниз.

– Я когда-нибудь рассказывал историю о моем дедушке Джо и красавчике Джонни Твиде?

– Не-а.

Франко все еще оглядывает сухое дно и спускающиеся вниз скобы. Достаточно высоко, пусть этот путь не так бесконечен, как казалось ему в детстве. Время берет свое, разрушая набережную. Все больше бетонных плит лежит на дне дока, хотя стены и укреплены деревянными опорами. У Франко кружится голова, и он отступает от края и поворачивается к другу.

– Мы были настоящими корешами, да, Ларри?

– Да, и мы ими все еще остаемся, Франко.

– Старые кореша, но не кореша, – заключает Франко равнодушно и категорично, – Хорошие приятели, но в глубине души презираем друг друга.

Ларри смотрит на него в смятении, и какое-то мгновение кажется, что он собирается протестовать, но вдруг он словно передумывает и вместо этого улыбается.

– Но тебя это устраивает, так, значит?

– Ты научился мной управлять. Знаешь, за какие ниточки дергать, – продолжает Франко, глядя на птиц. Вдалеке чайки пронзительно кричат и хлопают крыльями. Солнце заходит за кромку серебристо-серого моря, заставляя его пылать красным, точно пожарище, цветом. – Играешь мной. Любишь чужими руками жар загребать, да? Из-за таких как ты я провел в тюрьме столько времени, – говорит он без враждебности. – Кореш. Рентс, Томми, Псих, Спад, вот они были моими настоящими корешами. Ты им не ровня.

– Этим вонючим торчкам? А что насчет меня? – Ларри усмехается, указывая на шрам над глазом и след от ожога на лице. – Кто сделал это со мной? Кто прессовал всех и каждого, превращая все вокруг себя в гребанный ад? Святой Фрэнсис Джеймс Бегби! А что до твоих корешей – Рентона, Психа, Спада – ну и где они сейчас?

Франко сжал губы и нахмурился. Это был хороший вопрос.

Но Ларри несло, и он уже не мог остановиться:

– Где-то, но не с тобой! Им, блядь, хватило ума держаться подальше от отбитого беспредельщика!

– Слыш, чо скажу. На себя погляди, ты уже в школе был еще тем...

– Но до тебя мне было далеко, – перебивает Ларри взвинчено. – Даже твои друзья никогда не были в безопасности! Каждый, блядь, тебя «провоцировал», а все потому, – Ларри стучит себе пальцем по лбу, – что ты чертов психопат! – он усмехается и, подойдя к Франко Бегби ближе, выплевывает ему в лицо: – А сейчас, надо же, что с тобой стало! Гребанный обсос! Ты не можешь даже найти этого пиздюка Антона Миллера!

Медленный вдох носом, выдох через рот...

– Я знаю, что ты на побегушках у Тайрона. Так же как и Нелли, и все лейтские старички, – говорит Франко расслабленно. – Вы хотите обвинить во всем Антона Миллера.

– Да, – взгляд Ларри вызывающе пылает. – Только это уже не имеет значения, потому что я давно понял, что ты обделался. Но кое-чо я б те хотел сказать.

– Да? И что же?

– Я прикончил твоего вонючего Шона! – Ларри привстает на цыпочки, почти опьяненный собственной храбростью, и, смакуя сказанное, пожирает Фрэнка Бегби глазами, ожидая реакции.

Франко равнодушно кивает, как будто бы Ларри признался в том, что получил штраф за парковку.

Ларри смотрит на него с ужасом, с выражением сокрушительного разочарования:

– Ты что, не слышал меня? Я убил этого мелкого гавнюка, и знаешь почему? Потому что он победил меня в чертовой компьютерной игре! Если бы только это, но он никак не мог закрыть свой поганый рот. Тогда я закончил игру. В широком смысле этого слова. Головастый был гавнюк, не чета тебе. Умный маленький торчок. Да, это я вернулся в квартиру тем вечером, когда Шон обдолбался в жопу, и избил его. Фрэнсис была там же, но она ни хера не поняла. Но ты-то допер, почему я это сделал? Чтобы тебе нагадить! После всех тех подстав, которые я терпел от тебя годами!

– Допустим, что тебе это удалось, – понимающе кивает Франко.

– И это все, что ты можешь сказать? – Ларри презрительно кривит рот. – Ты даже сейчас ничего не собираешься делать? У тебя кишка тонка, да? И ты не собирался разбираться с этим гавнюком Антоном, когда я навел тебя на него?..

– Ты всегда был мерзким ублюдком, – констатирует Франко Бегби. – Ты говорил мне о Фрэнсис, но она случайно навела меня на Арби. И тот рассказал мне, что вы с Шоном и Антоном играли в приставку на деньги. Ну, между нами, каковы были ставки?

– Да, блядь, ты раскрыл меня! Эта шкура Фрэнсис сделает все, что я ей велю. – Ларри обнажает зубы в широкой улыбке и закидывает голову назад. – Вот еще кое-что, что наш ганстер-суперстар Миллер не может контролировать! Хрен у него маловат, она рассказывала. Кстати, эта сучка у меня следующая на очереди, – заявляет он и бьет себя кулаком в грудь: – Думаешь, я тебя боюсь? – Ларри задирает свитер, обнажая исполосованный шрамами торс. – И чо ты мне сделаешь? При напролом, мне, блядь, даже интересно. Убьешь тех, кто мне дорог? Думаю, ты слишком сентиментален, чтобы причинить зло ребенку, – заявляет Ларри напыщено, словно обращается к невидимой, но благодарной аудитории.

Франко медленно качает головой:

– Тут ты прав. Но проблема в том, что бояться нужно не меня, – говорит он многозначительно.

Тяжелая деревянная дверь старого склада со скрипом распахивается, и на пороге появляется Антон Миллер.

– Приветики.

Ларри в отчаянии бросается к Франко.

– Прошу, не оставляй меня с ним! Он убьет моего сынишку!

– Уже убил, – усмехается Антон, – и закопал.

– Нет, ты не стал бы, – задыхается Ларри.

– Может быть, я и солгал, но что, если нет? Ни в чем нельзя быть уверенным, – Антон вытаскивает нож. На другой руке у него надет кастет. Он сбрасывает свою зеленую летную куртку и кладет ее прямо на капот фургона. Ларри видит, как перекатываются мышцы под черной обтягивающей футболкой. – Пришло время тебя проучить.

– Сейчас?.. – придушенно выдавливает из себя Ларри.

– Больше похоже на поварской нож, чем на оружие, – замечает Франко. – Сразу им не прирежешь, это будет долго.

– Я рассчитываю на это, – Антон встречается с Франко глазами. – Этого подлого гавнюка найдут разрезанным на очень, очень маленькие кусочки. – Он поворачивается к Ларри: – Думаю, Фрэнсис просто пыталась тебя подбодрить. Но ты, я вижу, любишь писюнами меряться. Я те гарантирую, к тому моменту как мы закончим, твой я укорочу.

Антон выставляет нож вперед.

Лари пыхтит, дико вращая глазами в поисках подходящего оружия. Спустя пару ударов его глаза закатываются, и он опирается на кирпичную стену, словно желая устоять на ногах. Антон прячет нож за пояс и обрушивает на Ларри град кулачных ударов. По мнению Франко, Антон бьет вполне профессионально: может быть, он боксер-любитель или даже брал уроки каратэ. Ларри сползает на землю. Антон достает из-за пояса нож и собирается осуществить свою угрозу.

Франко выступает вперед:

– Рад бы увидеть, как ты прикончишь этого уродца, но придется прерваться. Надо затащить его на склад. Охрана сейчас как раз должна делать обход.

– Спасибо, что напомнил. – Антон хватает Ларри за волосы и заталкивает его хнычущую, жалкую фигуру в помещение склада. Взгляд молодого человека полон холодной жесткости, но в движениях видна выверенная торжественность. Франко легко может себе представить, как десять лет спустя, Антон, поселившись где-нибудь в богатом пригороде, с тем же выражением лица будет в кругу семьи разделывать рождественскую индейку.

Франко плотно закрывает деревянную дверь склада, на случай, если кто-нибудь пройдет мимо. Теперь Ларри может кричать сколько угодно, его не услышат.