ГЛАВА 34. О том, что нужно повиноваться своему игумену даже до смерти, любить его и относиться с почтением 8 страница

 3. Обратимся к житию аввы Антония — и мы увидим, что и он все делал по божественному откровению. Но и он разве не жил в монастыре? Разве не носил одежды? Разве не ел хлеб? Разве не работал собственными руками? Разве не было у него учеников, которые после смерти облачили и погребли его тело. И все Отцы, кроме немногих, жили так же. Так будем и мы подражать их жизни и шествовать царским, средним путем, не уклоняясь ни вправо, ни влево.

 4. Всякий должен в смиренномудрии и терпении совершать то дело, которое он начал. А быть нетвердым в нравах и убежде­ниях и перескакивать мыслями с места на место и от одного дела к другому — все это не дает плоду созреть, если, конечно, вооб­ще такой человек будет иметь плоды.

 Да и лукавый не нападает на всех одинаково, но каждому внушает помыслы о том, что наиболее пригодно для борьбы с ним, притом под благовидным предлогом. Тому, кто живет в обители, он расписывает жизнь в пустыне — ведь она здесь кругом! - и толкает его на поиски суровой жизни и строгих подви­гов.

 А тому, кто живет в пустыне, враг нашептывает бежать из нее: она, такая выгоревшая и безжалостная, всегда немилосерд­на к слабым! И этот помысел он все чаще внушает пустыннику. Тот начнет строить башню, а потом устанет и скажет: «Начну я лучше строить портик». Затем поработает немного и скажет: «Нет, лучше построить келию». А в конце концов ему и это дело надоест и он бросит его на половине, да так и трудится впустую и без всякого проку. Вот почему монах, если не остается на одном месте и не хранит духовное рассуждение, не может стяжать со­вершенный плод.

 5. Тем, кто живет в общежитных монастырях, враг внуша­ет и другие помыслы. Каждому он говорит:

 «Что ты здесь делаешь такого, чего бы не делал в миру? Там бы ты тоже работал и ел, как бессловесный скот. Какая же праведность в том, чтобы работать да есть? И потом, здесь от еды в тебе рождается блудная страсть, если же не будешь есть — не выдержишь работы. А ты пойди лучше в пустыню и спасайся: «Господня земля и исполнение ея» (Пс 23. 1). Возьми с собой разве что маленький серп — будешь им резать траву и есть. Так и древние монашествующие делали — и угодили Богу.

 И что за прок тебе сидеть здесь? Одни соблазны да осуж­дения и все прочее, о чем и говорить нельзя. Вот уйдешь отсю­да — и от всего этого избавишься. А не хочешь идти в пусты­ню — так пойди в другое место, где нет соблазнов. Чего-чего, а места тебе хватает. Да и кого и когда оставил Бог, чтобы оста­вить тебя, — разве не блага ты ищешь? А там и другое ремесло изучишь, станешь больше зарабатывать — сможешь и бедному дать от своих трудов».

 Такие помыслы лукавый постоянно внушает брату под бла­говидным предлогом, пока тому не покажется, что ему нужно большее преуспеяние, и он не примет помыслы. Тут он покидает обитель, ее покров и защиту, и, как овца, потерявшая стадо, быстро попадает в пасть волку. Потому что если он пойдет в пустыню, то сначала его будет мучить голод. А потом и бесы станут все больше пугать его, внушать чувство слабости и страха всячески мучить его.

 Тогда брат начинает сожалеть и говорит себе: — Как было хорошо жить с братьями! И какой это бес соблазнил меня уйти в эту страшную пустыню? Здесь столько зверей, и притом опасных! А что мне, бедному, делать, если попаду в руки варваров? А что, если наткнусь я на разбойников или встретится мне хищный зверь? А сколько бесов в этих местах — ведь здесь никто не живет! И как мне жить одному в этой пус­тыне, когда здесь постоянно одни нечистые духи? И потом, я привык, что вокруг много братьев. Да и, сказать по правде, если жить одному в пустыне и не хранить трезвение, так, пожалуй, и рассудка лишишься. Со многими ведь так и получилось. Какая же праведность в том, чтобы помереть в пустыне злой смертью?

 Когда брата станут бороть такие помыслы, он, если и вправ­ду благоразумен, вернется в свою обитель. И он не станет ду­мать о том стыде, который будут внушать ему бесы: дескать, если вернешься к братьям, они решат, что ты неопытен и нетер­пелив, что ты — трусливый солдат, бежавший с поля боя. Не послушает их брат и скорее ответит им:

 — Неправда, лукавые бесы! Всего вернее, они примут меня как искушенного борца, который исполнил слова апостола: «Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес 5. 21). Вот так и я — испытал то и другое и понял, что лучше и приятней жить братьям вместе, как написано: «Брат от брата помогаем, яко град тверд и высок (Притч 18. 19).

 А когда он вернется, игумен и братья с радостью примут его, по слову апостола: «Поддерживайте слабых» (1 Фес 5.14).

 Но если ему станет стыдно и он не вернется в свою оби­тель, то, быть может, он вернется в мир, послушав бесов. А уж те будут ему говорить: «И там спасешься, если будешь бояться Бога. Или ты думаешь, что спасутся только те, кто в пустыне?» Так враг будет внушать ему, чтобы тот «вернулся на блевотину свою» (Притч 26. 11).

 Вот что случается с тем, кто оставляет монастырь, если он уходит в пустыню. А если он уйдет и поселится в келии у старцев, то старцы, конечно, встретят его о Господе и дадут ему все, в их силах. Но он сам, когда обоснуется в келии, скажет себе: Теперь нам надо работать, чтобы было на что жить».

 И тут он начинает хлопотать, как и все, кто живет особножитно. Но как скитскому монаху кажется неудоб­ным общежитие, так и монаху общежитному жизнь наедине при­носит множество тяжких неудобств. Итак, когда его одолеют заботы и искушения, он начинает раскаиваться и говорит:

 — Тут я все время в заботах и не успеваю выполнить даже свое малое правило. Вечно мне приходится заниматься и своим хозяйством, и работой, и сражаться с помыслами. А вот когда я был в общежитии, от всего этого я был свободен и всей моей заботой было правило и небольшое рукоделие. Что же мне, не­счастному, теперь делать? Все это мне за мои грехи! Послушай­ся я советов своего Отца — так не было бы у меня столько скорбей, как сейчас. Вот уж точно, нет ничего гибельнее непослуша­ния: это оно изгнало Адама из рая, а меня — из моей обители.

 И придя к такому сожалению, брат опять же вернется в свою обитель, а то и уйдет в мир и там погибнет.

 Но уж если он вернется в обитель, и его примут, и станет вновь его бороть помысел от тех соблазнов и осуждения, что вок­руг, пусть он скажет себе:

 — «Положи хранение устом моим» о Господе (Пс 140. 3) и «отврати очи свои, еже не видети суеты» (Пс 118. 37) — и ты победишь то и другое: осуждение — молчанием, а соблазны — хра­нением своих глаз. Ибо если мы это не победим, то, куда бы мы ни пошли, везде будем носить в себе то, что воюет с нами.

 6. Другому же брату лукавый внушает иной помысел, что­бы похитить его из монастыря:

 «Здесь все братья знают, что ты нерадив и небрежен, так что жить тебе здесь никак нельзя. Даже если обратишься к доб­родетели, люди, с которыми ты живешь, останутся те же самые, которые видели, как ты начинал. Лучше пойди в другое место, где тебя не знают, и положи начало там. Так ты угодишь и Богу, и людям».

 А теперь послушай, любезный брат. Значит, из-за того, что тебя будут поносить люди, ты бежишь от духовного отца и бра­тии, перед которыми ты давал обеты Богу? Что же ты не вспомнишь слов Пророка: «Поношения чаяше душа моя и страсть, яко тебе ради претерпех поношение, покры срамота лице мое» (Пс 68. 21, 8). Что же не понесешь с радостью бесчестие и уничижение? «Блаженны вы, — говорит Господь, — когда будут поносить вас и гнать», и так далее (Мф.5. 11). А как полезно бывает поношение для очищения грехов! Пусть убедят тебя слова Пророка: «Яко во смирении нашем помянул ны Господь... и избавил ны есть от врагов наших» (Пс 135. 23-24).

 Впрочем, сам поступай хорошо — и увидишь, что Господь исправит и мнение братьев о тебе. Оставайся там, где тебя за­стиг враг, и, стоя на месте, сражайся с ним. Тогда тем, кто знает о твоих недостатках, станут видны и твои достоинства, и сам ты получишь великую славу от Господа нашего Иисуса Христа, ска­завшего: «Будут первые последними и последние первыми» (Мф 19. 30). Ведь и грязную одежду, если ее постирать, уже не положат в грязное белье. А если кто и будет по злобе или от лукавой зависти называть чистое грязным — ему никто не пове­рит. По самой-то одежде и видно, какая она. «Омыеши мя, гово­рит Писание, и паче снега убелюся» (Пс 50. 9).

 7. Часто тем, кто состарился, живя в монастыре, враг на­шептывает предательскую мысль:

 «Смотри, столько лет в монастыре ты работал Господу. А теперь ты уже состарился и не можешь выполнять монастыр­ский устав, и вообще ты уже ничего не в силах делать: тело твое совсем одряхлело, и скоро тобой будут помыкать и стар, и млад. А тебе, в твоем возрасте, нужен покой. Оставь это место, поселись где-нибудь в уединении, и Гос­подь пошлет тебе пропитание, либо через милостыню, либо ка­ким-нибудь другим способом. А то, что за нужда тебе мучиться и терпеть поношения ради одного пропитания? Да и что ты здесь такого ешь, что каждый день готов страдать хуже раба и терпе­ливо слушаться тех, кто младше тебя?»

 Это и тому подобное враг внушает старцу в надежде, что тот оставит братию и монастырь, в котором состарился, и к старости потеряет терпение. И если в старце нет благоразумия, он с легко­стью поддастся, а уж тогда враг гонит его, что ветер — солому.

 Если же старец совершен разумом, он отразит помысел, сказав:

 «Не смеяться тебе над моей старостью, диавол! Если стой­ко переносил я все труды в юности, то тем более перенесу сейчас, когда пришло мне время оставить тело и быть со Христом. Ведь старик ожидает лишь одного — покинуть эту жизнь. И для мо­лодых я должен быть образцом терпения, а не легкомыслия.

 Благочестивый старец Елеазар в таких мучениях, когда все его тело было в огне, не отказался от веры и дал образец стойко­сти молодым. А они, глядя на него, и сами с легкостью перенесли мучения. Мои скорби гораздо меньше — вытерплю и я.

 Пусть мне будет немного обидно и порою будут меня пре­зирать, зато я буду для юношей образцом терпения и стойкости, а не отступничества. Я всегда считал себя рабом, будто Господь привел меня и вверил игумену монастыря, в котором я живу. А значит, сам я не властен в том, чтобы уйти. Так что же вы, по­мыслы, досаждаете мне за мое скромное делание?

 Люди мирские ради тленных благ работают изо всех сил не только днем, но и ночью, а на них еще хлопоты о жене, о детях, о доме, о плате за землю — и они все терпят. А я благо­датью Христовой свободен от всего этого и буду нести свой скромный труд с радостью. «Ибо иго Мое благо и бремя Мое легко» (Мф 11. 30). Посему «уклонитеся от меня лукавнующии, и испытаю заповеди Бога моего» (Пс 118. 115)».

 Так с помощью Божией он сохранит прежний образ мыс­лей, почиет в том же месте, где и состарился, и получит нетлен­ный венец.

 

 7. Из святого Максима

 

 Кто безрассуден, тот идет на поводу у страстей. Смутит его порыв ярости (θυμός) — и он без каких-либо причин спешит оставить братию; разжигает его вожделение (έπιθυμία) — он сожалеет и вновь бежит к ним назад. (Следуя традиционной платонической схеме, святой Максим делит все ус­тремления души на естественные аффекты (θυμός) и низшие склонности челове­ческой природы (πάθος, έπιθυμία). Разум должен правильно направлять первое и сдерживать второе. — Прим. пер). Человек разумный и в том, и в другом случае делает обратное. Если это ярость, он уда­лит причины смущения и тем избавит себя от досады на братьев. А если вожделение — он воздержится от безрассудного влечения и встреч.

 2. Во время искушений не покидай монастырь, но мужественно отражай волны помыслов, особенно если это печаль или нерадение. Ибо так ты промыслительным образом закалишься в скорбях и обретешь твердую надежду на Бога. А если покинешь монастырь — останешься неопытным, трусливым и нестойким. Кто в искушениях не может все терпеливо перенести и отсекает себя от духовной любви братьев — в том нет ни совершенной любви, ни глубокого ведения Промысла Божия. Цель Божествен­ного Промысла — воссоединить в духовной любви то, что зло раздробило на мелкие части. Ибо ради этого и пострадал Спаси­тель — дабы рассеянных чад Божиих собрать воедино.

 3. Кто не может мириться с беспокойством, не терпит скорбей и не выносит трудностей — тот пребывает вне любви и Про­мысла Божия, ибо «любовь долготерпит и милосердствует» (1 Кор 13. 4). И разве не уклоняется от Промысла Божия тот, кто унывает от своих огорчений, дурно обращается с теми, кто его огорчил, и отсекает свою любовь к ним?

 4. Тебе было искушение от брата и обида довела тебя до ненависти? Не дай ненависти победить себя, но победи ненависть любовью. А победить ее можешь вот как: искренне молись о нем Богу, прими его извинения, а то и сам извинись — и этим исцели его. Считай, что ты сам виноват в этом искушении, и так терпи, пока не минует туча. Терпелив тот, кто стоек до конца искуше­ния и ожидает утешения в своем сердце.

 5. «У терпеливого человека много разума» (Притч 14. 29). Во всем, что происходит, он видит то, чем это закончится, и в ожидании этого терпит все огорчения. А концом будет жизнь вечная. Ибо, по слову апостола, жизнь вечная — в том, чтобы «знать Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин 17. 3). Вчера он был твоим братом по духу и добродетели. И нынче не сочти его скверным и злым от одной лишь ненависти, которую лукавый внушил тебе. Напротив, с тер­пеливой любовью вспоминай о вчерашнем благе и выбрось из души нынешнюю ненависть.

 6. Вчера ты превозносил его душевные качества и расхваливал его добродетель. Не именуй его сегодня скверным и злым оттого, что твою любовь сменила ненависть. Не оправдывай свою злобу и ненависть той обидой, которую он тебе причинил. Лучше оставайся при тех же похвалах, даже если внутри тебя распи­рает обида, — и ты легко вернешься к той же спасительной люб­ви. И в присутствии других братьев не говори обычной похвалы брату с затаенной обидой, не примешивай исподволь упрека к своим словам. Напротив, хвали его при других искренне, молись о нем от всей души, как о самом себе, — и ты очень быстро изба­вишься от губительной ненависти. И даже если случится, что брат по искушению будет продолжать злословить тебя, не теряй любви к нему, хотя бы лукавый бес и смущал твой ум. А любви ты не потеряешь, если будешь благословлять, когда он тебя про­клинает, и сохранять хорошее расположение к нему, когда он от­носится к тебе дурно. Таков путь любомудрия о Христе, и кто не идет по нему —тот живет не со Христом.

 7. Не делай хитроумных намеков брату, а не то получишь от него то же и вы оба потеряете любовь друг к другу. Но подойди к нему с любовью и откровенно обличи его: так ты разрешишь при­чину скорби и избавишь себя и брата от скорби и смущения. И не говори, что в тебе, дескать, нет ненависти к брату, если ты даже вспоминать о нем не хочешь. Послушай, что говорит Моисей: «Не враждуй на брата твоего в сердце твоем; обличи ближнего твоего и не понесешь за него греха» (Лев 19. 17). И когда все уже спокойно, не вспоминай тех слов, что были сказаны братом в огорчении, сказал ли он их тебе в лицо или кому другому, а ты потом услышал. А не то тобой овладеет помысел злопамятности и губительная ненависть к брату вернется.

 8. Не может душа разумного существа питать ненависть к человеку и быть в мире с Богом, Подателем заповедей. Ибо «если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф 6. 15). Быть может, этот человек и не хочет мириться — но ты по крайней мере храни себя от ненависти, искренне молись о нем и никому не говори о нем плохо.

 9. Безмятежность можно сохранить при двух условиях: если есть любовь к Богу и друг к другу. Такая безмятежность есть безмятежность святых ангелов и всех святых. Превосходно сказал наш Спаситель: «На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф 22. 40). Не ищи благовидных при чин для обиды и ненависти, даже если они кажутся тебе справедливыми. Беги от них, как от смертельно опасных змей: так ты и им не дашь злословить, и собственную душу спасешь от лукав­ства. Как можно тщательнее исследуй свою совесть: возможно брат не смягчился по твоей вине. И не обманывай совесть: она знает все скрытое в тебе, она будет обвинять тебя в час смерт­ный, и она же не даст тебе молиться.

 10. Не отвергай с такой легкостью любовь в духе. Потому что другого пути спасения для людей не предусмотрено. Внимай себе: быть может, то зло, что разлучает тебя с братом, находится не в брате, а в тебе? Тогда поскорей избавься от этого зла, что­бы не нарушать заповеди любви. Не презирай заповеди любви: чрез нее ты станешь Сыном Божиим, а если будешь ее нару­шать — окажешься сыном геенны.

 11. Не люби себя — и не станешь ненавидеть брата. Не будь самолюбив — и станешь боголюбцем. Если ты решился жить рядом с духовными братьями, сразу, с самого начала, откажись от собственных похотей. А иначе ты никак не сможешь хранить мир ни с Богом, ни с твоими ближними.

 12. Кто тщеславен или склонен к земному — тому свой­ственно то и дело обижаться на людей, таить на них зло, питать к ним ненависть или быть под властью скверных помыслов. Но человеку боголюбивому все это чуждо.

 

 8. Из патерика

 

 Один брат жил в общежитии, и его беспокоили помыслы уйти оттуда. Однажды он взял бумагу, сел и написал на бумаге все те предлоги, по которым помыслы убеждали его оставить обитель. После того как он все перебрал, в конце он написал воп­рос к самому себе: «Ты будешь терпеть все это?» А в ответ при­писал тут же: «Да, во Имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду терпеть». Затем он свернул бумагу и завязал ее в пояс.

 С тех пор, если его начинал смущать один из тех предлогов, с которыми он боролся и прежде, и ему приходили на ум помыс­лы уйти из обители, он отходил в сторону, брал записку и пере­читывал: «Во Имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду терпеть». Затем он говорил себе: «Смотри, несчастный, ты обещал не че­ловеку, а Богу!» — и тотчас обретал успокоение. Так он посту­пал всегда, если возникало какое-то смущение или в любом ином случае, и всегда оставался спокоен.

 Между тем другие братья заметили то, что делал брат: он перечитывал свою записку, причем делал это постоянно. Они ча­сто смущались этим и по действию лукавого стали завидовать брату и озлобились на него. Наконец они пришли к авве и сказа­ли ему:

 — Этот брат — колдун, носит в поясе свои заговоры, и мы с ним рядом жить не будем. Отправляй из монастыря либо его, либо нас!

 От игумена не укрылось, что это козни врага (а он видел смирение брата и его благочестие). Он и говорит им:

 — Пойдите и молитесь, помолюсь и я, а через три дня я дам вам ответ.

 А ночью, когда брат спал, авва подошел к нему, осторожно развязал пояс, прочел записку, завязал снова и ушел.

 Через три дня братья пришли к авве узнать от­вет. Авва позвал того брата и говорит:

 — Ты почему соблазняешь братьев?

 Брат тотчас повалился на землю и говорит:

 — Грешен, прости меня и помолись обо мне!

 — Что вы говорили об этом брате? — спросил авва у братьев.

 — Он колдун!— ответили те. — У него в поясе заговор!

 — Ну так доставайте сюда его ворожбу! — сказал авва.

 Братья бросились, чтобы развязать на брате пояс, но тот не давал им.

 — Режьте пояс! — сказал авва.

 Они разрезали и нашли в нем записку. Тут авва дал записку одному из диаконов и велел ему стать повыше и прочесть ее всем, дабы лукавый, который посеял кле­вету, был посрамлен еще больше.

 Диакон прочел то, что было в бумаге. И когда братья ус­лышали последние слова: «Во Имя Иисуса Христа буду тер­петь», — от стыда они не знали, куда деться.

 — Согрешили мы, — сказали они и положили авве поклон

 — Не мне бейте поклоны, — сказал авва, — а Богу и своему брату, которого вы оболгали. Пусть он прощает вас.

 Они так и сделали. Тогда авва сказал брату:

 — Помолимся Богу, чтобы Он простил им.

 И они помолились за братьев.

 2. Один старец сказал, что древние никогда не торопи­лись покинуть место, где жили, за исключением трех случаев. Во-первых, если рядом есть сосед, который плохо к тебе отно­сится и злопамятен — причем ты все сделал для его исцеления но тебе не удалось расположить его к себе. Во-вторых, если к тебе приходит много народу, много всего приносят для тебя и говорят о тебе слишком много хорошего. Или, в-третьих, если случайно впадешь в блуд, то есть если рядом живет много жен­щин.

 Если поменять место подвига по одной из этих трех при­чин — это будет иметь смысл. Но все это не относится к тем, кто живет в общежительных монастырях — лишь к тем, кто отшель­ник и безмолвствует.

 3. Отцы говорили: если на том месте, где ты живешь, с тобой случилось искушение, не оставляй своего места из-за это­го искушения. А не то везде, где бы ты ни поселился, найдется что-нибудь, от чего ты убежишь. Но терпи, пока не закончится искушение, чтобы ты мог уйти без смущения. И не оставляй свое место в мирное время, чтобы твой уход не огорчил тех, кто там живет.

 4. Старец сказал: «Как не может плодоносить дерево, ко­торое все время пересаживают, так не может достигнуть добро­детели монах, который переходит с места на место».

 5. Один брат жил в общежитии, и его беспокоили помыслы уйти оттуда. Он рассказал это авве.

 — Иди, — сказал ему авва, — оставайся в своей келии и отдай свое тело стенам келии, словно под залог. Главное, никог­да не покидай келию телом, а что до помысла — пусть его думает что хочет.

 6. Старец сказал: «Келия монаха — это пещь Вавилонская, в которой три отрока обрели Сына Божия. Это столп облачный, из которого Бог говорил с Моисеем».

 7. Одного брата девять лет борол помысел уйти из обители. Каждое утро он брал свою милоть, чтобы уйти. А когда насту­пал вечер, он говорил себе: «Уйду отсюда завтра». Поутру же он говорил помыслу: «Попробуем удержаться и сегодня ради Гос­пода». А когда уже исполнилось девять лет, как он это делал, Бог навсегда избавил его от этого искушения.

 

 9. Из святого Ефрема

 

Монах, не говори, что здесь неудобства и брань, а там — ти­шина и покой. Или ты не знаешь, кто борется с нами? Разве не враг наш диавол? Послушай-ка, что он говорит в книге Иова: «И сказал Господь сатане: откуда ты пришел? И отвечал сатана Гос­поду и сказал: я ходил по земле и обошел ее» (Иов 2. 2). Так что помни, что небо для тебя слишком высоко, а куда бы ты ни пошел, нет такого места под небом, куда не мог бы добраться наш общий враг. Поэтому оставайся на том месте, которое ты выбрал; противостань диаволу — и он убежит от тебя, обратись к Богу — и Он придет к тебе. Горе душе, в которую проникли неверие, потеря страха Божия, неведение, неразумие и бесстыдство: такая душа «до­станется в добычу лисицам» (Пс 62. 11). Но блаженна душа, в которой живы страх Божий и благочестие.

 Тот, кто не хочет служить одному господину, служит мно­гим. И кто не хочет повиноваться одному игумену, тот повину­ется многим, но в разных обителях. В Писании сказано: «При­хоти ищет своенравный, восстает против всего умного» (Притч 18. 1). Точно так же и у монаха, который оставляет мо­настырь, виноваты игумен и братья — но от порицания Бога и людей здравомыслящих ему никогда не сбежать.

 Опять же, Писание говорит о таком человеке: «Есть пути, которые кажутся человеку прямыми; но конец их — путь к смерти». При этом священный писатель добавляет: «Человек с раз­вращенным сердцем насытится от путей своих» (Притч 14. 12— 14). Если монастырь, в котором ты живешь, испытывает нужду в необходимом, оставайся на месте. Потому что тут ты и найдешь хоро­шую почву для своего делания. А праведный игумен не нравится толь­ко неправедным, как людям святым — всякий грех.