Уголовный закон как источник уголовного права

 

Понятийный механизм правовой отрасли имеет в своей основе общепризнанные, научно обоснованные теорией и практически проверенные понятия общей правовой теории.

Значение следующих понятий: «форма», «источник» прав, в общей правовой теории выступает предметом дискуссии и в настоящее время.

К примеру, Н. М. Коркунов представлял источник права исключительно как обязательность отражающейся в нем нормы для каждого. Он считал правовыми источниками обычай, судебную практику и закон. По Коркунову определение правового источника обособлялось с пониманием того, откуда произрастает и чем разграничивается значение юридических норм[7].

Е. Н. Трубецкой ассимилировал правовые формы и источники. Правовед считал, что правовыми источниками должны считаться факторы или условия, информирующие известные правила о сущности позитивных правовых норм, а исходным первоисточником позитивного права выступает общественный авторитет, который устанавливает нормы права, закон, обычай и прецедент.

Н. С. Таганцев толковал словосочетание «источник права» как два разных понятия:

1) «то, что вызывает к жизни, порождает правовые отношения, а за ним и само право»; при таком подходе первоисточником выступает индивид в частности со своими стремлениями, нуждами и деятельностью, и общество в целом, являющееся областью для проявления индивидуальности и личности;

2) все, облекающее подобные взаимоотношения в правовые утверждения, нормы, конструирует правовой устрой общественной жизни.

Г. Ф. Шершеневич давал подтверждение давно существующему истолкованию разных форм, выражающих право, как правовых источников. Однако, обращал внимание на разнообразие трактований словосочетания «источники права»:

1) сила, которая творит право;

2) материалы, которые являются основой для какого-либо законодательства;

3) исторические памятники, некогда имевшие значение существующего права;

4) методы понимания существующего права, – Шершеневич оценивал понятие «источники права» как почти непригодный.

Относительно разнообразных видов права, которые имеют отличия в методиках разработки содержания норм, в правовой науке профессор выдвигал предложение по замещению определения «источники права» на определение «формы права». Правовед считал, что к правовым формам относятся закон, судебная практика, судебный прецедент, правовой обычай.

Доктор юридических наук, М. Д. Шаргородский, определил два значения правовых источников:

1) правовой источник в материальном смысле – это общегосударственная власть, которая выражает волеизъявление главенствующего класса;

2) правовой источник в формальном смысле – это конкретные формы, позволяющие норме обнаружить свое выражение и впоследствии превратиться в правовую норму.

Большая часть исследователей уголовного права прибегают к использованию понятия «источник права» или используют понятия «источник права» и «форма права» в идентичном значении.

К. В. Ображиев внес предложение использовать понятие «формальный (юридический) источник права» при необходимости обозначить внешние формы выражения (объективации) норм права.

В. В. Ершов поясняет, что с точки зрения юридического позитивизма “источником” по существу “всего” права выступает деятельность правотворческих, исполнительных и судебных органов государственной власти, а внешней “формой” права – в первую очередь “законодательство”, а вернее – национальные правовые акты.

Принцип интегративного понимания права, который несет в своей основе воззрение на право, как на совокупность правовых идей, норм и отношений (действий), посредством которых идеи и нормы материализуются и воплощают себя, полагает, что право отображается в принципах (идеях), которые обрели законодательное признание и подтверждение (осуществление) в правовой деятельности.

Принимая в качестве базовой указанную концепцию понимания права, под формами уголовного права согласимся принимать то, в чем оно реализовывается, обнаруживает себя; под источниками уголовного права – то, что выступило силой его порождения, первоначала, которые характеризуют его возникновение, зарождение, то, из чего право происходит. Формы уголовного права – это формы отражения уголовно-правовых норм.

Разберемся с проблемой выявления субъектов, которые являются формами уголовного права.

Имеется точка зрения, соответственно которой уголовный закон – это уникальный источник уголовного права.

Описанное мнение присущ последователям юридического позитивизма, где право в целом сведено исключительно к структуре нормативно-правовых актов, к существующему законодательству.

Соответствующий легистский тип понимания права воплощен в ч. 1 ст. 1 УК РФ. Согласно этой статье уголовное законодательство содержится только в УК РФ, а новые законы, которые предусматривают уголовную ответственность, должны быть добавлены в Кодекс.

Дословное истолкование положения УК РФ о включении в уголовное законодательство одного лишь Кодекса (ч. 1 ст. 1 УК РФ), способно приводить к неправильным мнениям, что уголовное законодательство выступает единственным источником (точнее – формой) уголовного права.

Однако уголовное право не приравнивается к уголовному законодательству, а формы уголовного права не лимитированы одним лишь уголовным законодательством.

Уголовное законодательство администрирует Российская Федерация (п. «о» ст. 71 Конституции РФ), а составлено оно из федеральных законов, которые обладает непосредственным воздействием на всей территории России. Однако, было бы неверно приводить все уголовное законодательство к одному лишь УК РФ и вновь созданным законам, которые включены в него.

Прежде всего, законодатель признает вероятность единовременного функционирования кроме УК РФ и другого уголовного законодательства.

Далее, предметом уголовно-правового регулирования выступают две группы правовых отношений:

1) правовые отношения, которые сопряжены с совершением преступных деяний;

2) правовые отношения, которые сопряжены с совершением уголовных непреступных деяний (к примеру, деяния в ситуациях, которые исключат их преступность).

Принцип законности применяется касаемо первой группы правоотношений. Соответственно этому принципу преступность и наказуемость могут быть истолкованы только Уголовным кодексом РФ, а все прочие законы, которые устанавливают уголовную ответственность, необходимо незамедлительно включать в Уголовный кодекс.

Вторая группа правовых отношений регламентируется не только Уголовным кодексом, но и другими национальными нормативно-правовыми актами.

Согласно статье 22 указанного Закона устанавливается правомерным лишение жизни лица, которое совершает акт терроризма. Правомерно и нанесение вреда имуществу или здоровью подобного лица, а также защищенным законом интересам человека, общества или государства либо при пресечении террористического акта, либо при выполнении антитеррористических операций.

Д. А. Дорогин полагает, что предписания ст. 7 и 8 Федерального закона не приводятся к чрезвычайной необходимости и порождают иное условие, которые исключает наступление уголовной ответственности, а вернее, частный эпизод реализации Закона».

Обособленные обстоятельства, которые исключают преступность деяния и не предусмотрены главой 8 Уголовного кодекса, отражены в статьях 7, 8, 22 ФЗ «О противодействии терроризму».

Хрестоматийное восприятие Уголовного кодекса как единственного и уникального источника уголовного права в Российской Федерации подвергается сильному сомнению. Так, В. Н. Сизова полагает, что «в структуру уголовного законодательства Российской Федерации должны включаться следующие элементы: Уголовный кодекс РФ, уголовно-правовые положения, содержащиеся в Конституции РФ, Федеральном законе от 13 июня 1996 года N64-ФЗ «О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации», постановлениях Государственной Думы РФ по вопросам амнистии, а также законодательство Российской Федерации военного времени, нормы и принципы международного права, ратифицированные международные договоры Российской Федерации» Современное уголовное законодательство включает в себя не только действующий Уголовный кодекс, но также и существующие вне его нормы уголовно-правового содержания.

Уголовный кодекс действует на основании Конституции РФ, общепринятых принципов и норм международного права в соответствии с частью 2 статьи 1 УК РФ. Принимая во внимание положения интегративного понимания права и прочих правовых форм, в соответствии с которыми к реализующимся в России формам права относятся фундаментальные (общие) принципы международного права и фундаментальные (общие) принципы национального права, будет правильно считать указанные принципы также формами уголовного права Российской Федерации.

Р.А. Елисеев рассматривал положения конституционной нормы, соответственно которой нормы и принципы международного права считаются частью национальной системы правовых норм. Елисеев склонен считать, что в силу специфичности некоторых областей общественных отношений не всегда логично и порой недопустимо прямое воздействие норм международного права. Он аргументирует свою позицию тем, что Российский Уголовный кодекс не оценивает международно-правовые нормы как непосредственный юридический (или формальный) источник для Российского уголовного права. Д. В. Кайсин проявляет в этом вопросе солидарность с Елисеевым: «общепризнанные принципы и нормы международного права, возникшие первоначально как международные обычаи, не являются в точном смысле слова источниками уголовного права, применяемого в России, как носящими универсальный, а не уголовно-правовой характер».

В противовес О. Н. Шибков утверждает, что принципы международного права, которые оформлены в соответствие с нормативами, признаются источниками Российского уголовного права.

Конституционный Суд РФ ведет деятельность по проверке и подтверждению соответствия Конституции положений норм Уголовного кодекса. Во время проверки Суд основывается на содержании Конституции Российской Федерации, договорах международного уровня, других формах права, а также на фундаментальных (общих) принципах международного права и фундаментальных (общих) принципах права национального.

Анализ решений Конституционного Суда России, которые связаны с проверкой соответствия Конституции положений норм Уголовного кодекса, позволяет обнаружить использование им следующих принципов:

1) принцип правовой определенности;

2) принцип «наказание исключительно на основании закона»;

3) принцип “nullum crimen, nulla poena sine lege” (нет преступления – нет наказания без указания на то в законе);

4) принцип юридического равенства;

5) принцип равенства всех лиц перед судом и законом;

6) принцип пропорциональности правонарушения и мер юридической ответственности;

7) принцип справедливости;

8) общепринятые принципы уголовной ответственности;

9) принцип верховенства права;

10) принципы правового государства;

11) принцип правовой демократии;

12) принцип правового демократического государства;

13) принцип всеобщего избирательного права;

14) принцип пропорциональности ответственности за совершенное деяние и его действительной опасности для общества;

15) принцип стабильности правопорядка;

16) принцип обратной силы закона, который смягчает или полностью устраняет ответственность за правонарушение;

17) принцип конституционной законности;

18) принцип уважения достоинства личности;

19) принцип справедливости;

20) принцип гуманизма;

21) принцип законности;

22) конституционные принципы правосудия;

23) общепризнанные принципы юридической ответственности;

24) общепризнанные принципы правового регулирования и применения права;

25) принцип non bis in idem (квалификация одного и того же преступного деяния сразу по нескольким статьям уголовного закона недопустима, если нормы, которые содержатся в статьях, сопоставляются между собой как специальная и общая);

26) принцип свободы договора и конкуренции.

Очевидно, далеко не все указанные выше принципы можно отнести к фундаментальным принципам права международного и фундаментальным принципам российского права, так как не каждый из них в достаточной мере демонстрирует сущность конкретно национального права, принципы частично являются не «общими», а межотраслевыми. Однако среди употребляемых Российским Судом фундаментальных принципов права и фундаментальных принципов международного права можно выделить, например, принцип юридического равенства, принцип обратной силы закона, смягчающего или устраняющего ответственность за правонарушение (принцип обратной силы права), принцип правовой определенности, принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (нет преступления – нет наказания, если отсутствует соответствующее указание в законе), принцип справедливости и другие.

Российский Конституционный Суд утверждает, что «выраженные в Конституции Российской Федерации принципы юридического равенства и правовой определенности, а также принцип nullum crimen, nulla poena sine lege (статья 19, часть 1; статья 54, часть 2) невозможны вне связи с предметом регулирования уголовного законодательства».

Создание и закрепление правовых принципов возможно не только в национальных нормативно-правовых актах, но и в других формах внутригосударственного и международного права.

В. В. Ершов объясняет, что фундаментальные принципы национального и международного права имеют объективные причины для существования. Они разрабатываются в процессе длящейся столетиями практики реализации права разнообразными субъектами правотворчества, которые поддерживаются в процессе этой деятельности.

В соответствии с обоснованной точкой зрения ученых, правовые принципы отличаются высшей степенью обобщения, стабильностью, устойчивостью, нормативностью, фундаментальностью, «значимостью для всего процесса правового регулирования общественных отношений», «предельной абстрактностью, максимальным освобождением от конкретики и частностей, универсальностью, объективным характером и независимостью от произвольного усмотрения законодателя».

В уголовно-правовой науке существует мнение, что в состав источников (вернее, форм) уголовного права включаются также распоряжения Европейского Суда по правам человека, вердикты Конституционного Суда РФ, предписания Пленума Верховного Суда РФ.

К примеру, А. Б. Богомолов определяет правовые позиции Российского Конституционного Суда как позитивные нормы, которые устанавливают (хотя бы и на базе существующих) абсолютно новые обязательные для всех правила поведения.

Д. В. Кайсин, оценивая природу распоряжений Европейского Суда по правам человека, полагает, что они обладают общеобязательной силой прецедента, и необходимо принимать во внимание их положения в правоприменительной и законодательной деятельности.

П. А. Лаптев высказывал свое мнение касательно постановлений Европейского Суда по правам человека, которые приняты в отношении России. Лаптев определяет их как «составную часть правовой системы России», поскольку они общеприняты для всех существующих органов государственной власти и местного самоуправления, являются достаточным юридическим условием для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам решений, которые приняты государственными судебными органами, а значит выступают в качестве прецедентного права в России.

Не прекращается дискуссия о нормативности, обязательности судебного толкования, выраженного в постановлениях Пленума Верховного Суда России.

К. В. Ображиев составил систему юридических, формальных источников, существующего в России уголовного права:

1) самоисполнимые и несамоисполнимые международные договоры;

2) Конституция РФ;

3) нормативные правовые акты (федеральные законы иных отраслей, подзаконные нормативно-правовые акты, иные кодексы России помимо УК РФ);

4) постановления Государственной Думы РФ;

5) решения Конституционного Суда РФ;

6) постановления Европейского Суда по правам человека;

7) постановления Пленума Верховного Суда РФ.

Конституционный Суд РФ не имеет юридически закрепленных полномочий для изменения существующего законодательства и внесения в него любых преобразований.

Будем считать, что Российский Конституционный Суд в примере с Постановлением от 27 мая 2008 г. N8-П не создал принципиально новый источник (точнее, форму) права, а вынес свое решение, опираясь на ранее существующие формы права и фундаментальные принципы государственного и международного права.

Российский Конституционный Суд характеризуется по своим полномочиям не как правотворческий орган государственной власти, а только как правоприменительный, согласно статье 125 Конституции РФ не обладает полномочиями вырабатывать новые правовые нормы. Отдельные решения Российского Конституционного Суда, которые квалифицируются как «негативное» законодательство, на практике могут быть расценены как «акты официального толкования уголовного законодательства Российской Федерации посредством разъяснения им конституционно-правового смысла уголовно-правовой нормы».

Решения Конституционного Суда Российской Федерации не выступают в качестве форм права, а расцениваются только как акты толкования Российской Конституции или как акты решения конфликтов о соответствии Конституции Российской Федерации.

Российский Верховный Суд не имеет правотворческой функции.

Согласно закону разъяснения Суда, которые отражены в постановлениях, обладают рекомендательным характером, выступают в качестве «специфических актов судебного толкования права».

Постановления Верховного Суда Российской Федерации не являются формами права, но расцениваются как акты комментарии к случаям судебной практики, дающиеся им для того, чтобы гарантировать однообразность, тождественность применения законодательства Российской Федерации.

Внесенные Европейским Судом по правам человека решения считаются «специфическими прецедентами индивидуального судебного регулирования, а не судебными прецедентами права», а также не являются формами права.

Предоставляя ответы на вопросы, что принимается за форму уголовного права и что можно отнести к формам уголовного права, учитывая перечисленные выше обоснования, приходим к следующим выводам: формы уголовного права – это формы проявления уголовно-правовых норм; в качестве российских уголовного-правовых форм выступают фундаментальные (общие) принципы и нормы международного права, международные договоры, фундаментальные (общие) принципы государственного права и государственные правовые акты уголовно-правового содержания.

Заключение

 

Итак, нами отмечены отличительные утверждения, достоинства и недостатки Российского Уголовного кодекса.

Уголовное право выделилось в обособленный вид права, существующий для регулирования общественных отношений, которые относящихся к противоправным, преступным деяниям. Применяется также для выбора формы наказания за деяния и факторы, осуществленные лицами, которые были привлечены к уголовной ответственности. Соответственно, уголовное право выступает как отрасль правовой науки, признаваемой достоверной исключительно при наличии адекватного отображения действительности и использовании объективных инструментов, которые способствуют законодательной и правоприменительной деятельности.

История происхождения термина «уголовное право» неоднозначна.

Таким образом, основная цель применения уголовного права – обеспечить защиту индивида, общества и государства от социально опасных действий. Уголовное право определяется как инструмент, находящийся в руках уполномоченных органов, используемых для наказания виновных.

Обращает на себя внимание тот факт, что уголовное право применимо только к тем, кто несет ответственность. Доказательством вины является не гражданин, нарушивший закон, а государство, представленное правоохранительными органами. Это служит гарантией того, что гражданин не будет пребывать в обстановке беззакония и злоупотреблений со стороны властей.

Помимо того, существует уголовное право, предусматривающее наличие у закона ретроактивного действия. Закон, усиливающий или вводящий новые наказания, не распространяется на лиц, ранее совершивших подобные действия, а закон, улучшающий ответственность и смягчающий ее, применяется к лицам, совершившим преступный акт, даже до того, как эти положения вступают в силу.

Все лица, находящиеся на территории России, обязаны соблюдать правила, которые установлены законом. Поэтому при нарушении закона последствия будут одинаковыми для всех, кроме тех случаев, когда другие требования устанавливаются международным договором между Россией и другими государствами.