Контент-анализ символов образа жизни

Общительный 10,8

Добрый 10,0

Работящий 7,2

Хлебосольный 5,1

Жизнерадостный 6,3

Пьяница – 7,2

Хозяйственный 10,0

Националист 10,9

Трудолюбивый 21,4

Любит хорошо поесть 5,1

Жадный 24,5

Гостеприимный 25,4

Хитрый 30,9

Веселый 33,6

Основное содержание интерпретации.

1. В этом и сходных случаях интерпретируются как содержатель­
ная, так и количественная составляющие представленных данных.

2. Данные сопоставляются с данными автостереотипа по степени
сходства и различия.

3. На основании степени сходства и различия делается предвари­
тельный вывод о доминировании симпатии/антипатии в этниче­
ских отношениях.

Символический подход в социологии и социальной психологии ис­ходит из особой роли символа, под которым понимается любой арте­факт, любые знак или понятие, что-то выражающие или на что-то указывающие. Социально обусловленные символы не только переда­ют значимую информацию, но и выражают групповые эмоции и ощу­щения, и наконец, что важнее всего, способствуют социальной спло­ченности членов одного общества.

Символический интеракционизм Дж. Мида, развивающаяся в его рамках «драматургия» Ирвинга Гоффманна, этнометодология Г. Гарфинкеля, ставшая основной альтернативой классическому функцио­нализму Т. Парсонса, исходят из решающего значения рефлексив­ности в формировании самости как социального феномена. По Гоффманну, обыденная жизнь - это своего рода спектакль предзаданных ролей, по ходу которого происходит обмен «впечатлениями», воз­можный лишь благодаря общеразделяемой символике. Как полагает Гарфинкель, упорядоченность течения повседневного бытия воспринимается людьми как нечто само собой разумеющееся благодаря сим­волическому единству среды.

Эмпирическая верификация этих положений была осуществлена нами впервые в отечественной социологии, предметом исследования стал образ жизни как отражение «упорядоченной повседневности» в границах определенного промежутка социального времени на уров­не как группового, так и индивидуально-личностного сознания.

Апробация методики состоялась в апреле 1996 г. (200 студентов СПбГУ и Псковского пединститута), основной массив был получен весной 1998 г. (622 человека - квотная выборка населения Санкт-Петербурга, 100 человек - контрольная выборка случайного типа на­селения пос. Ижморский Кемеровской области, 100 человек - конт­рольная выборка случайного типа населения г. Выборга Ленинградской области).

Вопрос, предложенный респондентам, формулировался следую­щим образом: «Напишите пять слов, понятий, выражений, которые вам первыми приходят в голову, когда вы вспоминаете о советских временах, и пять слов, понятий, выражений, которые вы могли бы от­нести к сегодняшним временам».

Кроме того, в устной форме до начала опроса специально разъяс­нялось, что слова могут быть абсолютно любыми, главное - чтобы они были первыми, которые вспомнились.

Полученные ассоциативные ряды составили в совокупности мо­дальную символику «упорядоченной повседневности» советской и со­временной эпох.

Всего было высказано: по советским временам - 532 слова и вы­ражения, содержащихся в 2386 ответах; по современности - 480 слов и выражений, содержащихся в 2415 ответах.

Смысловыми единицами анализа, совпадающей с единицей сче­та, стали слово (например, «коммунизм» или «демократия») и выра­жение (например, «Народ и партия едины» или «Хотели как лучше, получилось как всегда»).

В отличие от контент-анализа этнических стереотипов здесь не могли применяться предзаданные категории, так как подобное эмпи­рическое исследование проводилось впервые и содержание символи­ческой информации просто нельзя было предугадать.

Потому последовательность отдельных шагов по применению про­цедуры контент-анализа в данном случае выглядела следующим об­разом:

1. Первым этапом обработки стал предварительный просмотр пер­
вичных данных с одной лишь целью - выработки предзаданных
категорий. Ввиду объемности материала каждая из категорий
(основных матриц) включала еще и субкатегории (субматрицы),
в сумме было получено 7 основных категорий и 29 субкатегорий.

2. Второй этап предусматривал уже непосредственную («чистовую»)
классификацию данных по категориям.

3. На третьем этапе происходило укрупнение смысловых единиц
(группировка по «гнездам» символов для получения значимых
процентных соотношений).

4. Четвертый этап был посвящен ранжированию смысловых единиц
и интерпретации символов советской и современной символики.

5. Результатом заключительного этапа стал модальный символи­
ческий образ советского прошлого и современной действитель­
ности.

Основные аналитические категории и субкатегории выглядят сле­дующим образом.

Политические символы, которые включали 7 субкатегорий:

понятия (например, социализм или правовое государство);

события (например, первые пятилетки или завоевание космоса);

политические институты (например, КПСС или Государственная дума);

идеологическое обеспечение (например, демонстрация или партсоб­рание);

правопорядок (например, мафия или правовой беспредел);

страна и мир (например, «железный занавес» или «виза»);

политические персоналии (например, Брежнев или Жиринов­ский).

Символическая насыщенность этой категории выглядит сле­дующим образом: советская эпоха - 27,6% от числа всех смысло­вых единиц и 41,7% от общей суммы ответов; современность - соответственно 19,2 и 26,5%.

Экономические символы, в которые входят 4 субкатегории:

понятия (например, соцсоревнование или бизнес);

экономические институты (например, плановая экономика или банковская система);

экономические явления (например, дефицит или инфляция);

финансы (например, копейка или курс доллара).

Насыщенность символами этой категории несколько меньше, чем в первом случае: советская эпоха — 12,6% от числа всех смы­словых единиц и 18,6% от общей суммы ответов, современность — соответственно 15,6 и 26,5%.

Персонификация времени с 3 субкатегориями:

политические роли (например, коммунист или спикер);

профессии (например, рабочий или ИТР);

социальные гриппы (например, новые русские или олигархи).

Плотность информации в пределах этой категории заметно ниже: советская эпохи включает всего лишь 6,2% от числа всех смысловых единиц и 2,2% от общей суммы ответов. А современ­ность — соответственно 8,1 и 9,9%.

Образ жизни, включающий 4 субкатегории:

предметный мир (например, столовая или супермаркет);

быт и его приметы (например, очередь или презентация)

товары (например, колбаса или иномарка);

духовная сфера (например, образование или «Санта-Барбара»).

Эта категория по числу включенных в нее слов значительнее предыдущей: советская эпоха - 12,4% от числа всех смысловых единиц и 7,5% от общей суммы ответов; современность - соответ­ственно 15,8 и 8,2%.

Психологические оценки, состоящие из 3 субкатегорий:

состояния (например, весело или страшно);

качества (например, открытость или подозрительность);

отношения (например, чувство локтя или взаимное недоверие).

В этой категории оказалось достаточно много символов: совет­ская эпоха - 17,9% от всех смысловых единиц и 13,7% от общей суммы ответов; современность - соответственно 20,6 и 11,7%.

Социальные оценки, не имеющие субкатегорий, однако предусматривающие две рубрики соответственно знаку оценки «плюс» или «минус» (например, «уверенность в завтрашнем дне» или «развал экономики»). Численность такого рода оценок выглядит так: по советской эпохе - 15,4% (8,1%); по современности - 16,2% (10,9%).

Выражения, классифицированные по 3 субкатегориям:

лозунги и идеологемы (например, «Слава КПСС» или «Процесс пошел»);

пословицы и идеологемы (например, «Хочешь жить - умей вер­теться»);

юмор (например, «Мир, труд, жвачка» или «Прихватизация»).

Эта категория оказалась наименее насыщенной: советская эпо­ха представлена 7,9% от общего числа смысловых единиц и 5,6% от суммы ответов, современность - соответственно 4,5 и 0,5%.

Мы не случайно так подробно представили качественные и коли­чественные соотношения по отдельным категориям контент-анализа. Именно так выглядит еще до начала содержательной интерпретации данных категориальная квантификация смысловых единиц на основе процедуры суммирования ответов и группировки схожих символов.

Корректность категорий нами проверялась повторной кодиров­кой другим кодировщиком примерно 100 опросных листов — число ответов, отнесенных разными кодировщиками к различным катего­риям, не превысило 3%.

Модальный образ «социального времени» (первых двадцать мест по результатам ранжирования) представлен в табл. 4.

Таблица 4 Символика времени

Советская эпоха % Современность %

Партия 33,2 Свобода 18,2

Очередь 18,6 Безработица 17,8

Зарплата 17,0 Война в Чечне 16,5

Коммунизм 16,4 Демократия 16,4

Стабильность 13,4 Перестройка 13,6

Дефицит 12,0 Новые русские 13,0

Комсомол 10,8 Бизнес 10,6

СССР 9,0 Беспорядок 9,2

Пионер 9,0 Доллар 9,1

Уверенность 8,2 Рынок 9,0

Демонстрация 8,0 Выборы 8,6

Ленин 7,6 Инфляция 7,8

Брежнев 6,0 Нишета 7,8

Спокойствие 6,0 Гласность 7,2

Колбаса 6,0 Деньги 6,8

Талоны 5,8 Беспредел 6,4

Застой 5,4 Президент 6,2

Субботник 5,2 Страх 6,0

Мир 5,2 Неуверенность 5,6

Пятилетка 5,0 Мафия 5,0

Исследование показало, что контент-анализ символики прошлого и настоящего дает не только наглядный, но и знаковый образ эпохи, который существует в массовом сознании, во многом обусловливая не только общее самочувствие россиян, их ожидания, но и в целом социальное поведение.

Что же касается содержания приведенной выше таблицы, на наш взгляд, данные ее настолько красноречивы, что в особых коммента­риях не нуждаются.