Музей и общество. Власть

В любые времена отношения музеев с властными структурами различного уровня являются одним из существенных факторов, определяющих музейную деятельность. Практически все стороны функционирования, особенно если речь идет о государственных или ведомственных музеях, в той или иной мере подвергаются внешнему регулированию. Любой музей экспонирует не отдельные предметы, какими бы уникальными и ценными или же, наоборот, типичными и репрезентативными они ни были. Музей - это коллекция вещей, повествующих об определенном событии или явлении, а потому это не в меньшей степени коллекция идей, чем коллекция вещей. Даже собрание предметов, состоящее, например, из древнеегипетской мумии, танка Т-80,

средневекового персидского ковра, бревна от новгородской избы XIV в., ритуального ножа ацтеков и пейзажа И. Левитана может стать музеем, если появится идея, связывающая все эти предметы в некое единство. Музейную экспозицию структурирует концепция, заложенная ее создателями. Поэтому музей- это всегда феномен, отражающий не только «время вечности», но и ситуацию, современную создателям экспозиции. А значит, музей не свободен от запросов того или -иного исторического момента. Каждое общество на определенном этапе своего исторического развития выдвигает те или иные требования к музею- к составу коллекций, тематике экспозиции, принципам подачи материала, внутренней структуре учреждения.

Но социум — это далеко не единственный внешний фактор развития музеев. Временами важное, а то и практически единственное значение имеет влияние властных структур. Особенно сильно воздействие государства на музеи и всю сферу, культуры проявляется при абсолютистских и авторитарных режимах, когда фраза «государство - это я» воплощается в жизнь. Можно заметить, как на заре становления музейного дела (в- XVI-XVIII вв.), когда в Европе формировались крупные коллекции и открывались первые публичные музеи, именно желание монарха или, если инициатива исходила из иных кругов, высочайшее соизволение оказывались необходимым условием создания государственных музеев. Протомузейные собрания и первые открытые для публики музеи отражали как личные пристрастия своих венценосных создателей, так и политические интересы государства. «Для XVIII в.... характерно то, что инициаторами в организации музеев и одновременно проводниками политики в этой области были представители верховной власти. Музейная деятельность Петра I и Екатерины II становится одной из сторон их политики в области культуры и просвещения»¹⁶⁰. Так, созданная Петром I петербургская Кунсткамера не только продолжила традицию западноевропейских ренессансных «кунсткамер» удивлять посетителей всякими необычными, курьезными предметами, но служила также цели образовывать простую публику и способствовать распространению в русской культуре западных ценностей, а,

¹⁵⁹ Кроме музейных посетителей и широких слоев общественности, о которых речь пойдет во втором параграфе четвертой главы, посвященном социокультурной коммуникации музея с посетителями.

значит, закреплять за Россией статус просвещенной европейской державы. Таким образом, она была показателем стремления России заключить политический союз с европейскими странами, а также средством развития науки и образования среди, русских. Даже то, что сближало Кунсткамеру со средневековой лабораторией алхимика (заспиртованные младенцы и животные с аномалиями развития, люди-уродцы, работавшие и жившие при музее), по замыслу Петра Великого должно было служить целям просвещения, научно объясняя причины физических и психических отклонений (что от естественных причин, а «не от ведовства или порчи» появляются различные уроды и монстры).

Позже Екатерина II пыталась посредством своих эрмитажных коллекций показать, что страна, которой она правит, вписана в европейскую историю, культуру, науку, политику. Начало Эрмитажу положила приобретенная императрицей коллекция берлинского купца Гоцковского, собранная им для прусского* короля Фридриха II, но не купленная последним из-за политической и финансовой нестабильности. Россия также была измотана Семилетней войной, казна ее пуста, но для Екатерины было очень важно показать, что ее империя сильна и, несмотря на войну, может позволить себе заниматься вопросами искусства. «Тот факт, что галерея начала создаваться уже через год после вступления Екатерины II на престол, сам по себе уже говорит за то, что ее основание было почти сразу же учтено как одно из немаловажных звеньев в той системе мероприятий, которые должны были показать всей Европе, что Россия вступила отныне в новую эру существования, ознаменованную быстрым расцветом культуры, заняв одно из первых мест в ряду великих держав, она способна в то же время конкурировать блеском своей цивилизации с любым европейским государством»¹⁶¹.

В XX в. и в наши дни музеи также являются одним из средств создания того или иного имиджа государства. В связи с этим важно понимать, что «музеи являются витриной страны, что люди во всем мире о состоянии страны судят по

Каспаринская С.А. Музеи России и влияние государственной политики на их развитие (XVIII-начало XX в.). // Музей и власть. - М., 1991. Ч. 1. С. 10. ¹⁶,' Левинсон-Лессинг В.Ф. История картинной галереи Эрмитажа (1764-1917). -Л., 1985. С. 49.

музеям». Музеи и театры можно назвать «визитной карточкой» современной русской культуры. Тематика постоянных экспозиций, как и способы подачи материала на значительных временных выставках могут способствовать росту или снижению международного престижа державы. Крупные музейные проекты и деятельность известных музеев находятся обычно под пристальным вниманием как простых людей, так и властей. Даже сам факт организации значительных (в художественном, научном или другом, а не только в политическом плане) выставок может способствовать созданию или упрочению благоприятного внешнеполитического статуса страны. Однако, и в наши дни нередки случаи использования музейных экспозиций в узко понимаемых политических целях в ущерб их эстетическому, культурно-историческому или иному значению. Так, воссозданные в Константиновском дворце в Стрельне под Санкт-Петербургом интерьеры используются для проведения экскурсий, повествующих о состоявшемся в этих стенах саммите «большой восьмерки» в 2003 г. Несомненно, встреча ведущих мировых политиков в дни празднования 300-летнего юбилея города на Неве - это не рядовое событие. Но уже через несколько лет публике будет не столь интересно, в какой последовательности были расставлены стулья Г. Шредера, Дж. Буша или Ж. Ширака. И сейчас для многих посетителей важнее вековая история этого великокняжеского дворца, а не подробности современной политической конъюнктуры.

Во внутренней политике государства музеи также играют немаловажную роль. Как только европейские музеи сложились в том виде, который характерен во многом и для современной культурной ситуации, они рассматривались власть предержащими как инструмент эффективного воздействия на народ. Начиная с эпохи Великой французской революции,- когда открытые для публики залы Лувра превратились в «Центральный музей искусств», а несколько лет позже в «Музей Наполеона» и музейные собрания были включены в пропаганду новых ценностей, музеи являлись неотъемлемой частью идеологического влияния. Современники этих событий свидетельствовали, что Музей Наполеона «предназначался не столько для сохранения прошлого, сколько для отстаивания

¹⁶² Пиотровский М.Б. Сверхмузей в эпоху крушения империи (музей как фактор эволюции). Лекция, прочитанная 23 сентября 1996 г. в Санкт-Петербургском Гуманитарном Университете профсоюзов. -СПб., 1996. СП;

в нем прав настоящего. Это был вовсе не способ отдать дань традиции, а способ сведения счетов с французской историей»¹⁶³.

• Любой социальный катаклизм, смена власти, революция предполагают не только выстраивание новой перспективы будущей жизни (несомненно, справедливой и прекрасной), но и частичное или значительное переписывание истории. А значит, изменение музеев как хранителей этой истории. Поэтому музеи оказываются сферой непосредственных интересов властных структур.

Пожалуй, в наибольшей степени это было характерно для советских музеев и музеев социалистических стран. Уже в 1920-30 гг. советские музеи были включены в общий план идеологической работы компартии. Более того, даже негосударственные, так называемые общественные или ведомственные, музеи находились под пристальным вниманием, а то и прямым руководством различных партийных, комсомольских, пионерских и профсоюзных организаций.

К концу 1920-х гг. советскими музейными сотрудниками была проделана огромная работа по сохранению и документальной регистрации ценностей для распределения их по музеям Москвы, Петрограда-Ленинграда и других городов. Однако вскоре новая власть использовала эти предметы для совсем иных целей. В начале 1928 г. вышло бывшее до недавних пор секретным постановление правительства о мерах по усилению реализации в Советской России и за границей предметов старины и искусства. Это постановление фактически возводило распродажу национального достояния страны в ранг государственной политики. Художественная ценность выставляемых на продажу предметов практически не учитывалась, предметы оценивались только в соответствии с ценой материала, из которого сделан тот или иной предмет. К тому же эта цена была столь занижена, что, например, выручка от реализации одного из пасхальных яиц работы К. Фаберже составляла всего несколько среднемесячных окладов мелкого государственного служащего. Голодную страну на такие деньги не накормишь. «По существу, огромное национальное достояние, состоявшее из замечательных произведений искусства, послужило базой первоначального накопления капитала... История доказала, что распродажа музейных ценностей в

^16? Цитата по: Калугина Т.П. Художественный музей как феномен культуры. - СПб: Петрополис, 2001.

с; т.*

двадцатых-тридцатых годах явилась акцией беспрецедентной по аморальности, преступной с точки зрения права и экономически бессмысленной»¹⁶⁴.

■ Уже в-конце 1920-х гг. работа музеев стала согласовываться с требованиями Главполитпросвета, «в результате чего музеи расценивались как плацдарм идеологического воздействия на широкие массы. Именно с этого времени определилась главная целевая установка деятельности музеев: сближение с основными задачами социалистического производства и их обслуживание»¹⁶⁵. Тематика экспозиций оказалась всецело подчинена идеологическим установкам, каждая тема теперь должна была иметь явственную связь с современностью, освещать актуальные проблемы, даже включаться в процессы производства. Примерами могут служить тематические выставки: «Пятилетка в действии», «Второй большевистский сев», «СССР на стройке», «За ударные темпы», «Третий, решающий, год пятилетки» и т.п. Сотрудники музеев исследовали различные вопросы, имеющие производственное значение, а затем готовили выставки и читали лекции по соответствующим темам. Более того, сами музейщики участвовали в такой несвойственной им, но остроактуальной для того времени деятельности, как, например, геологоразведка. «В 1931 г. Уральское областное бюро краеведения организует массовый поход краеведов для разведки полезных ископаемых Урала»¹⁶⁶.

Об особой роли, которую приобретают после Октябрьской революции исторические музеи, речь уже неоднократно шла. Причин этому можно назвать несколько. Во-первых, это факт того, что музеи данного профиля наиболее близки социальной проблематике, которая является центральной для любого революционного движения. А во-вторых, способность таких музеев удовлетворить желание новых властей переписать историю заново, расставив в нужных местах нужные акценты. В эти годы появляется особая разновидность музеев исторического профиля- музеи историко-революционные. Кроме того, можно назвать музеи, появление которых связано с новыми направлениями в

Попова Г. Музей Города. \\ Музей и город. - СПб.: Аре: Российский журнал искусств, 1993. Тематический выпуск №2. С. 21. ¹⁶⁵ Там же.

'" Тагильцева Н.Н. Краеведческое движение и становление музейного дела на Урале (1924-1936 гг.). \\ Музееведение. Из истории охраны и использования культурного наследия РСФСР. (Сб. науч. тр. \ НИИ культуры). -М., 1987. С. 167.

101.

исторической науке, это, например, Музей Революции с его многочисленными филиалами, а также музеи Красной Армии и «атеистические» музеи (например, ленинградский Музей истории религии и атеизма). Созданный в Ленинграде в начале 1930-х гг., Музей истории религии и атеизма, уникальный по своим собраниям и тематике, в последующие годы существования советского государства оказывал помощь «в создании атеистических музеев, домов, клубов и уголков атеизма, передвижных атеистических выставок»¹⁶⁷. Музей истории религии и атеизма, с одной стороны, продолжил традицию периодически устраивавшихся еще в дореволюционные годы историко-религиозных выставок, экспонировавших предметы религиозного культа. С другой стороны, коллекции этого музея были призваны, прежде всего, проводить атеистическую пропаганду, изучать и популяризировать новые, советские традиции. В связи с этим идеологическая роль данного музея была исключительно велика вплоть до годов перестройки¹⁶⁸. Опыт Музея истории религии и атеизма внимательно изучался за границей, в странах социалистического содружества, где вызывал интерес у различных организаций, средств массовой информации и отдельных деятелей, занимавшихся вопросами научного атеизма.

В Советской России историко-революционные музеи первыми из музеев исторического профиля стали разрабатывать проблематику отношения музейного дела к современности, активной роли музеев в формировании исторической памяти. В том же ключе формировались задачи деятельности краеведческих музеев. Следует отметить, что ранее в русских краеведческих музеях никогда современная проблематика не играла такой огромной роли. • В других странах соцлагеря деятельность музеев в не меньшей степени была подчинена задачам, провозглашавшимся партийными руководителями приоритетными в деле строительства развитого социализма. Все иные задачи и иная тематическая направленность работы музеев зачастую означала если не

¹⁶⁷ Бутинова М.С., Красников Н.П. Музей истории религии и атеизма. Справочник-путеводитель. - М.-Л.:
Наука, 1965. С. 11.

¹⁶⁸ В конце XX в. этот музей сменил название на Музей истории религии. Переезд в новое здание
позволил организовать экспозицию, которая репрезентативно отражает богатейшие коллекции музея по
истории различных религий, прежде всего мировых. Кроме того, петербургский Музей истории религии
участвует в современных музейных фестивалях и культурных проектах. Так, в 2005 г. заметными
явлениями стали участие музея в проекте «Детские дни в Петербурге» и выставка О. и А. Флоренских
«Культовые сооружения» (в рамках организованного институтом Про Арте пятого фестиваля
«Современное искусство в традиционном музее»).

закрытие этих музеев, то их полулегальное существование почти без материальной поддержки. Так, пражский Музей Холокоста при социалистическом строе почти не получал поддержки и финансирования государства, так как показ геноцида евреев не вписывался в теорию классовой борьбы.

Конечно, не только руководство социалистических стран осуществляло жесткий контроль над деятельностью музеев. На всем протяжении существования этого социокультурного института разнообразные стороны его бытия оставались под особым вниманием властей, к какой бы форме правления эти власти ни принадлежали. Монархи XVIII в., независимо от того, называли они себя просвещенными или нет, зачастую приглашали иностранных послов или знатных чужеземцев посетить их собрания или музеи, если таковые уже в это время в данной стране существовали. Богатая, репрезентативная и по возможности полная коллекция тех или иных предметов заслуженно считалась гордостью данной страны и вызывала целенаправленный интерес властей. Ситуация не изменилась до сих пор: крупные музеи с экспозициями и фондами мирового уровня остаются объектами особой важности, а, значит, особого внимания со стороны государственных структур, поэтому можно констатировать «фундаментальный характер взаимосвязи между музеологией и властью»¹⁶⁹. Механизмы прямого и косвенного воздействия на деятельность музеев очень разнообразны. Среди наиболее явных можно назвать регулирование музейной деятельности посредством законов, кадровая политика, методы финансирования и другие способы, в том числе прямые директивные указания, что, как и когда следует экспонировать.

Примером того, как власти государства определяют акценты музейной экспозиции может служить история королевского дворца в Неаполе¹⁷⁰, в стенах которого оставили след Бурбоны, представители наполеоновской Франции и Савойская династия. Когда новые власти после объединения Италии выбирали, какой период жизни дворца преимущественно освещать, выбор пал на наиболее далеко отстоящее время Бурбонской династии, ибо более поздние периоды слишком' живо напоминали о той поре, когда итальянские земли были

¹⁶⁹ Пинна Дж. Исторические дома-музеи: вступление к теме. // Museum. 2001. № 210. С. 4.

раздроблены. Кроме такой прямой корреляции музейной деятельности с целями государственной политики существует и более опосредованная связь между интересами властных структур и учреждений культуры.

В наше время идеологический заказ власти по отношению к музеям не носит столь ярко выраженной политической окраски. То есть, политический заказ, несомненно, есть, но он имеет более завуалированную форму, чем раньше. Государство, исходя из своих приоритетов, оказывает поддержку или же, наоборот, чинит препоны деятельности музеев, например, финансирует одни проекты и не оказывает финансовой поддержки другим исследовательским, выставочным или иным проектам. Нельзя не видеть политического заказа, когда перед визитом того или иного высокопоставленного иностранного деятеля крупный музей готовит «подходящую» выставку. Примерами служат множество экспозиций в крупнейших российских музеях о развитии политических и культурных контактов с теми или иными странами. Открываются подобные выставки обычно перед приездом высоких делегаций из этих стран.

В последнее время жесткий директивный контроль многих частных вопросов музейной деятельности во многих странах сменяется более гибкой системой воздействия. Определяется законодательная основа и назначается государственное финансирование основной деятельности и отдельных проектов, все же остальные стороны функционирования этого социокультурного института остаются в ведении руководства музея. В 1990-е гг. в нашей стране «коллапс командно-административной системы привел к необходимости изменения направлений музейной работы и методов ее организации. Центр ответственности за деятельность музеев переместился на уровень руководства учреждения»¹⁷¹. Но это не означает, что музеи перестали восприниматься власть предержащими как эффективное средство влияния на общество.

Музейный бум во второй половине XX в. позволил осознать роль музея как инструмента коммуникации, значение которого трудно переоценить. В связи с тем, что музей хранит и транслирует информацию при помощи реальных предметов, посетителям кажется, что подобной информацией нельзя

¹⁷⁰ См. подробнее: там же, с. 4-9.

¹⁷¹ Соболева Е.С., Эгаптейн М.З. Роль российских музеев в формировании национальной идентичности. //
Studia culturae. - СПб, 2005. №7. Номер готовится к печати.

. 104

манипулировать. «Таким образом, музей обретает в глазах общества гораздо больший авторитет, чем аудиовизуальные СМИ или пресса»¹⁷². На самом же деле музей посредством экспонатов демонстрирует различные концепции и идеи, дает ту или иную интерпретацию развития природы или культуры, не всегда совершенно независимую от официальной точки зрения. И «корректировка» политического курса может кардинально изменить деятельность тех или иных музеев, начиная со смены их названия. В пост перестроечное время на территории современной России были частично преобразованы широко распространенные в советское время Музеи революции: московский Музей революции ныне стал Музеем современной российской истории, петербургский -Музеем политической истории России. Кроме того, многие музеи в результате новых идеологических «поветрий» вообще прекратили свое существование. После доклада Н.С.Хрущева на XX съезде КПСС (о развенчании культа И.В. Сталина) многочисленные мемориальные сталинские музеи были закрыты. Та же участь постигла в 1990-е гг. большинство музеев и памятных мест В.И. Ленина.

Знание, информация являются инструментами контроля, а значит, инструментами власти. Лозунг «знание - сила» во многом определяет всю культуру Нового времени: «мир должен быть "испытан", изучен и познан. Активность и агрессивность прогрессивного европейского мышления покоряет себе все: пространство и, следовательно, отдаленные уголки земли, время и, следовательно, факты уходящей истории, само бытие, где каждая частичка природного нуждается в покорении, чтобы служить на пользу людям»¹⁷³. В этом ключе очень интересно рассмотреть название совокупности наук, изучающих природу. Речь идет о естествоиспытании, то есть научном обосновании необходимости испытывать, пытать природу, чтобы открыть ее секреты. Новоевропейский практический разум рассматривает природный мир прежде всего через призму полезности и утилитарности. А для того, чтобы использовать природу в своих целях, человечество научилось ее испытывать, классифицировать, препарировать.

¹⁷² Пинна Дж. Исторические дома-музеи: вступление к теме. // Museum. 2001. № 210. С. 6.

¹⁷³ Сурова Е.Э. Европеец «отчужденный»: Персоналистская личность. - СПб.: Изд-во С.-Петербургского
университета, 2004. С. 97-98.

Музеи, долгое время не только аккумулировавшие уже полученное наукой знание, но и служившие лабораториями по изучению различных явлений, органично вписывались в новоевропейскую традицию сотворения нового порядка, основанного на власти факта. «Говорят, научное знание принудительно... научное знание уничтожило вещи как таковые задолго до того, как взорвалась атомная бомба»¹⁷⁴. Музей - это совокупность визуальных рядов подлинных вещей, собранных из разных стран и характеризующих многообразные сферы бытия. Но это и совокупность идей, образов, концепций для объяснения и классификации этих вещей. Если воспринимать культуру как строгую оппозицию природе, то музейная экспозиция может быть метафорически обрисована как опредмеченный научный взгляд, чуждый природе вещей и препарирующий бытие. Только понимание культуры как «второй» природы, появившейся из «первой» и не противоречащей ей, позволяет видеть в культурных феноменах продолжение природных явлений. И тогда музейные экспонаты будут восприниматься как возвращение вещам истины их бытия, а не навязывание им привнесенного извне, чуждого им смысла.

В современном мире, как и в прежние века, обладание информацией означает власть. А претензия на абсолютно достоверное знание, якобы заключенное в подлинных предметах, собранных в музее, означает заявку если не на абсолютную власть, то на очень высокую степень авторитетности и в то же время приближенности к власти. В общественном сознании музеи, прежде всего государственные, традиционно ассоциируются с верховной властью, ибо кроме иллюзии полной достоверности предоставляемой информации музеи еще символизируют ценности «высокой культуры», доступной только избранным.

«Именно благодаря своему авторитету музей является мощным инструментом давления и навязывания той или иной политики. Нет ни одной страны в мире, где доминирующие общественные группы, будь то политики, социологи, экономисты, этнологи или религиозные лидеры, не контролируют или не пытаются контролировать музеи...»¹⁷⁵ Механизм воздействия властей на общество посредством музейной экспозиции заключен в навязывании музеям определенной модели понимания истории и культуры. Эта модель создает

¹⁷⁴ Хайдеггер М. Вещь. \\ Хайдеггер М. Время и бытие. - М., 1993. С. 319.

благоприятный имидж правящей группы и тем самым легитимизирует ее власть. Последствия подобных манипуляций, могут быть прямо противоположными. С одной стороны, «музеи часто становятся местом идеологических столкновений, политических конфронтации и социального напряжения, где соперничающие между собой группы общества пытаются навязать свои собственные культурную модель и видение истории»¹⁷⁶. С другой стороны, общество нуждается в единой для всех его членов картине мира. «Общество с помощью идеологий защищает своих членов от столкновения с жестокой правдой бытия. Ни одно общество не могло бы существовать, если бы его рядовые члены знали, как оно устроено и функционирует. Поэтому информация,- поступающая в индивидуальные сознания, «фильтруется», обрабатывается таким образом, чтобы все люди стандартно и согласованно могли иметь успокаивающую их картину действительности. Именно единство необходимо для стабильности и надежности общественных структур»¹⁷⁷. В этом смысле музеи, даже будучи инструментом политического воздействия (вне зависимости от направленности и положительных или отрицательных последствий этого воздействия), выполняют важную социальную функцию консолидации общества. В том числе можно говорить и о способности музеев консолидировать различные группы населения по профессиональному, этническому или иному признаку.. Музей- это важный фактор создания и развития национальной государственной идеи. С формированием национального самосознания и в некоторых случаях с возникновением национальных государств связано возникновение в XVIII-ХІХвв. национальных музеев в различных странах. Национальный музей- это комплексный музей, характеризующий разные стороны жизни народа: от естественной до политической истории, а также художественную культуру, особенности животного мира, полезные ископаемые и т.п. «Борьба многих европейских народов за национальную независимость, за сохранение и признание их национальных особенностей, признание права на самостоятельное развитие отдельных областей и регионов привело к общественной потребности в музеях, которые могли бы сохранять и

¹⁷³ Пинна Дж. Исторические дома-музеи: вступление к теме. // Museum. 2001. № 210. С. 6.

¹⁷⁶ Там же.

¹⁷⁷ Философия культуры. Становление и развитие. - СПб.: Лань, 1998. С. 317.

демонстрировать свидетельства истории этих народов». Среди подобных музеев можно назвать Британский музей, открытый в 1753 г., а также Национальные музеи в Стокгольме, Будапеште, Праге, Копенгагене, Нюрнберге, Мюнхене, Варшаве и иных городах. Многие национальные музеи в странах Европы возникли в результате наполеоновских войн: разгром французской армии, восстановление политического статуса национальных государств стимулировали широкое изучение национальной культуры, зачастую в контексте общеевропейских историко-культурных традиций.

Создание Национальной галереи в Вашингтоне относится к более позднему периоду (к 1875 г.). Несомненно, национальное самосознание американцев в общих чертах сложилось, по крайней мере, к периоду войны за независимость от Великобритании, но у молодого государства не было ни времени, ни особого желания, чтобы рефлектировать по поводу истоков и тенденций развития собственной культуры. «Эпохи исторического напряжения, эпохи дерзаний не нуждаются в музеях... Молодость всякой культуры безоглядна. Лишь склоняясь к закату, культура становится всеобъемлющей и обращает взоры назад. Тогда возникает... музейно-бережное отношение к осколкам былого»¹⁷⁹.

В нашей стране роль Национального музея выполнял Этнографический отдел Русского музея императора Александра III, созданный как государственный институт, направленный на утверждение общероссийской национальной идеи. С одной стороны, Русский музей появился как осуществление давней мечты интеллигенции о национальном музее русского народа. С другой стороны, концепция Этнографического отдела как части императорского музея продолжала официальную идеологию «православия, самодержавия и народности». Этнографический отдел, как и сам Русский музей, появились довольно поздно- в конце XIXв., хотя национальная самоидентификация русских была сформирована еще в XVIII в., после петровских преобразований, познакомивших значительную часть населения с иноземными нравами и тем самым актуализировавшими исконно русские традиции. Европеизация не стирала, а подчеркивала русские черты: чтобы вести себя по-иностранному,

¹⁷⁸ Музееведение. Музеи исторического профиля: Учебное пособие для вузов. - М.: Высшая школа, 1988. С. 37.

нужно было знать, что представляет собой традиционно русское поведение, нужно было «не становиться иностранцем, а вести себя как иностранец»¹⁸⁰. Кроме того, нельзя обойти вниманием, что после победы над Наполеоном самосознание русского народа, как и большинства остальных, освободившихся от французского нашествия, испытало необыкновенный подъем, сказавшийся в том числе и на проектах создания национальных музеев. Но замыслу русского национального музея было суждено осуществиться только спустя много десятилетий.

Музеи редко когда выступают только как зеркало культурных, социальных, этнических, политических или иных устремлений. Кроме отражения национальной консолидации, в том числе и в рамках независимого государства, музеи способствуют усвоению населением той или иной идентичности, утверждаемой средствами «музейного языка». В современной объединенной Европе этнографические музеи стремятся включить материалы по отдельным народам в общеевропейский контекст. И их усилия, вкупе с политическими, экономическими, информационными и иными средствами формирования единого европейского пространства привели к тому, что значительная часть населения считает основой своей идентичности принадлежность к Европе как целостному культурному региону, а не к'какой-то конкретной нации¹⁸¹. Кроме этого, европейские «музеи культур», ориентированные на мультикультурную среду вне государственных границ, служат и знаком возникновения в объединенной Европе новой политической ситуации, когда «претерпевает существенную трансформацию сама идея государственности, где в ряде вопросов доминирующую позицию начинают занимать не политики, а бизнесмены, что создает возможность существования ряда надгосударственных или внегосударственных образований...»

Бакушинский А.В. Цитата по: Лысикова О.В. Музеи мира: Учебное пособие к интегрированному курсу «Музеи мира». - М.: Флинта: Наука, 2002. С. 7.

¹⁸⁰ Лотман Ю.М. Поэтика бытового поведения в русской культуре XVIII века. // Избранные статьи. -
Таллинн,1993.Т.З.С249.

¹⁸¹ См. подробнее: Соболева Е.С., Эгаптейн М.З. Роль российских музеев в формировании национальной
идентичности. // Studia culturae. - СПб, 2005. №7. Номер готовится к печати.

¹⁸² Сурова Е.Э. Динамика идентичности в условиях глобализации. // Studia culturae.. - СПб, 2003. № 5.
С. 52-53.

Изменения в типе политического правления инициируют и появление новых эпох в развитии музеев. Например, универсальные музеи (Британский музей, Эрмитаж, Лувр) - это музеи имперского типа. С упадком имперской идеологии изменяется не только характер собираемых и экспонируемых предметов, но сама концепция вновь создаваемых музеев. Сейчас более распространены специализированные музеи, то есть посвященные отдельным событиям или даже какой-нибудь «мелочи»: музеи фигурок пасхальных зайцев, перьев, деревянных ложек, песка, уток, кошек, игрушек из сыра и многого другого.. «Можно также утверждать, что современный музей способствует формированию нового образа истории, не только в форме «культурного наследия» или традиционной научной дисциплины, а в форме «мест памяти», способствующих конституированию исторической непрерывности в массовом сознании»¹⁸³. Музейное пространство как место институционализации исторической памяти связано с окончательным утверждением в XX в. образовательной доминанты музейной деятельности. Функция образования и, главное, воспитания граждан, закрепленная государством за музеем, основана на распространившихся в XIX в. воззрениях, утверждавших, что исторические памятники и музейные собрания, как свидетельства истории данного государства, должны- принадлежать всей нации, а не только ее отдельным представителям.

Тенденция использования музеев для утверждения определенной национальной и (или) культурной идентичности связана с распространением понимания музея как средства коммуникации, транслирующего приемлемую для властных институтов историческую перспективу и даже картину мироздания. Более или менее логически выстроенная и непротиворечивая концепция развития природы и общества необходима любой человеческой общности. Поэтому музеи как один из немаловажных инструментов формирования той или иной картины мира раньше использовался находящимися у власти группами в своих целях. И в наше время авторитет музея тоже зачастую формирует и поддерживает положительный образ правящей элиты.

Беззубова О.В. Музей как инстанция художественного, научного и идеологического дискурсов. Автореф. диссертации на соискание уч. ст. канд филос. наук. - СПб, 2003. С. 20.