Тема 17. Политическая культура

Тоталитарные режимы (сходства)

Для нас, россиян, более актуален и в то же время болез­нен вопрос о соотношении большевизма и национал-социа­лизма. Этот вопрос существует и его нельзя игнорировать, ибо историю своей родины со всеми ее достижениями, не­удачами и зигзагами нужно знать, чтобы извлечь из нее со­ответствующие уроки. Многие авторы уже в 1920—1930-х гг. отмечали определенные черты сходства в методах полити­ческой борьбы, захвата и реализации власти фашистов и большевиков. При всей сложности и спорности этой про­блемы приходится констатировать, что фашизм и больше­визм имеют как точки соприкосновения концептуального и типологического характера, так и расхождения.

И действительно, неоспорим факт близости и определен­ного родства фашизма и большевизма по целому ряду па­раметров. Прежде всего не может не обратить на себя вни­мания почти полная синхронность их появления на истори­ческой арене. Своими истоками они восходят к самому на-чаяу прошлого столетия, а в полный голос заявили о себе во втором и начале третьего десятилетия прошлого века, т.е. в период так называемой великой трансформации капитализ­ма из свободно-предпринимательского в корпоративный (или, как его у нас до недавнего времени именовали, госу­дарственно-монополистический) капитализм.

Не вдаваясь в подробности, отметим, что большевизм и фашизм выступили в качестве соответственно левой и пра­вой альтернативы центристскому реформаторскому пути развития капитализма в социально-экономической сфере и либеральной демократии в политической сфере. Причем за короткий период из незначительных групп они преврати­лись во влиятельные общественно-политические движения, которые сумели подчинить своему господству сотни милли­онов людей многих стран и народов.

Важным объединяющим эти альтернативы началом было то, что они постулировали цель реализации социалистичес-

ких принципов, разумеется, в собственном понимании: ин­тернационального и националистического. Представители фашизма и большевизма, особенно в начальный период, склонны были открыто признавать эту близость. Так, Н. Бу­харин на XII съезде РКП(б) в 1923 г. отмечал: «характерным для методов фашистской борьбы является то, что они боль­ше, чем какая бы то ни было другая партия, усвоили себе и применяют на практике опыт русской революции. Если их рассматривать с формальной точки зрения, то есть с точки зрения техники их политических приемов, то это полное применение большевистской практики и специального рус­ского большевизма: в смысле быстрого собирания сил, энер- -гичного действия определенной системы бросания своих сил, «учраспредов», мобилизаций и т.д. и беспощадного уничтожения противника, когда это нужно и когда это вы­зывается обстоятельствами».

А. Гитлер в беседах с Г, Раушнингом настойчиво подчер­кивал, что он многому научился у марксизма и марксистов в смысле методов политической борьбы. Более того, он утвер­ждал: «национал-социализм — это то, чем мог бы стать мар­ксизм, если бы освободился от своей абсурдной искусствен­ной связи с демократическим устройством».

И действительно, фашизм и большевизм имели ряд близ­ких друг другу или общих по своему функциональному сис­темообразующему, методологическому назначению элемен­тов. Известно, что оба варианта тоталитаризма, во всяком случае, в идеологии и пропаганде, отстаивали претензии на разрушение старого мира «до основания» и построение на его обломках нового мира в соответствии со своими, в сущ­ности, искусственно сконструированными моделями. Хотя у каждого из них эта цель существенно различается по содер­жанию: светлое будущее в лице коммунизма в одном случае и тысячелетний рейх — в другом.

Для обоих вариантов тоталитаризма характерны также гос­подство одной революционной партии нового типа; моноидео­логия, отвергающая другие идеологии; похожие средства и ме­тоды достижения идеальных целей; слияние в единое целое партии, государства и общества; политизация всех без исклю­чения сфер жизни; физический и моральный террор; и т.д.

Все изложенное позволяет оценивать фашизм в разных его вариантах и марксизм-ленинизм в его большевистской интерпретации как два противоположных проявления или два ачьтернативных (соответственно правый и левый) вари-

анта особого общественно-исторического феномена — тота­литаризма.

Однако при этом нельзя забывать, что сами тоталитарные режимы были подвержены определенным изменениям. В Советском Союзе о более или менее чисто тоталитарном ре­жиме, по-видимому, корректно говорить применительно к сталинскому периоду, охватывающему конец 1920-х — пер­вую половину 1950-х гг. В последующие же годы имела место постепенная либерализация режима в плане отказа от наи­более одиозных форм контроля над умами людей и террора.

Большое значение для правильного понимания полити­ческих процессов имеет изучение политической культуры. Приходится встречаться с различными трактовками поня­тия политической культуры. Порой ее отождествляют с образовательным и культурным уровнем человека, с его спо­собностью соответствующим образом вести себя на публике, умением четко и ясно излагать свои политические позиции. Расхожими стали фразы о том, что у наших законодателей или представителей исполнительной власти нет политичес-; кой культуры, что наше общество отличается низким уров­нем политической культуры. Нередко полагают, что поли­тическая культура может быть только у людей, получивших хорошее образование, а у тех, кто мало образован и слабо разбирается в политике, ее недостает. Политическую культу­ру часто путают с политическим поведением.

Что же такое политическая культура? Попытаемся отве­тить на этот вопрос.