Лекция3. Некоторые особенности международного технологического рынка в свете защиты прав разработчиков новой техники и ее коммерциализации

Рынок высокотехнологичной продукции прочно удерживают три страны, являющиеся ведущими агентами мировой технологической торговли: США, Германия и Япония. Ежегодный объем экспорта данной продукции, приходящийся на эти страны, составляет 700, 530 и 400 млрд. долл. соответственно. Однако эти показатели не учитывают так называемого эскорт-эффекта. Суть его заключается в том, что реализация за рубеж технологий и высокотехнологичных товаров может сопровождаться поставками сырья, дополнительного низкотехнологичного оборудования и полуфабрикатов по отдельным контрактам, юридически не связанным с первоначальными соглашениями. Таким образом, продавец увеличивает собственный объем экспорта готовой продукции. Поскольку дополнительные договоры могут заключаться на другие фирмы-поставщики или дочерние компании – это открывает возможности для манипулирования налогооблагаемой базой. Этим широко пользуются ТНК. По мнению зарубежных экономистов, до 80% технологической торговли приходится на внутрифирменную торговлю.

Использование на мировом рынке для защиты результатов интеллектуальной деятельности такого понятия как «копирайт» - права воспроизведения – при заключении договоров на передачу не только произведений искусства, но и на производственные эскизы, макеты, рисунки и чертежи, позволяет вывести из-под норм, определяющих передачу топологии интегральных микросхем и формул, значительную долю внутрифирменной торговли.

Схема франчайзинга в низкотехнологичных отраслях может быть представлена не как форма международной передачи технологий, а как инструмент маркетинговой политики.

Внутренняя патентно-лицензионная политика государств также во многом определяет внешнюю политику высокотехнологичных компаний. Так, Япония, установив самую высокую в мире стоимость патентования (полный документарный цикл подтверждения и поддержания стоит около 80 тыс. долларов США), в состоянии полностью контролировать внутренний рынок изобретений и не допускать иностранные компании в свое правовое пространство путем дополнительных временных ограничений на период рассмотрения патентных заявок. В итоге Япония имеет 96% собственного внутреннего рынка изобретений.

В табл. 2.1 приводится патентная статистика по странам – технологическим лидерам на 1996 год.

Таблица 2.1

Количество патентов, выданных в промышленно развитых странах

Страна	Резиденты	Нерезиденты	Всего
Япония
США
Германия
Великобритания
Южная Корея
Франция
Испания
Швеция
Италия
Австрия
Дания

По количеству патентов, выданных нерезидентам, можно косвенно судить о числе предполагаемых сделок на продажу технологий в рамках патентных лицензий. Наибольшее число приходится на США и Великобританию – это происходит из-за неравноценности патентной защиты в различных государствах. Датскому изобретателю более выгодно запатентовать первоначально свое изобретение в Великобритании, а затем реализовывать его на внутреннем рынке. Что же касается ТНК, то здесь практикуется система множественного патентования, т.е. одно изобретение регистрируется первоначально в максимально возможном числе стран. Однако далеко не все патенты находят свою коммерческую реализацию. По опыту Японии, заключившей с 1950 по 1980 год 32 тысячи импортных лицензионных сделок, только одна технология из 18 рассматриваемых проходит путь от переговоров до применения. С учетом того, что в среднем на лицензионные переговоры уходит от 1 до 4 лет, можно определить примерный ежегодный объем мирового технологического рынка. Он составляет 24420 патентных лицензий в год. Это не весь объем технологического рынка, а только наиболее законодательно оформленного сегмента.

Если же смотреть по доле интеллектуальной собственности в мировой торговле, то на долю внутрикорпоративного экспорта приходится 80%, импорта 74%. Сам же объем торговли результатами интеллектуальной деятельности сопоставим с объемом продаж обрабатывающей промышленности.

К концу века наука окончательно стала рассматриваться в качестве фактора производства. В США ежегодные расходы на НИОКР к 1998 г. достигли 150 млрд. долларов. Из них половина – частные инвестиции в рамках ТНК. К примеру, у General Motors вложено 7 млрд. долл., у Ford Motors – 5,2, у IBM – 3,4 млрд. долл. Если учесть, что расходы на НИОКР в высокотехнологичных компаниях составляют до 4%, а в фармакологии до 7% от ежегодного оборота, то появляются колоссальные показатели по деятельности ТНК. Так, ежегодный оборот IBM доходит до 90 млрд. долл. Такие средства совместно с перспективной государственной инновационной политикой позволяют подавать в год до 3000 заявок от корпорации. Отдача от одной только лицензионной торговли в 2000 году для IBM составила 1,5 млрд. долл.

Германская государственная программа по пропаганде охраны промышленной собственности, проводимой в интересах ТНК, позволила к 1997 году вывести Германию на третье место в мире по числу поданных в этой стране заявок. В 2007 году только Германские фирмы подали более 50 тысяч заявок. На Siemens пришлось 2573 заявки, на Bosch 1508, BASF – 1263, Bayer – 952.

В США к 2001 году сложилась следующая картина: основными заявителями являются корпорации, индивидуальные изобретатели регистрируют отдельные фирмы под свое изобретение и продают уже фирму с непатентованным изобретением корпорации. В табл. 2.2 приводится ведущая десятка компаний, имевшая наибольшее число американских патентов в 2001 году.

Такое число японских компаний на американском патентном рынке иллюстрирует масштаб современной японской технологической экспансии. Сами процессы управления зарубежной лицензионной политикой и частными патентными банками превратились в лицензируемую технологию. Имеющееся у транснациональных корпораций патентно-лицензионное регулирование является конкурентным преимуществом недостижимого для российских производителей уровня.

Таблица 2.2

Фирмы – обладатели наибольшего количества американских патентов

Место	Корпорация	Число патентов
	IBM
	NEC
	Canon
	Micron Technology
	Samsung Electronics
	Matsushita Electrical Industrial
	Sony
	Hitachi
	Mitsubishi
	Fujitsu

Мировая практика показывает, что предприятия стран, отстающих в области создания и применения новых технологий в силу недостатка средств и не имеющих опыта вовлечения в международный оборот результатов интеллектуальной деятельности, при вхождении государства в систему ВТО, подразумевающую присоединение к ТРИПСу, не в состоянии закрепиться даже на периферийных позициях мирового технологического и экономического развития. Печальным примером может служить опыт Республики Беларусь: за период 1993-1997 годов национальными изобретателями было получено 1362 патента, из них около 454 приходилось на физические лица. Индивидуальный изобретатель в силу массы причин не имеет никакой надежды на реализацию лицензии на свое изобретение за рубеж (это сложившаяся мировая практика). Остается 908 изобретений, делим на 18, равно 50. Их делим на 5, и получается примерное потенциальное число ежегодных экспортных лицензий из Республики Беларусь – 10, это без учета переговорного периода.

Также интересен процесс оплаты заказных НИОКР в современной международной практике. В последнее десятилетие произошел массовый переход к системе cost plus fee – стоимость плюс вознаграждение. При этой системе в двусторонне подписываемых сметах могут быть сделаны оговорки, что если в процессе выполнения работ их стоимость увеличится в пределах 5% от первоначальной сметы, то оплачивается работа по факту, без каких-либо согласований. Также до 30% поднялся размер первоначального аванса при одновременном увеличении до гарантийного удержания до 20%. Фактически платеж идет в четыре этапа: аванс, основная сумма, сумма гарантийного удержания, разница в смете. Жестко сформулированы и применяются в контрактах следующие укрупненные группы затрат:

- амортизация используемого разработчиком оборудования, инструментов, приборов, ранее находившихся в собственности разработчика;

- амортизация специально приобретенного для нужд заказчика оборудования, независимо от последующего права собственности на них;

- арендные и лизинговые платежи за вновь арендуемое и ранее арендовавшееся оборудование, необходимое для выполнения работ заказчика;

- оплата расходных материалов и сырья, включая электроэнергию;

- заработная плата персонала, задействованного в данной работе из расчета среднемировых норм оплаты труда научного и технического персонала. Оплачивается только то время, что было записано в контракте, без последующего пересмотра.

Средняя величина нормы прибыли на НИОКР с участием инопартнера стала превышать аналогичную величину на внутренние работы до 2 раз. Появилась новая форма контракта, предусматривающая долю участия исполнителя в будущих прибылях заказчика от исполнения НИОКР в производстве и от продажи лицензий на изобретения и ноу-хау, которые явились результатом этих работ.

Стали применяться схемы, где средством оплаты выступает нулевая ставка кредита коммерческих банков в пользу разработчиков при наличии зарубежных контрактов на технологию. В некоторых странах государство компенсирует банкам недополученный процент, но эти случаи могут сопровождаться принудительным лицензированием результатов внутри страны.

В США до половины НИОКР финансирует государство. При этом формы финансирования могут быть самыми разнообразными, вплоть до страхования от неисполнения обязательств по заказной работе. Повсеместно распространено государственное кредитование расходов на патентование за рубежом. Это позволяет в среднем поднять цену на лицензию в два раза по сравнению с беспатентной лицензией.

В этой связи нелишне напомнить японский опыт: в 1957 году там был организован научно-технологический информационный центр, в задачи которого входил мониторинг 4000 японских и 7000 иностранных журналов и до 15000 технических отчетов и докладов с различных конференций. По результатам ежегодно рассылается более 500 000 резюме в различные фирмы, организации и банки. Корпоративные информационные службы достигают штата в 250-300 человек, как у NEC. Существует даже присказка: дорого искать то, что уже найдено, еще дороже покупать то, что можно иметь бесплатно.

По оценкам западных экспертов, затраты на технологический поиск достигают в среднем до 1,5 % оборота ТНК. За рубежом в понятие «технологический поиск» входят сбор, систематизация, анализ и прогнозирование на основе всей доступной информации по всем аспектам деятельности предприятия. Так называемый «промышленный шпионаж» сводится к скрупулезному исследованию открытой информации. ТНК принципиально не желают создавать поводов для обвинения в хищениях чужой интеллектуальной собственности. Статистика судебных разбирательств в отношении прав показывает, что только 1 % споров в своей основе имеет доказанный факт использования чужих секретных материалов. 4 % относятся на счет «полуофициальных, конфиденциальных, служебных и т.п.» материалов.

В прессе сильно преувеличивается проблема компьютерного саботажа и преступлений, связанных с высокотехнологичными системами. В мире в год совершается экономических преступлений, связанных с растратами и присвоениями выплат за гонорары сотрудникам исследовательских фирм, на общую сумму 27 млрд. долл. В то же время информационных преступлений (связанных с хищением, уничтожением, модификацией информации, хранящейся в электронном виде с использованием коммуникативных электронных средств) совершается на сумму 244 млн. долларов. Однако данные показатели не демонстрируют дух происходящего: растраты гонораров и обман изобретателей существовали всегда, информационные преступления – следствие и неотъемлемая часть современной НТР.

Необходимость защиты производственного научного ресурса впервые юридически была закреплена в 1995 году в федеральном законе США. На президента возложен контроль над работой по пресечению деятельности иностранных спецслужб в негосударственном секторе американской экономики. Принятию закона предшествовало создание консультативным советом по внешней безопасности при Государственном департаменте электронной доски объявлений для обмена информацией между правительственными структурами и частным сектором экономики. Данный электронный телефон доверия за 9 месяцев 1995 года принял 42000 сообщений о преступлениях, связанных с участием иностранных организаций, на территории и за пределами США в отношении американских фирм. По результатам анализа сообщений было выработано понятие промышленного шпионажа, вошедшее в закон в данной формулировке: промышленный шпионаж осуществляется представителями иностранного государства или иностранной компании при прямой поддержке государства и направлен против частных американских предприятий с целью завладения коммерческими секретами. Таким образом, закон определил границы конкурентной борьбы на международном рынке в части привлечения государственных ресурсов.

В СССР также существовала система сбора и обработки научно-технической информации, сходная с японской. Государственный комитет по науке и технике ежегодно приобретал полтора миллиона иностранных научно-технических журналов. Ежегодно около трех с половиной тысяч специалистов отправлялось за рубеж для изучения научных достижений.

В 1980-е годы Советский Союз получил на Западе более 30 тысяч видов новейшего оборудования и около 400 тысяч единиц технологической документации. По оценке французских служб, благодаря полученным материалам советский оборонно-промышленный комплекс сэкономил 6,5 млрд. франков, что эквивалентно годовой отдаче от работы 100 тысяч научных сотрудников.

В 90-х годах в России наблюдалась уже противоположная тенденция: «…Приватизация предприятий военно-промышленного комплекса привела к массовой утечке новейших технологий, уникальных научно-технических достижений практически даром на Запад. В целом Запад приобрел в России столь большой объем новых технологий, что НАТО учредила для их обработки специальную программу…» Таково совместное заявление российских спецслужб, сделанное в августе 1994 года.

Если проследить изменения в объеме ассигнований по разделу «Фундаментальные исследования и содействие научно-техническому прогрессу» Федерального бюджета России, то можно определить результативность государственного мониторинга положения дел в российской науке. В 1992 году расходы были в 2,43 %, в 1995 – 1,6 %, в 1998 – 1,32%. Результативность исследований и разработок, измеряемая в выданных патентах, показывает, что с 1993 года существует устойчивая тенденция увеличения общего числа российских патентов, приходящихся на негосударственные предприятия. Всего россияне получают в среднем 18-19 тысяч патентов в год, максимум пришелся на 1997 год – 25644 штук, связано это было с возобновлением патентных прав государственных предприятий. Иностранцы в России получают около 4000 патентов ежегодно. Импортируется около 20 патентных лицензий ежегодно. Заключается до 200 импортных соглашений на инжиниринговые услуги.

Такое ровное положение свидетельствует о тяжелейшем общем состоянии российской науки. Научный прогресс имеет характер экспоненты, следовательно, прямая расценивается как регресс. Крайне опасен процесс сокращения числа организаций, создающих передовые производственные технологии. Производственные технологии определяют основу экономики, форму ее производственных сил. При росте числа предприятий, использующих передовые производственны технологии, создается разрыв между производственными нуждами и научными базами. Это ведет к необходимости создания собственных научных центров при производственных предприятиях. Это тот путь, который прошли в 30-е годы американские производители.

Одновременно в российском ОПК за период с 1991 по 1998 год было потеряно до трети технологического потенциала. Провал конверсионных программ не позволил перепрофилировать технологические наработки в русло гражданского производства. В основном это были устаревшие технологии, вышедшее из строя оборудование и научные кадры пенсионного возраста. За тот же срок 20% предприятий участвовало в создании новых технологий. Было установлено, что причины технологических потерь полностью относятся к сфере компетенции руководства предприятия. Опытным путем были определены 3 основных причины технологического спада:

1) кадровая политика (оплата труда и отношение к труду);

2) инновационная политика (технологические нововведения в производственный процесс);

3) политика в сфере конверсии.

Фактически был доказан низкий уровень военной науки и неприемлемость ее существования в прежних плановых производственных структурах. Академики от военной науки и директора предприятий, имеющие фактически неограниченные полномочия, на деле породили следующие мифы:

1) нет военных заказов, нет средств на оплату труда, нет молодежи, настоящие ученые состарились;

2) нет средств на переоборудование, поскольку нет заказов, потому что нет ученых;

3) вместо ракет – кастрюли: вот результат горбачевской конверсии по заданию США.

По опыту ведущих мировых производителей вооружения, доля мобилизационного производства не должна превышать 30%, остальные 70% должны приходиться на производство гражданской продукции. Такая пропорция позволяет максимально использовать научный потенциал предприятий, извлекать максимальное количество прибыли на рынке продукции народного потребления и минимизировать риск на мировом рынке вооружений.

В общем объеме российского экспорта наукоемкая продукция в 1990-х годах составляла 1,5-2%. Это данные таможенной статистики. В данные цифры входят вооружение и военная техника, на них приходится 40% высокотехнологичной российской продукции. Это уже данные Комитета по военно-техническому сотрудничеству России с иностранными государствами. Таким образом, на гражданскую высокотехнологичную продукцию приходится 0,9-1,2%.

В отношении инновационного цикла в мире существует требование по его минимизации. В России он продолжает удлиняться. Вследствие одного этого страна утрачивает позиции на рынке высоких технологий. Сейчас, как указывалось ранее, около 30% этого рынка принадлежит США, 20% – странам ЕС и Японии и лишь 0,3% – России. Более того, в России наблюдается спад НТР: 60 из 264 технологий, признанных у нас современными, признаны современными и в ПРС. Только 17 российских технологий находятся на уровне передовых коммерциализированных технологий мирового рынка.

В докладе Мирового экономического форума утверждается, что среди 49 стран, производящих 94% валового продукта мировой экономики, Россия по «индексу технологий» – показателю доли конкурентоспособной продукции на мировом рынке – занимает сейчас последнее место. Одной из главных причин такого положения международные эксперты считают сокращение интеллектуального потенциала общества.

Хотя экономический рост в настоящее время в большой степени зависит от совершенствования информационных технологий (оценочно на 70-80%), в России объем направляемых на их развитие инвестиций крайне мал: всего около 50 долл. на душу населения (в США свыше 800 долл., в Швейцарии – более 1000). В целом за последние 10 лет российский уровень изобретательной активности снизился на 90%.

В создавшихся условиях, помимо финансовой составляющей, необходимо вести речь об оздоровлении самого российского общества. Необходимо возвращение пропаганды материалистического научного миропонимания реальности. Необходимо привитие студентам диалектического мировоззрения. Конечно, этот комплекс проблем и вопросов потребует для своего разрешения огромных средств и времени, но невозможно отказываться от будущего, а тем более от будущего российской науки. Необходимо всем помнить о благе всего нашего общества и прикладывать максимальные усилия по развитию и пропаганде достижений российской науки как внутри страны, так и на международном уровне.