Обмен посланиями между Председателем Центрального Исполнительного Комитета СССР М. И. Калининым и Президентом США Рузвельтом

1. ПОСЛАНИЕ

ПРЕЗИДЕНТА США ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ЦЕНТРАЛЬНОГО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО

КОМИТЕТА СССР М. И, КАЛИНИНУ

10 октября 1933 г.

С начала моей администрации я считал желательным сделать попытку покончить с теперешними ненормальными отношениями между 125-миллионным населением Соединенных Штатов и 160-миллионным населением России. Достойно большого сожаления, что эти два великих народа, между которыми существовала свыше столетия выгодная для обеих сторон счастливая традиция дружбы, находятся теперь без практического метода прямого сношения друг с другом. Трудности, создавшие это ненормальное положение, серьезны, но, по моему мнению, не неразрешимы, а трудности между двумя великими народами могут быть устранены только откровенными дружественными разговорами. Если Вы такого же мнения, я был бы рад принять любых представителей, указанных Вами, для обсуждения лично со мной всех вопросов, существующих меж-

ду обеими странами. Участие в таком обсуждении ие свяжет, конечно, ни одну из сторон в отношении будущего направления действии, но оно указало бы на искреннее желание прийти к удовлетворительному разрешению соответствующих проблем. Я надеюсь, что такие разговоры могли бы в результате принести пользу народам обеих сторон.

Рузвельт

2. ПОСЛАНИЕ

ПРЕДСЕДАТЕЛЯ ЦЕНТРАЛЬНОГО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО

КОМИТЕТА СССР

ПРЕЗИДЕНТУ США РУЗВЕЛЬТУ

П октября 1933 г.

Получил Ваше послание от 10 октября с. г. Я всегда считал крайне ненормальным и достойным сожаления существующее в течение шестнадцати лет положение, при котором две великие республики — Союз ССР и Соединенные Штаты Америки — не имеют обычных методов сношений и лишаются тех выгод, которые эти сношения могли бы им давать. Я рад отметить, что и Вы пришли к такому заключению. Не подлежит сомнению, что трудности, если они имеются или возникают между двумя народами, могут быть разрешены только при наличии между ними непосредственных сношении, а, с другой стороны, не имеют никаких шансов быть разрешенными при отсутствии таких сношений. Позволю себе еще высказать мнение, что ненормальное положение, на которое Вы справедливо указываете в своем послании, неблагоприятно отражается не только на интересах заинтересованных двух государств, но и на общем международном положении, увеличивая элементы беспокойства, усложняя процесс упрочения всеобщего мира и поощряя силы, направленные к нарушению этого мира. В соответствии с вышеизложенным я охотно принимаю Ваше предложение о посылке в Соединенные Штаты Америки представителя Советского Правительства для обсуждения с Вами вопросов, интересующих наши страны.

Представителем Советского Правительства поедет Народный Комиссар Иностранных Дел Литвинов, который прибудет в Вашингтон к сроку, имеющему быть согласованным*.

Калинин

Послания пенит, по сшг. Ог^бл. в газ. «Извесгия» Л* 353 (5{В9), 2! Октября!$33 г.

* M M. Литвинов пробыл з Вашннпся 7 ноября 1933 г.

316. Нота Полномочного Представителя СССР в Японии Министру Иностранных Дел Японии Хирота *

10 октября 1533 г.

Господин Министр,

18 июля с. г. я имел честь письменно довести до сведения г. Министра Иностранных Дел о ряде недопустимых действий отдельных представителей японских властей в отношении судов советской китобойной флотилии и отдельных представителей экипажа этих судов²³⁹. Я имел также честь заявить протест против этих действий японских властей и высказал надежду, что г. Министр примет все необходимые меры к tomv, чтобы наказать виновников таковых.

Прошло уже больше 27:: месяцев со времени моего обращения к г. Министру, тем не менее я до сих пор не имею никакого ответа и никакого сообщения о принятых.Министерством Иностранных Дел мерах к удовлетворению моего протеста и моей просьбы. Ввиду этого я настоятельно прошу Вас, г. Министр, ускорить принятие этих мер и сообщить мне о принятых Правительством Японии решениях**.

Вместе с тем я вновь вынужден обратиться к Вам по делу, обстоятельства коего, к сожалению, весьма напоминают факты, изложенные в моей указанной выше ноте от 18 июля с. г.

В Посольство СССР в Японии, поступили подробные материалы об обстоятельствах задержания японскими властями советского парохода «Снабженец Второй» и катера РК008 ^ld3. Эти материалы были подвергнуты тщательному изучению, в результате чего выяснилось, что отдельными представителями японских местных властен в процессе следствия по этому делу были произведены совершенно недопустимые действия по отношению к отдельным лицам экипажа этих судов, а также были нарушены правила судопроизводства н формальности, предусмотренные японскими законами.

Эти действия и нарушения заключались в следующем:

1) Задержание судов, вь;зов разных лиц экипажа, в том числе и капитанов, к местным полицейским и следственным властям и содержание этих лиц под арестом производились без предъявления ордеров или равносильных документов.

2) За время следствия капитанам советских судов не было предъявлено письменного обвинения.

3| Следственные и полицейские власти не давали допрашиваемым возможности делать желательные, с их точки зрения, приписки в конце протоколов допроса, чем нарушалась ст. 137

* Вручена советш'.ког.: полпредства СССР в Японии Рг.кз>;дом директору европейско-американского департамента МИД Япония Того, "* Ответа з архиве не обнаружено,

закона о судебной полиции. Допрашиваемых вынуждали подписывать документы, содержание коих им не было известно ввиду незнания японского языка, на котором документы были составлены. Например:

а) I июля с. г. капитан катера РК008 г. Сухов на пароходе «Постышев» был подвергнут допросу. При этом японские полицейские власти заставили его дать свою подпись под протоколом допроса, составленном на японском языке, с которым г. Сухов незнаком. Когда же г. Сухов расписался с оговоркой: «Содержание мне не известно», то полицейский переводчик, повысив голос, заявил: «Вам здесь не Россия, а Япония, поэтому вам должно быть известно». После этого тот же переводчик порвал последнюю страницу протокола, написал ее заново и заставил г. Сухова расписаться без всяких оговорок.

б) 10 июля с. г. в полицейском управлении г, Немуро был допрошен радист парохода «Снабженец Второй» г. Сидоренко. Допрос длился 57э часов и производился грубо. Сидоренко заставили расписаться на протоколе допроса, несмотря на его заявление о то^, что он не знает, что в протоколе написано.

4) Отдельные представители власти применяли по отношению к допрашиваемым физические меры воздействия (избиения) и оскорбления.

Так. капитан катера РК008 г. Сухов при допросе на японской шхуне «Сункоцу-мару» был подвергнут избиениям и оскорблениям. 2 июля с. г. г. Сухов был вызван на вторичный допрос в кгют-кампаиию «Сункоцу-мару». Полицейский чиновник г. Мнядзава через переводчика задал ему вопрос о том, почему он сделал на протоколе, составленном на японском языке, оговорку, что содержание ему ке известно. Когда г. Сухов ответил, что написанное на японском языке ему непонятно и что переводчик обладает русским языком недостаточно, чтобы г. Сухов его вполне понял, г. А\иядзава ударил г. Сухова по левой щеке, затем то же самое проделали пепеводчик и один из присутствовавших японских полицейских. После этого г. Миядзава заставил г. Сухова снять ботинки и стать из колени, при этом он дергал его за нос. Далее в тот же день около 9 часов вечера во время ареста на «Сункоцу-мару» г. Сухов был приглашен в трюм шхуны, где на столе было растянуто белое полотно, на котором было положено огнестрельное и холодное оружие. Ему было заявлено, что это — японский суд. Оттуда он был отпущен в 1 час ночи.

На той же шхуне «Сункоцу-мару» подвергся избиению повар катера РК008 г. Чжан Ю-ся.

Доводя обо всем этом до Вашего сведения, я вынужден, г. Министр, констатировать, что за последнее время советские суда и представители экипажей этих судов подвергались

со стороны отдельных представителей японских властей такому обращению, которое не только противоречит общепринятым обычаям международной вежливости и нормам международного права, но и правилам японского судопроизводства. Ввиду всего вышеизложенного я заявляю Вам, г. Министр, категорический протест против этих действий отдельных японских чиновников и ожидаю, что Японское Правительство примет действительные меры к недопущению повторения такого рода действий в будущем, а также к расследованию этих действий и к наказанию виновных в них.

Примите, г. Министр, заверения в моем совершенном к Вам уважении.

К Юренев

Печат. по арх,