Глава 17. Джерард сидел на кровати, опустив ноги на пол

Джерард сидел на кровати, опустив ноги на пол. Обе его руки сжимали простынь, а глаза впились в стену невидящим взглядом. Со стороны он мог выглядеть странно, но так застывать без движения, полностью погрузившись в свои мысли – обычное дело для него. А подумать было о чём.
Из ванной доносился шум электробритвы. Фрэнк собирался на работу, и Джерард просто не мог спокойно спать, не проводив его.
Жить по расписанию Фрэнка стало так естественно. Вставать в семь в будние дни и валяться почти до полудня в выходные. Засыпать всегда с ним вместе, даже если не очень хочется.
Быть с ним рядом всегда – это теперь главное в жизни. Всё остальное как-то сжалось, потускнело, потеряло смысл. Есть, конечно, ещё Майки, но он жутко самостоятельный парень и, оказывается, вполне может существовать без опеки старшего брата. Или, скорее, без обузы в виде Джерарда.
Каким-то невероятным образом всё встало на свои места, словно это было давно кем-то задумано.

Потирать подушечками пальцев глаза – это тоже привычка. Ещё с детства, когда просыпаешься, тереть кожу пальцами, будто надеясь после этой нехитрой процедуры открыть веки и увидеть. Снова. Все оттенки окружающего мира, его формы, острые углы, его свет и темноту. Чтобы «день» и «ночь» перестали быть просто словами в этой чёрной карусели дней.
Видеть Фрэнка.
Как он не может понять? Почему не хочет даже на миг представить себя на его месте? О, Фрэнк Айеро не стал бы ждать ни дня, будь у него самого возможность сделать эту операцию. Он любит рисковать, и удача благоволит ему. Так почему бы судьбе хоть раз не быть благосклонной к Джерарду?
Но уговаривать Айеро бесполезно. Этой ночью он твёрдо принял решение, поставив точку в их споре. Ночь, которая должна была стать переломным моментом, прошла. Хотя жалеть о ней точно не стоило. Вряд ли Джерард мог вспомнить что-то более чувственное и нежное.
- Доброе утро, - всё ещё сонный голос Фрэнка, и лёгкий поцелуй в щеку. Это чуть ли не обязательная процедура с утра. Юноша улыбнулся, целуя любимого в ответ. Он любит Фрэнка, несмотря на всё их разногласия.
- Ты злишься на меня? – спросил мужчина с явным беспокойством в голосе.
- Не знаю, - честно признался Джерард. – Я понимаю, что ты заботишься обо мне и…
Ему многое хотелось сказать. Объяснить, как безумно он желает увидеть человека, изменившего его жизнь в лучшую сторону, как хочет узнать больше об этом доме и окружающем мире. Перестать, наконец, чувствовать себя беспомощным, и, выходя на улицу, не думать о том, что в любую секунду он может свалиться в канализацию или попасть под машину… Мыслей было много, но сформировать их в слова не получалось. Да и момент был не самый подходящий.
- Наверное, ты прав, - вздохнул Джерард.
- Я люблю тебя, - Фрэнк порывисто обнял его, прижимая к своей ещё обнаженной груди. – Помни об этом всегда.
Джерард будет помнить. Он знал, что когда-нибудь эти счастливые мгновения он с улыбкой будет прокручивать в своей памяти. Смеяться над собственной глупостью, жалеть о времени, потраченном впустую на страхи и обиды. Жаль, что нельзя было влюбиться в Фрэнка сразу, с первого взгляда. Чтобы не видеть кошмаров по ночам и не покрываться мурашками всякий раз, когда любимый голос становится более резким и властным.
- Я тоже люблю тебя. Хоть и не всегда согласен с тобой.
- Но разве это не замечательно? Мы разные. Будь мы похожи – нам было бы безумно скучно друг с другом, - Фрэнк взъерошил его волосы. - Пойдём завтракать.

- Кажется, наши голубки помирились, - нарочно сладким голосом пропел Майки. – Когда я говорю «голубки», я, конечно, подразумеваю цвет, а не птичек.
- Мы и не ссорились, - возразил Фрэнк, включая соковыжималку. Она зашумела, и Джерард отчетливо ощутил цитрусовый запах. Почему-то всем напиткам за завтраком Фрэнк предпочитает апельсиновый сок. Правда, сегодня этот запах смешался с ещё одним, сладким и жареным.
- Я испёк вам блинчики, - пояснил Майки. – Такие же горячие, как ваша любовь.
Он хихикнул над собственной шуткой.
- Ну хватит уже! – наигранно возмутился Фрэнк. – Увидишь, как я буду издеваться над тобой, когда ты найдёшь себе кого-нибудь. Кстати, почему у тебя до сих пор нет подружки? Ты что, играешь за нашу команду, а?
Майки громко выругался, вступая в перепалку с Фрэнком. Такие «ссоры» у них были почти каждое утро, и, как правило, заканчивались вполне мирно. Иногда юноше казалось, что у него есть два брата: младший и старший - и оба соревнуются за его внимание. У них была настоящая маленькая семья, настолько идеальная, что никто другой не нужен.

Неожиданный звонок в дверь заставил парня вздрогнуть.
- Кто это ещё с утра пораньше? – проворчал Фрэнк, - Наверное, Боб. Решил напомнить, что я опаздываю на работу.
Шорох одежды – это мужчина соскользнул со стула, чтобы пойти открыть дверь.
Обычное утро. Тёплое, уютное, в компании двух самых дорогих на свете людей – о чём ещё Джерард мог мечтать? Майки молча сопел в чашку: он так и не отучился от детской привычки пить напитки с ужасным неприличным шумом и хлюпаньем. Впрочем, Джерард считал это даже в какой-то степени милым.
Стук каблуков по паркету. Чужих. Фрэнка Джерард услышал бы из тысячи шагов. Юноша почувствовал, как сердце в страхе сжимается. Кто это? Почему из коридора не слышно ни звука, только эти шаги, которые всё приближаются?
Незваные гости, наконец, достигли столовой и остановились на пороге. Джерард услышал, как Майки поставил чашку на стол. Сначала вместо слов у него вырвался негромкий вздох удивления.
- Мама? – хрипловатый от волнения голос брата накрыл Джерарда с головой.
Этого. Просто. Не может. Быть.

- Мои дорогие мальчики! – всхлипнул такой знакомый голос, впервые за несколько лет не искаженный шумом телефонной трубки. Джерард представить не мог, что когда-нибудь сможет вновь встретиться с ней. Ему казалось, она решила твердо вычеркнуть сыновей из своей жизни. Выходит, он ошибался.
Вновь по паркету застучали каблуки, звонкий поцелуй, явно адресованный Майки, и вот уже холодные, гладкие руки заключают Джерарда в объятья. В нос ударил сладковатый запах духов – почему-то парень не чувствовал его раньше. Всё происходящее казалось не реальнее сегодняшнего сна. С удивлением юноша понял, что холодные руки матери ему неприятны – они забирали утреннее тепло его тела.
- Как ты, мой дорогой? – голос Донны дрожал.
- Нормально, - только и мог выдавить из себя юноша, пытаясь освободиться из цепких объятий. – Мам, что ты здесь делаешь?
- О, это довольно интересная история, - голос, ответивший Джерарду, принадлежал вовсе не матери, а тому, кого юноша меньше всего сейчас желал слышать. Конечно, там где есть мама – есть и Адам. А его присутствие обычно не предвещает ничего хорошего. – Мы с вашей матерью приехали сюда из Нью-Йорка только потому, что она соскучилась и хотела вас увидеть. Конечно, в её положении это – не самая лучшая идея, но я не мог ей отказать. И вот, мы здесь. Теперь у меня встречный вопрос: что двое малолетних парней делают в доме взрослого мужика, а?
Джерард ощутил пронизывающий холод. Он не знал, что сказать. Скорее всего, мама и Адам уже и так всё узнали от Рэя. Кто ещё мог дать им адрес Фрэнка?
- А тебе какое дело? – прошипел Майки. – Вы не приезжали к нам два года, и вам плевать было, как и на что мы живём.
- Майки, детка, что ты такое говоришь? – ужаснулась Донна.
- Правду, мам. Тех денег, что вы нам прислали, не хватало даже на оплату счетов.
Джерард чувствовал одновременно и смущение и гордость за брата. У Майки хватило сил высказать всё то, что сам он давно не решался.
- И вы не придумали ничего лучше, чем лечь под богатенького папочку? – хмыкнул Адам. – Две маленькие шлюхи.
Звук удара, дрожь стола и плеск разлитого чая. Испуганный крик матери. Джерард вжал голову в плечи, словно пытаясь укрыться от этой секундной драки. Да и драки ли? Парень почему-то не сомневался, что Фрэнк в разы сильнее Адама. В это хотелось верить.
- Убирайся отсюда, - сквозь зубы прорычал Айеро. Такой ярости в его голосе Джерард не слышал давно. – Больше твоей ноги не будет в этом доме. Я и впустил тебя только потому, что ты с матерью этих парней.
- Я уйду, но заберу их с собой, - Адам пытался вернуть своему голосу твердость, но ему явно было трудно говорить.
- Только если они этого захотят.
От последней фразы у юноши потеплело в груди. Фрэнк их не отдаст. Он будет защищать их до последнего. И спорить с Айеро бесполезно – если уж он за что-то вцепился, он этого не отпустит.
- Я вижу, тебе не терпится дойти до суда, богатенький мистер? – Адам угрюмо рассмеялся. – Думаешь, статья о совращении малолеток украсит твою репутацию? Что ж, ты её получишь. Донна, мы уходим.
- Но, Адам, ты ведь не собираешься оставить мальчиков здесь? – мать крепко сжала руку Джерарда, словно намереваясь тащить его за собой.
- Не беспокойся, скоро они сами прибегут домой, умоляя впустить их.
Рука Донны медленно отпустила сына, несколько мгновений удерживая кончики его пальцев. Сам Джерард разрывался от смешанных чувств: ему было ужасно жаль расставаться с матерью так быстро, но он отчаянно не хотел терять Фрэнка. Рядом с ним Джерард забывал о своих проблемах, рядом с ним хотелось жить по-настоящему, а не сидеть всё время в четырёх стенах и мечтать о лучшем. Фрэнк – и есть лучшее. И как же Джерарду не хотелось расставаться с ним!

И всё же ему придётся.
Адам – это не какой-нибудь Рэй, у которого на братьев не было никаких прав. Он мог только создать шум в прессе, но мама… Она может обратиться в полицию, она сделает это – Адам не упустит возможности испортить им с Майки жизнь. И тогда придёт конец карьере Фрэнка, и их отношениям тоже. Поэтому сейчас необходимо сделать выбор: спасти себя или дорого ему человека.
- Я пойду с вами, только обещайте, что о случившемся никто и никогда не узнает.
Это решение далось парню с огромным трудом, но он знал, что оно – единственное правильное.
- Конечно, мой дорогой, - Донна всхлипнула и обняла его. – Адам, ты слышал? Мои мальчики возвращаются домой.
- Не я.
Голос Майки был холоднее льда.
- Я больше не твой мальчик, мама. Мой дом здесь.
- Майки…
- Молчи, Джерард. Я не понимаю, как после всего, что было, ты можешь им верить? Они нас бросили, они не дали нам ничего. Фрэнк дал нам всё. И я остаюсь с ним.
Юноша слушал младшего брата, голос которого звучал как никогда уверенно. Неужели Майки не понимает, что он только делает хуже? Что лучше сейчас пойти с мамой и Адамом и попытаться уговорить их замять это дело?
Парень поймал руку матери, позволяя ей вести себя. Он чувствовал на себе тяжёлый взгляд Фрэнка. Хотелось броситься к мужчине и уехать с ним куда-нибудь очень далеко, чтобы ни Рэй, ни Адам, ни прочие не могли им помешать. Но вместо этого, проходя мимо Фрэнка, он лишь тихо прошептал: «Пока», понятия не имея, увидятся ли они когда-нибудь вновь.

Старый дом встретил их запахом пыли и сырости. Поднимаясь по его скрипящим ступенькам, Джерард остро ощутил, как скучает по дому Фрэнка. Теперь их бывшая с Майки обитель ассоциировалась у юноши только с несчастьями.
Донна щебетала всю дорогу, не переставая. Она то вздыхала по оставшемуся «в плену у маньяка» Майки, то радостно описывала новую детскую, которую они с Адамом устроили для их будущей малышки. Уследить за потоком её мыслей было невозможно, поэтому Джерард просто прислонился лбом к стеклу, думая о Фрэнке. Казалось, ещё несколько минут назад они безмятежно спали под одним одеялом, а теперь между ними – пропасть. Понял ли Фрэнк, почему парень решил уехать? Не считает ли его предателем?

- Не грусти, милый, - мать нежно провела ладонью по его щеке. Так делал когда-то и Фрэнк, только вот его руки не были такими холодными. – Скоро ты забудешь всё, что было, как страшный сон.
- Это был лучший сон в моей жизни.
Неужели это конец? Все эти прекрасные, наполненные любовью и нежностью дни – скоро останутся лишь в его воспоминаниях?
- Какие глупости. Парня не помешало бы сводить к психологу, Донна.
Джерард поморщился. Он ненавидел сейчас Адама всей душой, слышать его было тошно.
- Конечно, мы сходим к психологу. Завтра же. И к другим врачам, - она запнулась, перестав гладить Джерарда и как-то слишком быстро одернув руку. – Боже, он ведь мог тебя чем-то заразить.
- Он ничем меня не заразил! – вспылил Джерард.
- Ну, это мы ещё проверим, - усмехнулся Адам. – А пока не касайся своей матери - не хватало ещё, чтобы ты навредил моему ребёнку.
«Да пусть он сдохнет, этот твой ребёнок!» - со злостью подумал Джерард. Но сейчас не время показывать свой характер. Он ведь должен, в первую очередь, думать о Фрэнке.
- Вы ведь не будете обращаться в полицию, правда?
- Но, дорогой, разве этот, кхм…мужчина не должен получить по заслугам?
Кровь закипала в жилах, но Джерард взял себя в руки и спокойно ответил:
- Он заботился о нас. И я действительно не хочу, чтобы кто-то об этом узнал. Фрэнк – довольно известный человек, и обязательно пойдут слухи. Телеканалы, радио, газеты... Мы с Майки на улицу выйти не сможем.
- Об этом нужно было думать до того, как подставлял ему свой зад! – довольно рассмеялся Адам. Юноша старался игнорировать его, обращаясь только к матери. Он знал, что при всей своей легкомысленности, её всё же можно легко растрогать.
- Мам, я так соскучился, а вся эта шумиха…После неё мы больше не сможем жить счастливо, как раньше…
Он бы хотел добавить: «Как это было до смерти отца», но Адам всё ещё был здесь.
- Но Майки сейчас у него. Он в опасности! Я думаю, мы немедленно должны вызвать полицию.
- Нет, пожалуйста! – голос Джерарда почти сорвался на крик. – Уверяю тебя, Майки ничто не угрожает. Он… то есть Фрэнку нужен только я.
«Он любит меня. А я люблю его». Но поймёт ли это женщина, оставившая своих сыновей одних, без поддержки? Она знает любовь к красивым вещам, к молодым мужчинам, к собственным детям, впрочем, до определённого возраста, пока их ещё можно назвать милыми. И нужен ли будет через несколько лет ей этот самый ребёнок, которого она сейчас так трепетно вынашивает? Вполне вероятно, что и это дитя окажется забытым где-нибудь на другом конце страны. Джерард понимал, что это нелепо – ненавидеть будущую сестру лишь за то, что ей сейчас достаётся больше материнской любви. Но это был ребёнок Адама. Такие, как он, не могут нести в этот мир ничего хорошего.
- С Майки всё будет хорошо, обещаю. Мам, а ты лучше иди, отдохни. Ты, наверное, очень устала.
- В кои-то веки ты дело говоришь, - Адам сильно хлопнул его по плечу, так, что хотелось взвыть от этого «дружеского» жеста. – Донна, радость моя, эти гадкие парни совсем тебя утомили.
- Но разве Джерард не хочет поговорить со мной, как с матерью? Родной, расскажи, что делал с тобой этот мужчина.
В её голосе звучало… любопытство? Не беспокойство за сына, а скорее интерес, как к герою сериала. Парню захотелось кричать.
- Оставьте меня одного, пожалуйста, - чувствуя, как ломается его голос, попросил Джерард.
- Я пойду сделаю тебе крепкого чаю.
Он вовсе не хотел пить чай. Он пил его утром, сидя за столом с Фрэнком, когда их ноги так невинно и в то же время игриво касались друг друга, а Майки делал вид, что ничего не замечает. И всё было прекрасно.
Мать и Адам вышли из комнаты, оставив парня одного. Не выдержав, он упал лицом в пропахшую сыростью подушку и заплакал. Тело его словно свело судорогой, солёные, гадкие слезы попадали в нос, горло, он задыхался в них. Он ненавидел эту комнату, которая раньше была для него убежищем от всего мира. Потому что мир без Фрэнка перестал его интересовать.
Теперь эта комната станет для него не спасением, а клеткой. Может, поэтому так хочется сломать её? Словно одержимый, юноша, пошатываясь, поднялся с постели и подошёл к шкафу. Здесь лежали его кассеты и диски с музыкой. Его прошлое. К чёрту всё! Руки хватали пластиковые коробки, они летели на пол и нещадно затаптывались, разлетаясь на сотни осколков. Что это? Фотографии в рамках? Они не нужны ему теперь, ведь он больше никогда не сможет видеть. У него отняли всё: мечту, любовь и даже единственного брата. Так пошло всё к чёрту!
Что-то тяжёлое упало с комода на пол. Послышался писк, Джерард хотел было уже пнуть непонятный предмет подальше, но тут услышал собственный голос. Телефон! Он воспроизводил последнюю запись с автоответчика, ту, которую он, Джерард, оставлял Майки. Он звонил тогда из дома Фрэнка и назвал его номер.
Трясущимися руками парень схватил телефон, и начал поспешно искать пальцами кнопки, боясь, что трубка разрядится в самый нужный момент – ведь это его единственная связь с Фрэнком.
- Алло.
Какой уставший, тихий голос! Джерард ощутил острый приступ вины и в то же время облегчения - по ту сторону трубки находился человек, которого он любил больше жизни.
- Фрэнк, это я. Прости меня, я должен был пойти с ними, я очень тебя люблю.
Джерард говорил быстро, боясь, что мужчина положит трубку. Но Фрэнк ещё долго молчал, услышав его слова.
- Это то, что мне нужно было услышать. Я тоже люблю тебя. И я вытащу тебя, обещаю.
Джерард вновь заплакал, на этот раз от появившейся на горизонте надежды.
- Не плачь, я что-нибудь обязательно придумаю!
- Я верю тебе. Я буду ждать.