Буддийское искусство

В VI в, до н.э. на северо-востоке Индии возникла новая религия - буддизм. Она сложилась на основе проповедей индийского царевича Гаутамы Шакьямуни, прозванного Буддой («просветленным»), поскольку он достиг высшей ступени ду­ховного развития.

По преданию, Гаутама Шакьямуни родился в царской семье, получил всестороннее об­разование и благополучно правил. Увидев однажды разлагающийся труп, 29-летний царевич осознал тленность земной жизни и покинул родной дом в поисках пути освобождения лю­дей от страданий. После шести лет скитаний, отшельничества и аскетизма Гаутамб; сидев­шему под деревом Бодхи (ficus religiosa), открылась истина: существует страдание; от стра­дания нужно избавиться; страдание имеет причину; причиной страдания является желание; искоренение желаний ведет к прекращению страданий. Убедившись на опыте, что умерщ­вление плоти ведет к угасанию разума, он призвал следовать «срединным путем», достигая идеального состояния блаженства и покоя (нирваны) через нравственное совершенствова­ние. Прочитав проповедь оленям о вращении «колеса судьбы» (дхармачакры), Гаутама стал называться Буддой.

Расцвет буддийской культуры в Индии приходится на III в. до н.э., время прав­ления императора Ашоки из династии Маурьев, при котором буддизм был признан государственной религией.

Основным архитектурным сооружением этого времени стал грандиозный кир­пичный курган, похожий на водяной пузырь, которому Будда уподоблял жизнь че­ловека. Он назывался ступой и возводился как драгоценный реликварий для хра­нения останков Будды. Ступа состояла из мощного цилиндрического цоколя с

террасой для ритуального обхо­да, массивной полусферы с квад­ратной оградой на вершине, ук­рашенной по центру шестом; полушарие символизировало не­бесный свод, квадратная ограда -божественную гору Меру, шест с тремя каменными «тарелками» -мировую ось с небесными сфе­рами.

Ограда по кругу с четырьмя воротами символизировала дви­жение звезд и солнца вокруг «мировой горы». Ступа была покрыта белой штукатуркой, во­рота и ограда окрашены в крас­ный цвет, шпиль вызолочен. На

фоне белоснежной гладкой поверхно­сти, ослепительно сверкавшей на солн­це, эффектно выделялись казавшиеся кружевными ворота, которые представ­ляли собой два столба с тремя горизон­тальными перекладинами, сплошь по­крытыми рельефом и скульптурой.

Сон Майи. Рельеф. Амаравати

Распространенным мотивом декора были духи природы и сцены из легенд-джатак о жизни Будды. Поскольку буд­дизм не предлагал новых богов, ведий­ские божества Индра, Сурья, Агни, Ваю, якши, апсары, змей-наги стали буддийскими. К примеру, скульптур­ный образ якшини, обхватывающей ствол дерева и сгибающей книзу ветвь, воплощал материнскую энергию земли, побуждающую своим прикосновением дерево цвести.

Рельефы на тему джатак обознача­ли ключевые моменты из жизни Будды

либо его предшествующие воплощения. Став «просветленным», Будда вышел за пределы земной жизни, поэтому символы точнее и глубже антропоморфного об­раза показывали этапы священного пути. Бык (зодиакальный знак Будды) симво­лизировал его рождение; цветок лотоса намекал на медитацию (сосредоточенное размышление); священное дерево Бодхи, «колесо судьбы», олени стали аллегори­ей первой проповеди Будды; следы босых ног обозначали шаги по распростране­нию учения; ступа - вхождение в нирвану.

Изображение слона намекало на образ Будды в предшествующем его рождении. Излюбленным сюжетом было явление слона спящей царице Майе, как, например, на рельефе каменной ограды в Амаравати.

Узкое ложе, на котором лежит царица Майя, занимает центр композиции. Вокруг распо­ложились служанки, одна из которых держит опахало, другая прислушивается, оттопыри­вая ухо рукой, третья с изумлением наблюдает за чудесным слоном в драгоценном венце, с длинной серьгой в ухе, спускающимся к ложу с неба.

В этом рельефе отражена одна из ключевых черт индийского изобразительно­го искусства - соединение абстрактных символов с реализмом. Таковы же вырази­тельные горельефы на ограде ступ в Матхуре и Андхре, где буддийская религи­озная символика соседствует с пышнотелыми красавицами, моющимися в струях водопада, играющими в мяч, несущими корзины с цветами.

В этих ярких, чувственных образах сфокусированы все особенности индийской пластики. Во-первых, в них нашел отражение культ матери-природы, связанный с благоденствием плоти. Поэтому эталоном красоты при изображении женской фи­гуры являлись массивные, тяжелые бедра, тонкая талия, глубокий пупок, твердые округлые груди, тесно прижатые друг к другу, шея, пересеченная тремя складка­ми. Именно такими представляются красавицы, сулящие блаженство, в «Махаб-харате»:

Широкая в бедрах и тонкая в стане, Казалась она исполненьем мечтаний -

и «Рамаяне»:

Трепещет, как пруд соблазнительный, полный сиянья, Твой стан упоительный в желтом шелку одеянья.

О, дева, с округлыми бедрами, сладостным станом,

С обличьем, как плод наливной, бархатистым, румяным,

С чарующим смехом, с грудями, прижатыми тесно Друг к другу» что жемчуг отборный украсил чудесно!

Три мира - небесный, земной и подземный - доныне Не видели равной тебе красотою богини!

Этот идеал распространялся даже на формы мужского тела, которое изобража­лось не как мускулистая фигура героя, а как пухлое изнеженное женское тело. Во-вторых, здесь отражалась древняя традиция, согласно которой человеческое тело в скульптуре как бы наполнено внутренним дыханием - праной.

По мере распространения буддизма стремление персонифицировать Буд­ду привело к возникновению изобразительного канона. Идеальным пропорциям бога соответствовал так называемый «львиный корпус» - широкие плечи и тонкая талия, а также ноги, как у газели. Знаком чрезвьгаайной мудрости служили ушниша - характерная выпуклость на темени, урна - родимое пятно между бровями, удли­ненные мочки ушей. Будду изображали сидя, стоя и лежа с жестами, имеющими определенный религиозно-философский смысл.

Сидящий Будда изображался в «йогине» - позе святого отшельника, достигшего просветления: скрещенные ноги прижаты к телу, пятки соприкасаются, кисти рук у груди, пальцы имитируют вращение «колеса судьбы» (жест мудра).

Стоящий или идущий Будда, несущий учение людям, изображался с приподня­той правой рукой, ладонью наружу, означающей защиту и покровительство (жест абхая-мудра).

Будда, лежащий на правом боку, с правой рукой под головой и закрытыми глаза­ми означал погружение в нирвану. Застывшие складки его одежды и скорбные фи­гурки буддийских монахов свидетельствовали о кончине, но сам Будда выглядел не усопшим, а отрешенным от всего земного.

Кроме больших ступ, стоящих под открытым небом, значительную роль в буд­дийской архитектуре Индии играл пещерный храм - чайтъя.

В буддийских пещерных, а позднее в индуистских скальных храмах воплоща­лась тема «мировой горы». Храмы вырубались в отвесных склонах Западных Гат сверху вниз, и порода вынималась через отверстие подковообразного окна, поэто­му первые пещерные храмы имели снаружи только узкий вход и так называемое «солнечное» окно. Со временем фасад стал шире и украшался аркадой, балконами, декоративными окнами, скульптурой. Изнутри чайтья представляла собой прямо­угольный зал, разделенный двумя колоннадами на три нефа: в торце центрального нефа находилась ступа - чрево мировой горы Меру, узкие боковые нефы служили тропой для прохождения ритуальной процессии.

Наивысшим достижением пещерного зодчества является чайтъя вКарли. Ее фа­сад с тремя дверными проемами оформлен «солнечным» окном, деревянным кар­низом, колоннадой, пилястрами; нижняя зона декорирована скульптурой митху-на - парами влюбленных, вступающих в различные взаимоотношения: занятых оживленной беседой, объясняющихся в любви и т.д.

В отделке внутреннего пространства использовались традиционные конструк­ции деревянного зодчества, превратившиеся в декорацию. Так, например, полуци­линдрический потолок имитировал деревянный свод со стропилами; каждая

колонна помимо базы имела ос­нование в форме горшка, так как колонны из дерева всегда поме­щались в специальный глиняный сосуд, заполненный водой для защиты от муравьев-древоедов. Но основную роль в декоре иг­рала скульптура. Гладко от­полированные стволы колонн завершались скульптурной ка­пителью, представляющей со­бой двух коленопреклоненных слонов и коней с восседающими на их спинах митхунами в цве­точных ожерельях и драгоцен­ных головных уборах. Благодаря небольшому промежутку между колоннами, поч­ти равному их толщине, капители сливались в единый фриз, служа органичным переходом от массивных пухлых колонн к изящным ребрам свода. Возникало еди­ное пластическое пространство интерьера, усиленное тонко продуманным освеще­нием: проникая через солнечное окно, яркие лучи южного солнца попадали на бе­лоснежную ступу и, отражаясь от ее поверхности, создавали бесконечные градации мерцающего сумрака, в котором едва угадывались боковые нефы.

Другим типом пещерного храма была вихара - кельи монахов с центральным за­лом для ритуальной службы. К такому типу храмов относятся пещерные храмы в Аджанте, сооруженные в эпоху правления династии Гуптов (IV-VII вв. н,э.). В от­личие от ранних буддийских пещерных храмов, украшенных только скульптурой, они были богато декорированы еще и живописью, сплошным ковром покрываю­щей стены и потолки.

Росписи на стенах посвящались деяниям Будды (см. цв. вкл.); нередко их темой были эпизоды из жизни горожан, придворных, принцев. События разворачивались на фоне дворцовых покоев с драгоценной мебелью, где принцы принимали гостей или миловались с женами; садов с роскошными растениями, прозрачными водое­мами, ажурными беседками и качелями, где купались, нежились, качались длинно-глазые черноволосые красавицы; городских площадей, по которым двигались ве­личавые слоны и лошади, сновали повозки, толпились зеваки.

Росписи располагались циклами, и для их разграничения использовались ар­хитектурные кулисы - колонны, балконы, небольшие дворики и ворота с пеше­ходами, разносчиками воды, фокусниками и религиозными процессиями. Пере­дача пространственной глубины достигалась при помощи множества фигур, перекрывающих одна другую: основная сцена располагалась по центру, снизу -ближайшая, сверху - наиболее отдаленная. Акцент на главное действующее лицо, обычно божественного происхождения, делался при помощи его иератического преувеличения. Так выглядит одна из самых известных росписей символического характера - «Ботхисатва¹ Авалокитешвара Подмани» («держащий лотос»). Канон предусматривал изображение ботхисатв молодыми, с нимбами вокруг головы, уш-нишей и урной, в драгоценных головных уборах и украшениях. На их функции

¹ Ботхисатеы - посланцы Будды, посредники между ним и людьми. Ботхисатвы помогали людям приблизиться к совершенству, обрести просветление.

указывал либо меч, которым ботхисатва разит ложь и заблуждение, либо книга с десятью заповедями, когда он выступает в роли доброжелательного воспитателя.

В центре огромная фигура ботхисатвы с голубым цветком лотоса у груди дана в сложном ракурсе: торс слегка отстранен вправо, голова наклонена к левому плечу. Ей вторит движе­ние головы супруги Авалокитешвары, так называемой черной принцессы; взгляды их за­думчиво и сострадательно устремлены вниз - на людей, Плавный ритм их силуэтов влево уравновешивается динамичным порывом вправо женщины в синем и мужчины в желтом по правую руку от ботхисатвы. В верхней части композиции фантастические существа -апсары, якши, небесные певцы и музыканты возвещают о возможном блаженстве. Ликую­щее настроение передано множеством движущихся фигур и звучным колоритом: среди из­умрудных лиан и пальм суетятся серо-песочные обезьяны, мелькают сине-зеленые павли­ны, снуют красно-желтые попугаи, словно на глазах распускаются розовые цветки лотоса:

Лепестки сжаты в тесный комок. Все - зеленое, кончики - красные. Бутоны усеяли лотосы сплошь, Подобно маленьким попугаям.

Отличительным свойством росписей является передача эмоционального состоя­ния благодаря градации цвета и умело нанесенным штрихам. К примеру, чтобы пе­редать кокетливый, полный соблазна, скользящий взгляд прекрасных женщин, ху­дожники изображали полузакрытые веки с узкой, нарочито удлиненной щелью для глазного яблока, а красиво изогнутые брови дополняли эффект:

Бренчаньем ножных браслетов и легких запястий У царских гусей крадущие нежный гогот, Красавицы юные взглядом испуганной лани Какое сердце в плен не возьмут, скажите?

При украшении потолков использовалась орнаментальная роспись. Орнамент состоял из сетки нарисованных перекрещивающихся балок, между которыми про­сматривался разнообразный и красочный растительный и животный мир: из зарос­лей тропических растений выглядывали попугаи, павлины, обезьяны, слоны, ти­гры, змеи. Сказочное изобилие подчеркивалось богатой колористической гаммой с преобладанием светлых тонов - бирюзового, оранжевого, розового, сине-зеленого.

Однако в этом прихотливом красочном мире акцент всегда делался на челове­ческой личности, стоящей как бы в центре мироздания, что позволяет называть ис­кусство периода правления Гуптов классическим.