Глава 3. Ввод войск в ЧССР и его последствия для Пражской весны

Несомненно, все предлоги и доводы, которыми было прикрыто вторжение войск в Чехословакию под пристальным разбором с позиций современной исторической науки выглядят более, чем надуманными. Поэтому в данном контексте нас должен интересовать другой вопрос: когда было принято решение о вводе войск в Чехословакию в действительности?

Как мы уже писали, видимо, какой-то сценарий предполагал ввод войск в начале мая. Это подтверждается и воспоминаниями участников тех событий. Так, подполковник в отставке В.П. Сунцев подчеркивает, что их подразделение, дислоцированное в Бернау, недалеко от ЧССР, было поднято по боевой тревоге 8 мая[46]. Однако вскоре всех распустили по отпускам. Непосредственная подготовка операции «Дунай» началась 21 июня 1968 года. К 20 августа основные подразделения советских войск вышли на начальные рубежи наступления. Однако как же объяснялось это действие общественности?

17 августа, когда все уже было решено, в ЦК КПЧ направляется письмо из Москвы с обоснованием грядущего вторжения[47]. Там подчеркивается, что все, что будет происходить далее, обусловлено неправильным поведением самой КПЧ. Так, КПЧ обвиняется в нарушении всех данных ей ранее обещаний, как то: овладение СМИ и практическое осуществление регулярного их контроля, пресечение оппозиционных некоммунистических группировок, недопущение массового оппозиционного движения и т.д. «Мы видим, что положение дел не изменилось», так завершался этот документ. Попутно 17 августа советский посол С. Червоненко встретился с президентом Чехословакии Л. Свободой и сообщил в Москву, что в решающий момент президент будет вместе с КПСС и Советским Союзом. В тот же день группе «здоровых сил» в КПЧ были направлены подготовленные в Москве материалы для текста Обращения к чехословацкому народу. Именно это обращение, как нам кажется, является самым интересным документом того этапа противостояния СССР и Чехословакии. В нем всячески подчеркивалось, что сам социализм в ЧССР находится в опасности, что спасть нужно чехословацкий народ, что партия допустила ряд серьезных ошибок и стратегических просчетов[48]. Именно исходя из этого, а также просьб (в тексте отступление, пропуск для фамилий), «мы решили оказать военное содействие». Все эти документы были заготовлены заранее, просчетов быть не должно было. Места для фамилий в документе были оставлены пустыми, т.к. не было еще известно, кого из высшей партийной элиты ЧССР в Кремле решать сделать ответственными за расправу над собственной страной.

Собственно, события хода самого ввода войск являются темой самостоятельного исследования. Мы лишь отметим, что дата ввода войск была назначена на вечер 20 августа, когда проводилось заседание Президиума ЦК КПЧ. Интересно, что И.Г. Павловский был проинформирован о своем назначении на пост командующего группировкой войск лишь за три дня до вторжения[49]. Утром 20 августа 1968 г. офицерам был зачитан секретный приказ о формировании главного командования «Дунай». Главкомом был назначен генерал армии И. Г. Павловский, чья ставка была развернута в южной части Польши. Ему подчинялись оба фронта (Центральный и Прикарпатский) и оперативная группа «Балатон», а также две гвардейские воздушно-десантные дивизии. В первый день операции для обеспечения высадки десантных дивизий в распоряжение Главкома «Дунай» выделялось пять дивизий военно-транспортной авиации[50].

В 22 часа 15 минут 20 августа в войска поступил сигнал «Влтава-666» о начале операции. В 23.00 20 августа в войсках, предназначенных для вторжения, была объявлена боевая тревога. По каналам закрытой связи всем фронтам, армиям, дивизиям, бригадам, полкам и батальонам был передан сигнал на выдвижение. По этому сигналу все командиры должны были вскрыть один из пяти хранящихся у них секретных пакетов (операция была разработана в пяти вариантах), а четыре оставшихся в присутствии начальников штабов сжечь, не вскрывая. Во вскрытых пакетах содержался приказ на начало операции «Дунай» и на продолжение боевых действий в соответствии с планами «Дунай-Канал» и «Дунай-Канал-Глобус», подразумевавшими быстрое занятие Праги. Были атакованы аэродромы, произведено десантирование советских войск. Как уже говорилось неоднократно, идеологический аспект этих действий был провален абсолютно. Местное население, хотя и не оказало широкомасштабного сопротивления агрессору, но все же не пошло с ним на сотрудничество: руководителей-консерваторов же, приведших в страну русских, объявили предателями[51]. В совершенно секретном документе КГБ СССР этот момент изображен весьма критически: «Ввод союзных войск в Чехословакию в пропагандистском отношении был подготовлен крайне неудовлетворительно. В течение первой недели нахождения наших войск в стране фактически не предпринималось активных попыток организовать широкую контрпропаганду против яростной, квалифицированной и хорошо подготовленной пропаганды антисоциалистических сил. В принципе при проведении таких военно-политических акций, как акция, осуществленная 21.08.1968 г., работа пропагандистского аппарата должна заглушать лязг танковых гусениц. В августовских событиях продвижение советских танков проходило в полном пропагандистском безмолвии. Существовал какой-то пропагандистский вакуум, который максимально благоприятствовал контрреволюционным силам[52]…».

Международно-политический аспект своего вторжения СССР подготовил несколько лучше, хотя и его аналитики КГБ потом признают неудовлетворительным. Было подготовлено коммюнике для ООН на случай осуждения СССР как агрессора, насквозь лживое. В заявлении, подготовленном заранее для марионеточного правительства, говорилось, что «воинские подразделения социалистических стран вступили на территорию ЧССР на основании просьбы правительства этого государства, которое обратилось за помощью к союзным правительствам, включая помощь вооруженными силами, ввиду угроз, созданных внешней и внутренней реакцией социалистическому общественному строю[53]». Особенно подчеркивалось, что все действия социалистических государств и их армий строго регулируются положениями ООН и будут немедленно прекращены, как только будет устранена причина ввода войск. Это возымело своеобразное действие – резолюцию против СССР через ООН провести не удалось. В принципе, Кремлю предстояло решить один-единственный вопрос – вопрос о власти.

Естественно, Кремль планировал опираться на «здоровые силы», консервативное крыло в КПЧ. С этой целью в СССР были привезены ключевые политические деятели ЧССР. К тому моменту в Москве уже было известно о том, что по инициативе Пражского городского комитета КПЧ досрочно, на территории завода в Высочанах (район Праги) начались подпольные заседания XIV съезд КПЧ, правда, без делегатов из Словакии, не успевших прибыть. Представители консервативно настроенной группы делегатов на съезде не были избраны ни на один из руководящих постов в КПЧ.

Советское руководство было вынуждено искать компромиссное решение. Вывезенные в СССР члены руководства ЦК КПЧ были доставлены в Москву. Президент Л. Свобода также прибыл в Москву вместе с Г. Гусаком, в тот момент являвшимся заместителем главы правительства. 24—27 августа 1968 года в Москве состоялись переговоры. Советские руководители стремились подписать с чехословацкими руководителями документ, в котором бы прежде всего оправдывался ввод войск как вынужденная мера по причине невыполнения обязательств чехословацкой стороны, принятых по итогам переговоров в Чиерне-над-Тисой и Братиславе, и неспособности предотвратить возможный государственный переворот «контрреволюционных сил». Также требовалось объявить решения съезда КПЧ в Высочанах недействительными и отложить созыв нового съезда партии. Переговоры проходили в обстановке нажима и скрытых угроз. Тем не менее, внимательный анализ документов позволяет выявить две кардинальные линии в тех переговорах. Если Дубчек сопротивлялся до последнего, говорил, что все, совершенное СССР было несправедливым, что он согласился на переговоры лишь ради предотвращения кровопролития, то Свобода и Гусак бодро рапортовали своим новым патронам, а Гусак даже заявил (в то время, как в его Словакии, в Кошице, советские солдаты расстреливали ополценцев), что если Съезд КПС пройдет отдельно, то на нем будет оказана поддержка Москве. Трудно сказать, чего в этих заявлениях больше – стремления построить в выгодный момент собственную политическую карьеру или обыкновенного ужаса перед кремлевскими бонзами.

В итоге, переговоры окончились подписанием Московского соглашения, которое официально именовалось «Программой выхода из кризисной ситуации». Оно насчитывало 15 пунктов, полностью перечеркивало достижения Пражской весны и вносило изменения в политическое устройство государства. Итак, Советский Союз подавил попытку реформирования социализма в Чехословакии. К власти были возвращены консервативные силы, а попытка построения социализма с человеческим лицом стала историей политической неудачи.

Главным выводом по последнему этапу нашего исследования является то, что СССР, осуществляя военное вторжение, совершенно провалил его идеологическую составляющую, попрал национальный суверенитет Чехословакии, подорвал международный авторитет ОВД, обозначил новый этап в «доктрине Брежнева».

Выводы

Результаты проведенного исследования позволяют нам сделать следующие выводы:

1) Актуальность рассмотрения процессов, связанных с реакцией СССР на попытку реформирования социализма в Чехословакии, обусловлена тремя факторами уникальности этих процессов: фактором новизны (т.к. кризис был первым серьезным кризисом ОВД), фактором прогностическим (т.к. модель взаимодействия государств, продемонстрированная СССР и Чехословакией, была много раз использована потом, фактором внутренним (советское государство и его различные органы предстали перед судом всего мира).

2) Для полноценного исследования данной темы необходимо задействовать документальные и мемуарные источники, вспомогательными источниками могут быть материалы прессы. Среди документальных особенную ценность представляют Постановления Политбюро ЦК КПСС, среди мемуарных – воспоминания участников событий.

3) Имеет смысл говорить о двух наиболее распространенных точках зрения, сложившихся в ходе научной дискуссии к современному этапу. Во-первых, это работы, представляющие вторжение как неизбежное противопоставление угрозам социалистическому строю, справедливое и вынужденное. Во-вторых, это критические работы, содержащие резко негативные оценки произошедшим событиям, характеризующие СССР как агрессора.

4) На первом этапе Пражской весны, границы которого мы обозначаем маем 1968 года, политика СССР переходит от одобрения Александра Дубчека и попустительству смещения Антонина Новотного к критике в СМИ процессов, связанных с реформированием социализма, на данном этапе – без угроз и ультиматумов, без возложения всей ответственности за кризис на руководство КПЧ. Следует отдельно подчеркнуть, что Александр Дубчек, несомненно стал лидером КПЧ при участии СССР, а противовесом ему был избран президент ЧССР Людвиг Свобода.

5) На втором этапе Пражской весны – с начала мая по конец августа СССР перешел к тактике прямых угроз, многостороннего давления на Чехословакию, сплочения остальных соцстран, противопоставленного ей. На этом этапе четко обозначился волюнтаризм советского союза в принятии такого рода решений, спровоцированный отчасти недостатком качественной информации. Однако вместе с тем, полный отказ от взаимодействия с КПЧ тогда еще не стоял на повестке дня. Решение о вводе войск было принято, скорее всего, в июне 1968 года, а точный состав подразделений формировался вплоть до начала августа.

6) Третий этап – от подготовки вторжения в Чехословакию до Московского соглашения – был ознаменован применением силовых мер воздействия, размещения воинских гарнизонов стран ОВД в Чехословакии. Это осуществлялось при полном провале идеологической и дипломатической подготовки данных акций. Сразу после них, Кремль сформировал угодное себе правительство, которое ценой отмены завоеваний Пражской весны, спасло страну от кровопролития.