И вдруг горько, навзрыд, разрыдалась

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Кто мы? Где мы? Откуда мы?

- Ну и что будем делать? – спросил врач, - если всех забирать – одной машины нам не хватит.

Он в растерянности обвёл глазами добрый десяток человек, лежащих навзничь без каких-либо признаков жизни.

- И ведь что характерно, - продолжил он, едва не плача, - сплошь звёзды звёздные, да ещё и в двух экземплярах каждая.

- Конкоров в трёх, - подсказала медсестра.

- Конкоров в трёх, – повторил доктор обречённо, - нагорит мне по самое некуда, если не справлюсь с ситуацией.

- Они ведь склочные такие, - пожаловался он обитателям деревни «Грязь», окружившим болезных, лежащих на лавках, - чуть что – сразу же в суд бегут, требуют компенсации. Впрочем…. – в голосе доктора проскользнула надежда, - может они…. Не скоро оклемаются? Кома – непредсказуемая вещь. Могут очнуться через сутки, а могут – и через десять лет. А то и вовсе…

- Типун вам на язык, Семен Евграфович! – вспылила медсестра, - это звёзды! Понимаете вы – звё-зды, - протянула она по слогам, - я обожаю их! Особенно Конкорова. Лучше его только Стас Михайлов. Вот прямо за душу берёт! А вы….

- Да ладно, - успокоил её доктор, - вытащим мы их с того света, не горюй. Нам бы вот только вывезти их из Останкино.

- О-ой! Там такое происходит! – вскричала медсестра, - ужас какой-то! Конец света. Мрак.

- Всё ещё тучи? – спросила Дарья озабоченно.

- Если бы только! Гром и молния! Говорю же – вообще конец света. Лошади скачут в небе. Чёрные. Гром грохочет и молнии так и сверкают. А ещё с крыш обломки валятся и насмерть убивают. Вся Москва уже трупами усыпана.

- Ну, ты, сорока, - прикрикнул доктор, - ври, да не завирайся. Нету там никаких лошадей в небесах. Только гроза и ветер. Ну и пробки, соответственно. Так что машины «скорой» не проедут. Мы-то чудом пробились. Даже не знаю, как и быть.

В этот самый момент Галла громко чихнула и села на длинной студийной скамье.

- Кто я? Где я? Зачем? Почему? – спросила она громко и тут же рухнула обратно.

- Ну слава тебе, господи, очнулась! – перекрестился доктор, - глядишь – и остальные придут в себя.

И точно. Шоумены один за другим пробуждались, садились на лавках и вопрошали все одно и тоже:

- Кто я? Где я? Зачем? Почему?

- Память отшибло, что ли им? – спросила Дарья.

- Ничего не отшибло, - строго сказала Галла, вновь принимая горизонтальное положение, - я знаю – кто я, где я и зачем. Только не понимаю – на хрена я это делаю?

Она поискала кого-то глазами и, увидев Муслима Калкина, обратилась к нему:

- Слышь, Муслюнчик, давай не будем больше людям головы морочить. Давай признаемся, что я твоя родная бабушка.

- Галла! – воскликнул в ужасе Муслим, но тут же сдался:

- Ладно, давай бабуля.