Письмо Е. Н. Кошевой от Зверевой (Завяловскии сельсовет, Пермская область)

17 октября 1943 г.

Здравствуйте, Елена Николаевна! Сейчас, когда я пишу это письмо, передо мной газета «Пионерская правда» с фотографиями Вас и Вашего сына. Я живу в глубоком тылу, не ви-дела этих пыток, не видели их мои дети. Я мать двух детей, которых стараюсь воспи-|.'пъ похожими на Олега Кошевого. Ваш Олег будет примером в воспитании моих детей. Я не могу Вам иыразить чувств, которые испытала, когда читала в газете о милом Олеге. Ведь это надо додуматься сво­лочам, чтобы довести ребенка до седины! Да, Олег дос­тойный сын Родины, и Вы — достойная мать такого сыпи.

У меня у самой большое горе, но я, кажется, взяла бы долю Вашего горя на себя, чтобы облегчить Ваши страдания. 19 июля 1943 года немцы убили моего мужа, дважды орденоносца, гвардии старшего лейте­нанта.

Вчера легла спать и все думала об Олеге. Он мне приснился во сне. Черные волосы его перемешались с белыми, но он стоит и улыбается.

До свидания, моя дорогая! Я, возможно, Вас ни­когда не встречу, но знайте, что о Вас помнить буду всегда. Образ Вашего сына незабываем.

Письма в Краснодон. Сталине, 1959. С. 12.

39. Надпись А. Н. Тютюника⁶⁰, сделанная в гестаповском застенке г. Таллина

14 декабря 1943 г.

Прощайте, друзья!

Приговоренный к расстрелу 1/ХП—43 г. пленный ко­мандир 92 с. д. 317 с. п. Волховский фронт, 23 ударная армия. Попал в плен раненым 25/У1—42 г. Был в ла­гере, г. Псков. Арестован 26/Ш—43 г. 24/УН— Псков, тюрьма, камера № 12. С 25/УП—43 тюрьма, г. Ре­вель, камера № 40 и с 1.ХП—43 — одиночка 1/17.

Уроженец — Орловская обл. Климовский р-н, село Лакомая Буда. Тютюник Афанасий Никифорович, 25.Х—1915 г. В РККА с 1938 г. Обвинен немцами за разрушение их вооруженных сил. Со мной расстрели­ваются пленные: Васевский, Овчинников. Сообщите гор. Псков, Кресть 87. Смирновой Екатерине. Сообщите моим родным.

14.ХП—43 г.

Говорят погибшие герои. С. 420.

40. Письмо Г. П. Масловского⁵¹ сыну

4 января 1944 г.

Ну вот, мой милый сын, мы больше не увидимся. Час назад я получил задание, выполняя которое живым не вернусь. Этого ты, мой малыш, не пугайся и не уны­вай. Гордись такой гордостью, с какой идет твой папа на смерть: не каждому доверено умирать за Родину. Приму все меры, чтобы это письмо переслали тебе, а ты с ним будь осторожнее, не пугай свою бабусю.

Славному городу Ленина — колыбели революции грозит опасность. От выполнения моего задания зави­сит его дальнейшее благополучие. Ради этого великого благополучия буду выполнять задание до последнего вздоха, до последней капли крови. Отказаться от та­кого задания я не собирался, наоборот, горю желанием, как бы скорее приступить к выполнению. В ожидании машины роюсь в неугомонных мыслях, с молниеносной скоростью задаю сам себе вопросы и тут же даю от­вет. Одним из первых вопросов будет такой: какие силы помогают мне совершить мужественный поступок? Воинская дисциплина и партийный долг. Правильно го-

ворят: от дисциплины до геройства — один шаг. Это, сын, запомни раз и навсегда. А пока есть время, надо отвинтить от кителя ордена, поцеловать их по своей гвардейской привычке. Рассказываю тебе обо всем подробно, хочу, чтобы ты знал, кто был твой отец, как и за что отдал жизнь.

Вырастешь большим — осмыслишь, будешь доро­жить Родиной. Хорошо, очень хорошо дорожи Родиной.

У меня есть сын. Жизнь моя продолжается, вот почему мне легко умереть. Я знаю, что там, в глубоком тылу, живет и растет наследник моего духа, сердца, чувства. Я умираю и вижу свое продолжение. Сын, ты в каждом письме просил и ждал моего возвращения домой с фронта. Без обмана: его больше не жди и не огорчайся, ты не один. При жизни нам, сынка, мало пришлось жить вместе, но я на расстоянии любил тебя и жил только тобой. Вот и сейчас думается: хоть я буду мертвый, но сердце продолжает жить тобой, даже смерть не вытеснит тебя из моего скупого сердца.

В своем прощальном письме прошу командование определить сына воспитанником Суворовского военного училища, желательно в Ленинградскую область — это для того, чтобы он мог посетить Поддорский район, Сокольский сельсовет, потому что возле деревни Хлебое-дово закончит жизненный путь его отец. Когда начнется мирная жизнь, возродятся колхозы, сын будет шефом колхоза деревни Хлебоедово.

Прощай, мой сын, прощай, дорогая жена!

Поля, Юра! Жена, сын! Радость вы моя, кровь моя, жизнь моя! Люблю, люблю до последней капли крови!

Выполняйте мое завещание.

Целую, искренне любящий Гавриил.

Говорят погибшие герои. С. 393— 394.

41. Письмо А. Б. Алишева⁵² из Берлинской тюрьмы

28 января 1944 г.

Моя дорогая подруга жизни, любимая мать, мои дорогие дети, родные и друзья!

Шлю вам, быть может, последний свой пламенный привет.

Я, Алишев Абдулла Бареевич, писатель А. Алиш, красноармеец, будучи в окружении, попал в плен 12 октября 41 года под Брянском. Путешествуя по раз­личным лагерям, под конец попал в Чехословакию, где работал на заводе шлифовальщиком.

В конце 1942 г. в лагере близ Берлина встретил поэтов: Мусу Джалиля, Р. Саттара (из газеты «Кызыл Яшьляр»). В августе 1943 года арестован по обвинению в распространении листовок среди татарских военно­пленных, так называемых легионеров ⁵³.

Со мною арестованы были следующие лица:

1. Муса Джалиль — поэт из Казани.

2. Гариф Шабаев — финансовый работник из Таш­
кента.

3. Сайфульмулюков — зам. наркома торговли Узб.

ССР.

4. Фуат Булатов — инженер из Казани.

5. Ахмет Симаев — журналист из Москвы и человек
20—25 из легиона.

Мы просидели полгода в берлинской тюрьме. Суд должен состояться 7 февраля 44 года в Дрездене...

Говорят погибшие герои. С. 396.

42. Записка М. М. Залилова (Мусы Джалиля) ⁵⁴

Не ранее марта 1944 г. ⁵⁵

Я, известный татарский поэт Муса Джалиль, зак­лючен в Моабитскую тюрьму за политику и приговорен

к расстрелу... Прошу передать мой привет А. Фадееву, П. Тычине, моим родным.

Говорят погибшие герои. С. 482.