Теоретичекая концепция М.И Щелкунова

Одним из первых мировоззренческое, методологическое переосмысление основных проблем книговедения начал Михаил Ильич Щелкунов (1884-1938).

Наиболее значительная работа М.И. Щелкунова появилась примерно в те же годы, что и работы А.М. Ловягина и М.Н. Куфаева. В основной своей части она представляет собой фундаментальное историческое обозрение развития технологии изготовления книги - рукописной и печатной. Подробно М.И. Щелкунов рассматривает технологию полиграфического производства. Им систематизированы факты из истории развития письма и письменности, изобретения бумаги, ксилографической книги, биографические сведения о крупнейших типографах и издателях прошлого, сведения о состоянии и динамике развития репертуара отечественной и зарубежной книги, об истории развития и совершенствования полиграфического производства и машиностроения, об историческом развитии технологических способов иллюстрирования книги.

Особый интерес представляют теоретические положения М.И. Щелкунова, содержащиеся в главе «Классификация библиологии», завершающей монографию «История, техника, искусство книгопечатания», и в выступлениях М.И. Щелкунова на Первом и Втором Всероссийских библиографических съездах.

Классификация книговедения, разработанная М.И. Щелкуновым на базе схемы Н.М. Лисовского, имеет следующие основные разделы:

· Методология библиологии - философия книги;

· Общие вопросы книговедения;

· Значение книги;

I. Производство книги;

II. Книга в готовом виде (изданная книга). Ее регистрация (классификация и каталография книг - библиография);

III. Распространение книги (книжная торговля);

IV. Собирание и сохранение книг и пользование ими. Библиотековедение и библиофилия.

В этой классификации очень важно обратить внимание на наличие обобщающего раздел а, т.е., по сути дела, общего книговедения. Достижением в концепции М.И. Щелкунова следует считать то, что он обозначил границу между книговедческой практикой (книжное дело) и книговедческой теорией (книговедение).

Выделив три уровня исследования объекта в каждой дисциплине: история, теория, практика (методика), М.И. Щелкунов обозначил структуру книговедческих дисциплин.

Попытка М.И. Щелкунова встать, в отличие от М.Н. Куфаева и А.М. Ловягина, на материалистические позиции в трактовке книги и книговедения привела его к «перекосам» в иную сторону и в определении сущности книги, и в схеме науки о книге. В понимании М.И. Щелкунова, «книга есть продукт и орудие материальной и тесно с ней связанной духовной культуры, назначение которого - непосредственная и точная передача фактов и мыслей автора в виде писем и изображений максимальному числу людей с затратой минимальных усилий с их стороны».

Такая точка зрения привела М.И. Щелкунова к неправомерному введению в предмет книговедения производственно-технологических и экономических аспектов процесса функционирования книги как предмета, вещи и как товара.

Тезис «книга есть продукт и орудие материальной и тесно с ней связанной духовной культуры» заставил ученого как бы раздвоить саму сущность книги на материальную и идеальную, что свидетельствовало о стремлении М.И. Щелкунова преодолеть противоречия в концепциях Н.М. Лисовского и М.Н. Куфаева, но неизбежно привело к дроблению единого предмета книговедения, а потому к выделению циклов дисциплин, по сути, некниговедческих. Единой системы науки, сохраняющей свою целостность благодаря единству объекта и предмета, у М.И. Щелкунова не получилось.

Главенствующую роль он отводил экономическим аспектам, подменяя книговедение отсутствующей экономикой книжного дела (при наличии разработанной экономики отдельных отраслей книжного дела).

По существу такая концепция М.И. Щелкунова было первой попыткой книговедения встать на прочную материалистическую основу, в качестве которой он выбрал экономическое учение основоположников марксизма, механически накладывая его на науку о книге. Поэтому такие методологические установки и теоретические позиции М.И. Щелкунова были подвергнуты критике уже в начале 1930-х гг., и прежде всего, отрицательно оценивалось его понимание сущности книги, которое определяло и книговедческие построения.