Часть 6. «Новая сиделка»

- Амелия, Майкрофт больше не будет с тобой сидеть! – объявила тетя Шэрон, как только закончила собираться. – У тебя теперь будет новая сиделка!

Рыжеволосая девочка скривилась: Майкрофт сидел с ней с тех пор, как ей исполнилось пять лет. Сейчас ей уже девять, и она считала, что уже не нуждается в няне.

- Разве я уже не могу оставаться дома одна?

Тетя отрицательно покачала головой:

- Меня не будет в течение двух дней. Твоя сиделка останется здесь на ночь в комнате для гостей.

Эми вновь скривилась от отвращения.

- Пожалуйста, скажи хотя бы, что это не старушка миссис Андерсон.

Тетушка Шэрон слегка улыбнулась, взглянув на Амелию.

- Я думаю, ты останешься им довольна, – вдруг в дверь позвонили. – Должно быть, это он. Впусти его.

«Его», - подумала Амелия, повторив слова тети. Как только до девочки дошел весь смысл сказанного, она пулей помчалась к двери, в мыслях благодаря тетушку за содеянное. Из всего Лидворта был только один парень, который будет терпеть ее достаточно долго, и она молилась, чтобы это был он. Эми добежала до входной двери и распахнула ее. Рыжеволосая шотландка тут же была вознаграждена знакомым взглядом Шерлока Холмса, который стоял на ее пороге.

- Да! – торжественно воскликнула она. - Тетя Шэрон! Шерлок здесь!
- Я так понимаю, ты рада меня видеть, - сказал он, еле заметно улыбнувшись.
- Ты мне всегда нравился больше, чем твой братец, - ответила Амелия с широкой улыбкой.

Она отодвинулась в сторону, и Шерлок вошел в дом; у него был небольшой мешок с вещами в одной руке и его скрипичный футляр - в другой. Холмс был подростком, но все в городке считали его даже более зрелым и уравновешенным, чем другие мальчики его возраста. К тому же, он был единственным из всей этой возрастной группы, кто не дразнил нещадно маленькую Амелию. Или, точнее, дразнили до того, как Шерлок перекинулся с ними парой слов. Она и понятия не имела, что он им сказал, но вдруг все старшие мальчики оставили ее в покое. За этот поступок Шерлок стал для нее героем.

Подошла тетя Шэрон, сказав ему, что и ожидалось, и дала листок бумаги с номером, по которому можно было до нее достучаться. Он взял его, с уважением поклонившись, после положил свой футляр для скрипки на пол. Тетушка уже ушла. Паренек повернулся, любопытно взглянув на Эми.

- Предполагаю, было бы хорошей идеей начать свою домашнюю работу прямо сейчас, если ты хочешь, чтобы кто-то ненадолго пришел к тебе в гости после того, как сделаем уроки.
- Мелс? – спросила она с проступающими нотками надежды в голосе.
- Я бы больше предпочел Уильямса, но если она будет вести себя прилежно, то может прийти. Но без неприятностей – я знаю ее обычаи.
- Все, что мне нужно сделать – математику. Элементарная алгебра. Я плохо ее понимаю, и тетя Шэрон – тоже.
- Я могу помочь, - спокойно произнес Шерлок. – Неси свои книги.
- Не хочешь узнать, где будешь спать сегодня ночью?

Он удивленно остановился на секунду.

- У тебя, наверное, что-то плохо с памятью. Раньше я запирался там, когда хотел почитать в тишине, а ты желала сыграть в своего этого Доктора в лохмотьях.
- Я редко хожу в ту комнату, - ответила Амелия, пожав смущенно плечами. – Не знаю почему, но от нее у меня мурашки по коже.
- Учебник по математике? - подсказал он, и девочка кивнула, стремглав побежав наверх по лестнице, чтобы взять свои школьные вещи.

Она принесла их вниз, и в течение следующих сорока минут Шерлок помогал ей с домашним заданием. Он помогал ей и раньше, после того, как они стали друзьями, но Амелию все время не покидало чувство, что он находит задания слишком легкими и в связи с этим скучными. Почему он продолжал ей помогать, когда она, очевидно, ничего не понимала? Девочка не знала ответа. Но в конце концов проблемы были решены, и она, вроде бы, стала что-то понимать в элементарной алгебре. Именно это и имело значение, почему Шерлок до сих пор не опустил руки, предположила она.

Когда уроки были сделаны, Амелия добралась до телефона и позвонила Мелс, но потом узнала, что та была наказана за кражу ключей своего учителя и включение громкой музыки в начале недели. Эми не потрудилась позвонить Рори, потому что он уехал к родственникам на выходные. Уныло и грустно. Амелия села обратно за кухонный стол и обессилено вздохнула.

- Мои друзья не смогут приехать, - мрачно сказала та.
- Как ты думаешь, сможешь сама занять себя, чем тебе нравится, и не нужна ли тебе компания другого человека? - спросил он, вытаскивая папку из своей сумки.
- Думаю, я могла бы порисовать, - пожав тяжко плечами, ответила Амелия.

Она поплелась наверх и взяла принадлежности для рисования. Ее учитель рисования сказал, что человеческие фигуры стали получаться у нее намного лучше, поэтому она пыталась привлечь людей, но никто не хотел становиться моделью для нее. Рыжеволосая шотландка вернулась обратно на кухню и установила все принадлежности, уставившись на Шерлока с его папкой на мгновение. Если она будет тихой, то Эми могла бы, вероятно, нарисовать его, подумала девочка и приступила к работе.

Только спустя полчаса Шерлок заметил на себе ее взгляд.

- Что-то не так? – спросил он.

Эми отрицательно покачала головой.

- Я тебя рисовала. Видишь? - она повернула к нему бумагу лицевой стороной.

Холмс взял листок в руки и тщательно изучил; слабая улыбка отразилась на его лице. Амелия почувствовала, что на душе от этого стало даже как-то тепло и приятно: тетя Шэрон никогда даже отдаленно не улыбалась ее произведениям искусства.

- Ты можешь взять его себе, если хочешь, - с той же счастливой улыбкой на лице ответила Эми.
- Благодарю, - ответил Шерлок, возвращая листочек ей обратно. – Но только после того, как ты его подпишешь.

Девочка уже просто расцвела от его слов и приложила все усилия, чтобы подпись на бумаге была на высшем уровне. Она вернула ему листочек с рисунком, и Шерлок положил его в задний кармашек своей папки. Тут-то Амелия вновь вернулась к рисованию. Они провели так еще два часа аж до того момента, когда уже нужно было чего-нибудь, да перекусить. Маленькая Эми умеет готовить, ведь она кормила своего Доктора в лохмотьях несколько лет тому назад. Она могла приготовить нормальную еду для обоих, потому что знала, что ее друг по правде не имел и малейшего понятия, как это правильно сделать. Майкрофт пытался заставить его готовить несколько раз, когда он нянчился с ней, но еда была безнадежно сожжена или просто имела весьма неприятный привкус. Рыжеволосая девочка позвала его обратно за стол и объявила о том, что приготовит жареные бутерброды с сыром - это была ее любимая еда, да и их легко приготовить.

Когда бутерброды были готовы, Амелия разложила их по двум тарелкам. Холмс отрывался от своих файлов, чтобы иногда рассеянно откусить кусочек бутерброда. Она же с жадностью выпила стакан молока, затем вернулась к творчеству на некоторое время, рисуя Холмса-младшего и другие вещи на кухне. Для Шерлока день, проведенный сиделкой и не нянчась с ее друзьями, прошел не так уж и плохо.

В семь она приостановила занятия рисованием и пошла приняла ванную, чтобы приготовиться ко сну. Амелия уже была на пути обратно к себе в спальню, когда услышала прекрасную музыку, раздающуюся снизу. Девочка с интересом присела на ступеньки и прислушалась.

Последний раз, когда она слышала его игру на скрипке было, когда он учил новую мелодию, и это получалось у него, честно говоря, плохо. Но эта не звучала как любая песня, которую она знала: Шерлок просто пытался выудить из скрипки новые звуки и прочее. Это было так хорошо и очень успокаивающе... Она обнаружила, что сонно зазевалась, но Амелии все-таки хотелось дослушать мелодию до конца. Вскоре было уже слишком сложно держать голову ровно, и девочка устало прислонилась к перилам на стороне лестницы, закрыла глаза и погрузилась в сон.
Она не знала сколько времени прошло до того, как была поднята. Маленькая Амелия только смутно поняла, что ее переносили в постель. Ей было так хорошо, ведь прошло уже много времени с последнего раза, как кто-то ее носил на руках, так что девочка инстинктивно прижалась к груди Шерлока в полусне. Вскоре она была уже в постели, укрытая одеяльцем. Эми была в состоянии сказать «Спасибо, Шерлок», пробормотав это сонным и усталым голосом. Ей в ответ последовало выключение света и тихое затворение двери, а затем она вновь погрузилась в сладкие сны о ком-то другом, кроме ее любимого Доктора, в первый раз за последние годы.