Художественная культура России XVIII века

В конце XVII— начале XVIII вв. в русской культуре происходит исключительной важности для дальнейших путей ее исторической эволюции переход от средневековых религиозных форм духовной жизни к светской культуре и науке.

Русская культура XVIII в. пережила несколько ступеней развития. Первая из них связана с реформами Петра I. В эти годы происходило становление и укрепление сильного централизованного государства, выходившего на международную арену. Патриотическое служение общегосударственным интересам считалось первым долгом русского человека, поэтому в культуре и искусстве первой четверти XVIII в. нашел отражение тот созидательный пафос, который был свойственен тому времени.

После короткого периода так называемой боярской реакции в середине XVIII в. наступает новый подъем русской культуры. И со второй половины XVIII в. художественная культура России уже занимает одно из ведущих мест в европейской культуре. Рассмотрим, как развивались архитектура, скульптура, живопись и музыка в России XVIII в.

Восемнадцатый век — время замечательного расцвета русского зодчества. Продолжая, с одной стороны, свои национальные традиции, русские мастера в этот период стали активно осваивать опыт современной им западноевропейской архитектуры, перерабатывая ее принципы применительно к конкретно-историческим потребностям и условиям своей страны. Они во многом обогатили мировую архитектуру, внеся в ее развитие неповторимые черты.

Для русского зодчества XVIII в. характерно решительное преобладание светской архитектуры над культовой, широта градостроительных планов и решений. Воздвигалась новая столица — Петербург, по мере укрепления государства расширялись и перестраивались старые города.

Указы Петра I содержали конкретные распоряжения, касающиеся архитектуры и строительного дела. Так, специальным его приказом предписывалось выводить фасады вновь строящихся зданий на красную линию улиц, в то время как в древнерусских городах дома часто располагались в глубине дворов, за различными хозяйственными постройками.

По ряду стилевых особенностей русская архитектура первой половины XVIII в., несомненно, может быть сравнима с господствующим в Европе стилем барокко. Тем не менее, прямую аналогию здесь проводить нельзя. Русское зодчество — особенно петровского времени — обладало значительно большей простотой форм, чем было свойственно стилю позднего барокко на Западе. По своему идейному содержанию оно утверждало патриотические идеи величия русского государства.

Одно из примечательнейших сооружений начала XVIII века — здание Арсенала в Московском Кремле (1702—1736); архитекторы Дм. Иванов, М. Чоглоков, К. Конрад). Большая протяженность здания, спокойная гладь стен с редко расставленными окнами и торжественно-монументальное оформление главных ворот явно свидетельствуют о новом направлении в архитектуре. Совершенно уникально решение небольших спаренных окон Арсенала, имеющих полуциркульное завершение и огромные наружные откосы наподобие глубоких ниш.

Новые веяния проникали и в культовую архитектуру. Ярким примером тому является церковь архангела Гавриила, наиболее известная под названием Меньшиковой башни. Она построена в 1704—1707 гг. в Москве, на территории усадьбы А. Д. Меньшикова у Чистых прудов архитектором И. П. Зарудным. До пожара 1723 г. (возникшего в результате удара молнии) Меньшикова башня — как и построенная вскоре колокольня Петропавловского собора в Петербурге — была увенчана высоким деревянным шпилем, на конце которого находилась золоченая медная фигура архангела.

С наибольшей наглядностью и полнотой новые качества русского зодчества XVIII в. проявились в архитектуре Петербурга. Новая русская столица была заложена в 1703 году и строилась необычайно быстро.

С архитектурной точки зрения Петербург представляет особый интерес. Это единственный столичный город Европы, который целиком возник в XVIII веке. В его облике нашли яркое отражение не только своеобразные направления, стили и индивидуальные дарования архитекторов XVIII века, но и прогрессивные принципы градостроительного мастерства того времени, в частности планировки.

Создание архитектурного облика Петербурга первой половины XVIII в. связано в основном с деятельностью архитекторов Д. Трезини, М. Земцова, И. Коробова и П. Еропкина.

Доменико Трезини (ок. 1670—1734) был одним из тех архитекторов-иностранцев, которые, приехав в Россию по приглашению Петра I, оставались здесь до конца своей жизни.

Имя Трезини связано со многими сооружениями раннего Петербурга; ему принадлежат «образцовые», то есть типовые проекты жилых домов, дворцов, храмов, различных гражданских сооружений.

Лучшим и наиболее значительным творением Трезини является знаменитый Петропавловский собор, построенный в 1712-1733 гг. Самая замечательная часть собора — его устремленная вверх колокольня. Так же, как и Меньшикова башня Зарудного в своем первоначальном виде колокольня Петропавловского собора увенчана высоким шпилем, завершенным фигурой ангела. Горделивый, легкий взлет шпиля подготовлен всеми пропорциями и архитектурными формами колокольни; продуман постепенный переход от собственно колокольни к «игле» собора. Колокольня Петропавловского собора была задумана и создана как архитектурная доминанта в ансамбле строящегося Петербурга, как олицетворение величия русского государства, утвердившего на берегах Финского залива свою новую столицу.

Многообразной была деятельность Михаила Григорьевича Земцова (1688—1743), работавшего вначале у Трезини и своим дарованием обратившего на себя внимание Петра I. Земцов участвовал во всех крупных работах Трезини (например, строительство здания Двенадцати коллегий); он завершил постройку здания Кунсткамеры, начатую архитекторами Г. И. Маттарнови и Г. Кьявери, построил церкви Симеона и Анны, Исаакия Далматского и ряд других сооружений Петербурга.

Видным градостроителем начала века был Петр Михайлович Еропкин (ок. 1698—1740), давший замечательное решение трехлучевой планировки Адмиралтейской части Петербурга. Проводя большую работу в образованной в 1737 г. «комиссии о санкт-петербургском строении», Еропкин ведал застройкой и других районов города. Его деятельность оборвалась самым трагическим образом. Архитектор был связан с группой Воиннского, выступавшей против Бирона. В числе других видных членов этой группы Еропкин был арестован и в 1740 г. казнен.

После смерти Петра I предпринятое по его указаниям широкое гражданское и промышленное строительство отходит на второй план. Начинается новый период в развитии русской архитектуры. Лучшие силы архитекторов направлялись теперь на дворцовое строительство, принявшее необыкновенный размах. Примерно с 1740 г. утверждается отчетливо выраженный стиль русского барокко. Барокко отличают богатство, пышность, чувственность. В архитектуре появились длинные фасады с обилием извилистых линий и форм, колонн с позолотой, скульптур. Интерьер зданий был роскошным: с живописной росписью, лепниной, анфиладами (вереница залов с дверями на одной оси).

В этом отношении наиболее характерна деятельность выдающегося русского архитектора Франческо Бартоломео Растрелли (1700—1771), сына известного скульптора Карло Бартоломео Растрелли. Его творчество отразило возросшую мощь Российской империи, богатство высших придворных кругов, которые были основными заказчиками великолепных дворцов, созданных Растрелли и возглавляемым им коллективом. К числу наиболее прославленных творений мастера относятся Большой (Екатерининский) дворец в Царском Селе, Зимний дворец и Смольный монастырь в Петербурге.

Приступив к созданию Екатерининского дворца, Растрелли не возводил его целиком заново. В композицию своего грандиозного здания он умело включил уже имевшиеся дворцовые сооружения архитекторов Квасова и Чевакинского. Эти сравнительно небольшие корпуса, сообщающиеся между собой одноэтажными галереями, Растрелли объединил в одно величественное здание нового дворца, фасад которого в длину достигал трехсот метров.

Низкие одноэтажные галереи были надстроены и тем самым подняты до общей высоты горизонтальных членений дворца, старые боковые корпуса включались в новое здание как выступающие части. Снаружи (как впрочем, и внутри) дворец отличался богатством декоративного оформления. Крыша дворца была позолочена, над балюстрадой, опоясывающей ее, возвышались скульптурные фигуры и декоративные композиции. Фасад был украшен могучими фигурами атлантов и затейливой лепниной, изображающей гирлянды цветов. Белый цвет колонн отчетливо выделялся на фоне голубой окраски стен здания.

В 1754—1762 гг. Растрелли строит другое крупное сооружение — Зимний дворец в Петербурге, ставший основой будущего ансамбля Дворцовой площади.

В отличие от сильно вытянутого в длину Царскосельского дворца Зимний дворец решен в плане огромного замкнутого прямоугольника. Главный вход во дворец находилсяв товремя в просторном внутреннем парадном дворе.

Учитывая местоположение Зимнего дворца, Растрелли различно решил фасады здания. Так, фасад, выходящий на юг, на образовавшуюся впоследствии Дворцовую площадь, решен с сильной пластической акцентировкой центральной части. Фасад Зимнего дворца, обращенный к Неве, выдержан в более спокойном ритме объемов и колоннады, благодаря чему лучше воспринимается протяженность здания.

Если деятельность Растрелли протекала в основном в Петербурге, то другой выдающийся русский зодчий, ученик Коробова Дмитрий Васильевич Ухтомский (1719—1775) жил и работал в Москве. С его именем связаны два замечательных памятника русской архитектуры середины XVIII в.: колокольня Троице-Сергиепой лавры (1740—1770) и каменные Красные ворота в Москве (1753—1757).

По характеру своего творчества Ухтомский довольно близок Растрелли. И колокольня лавры, и триумфальные ворота богаты по внешнему оформлению, монументальны и праздничны. Ценное качество Ухтомского — стремление к разработке ансамблевых решений. И хотя наиболее значительные замыслы его осуществлены не были, прогрессивные тенденции в творчестве Ухтомского были подхвачены и развиты его великими учениками — Баженовым и Казаковым.

Во второй половине XVIII в. в архитектуре России зарождается новый стиль — классицизм. Его характерные черты: строгая симметрия, рационализм, изящество (небольшое число украшений – только фриз, лепнина на верху стены фасада), торжественность (парадный вход с колоннами ордерной системы, треугольный фронтон в завершении кровли, дверей, окон, как в античности). Ведущими мастерами русского классицизма в архитектуре стали В.И. Баженов, М.Ф. Казаков, Д. Кваренги.

Василий Иванович Баженов (1738—1799) родился в семье дьячка под Москвой, близ Малоярославца. В пятнадцать лет Баженов уже состоял в артели живописцев на строительстве одного из дворцов, где на него обратил внимание архитектор Ухтомский, принявший одаренного юношу в свою «архитектурную команду». После организации в Петербурге Академии художеств Баженов был направлен туда из Москвы, где он учился в гимназии при Московском университете. В 1760 г. Баженов едет в качестве пенсионера Академии за границу, во Францию и Италию. Выдающееся природное дарование молодого архитектора, уже в те годы получает высокое призвание. Двадцативосьмилетний Баженов приезжает из-за границы со званием профессора Римской академии и знанием академика Флорентийской и Болонской академий.

Исключительное дарование Баженова как архитектора, его большой творческий размах с особой наглядностью проявились в проекте Кремлевского дворца в Москве, над которым он начал работать с 1767 г., фактически задумав создание нового Кремлевского ансамбля.

По проекту Баженова Кремль должен был стать в полном смысле слова новым центром древней русской столицы, причем самым непосредственным образом связанным с городом. В расчете на этот проект Баженов даже предполагал срыть часть кремлевской стены со стороны Москвы-реки и Красной площади. Тем самым вновь созданный ансамбль нескольких площадей в Кремле и, в первую очередь, новый Кремлевский дворец оказались бы уже ничем не отделенными от города.

Фасад Кремлевского дворца Баженова должен был быть обращен к Москве-реке, к которой сверху, с кремлевского холма вели торжественные лестничные спуски, оформленные монументально-декоративной скульптурой. Здание дворца проектировалось четырехэтажным, причем два первых этажа имели служебное назначение, а в третьем и четвертом располагались собственно дворцовые апартаменты с большими двухсветными залами.

В архитектурном решении Кремлевского дворца, новых площадей, а также наиболее значительных внутренних помещений исключительно большая роль отводилась колоннадам (по преимуществу ионического и коринфского ордеров). В частности, целый строй колоннад окружал главную из запроектированных Баженовым площадей в Кремле. Эту площадь, имевшую овальную форму, архитектор предполагал окружить зданиями с сильно выступающими цокольными частями, образующими как бы ступенчатые трибуны для размещения народа.

Начались широкие подготовительные работы, в специально выстроенном доме была сделана замечательная (сохранившаяся доныне) модель будущего сооружения. Но строительство не было осуществлено. Как выяснилось впоследствии, Екатерина II не собиралась доводить это грандиозное строительство до конца, оно было затеяно ею с целью продемонстрировать могущество и богатство государства в период русско-турецкой войны.

В большинстве своих проектов и сооружений Баженов выступал как крупнейший мастер русского классицизма. Замечательным творением Баженова является дом Пашкова в Москве (ныне здание Российской государственной библиотеки). Это здание было построено в 1784—1787 годах. Сооружение дворцового типа, дом Пашкова (названный так по фамилии первого владельца) оказался решенным настолько совершенно, что и с точки зрения городского ансамбля, и по своим высоким художественным достоинствам занял одно из первых мест среди памятников русской архитектуры.

Другим великим русским архитектором, работавшим одно время вместе с Баженовым, был Матвей Федорович Казаков (1738—1812). Уроженец Москвы, Казаков еще более тесно, чем Баженов, связал свою творческую деятельность с московским зодчеством. Попав тринадцати лет в школу Ухтомского, Казаков на практике постиг искусство архитектуры. Он не был ни в Академии художеств, ни за границей. С первой половины 1760-х гг. молодой Казаков уже работал в Твери, где по его проекту построен ряд зданий как жилого, так и общественного назначения.

Одно из самых значительных и известных сооружений архитектора — здание Сената в Москве. Здание Сената расположено внутри Кремля неподалеку от Арсенала. Треугольное в плане, оно одним из фасадов обращено к Красной площади. Центральный композиционный узел здания — зал Сената, имеющий огромное по тому времени купольное перекрытие, диаметр которого достигает почти 25 м. Сравнительно скромное оформление здания снаружи контрастно сопоставлено с великолепным решением круглого парадного зала, имеющего три яруса окон, колоннаду коринфского ордера и богатую лепнину.

Классицизм заметно проявляется в творчестве Джакомо Кваренги (1744—1817). Еще у себя на родине, в Италии, Кваренги увлекается классицизмом. Не найдя должного применения своим силам в Италии, Кваренги приехал в Россию (1780), где и остался на всю жизнь. Созданные им Эрмитажный театр (1783—1787), здания Академии наук (1783—1789), Ассигнационного банка (1783—1790), Смольный институт (1806—1808) в Петербурге, Александровский дворец в Царском Селе представляют собой строгие, классические по своему решению постройки, которые во многом уже предваряют следующий этап в развитии русской архитектуры.

По сравнению с архитектурой развитие русской скульптуры XVIII столетия происходит более неравномерно. Относительно слабое развитие русской пластики в первой половине века обусловлено, прежде всего, тем, что, в отличие от зодчества, здесь не имелось столь значительных традиций и школ. Сказывалось ограниченное запретами православной христианской церкви развитие древнерусской скульптуры.

Важнейшие государственные и культурные преобразования, происшедшие при Петре I, открыли перед русской скульптурой возможности развития ее вне сферы заказов церкви. Не дожидаясь, когда постепенно сложатся кадры своих русских мастеров, Петр дал указания покупать за границей античные статуи и произведения современной скульптуры. При его активном содействии была приобретена, в частности, замечательная статуя, известная под названием «Венера Таврическая» (ныне находится в Эрмитаже); приглашались иноземные ваятели.

Наиболее выдающимся из них был Карло Бартоломео Растрелли (1675—1744), приехавший в Россию в 1716 г. и оставшийся здесь до конца жизни. Он особенно известен как автор замечательного бюста Петра I, исполненного и отлитого из бронзы в 1723—1729 гг.

Созданный Растрелли образ Петра I отличается реалистичностью в передаче портретных черт и вместе с тем необычайной торжественностью. Лицо Петра выражает неукротимую силу воли, решительность великого государственного деятеля. Еще при жизни Петра I Растрелли снял с его лица маску, которая послужила ему как для создания восковой, одетой статуи, так называемой «Восковой персоны», так и для бюста.

Из поздних работ Растрелли широко известны статуя императрицы Анны Иоанновны с арапчонком. В этом произведении поражает, с одной стороны, непредвзятая правдивость портретиста, с другой — пышная парадность решения и монументализация образа. Подавляющая своей торжественной тяжеловестностью, облаченная в драгоценнейшие одеяния и мантию, фигура императрицы воспринимается еще более внушительной и грозной рядом с маленькой фигуркой мальчика-арапчонка, движения которого своей легкостью еще более оттеняют ее грузность и величественность.

Вторая половина XVIII века — время подъема искусства ваяния. Не случайно вторую половину XVIII века и первую треть XIX века называют «золотым веком» русской скульптуры. Блестящая плеяда мастеров в лице Шубина, Козловского, Мартоса и других выдвигается в ряд крупнейших представителей мировой скульптуры.

Федот Иванович Шубин (1740—1805) родился в семье крестьянина близ Холмогор, на берегу Белого моря. Способности к скульптуре проявились у него вначале в резьбе по кости — широко развитом на севере народном ремесле. Подобно своему великому земляку М. В. Ломоносову, Шубин юношей отправился в Петербург, где его способности к скульптуре обратили на себя внимание Ломоносова. В 1761 г. при содействии Ломоносова и Шувалова Шубину удалось определиться в Академию художеств. После ее окончания (1766) Шубин получил право на поездку за границу, где жил в основном в Париже и Риме.

Возвратившись в 1773 г. в Петербург, Шубин в том же году создает гипсовый бюст А. М. Голицына, который сразу же прославил молодого мастера. В портрете воссоздан типичный образец представителя высшей аристократии екатерининского времени. В легкой скользящей на губах улыбке, в энергичном повороте головы, в умном, хотя и довольно холодном, выражении лица Голицына чувствуется светская изысканность и вместе с тем внутренняя пресыщенность избалованного судьбой человека.

В 1774 г. Шубин выполняет бюст Екатерины II, после чего его буквально засыпают заказами. Наиболее известные работы Шубина: бюсты М. Р. Паниной, 3. Г. Чернышева, П.А. Румянцева-Задунайского, Павла I, М. В. Ломоносова.

Во второй половине XVIII в. в России работал один из видных французских мастеров — Этьен Морис Фальконе, который жил в Петербурге с 1766 по 1778 г. Целью приезда Фальконе в Россию было создание памятника Петру I, над которым он и работал в течение двенадцати лет. Результатом многолетнего труда явился один из наиболее прославленных монументов мира — «Медный всадник».

Петр представлен в момент стремительного взлета на скалу —естественную глыбу камня, обтесанную наподобие поднявшейся огромной морской волны. Останавливая на всем скаку коня, он простирает вперед правую руку. В зависимости от точки зрения на памятник простертая рука Петра воплощает то жестокую непреклонность, то мудрое повеление, то, наконец, спокойное умиротворение. Замечательная целостность и пластическое совершенство характерны для фигуры всадника и его могучего коня. Оба они неразрывно слиты в единое целое, отвечают общей динамике композиции. Под ногами скачущего коня извивается попранная им змея, олицетворяющая силы зла и коварства.

Известнейшим мастером скульптуры второй половины XVIII в. является Михаил Иванович Козловский (1753—1802).

В творчестве Козловского довольно четко намечаются две линии: лирико-бытовая — такие его работы, как «Пастушок с зайцем» (известная под названием «Аполлон»), «Спящий Амур», «Амур со стрелой» и др. и героико-драматическая — такие работы, как «Поликрат», «Самсон, разрывающий пасть льву», «Геркулес на коне» и др. Наиболее выдающимся творением Козловского является памятник-монумент великому русскому полководцу А. В. Суворову в Петербурге. Работая над этим монументом, скульптор ставил своей задачей создать не портретную статую, а обобщенный образ всемирно прославленного полководца. Первоначально Козловский предполагал представить Суворова в образе Марса или Геркулеса. Однако в окончательном решении мы видим все же не бога или античного героя. Полная движения и энергии, стремительная и легкая фигура воина в латах устремлена вперед с той неукротимой быстротой и бесстрашием, которыми отличались героические дела и подвиги русских армий, руководимых Суворовым.

Таким образом, XVIII век в развитии русской скульптуры — это время и ее зарождения и ее расцвета.

Как и для всего русского искусства, для русской живописной культуры рубеж XVII—XVIII вв. был переломным периодом. Вэто время на смену иконописи с ее культовым назначением, религиозной тематикой и условностью изобразительного языка в русской художественной культуре утверждается живопись как светское искусство, стремящееся передать облик реальной действительности.

Наибольшим достижением русской живописи XVIII века был портрет, в котором художественно воплотилось новое понимание ценности человеческой личности, выдвинутое потребностями преобразовывающегося русского государства. Наиболее известными портретистами начала века были И. Н. Никитин (1690—1741) и А. М. Матвеев (1701— 1739).

Иван Никитич Никитин, сын священника, в юности преподавал арифметику рисование. В 1716 г. был послан Петром I в Италию с целью завершения его профессионального образования, по возвращении на родину работал в Петербурге как портретист. Типичным ранним произведением Никитина является портрет племянницы Петра I Прасковьи Иоанновны, несколько напоминающий парсуну (стиль в русской живописи рубежа XVII—XVIII вв., напоминающий икону — плоскостность изображения, статичность композиции, локальность колорита). Однако художник передал здесь не только индивидуальные особенности физического облика модели, но и уловил черты определенного душевного склада.

Одно из центральных произведений Никитина зрелой поры его творчества — портрет Петра I. Характеристика, данная Петру, здесь чужда ложной патетики. Лучше, чем где-либо в другом современном портрете, передано своеобразие той бурной эпохи: в Петре I ощущается суровая воля, направленная па служение интересам государства и способная в то же время в достижении своей цели прибегать к насилию. Художественный язык Никитина очень сдержан и конкретен. Композиция проста, отсутствуют столь обычные для европейского парадного портрета того времени символические аксессуары, все внимание сосредоточено на лице Петра.

К числу лучших произведений Никитина относятся также хранящиеся в Русском музее портреты: «Напольный гетман», «Петр I на смертном одре», портрет С. Г. Строганова.

Вторым выдающимся портретистом начала столетия был Андрей Матвеевич Матвеев. Пенсионер Петра I, как и Никитин, он после приезда из-за границы занял на родине положение одного из ведущих мастеров. Матвеев сыграл большую роль как руководитель «живописной команды Канцелярии от строений» — организации, выполнявшей ответственные государственные заказы, связанные с декорированием церквей, дворцов и различных увеселительных построек, — и сам участвовал в их исполнении. Самая известная работа Матвеева «Автопортрет с женой».

В конце 20—30-х годов XVIII в. наблюдается некоторый спад в развитии живописи. В этот период она была главным образом средством украшения дворцов и церквей, растеряла свои оригинальные русские черты. Но спад этот, к счастью, был недолгим, и с начала 40-х годов наступает новый расцвет русской живописи.

Русские живописцы сороковых годов группировались вокруг «живописной команды Канцелярии от строений» в Петербурге, художественных классов Академии наук и позднее—вокруг организованной в 1757 г. Академии художеств. Команда выполняла многочисленные заказы, связанные со строительством дворцов и церквей. Основной областью специализации ее мастеров была декоративная живопись. Работой художников «живописной команды» руководил А.М. Матвеев, а позднее — Иван Яковлевич Вишняков (1699-1761), один из наиболее видных живописцев середины столетия. В известных портретах Вишнякова (портреты императрицы Елизаветы Петровны, Сарры Фермор) чувствуется некоторая статичность композиции, скованность в постановке фигур, несколько архаическая трактовка объемной формы — черты, сближающие их с портретами самого начала XVIII в., еще близкими парсуне. Однако, в отличие от них, вишняковским портретам свойственно своеобразное изящество колорита, чуждое тяжеловесно-наивной представительности парсуны.

Наиболее значительной областью русской живописи в середине XVIII в. продолжал оставаться портрет. Портретистов 40—50-х гг. нельзя считать непосредственными преемниками искусства живописцев петровского времени. Никитин и Матвеев, выросшие в атмосфере поощрения национальных талантов, приобщившиеся, благодаря работе за границей, к современной западноевропейской художественной культуре, обладали более широким художественным кругозором, более высоким профессиональным мастерством, чем живописцы середины XVIII в., никогда не покидавшие России и работавшие в условиях засилья иностранцев.

Тем не менее, реалистические тенденции русского портрета в работах этого поколения художников продолжали свое развитие. Виднейшими представителями реалистического направления в портрете этого времени были А. П. Антропов (1716—1795)и И. П. Аргунов (1727—1802).

Алексей Петрович Антропов был сыном слесарного мастера петербургского оружейного двора. В стенах Канцелярии от строений Антропов получил первоначальное профессиональное образование. Первым его учителем был портретист А.М. Матвеев. Как портретист он раскрывается в 1750—1760-х гг. К этому времени относятся его лучшие произведения — портреты А. М. Измайловой, походного атамана Донского войска бригадира Ф. И. Краснощекова, архиепископа Сильвестра Кулябки, супругов Д. И. и А. В. Бутурлиных.

Для Антропова - портретиста характерны острота и непредвзятость изображения моделей, прямота социальной характеристики изображенного человека, лаконизм и конкретность художественного языка, колорит, построенный в основном на сочетании ярких пятен чистого, локального цвета. Все это обусловило то, что ему оказалась чуждой форма парадного портрета, в которой он, однако, также работал. Типичным примером является большой парадный портрет в рост Петра III. Резкое беспощадное раскрытие художником в облике Петра III черт дегенеративности выступает в явном противоречии с общим помпезным замыслом портрета.

Иван Петрович Аргунов, крепостной графов Шереметьевых, принадлежал к замечательной семье крепостных, давшей русскому искусству архитекторов, скульпторов, живописцев. Систематического образования Аргунов не получил. Наиболее вероятно, что его первыми учителями были его двоюродные братья, в свою очередь учившиеся у А.М. Матвеева. Как портретист он начинает свой творческий путь в начале 50-х годов. Первые его работы, а они все связаны с семьей графов Шереметьевых — это большие парадные портреты (портрет графа Шереметьева с собакой, портреты петровского фельдмаршала Б. П. Шереметьева в латах и его жены А. П. Шереметьевой и др.).

В зрелую пору творчества в искусстве Аргунова все более проявляется правдивость и предметность характеристики моделей, свойственная русскому портрету. Портретируемые, как правило, представлены в непринужденных позах, в домашней одежде, за чтением (см. например: портреты супругов Хрипуновых, воспитанницы Шереметьевых девочки-калмычки Аннушки, «Портрет неизвестной крестьянки в русском костюме»).

К 60-м годам подъем русской художественной культуры достигает своего апогея. К этому времени в живописи утверждается классицизм, получивший свое наиболее значительное воплощение в работах Антона Павловича Лосенко (1737—1773). В его творчестве широко представлен исторический жанр.

Одно из центральных произведений Лосенко — картина «Владимир и Рогнеда», изображающая новгородского князя Владимира перед неутешно горюющей полоцкой княжной Рогнедой, которую он насильно взял в жены, убив ее отца и братьев. Картина интересна как пример утверждения национальной тематики в русской исторической живописи. Типична для классицизма и композиция картины, продуманная и уравновешенная. Другим известным произведением Лосенко является картина «Прощание Гектора с Андромахой», характерная своей дидактической темой, трактующей традиционную еще для западноевропейского классицизма XVII века тему победы чувства долга гражданина над чувством отца. На картине изображен древнегреческий герой Гектор, прощающийся перед уходом на троянскую войну со своей женой и маленьким сыном и обращающийся к богам с просьбой о покровительстве для своей жены и сына. Картина хорошо композиционно продумана, для нее характерно строгое подчинение второстепенного главному, но вместе с тем эта работа типична для русского классицизма второй половины XVIII в. перегруженностью стаффажем.

Русское портретное искусство этого времени также достигло своей зрелости и заняло видное место в европейской живописи. Крупнейшие портретисты этого периода — Ф. С. Рокотов, Д. Г. Левицкий, В. Л. Боровиковский.

В работах Федора Степановича Рокотова (1735/36—1808) русская портретная живопись от фиксирования конкретной человеческой индивидуальности переходит как бы к следующему этапу портретного искусства — к глубокому осмыслению этической сущности человека, к раскрытию ценности его внутреннего мира.

Отличительной чертой Рокотова является повышенный интерес к внутреннему миру человека. В портретируемом художник подчеркивает присутствие сложной духовной жизни, поэтизирует ее, сосредотачивает на ней внимание зрителя, утверждая тем самым ее ценность. Свобода и виртуозность рокотовской живописи, сложность и органичность ее тональных решений являются особенной, отличительной чертой этого художника среди современных ему портретистов.

Жизнь Рокотова известна мало. Происхождение он ведет от крепостных крестьян. В 1760 г. он был принят в Академию художеств, а в первой половине 1760-х годов был уже известен и ценим, писал портреты императрицы и крупнейших государственных деятелей. В 1765 г. художник получил звание академика, вскоре после чего переехал из Петербурга в Москву. Рокотов, как и все русские портретисты XVIII в., работал в жанре парадного портрета. Таков, например, красивый коронационный портрет Екатерины II, а также более поздние портреты опекунов Московского воспитательного дома. Первый из них дает типический для парадного изображения XVIII в. несколько отвлеченный образ блистательной монархини. Однако уже в портретах опекунов можно найти отступления от этих канонов. В них узнаются черты умных и «своенравных» оригиналов второй половины XVIII столетия. Рокотов стремится здесь к раскрытию индивидуальной внутренней жизни человека — эта черта явилась новшеством в русском парадном портрете XVIII века.

Парадное изображение не было для Рокотова ни излюбленной, ни наиболее типичной областью творчества. Его излюбленный жанр — погрудный портрет, в котором все внимание художника сосредоточено на жизни человеческого лица.

Очень интересны в этом плане портреты Н. Е. и А. П. Струйских. Струйский был фигурой типичной для своего времени, совмещая в себе помещика-крепостника и фанатичного любителя поэзии и искусства, графомана, устроившего в своем имении даже собственную типографию. Художник остро даст почувствовать эксцентричность натуры портретируемого. Темные глаза кажутся горящими по контрасту с приглушенными бледно-розовыми и пепельными тонами лица и пудреных волос, губы кривятся в странной полуулыбке. Ощущение чего-то неуравновешенного усиливается контрапостом: глаза смотрят на зрителя, лицо повернуто вправо, плечи и отведенная в сторону рука — влево. Мерцающая, тончайших полутонов живопись придает образу некоторую недосказанность, образ приобретает особенную остроту, почти загадочность.

В этом же стиле исполнены портреты А. П. Сумарокова, Д. М. Обрезкова, М. А. Воронцовой и др.

В конце 1770—1780 гг. Рокотовым был создан целый цикл женских портретов, одним из лучших здесь может считаться портрет В. Е. Новосильцевой. Он удивляет богатством психологических нюансов в характеристике образа и виртуозностью письма. Художник смягчает всюду границы объемной формы, достигая необычайной мягкости лепки лица; кажется, лицо меняет выражение на глазах зрителя. Вздрагивают ресницы, углы губ слегка усмехаются; художник создает впечатление трепета живой жизни. В лице этой юной женщины чувствуются и проницательность, и сознание собственного превосходства над окружающим, и едва уловимые оттенки грусти.

К 1790 г. силы Рокотова начинают угасать. Его поздние работы несут на себе следы воздействия классицизма.

Крупным мастером русской портретной живописи этого времени был Дмитрий Григорьевич Левицкий (1735— 1822) — ученик Антропова. Его искусство носит во многом совершенно иной характер, нежели творения его замечательного современника. В отличие от Рокотова, тяготеющего к лирическому образу, Левицкий в своих портретах поражает жизнеутверждающей ясностью образов, их чувственной убедительностью, материальностью. Колорит его строится на интенсивных цветовых сочетаниях. Портреты Левицкого вызывают у зрителя ощущение чего-то торжественного, праздничного, хотя декоративное начало никогда не становится у него самодавлеющим.

В творчестве Левицкого большое место занимает парадный портрет. Интересен в этом отношении огромный портрет П. А. Демидова в рост. Чрезвычайно импозантный, он выдержан в золотисто-зеленоватой гамме с оттенками оливкового, в которую введен звучный тепло-красный цвет. Великолепно написанный шелк шуршит и топорщится, отливая на сгибах складок, поблескивает бронза, эффектно драпируются тяжелые ткани. Однако уже сам замысел портрета, построенный на контрастах, почти граничащих с иронией, несет в себе нечто необычное. Демидов стоит в спокойной, немного демонстративной позе, столь обычной для портретов такого рода. В то же время его лицо — лицо пожилого, капризного человека с печально опущенными веками, со старческим запавшим ртом. На нем халат, колпак и домашние туфли. Традиционный демонстративный жест его правой руки обращен не к изображенному на заднем плане Воспитательному дому, на который он пожертвовал большую сумму денег, а к цветочным горшкам с розами и примулами. Демидов опирается на садовую лейку, перед ним на столе — цветочные луковицы, книга по ботанике. Художник выходит за пределы парадного изображения, он исходит из действительных жизненных особенностей изображаемого человека — горнозаводчика, богатейшего и эксцентричного человека, поклонника французских просветителей и щедрого благотворителя.

Особое место в творчестве Левицкого занимает ансамбль парадных портретов (в рост) воспитанниц Смольного института для благородных девиц: Е. И. Нелидовой, Е. Н. Хрущовой и Е. Н. Хованской, А. П. Левшиной, Г. И. Алымовой и других.

Весь цикл портретов связан как бы единой темой, которая может быть понята как утверждение красоты человеческой юности. Девушки представлены демонстрирующими свои многочисленные таланты, развитые в стенах пансиона. Непосредственное чувство, искреннее и безмятежное наслаждение сквозят в лицах и движениях девушек, взволнованных своими нарядными платьями, торжественностью момента, с искренним увлечением «осваивающих» жеманные манеры светских кокеток. Художник с большой остротой подмечает при этом индивидуальные черты характера девушек: шаловливую кокетливость Нелидовой, живость и одновременно застенчивость Хрущовой, мечтательную флегматичность Хованской. С видимым удовольствием пишет он их неправильные, но чрезвычайно милые русские лица, и здесь специфические требования жанра парадного портрета не мешают Левицкому остро и непосредственно ощутить реальные особенности модели.

К числу оригинальных и известных работ Левицкого относятся также портреты Екатерины II, М. А. Дьяковой, Н. А. Львова, Н. И. Новикова, Д. Дидро и др.

Младшим современником Рокотова и Левицкогобылпортретист Владимир Лукич Боровиковский (1757 – 1825). Творческий расцвет Боровиковского относится в основном к последнему десятилетию XVIII — первому десятилетию XIX веков.

Портреты Боровиковского 1790-х годов представляют собой целостную группу, объединенную общими тенденциями. Женские портреты этих лет варьируют образ нежной красавицы, погруженной в меланхолическое мечтание на лоне природы. Боровиковский вырабатывает здесь определенный устойчивый тип композиции — поясное изображение опершейся на локоть фигуры. Складывается у него и устойчивая колористическая гамма мягких, приглушенных перламутровых переливов голубого, розового, серого и зеленого цветов. Типичное произведение этой группы — портрет М. И. Лопухиной. Молодая девушка с несколько меланхолическим выражением лица изображена в грациозной позе на фоне сельского ландшафта, с золотистыми колосьями ржи и голубыми васильками. Нежность ее юного облика, томность позы оттеняет пышная роза, склонившаяся возле ее локтя справа, у края холста. Портрет выдержан в мягких серо-голубых, розовых, зеленоватых тонах, хорошо гармонирующих с общим замыслом образа.

В конце XVIII в. в русской живописи зарождаются первые ростки пейзажной (М. Махаев, С. Щедрин, Ф. Алексеев) и бытовой живописи (И. Фирсов, М. Шибанов), однако их подлинный расцвет приходит на XIX век.

Восемнадцатое столетие было переломным и для развития русской музыки. Повсюду широко распространяются новые формы музицирования и новые музыкальные жанры. По указу Петра I были созданы- духовые оркестры, которые играли на торжественных парадах и празднествах. В честь побед русского оружия звучали хоровые песни — «приветственные» или «виватные» канты. Любовные канты в сопровождении арфы, гитары, клавесина пели в любительских домашних концертах. На ассамблеях, во дворце танцевали аллеманду, менуэт, сарабанду, гавот - танцы, пришедшие из-за границы.

В усадьбах помещиков создавались крепостные театры и оркестры. Особой популярностью пользовались роговые оркестры. Они состояли из охотничьих рогов разной величины, самые длинные лежали на специальных подставках. Каждый инструмент издавал только один звук, поэтому для исполнения даже самой простой пьесы требовалось около 50 музыкантов. Эти оркестры играли довольно сложные произведения. Замечательная красота звучания рогового оркестра пленяла всех, кто его слышал.

В XVIII веке начинает складываться и русская композиторская школа. Русские композиторы осваивали жанры, выработанные в западноевропейской музыке. Но их музыка не была подражательной: они стремились опереться на национальные традиции русской культуры и в европейские формы вложить свое содержание.

Главный музыкальный жанр XVIII века — комическая опера.Тексты для них создавали известные драматурги — А. П. Сумароков, М. М. Херасков, Я. Б. Княжин, А. О. Облесимов, И. А. Крылов. Первые оперы представляли собой чередование разговорных диалогов и песенных номеров. Образцом для многих народно-бытовых опер конца XVIII века послужила песенная опера Михаила Матвеевича Соколовского (годы рождения и смерти неизвестны) «Мельник — колдун, обманщик, сват». В опере веселый и хитрый мельник одурачивал простодушных героев, выманивал у них деньги и содействовал общему благополучию, выступая в роли свата.

Комедийное действие в русской опере того временибылотесно связано с сатирой. Например, в операх Василия Алексеевича Пашкевича (1742—1797) метко высмеивался старый скряга-ростовщик («Скупой»), обличался жестокий самодур-помещик, пытавшийся разлучить влюбленных крестьян («Несчастье от кареты»). Злая проделка пройдохи Фильки Пролазы, пытавшегося подсунуть в рекруты вместо себя ямщика, раскрывалась в опере Евстигнея Ипатовича Фомина (1761—1800) «Ямщики на подставе».

Высоким достижением русского оперного искусства того времени стала мелодрама Фомина «Орфей и Эвридика», музыкальный язык которой близок произведениям В. А. Моцарта и К. В. Глюка. В пламенной, страстной и трагической музыке Фомин передал протест Орфея против слепой воли судьбы и подчеркнул мысль о великой силе искусства и любви.

Самым универсальным композитором своего времени стал Дмитрий Стефанович Бортнянский (1751—1825). Он — классик хоровой музыки, ему принадлежат 35 концертов для 4-х голосного хора, 10 концертов для двух хоров, 3 оперы, инструментальные сонаты.

В области инструментальной музыки выделяется творчество Ивана Евстафьевича Хандошкина (1747—1804), который был не только талантливым композитором, но и скрипачом, альтистом, гитаристом. Он создал 50 циклов вариаций на русские песни, сонаты. В вариациях на народные темы Хандошкин свободно трактовал народную мелодию, обогащал ее, раскрывал образное содержание.

Пашкевич, Фомин, Бортнянский, Хандошкин — первые представители национальной композиторской школы, формирование которой было главным итогом развития русской музыки XVIII века.

Таким образом, развитие архитектуры, скульптуры, живописи, музыки в XVIII столетии шло быстрыми темпами. Этот период — важнейший этап в развитии русской художественной культуры, заложивший прочный фундамент для ее дальнейшего расцвета.