Джен и процесс изменения

Иногда одно интервью может стать ил­люстрацией ряда аспектов терапевтиче­ского процесса, если оно осуществляется как изменяющееся отношение между те­рапевтом и клиентом. Именно таким было интервью, которое я провел с Джен. Это была получасовая демонстрационная те­рапевтическая сессия, проходившая на сцене перед 600 участниками семинара в Йоханнесбурге (Южная Африка).

В качестве добровольцев вызвалось несколько человек, и на следующее утро, незадолго до интервью, моя коллега Рут Сэнфорд сказала Джен, что она выбрала ее в качестве клиента.

Джен и я разместились на стульях напротив друг друга, так что аудитория могла наблюдать за нашим взаимодей­ствием с одной стороны. Мы опробова­ли наши микрофоны. Затем я сказал, что мне нужно некоторое время побыть в ти­шине, чтобы сосредоточиться и сконцент­рироваться. Я добавил, что, возможно, ей также нужно это время, чтобы успокоить­ся, и она утвердительно кивнула мне в ответ. Я использовал это время для то­го, чтобы забыть технические тонкости и сфокусироваться на том, чтобы быть об­ращенным к Джен и открытым ко всему, что она может выразить.

Карл: Сейчас я больше готов к нашему разговору. Я не знаю, о чем мы будем с вами говорить, мы ведь пока успели только поздо­роваться друг с другом. Но что бы вы ни ска­зали, я готов вас выслушать. (Пауза.)

Джен: У меня две проблемы. Первая — это страх перед браком и рождением детей. Вторая — это старение. Мне трудно загляды­вать в будущее, оно очень пугает меня.

Карл: Получается, что у вас две главные проблемы. Я не знаю, какую же из них вы вы­берете первой.

Джен: Думаю, что сейчас я хотела бы обсудить проблему старения. С нее я скорее и начну. Если вы сможете помочь мне, я буду очень благодарна.

Карл: Не могли бы вы рассказать мне немного больше о вашем страхе перед старе­нием? Когда вы становитесь старше, что про­исходит?

Джен: Я, чувствую, что близка к панике. Мне 35 лет, осталось всего пять лет до сорока. Это трудно объяснить. Я хожу вокруг да около, а мне хочется убежать от всего этого.

Карл: Достаточно страха, чтобы вы дей­ствительно... он действительно вызывает в вас панику...

Джен: Да, и он подрывает мою уверен­ность в себе как человеке. (Карл: Мм-гм.) Это началось только в последние 18 месяцев, может, два года, когда я вдруг осознала: черт, все наваливается на меня. Почему я чувствую себя так?

Карл: И раньше вы всего этого особенно не чувствовали, до этих, возможно, полутора лет тому назад. (Пауза.) Произошло ли в то вре­мя что-то особенное, что могло вызвать это?

Мои первичные реакции имеют две цели. Я хочу сделать так, чтобы для нее было полностью безопасно выражать се­бя, поэтому отмечаю ее чувства и задаю неспециальные, непугающие вопросы. От­части моя цель состоит в том, чтобы воз­держиваться от всего, что задавало ка­кое-либо направление или же предпола­гало какую-либо оценку. Направление, в ко­тором пойдет интервью, полностью опре­деляется ею.

Джен переходит от констатации своих проблем к тому, чтобы начать ощущать ту панику, которая ею овладевает. Она ожи­дает, что помощь, если таковая и возмож­на, будет исходить от меня.

Джен: На самом деле я не могу ничего такого вспомнить. Ну, моя мама умерла в 53 (Карл: Мм-гм.), и она была очень молодой и яркой во всех отношениях женщиной. Но я думаю, может быть, мои проблемы все-таки как-то связаны с этим. Я не знаю.

Карл: Может, вы чувствуете, что если ваша мать умерла так рано, то это может слу­читься также и с вами. (Пауза.) И время на­чинает казаться летящим слишком быстро.

Джен:Да!

Джен уже использует безопасность от­ношения, чтобы исследовать свой опыт. Ее бессознательный интеллект (попсоп-scious intellect), не осознавая всей значи­мости этого исследования, ведет Джен к обсуждению смерти ее матери.

Моя реакция показывает, что я начи­наю чувствовать себя как дома в ее вну­треннем мире, и я иду чуть дальше — за ее описания. Мое ощущение ее мира под­тверждается ее «Да!». Если бы она сказа­ла: «Нет, это не так», я сразу же оставил бы свою картинку и постарался бы обна­ружить смысл, который имело для нее ее высказывание. Поскольку я пытался по­нять, то я ничего не привносил в точ­ность своих реакций.

Джен: Когда я смотрю на жизнь моей мамы, а она была такой талантливой, то ви­жу, что ближе к концу, к сожалению, она стала очень желчной женщиной. Мир отнял у нее радость. А сейчас я не хочу оказаться в такой ситуации. И в данный момент я еще не нахо­жусь в ней. У меня очень полная жизнь — и волнующая, и грустная временами. Я многому научилась, и мне еще предстоит многому учиться. Но — я на самом деле чувствую, что то, что случилось с моей матерью, теперь проис­ходит со мной.

Карл: То есть остается что-то вроде дур­ного предчувствия. Часть вашего страха мож­но сформулировать так: «Вот что случилось с моей матерью, и не следую ли я теперь по этому же пути (Джен: Да, верно.) и не буду ли я, возможно, чувствовать такую же ненуж­ность и бесполезность?»

Джен: (Длинная пауза.) Вы хотите задать мне побольше вопросов, потому что, как я понимаю, это поможет вам вытянуть из меня больше информации? Но я просто не могу — все, как смерч, (Карл: Мм-гм.) крутится во­круг.

Карл: Все в вас просто так быстро ходит кругами, что вы на самом деле не знаете, где (Джен: Где начать.) остановиться. Я не знаю, хотите ли Вы еще поговорить о вашем отно­шении к жизни матери, о вашем страхе в свя­зи с этим. Или о чем-то другом?

Продолжительная пауза со стороны клиента зачастую является плодотворной. Я с интересом жду, чтобы посмотреть, что же будет дальше.

Первым появляется ясное указание на то, что в ее представлении я являюсь авторитетом, я —доктор. Она будет сле­довать моим пожеланиям.

Что касается меня, то я на словах не отказываюсь следовать медицинской мо­дели, не отказываюсь быть всезнающим доктором. Я просто не веду себя как ав­торитетная фигура. Вместо этого я пока­зываю, что понимаю ее смущение и ос­тавляю ее с неопределенным указанием.

Интересно, что она вмешивается, что­бы завершить за меня мое предложение. Это показатель того, что она признает: мы идем вместе в этом поиске — так сказать, находимся по одну сторону стола, а не так, чтобы доктор — по одну сторону, а «па­циент» — по другую.

Джен: Чем старше я становлюсь, тем острее чувствую ситуацию брака. Теперь я не знаю, связаны ли эти две проблемы. То есть когда люди просто встречаются... Я не знаю... Но когда я думаю, что выйду замуж и у меня будут определенные обязательства и дети, все это мне кажется очень, очень страшным. И этот страх растет с годами...

Карл: Это страх обязательств и страх иметь детей? И все это кажется нарастающим страхом, все эти страхи кажутся усиливающи­мися.

Джен: Да. Я не боюсь обязательства. К примеру, когда оно оказывается частью моей работы, дружеских отношений, каких-то опре­деленных дел. Но брак для меня очень...

Карл: То есть вы не безответственный че­ловек или что-нибудь в этом роде... (Джен:

Нет, совсем нет.). У вас есть обязательства на работе, в отношениях с друзьями. И лишь вступ­ление в брак — это ужасно, как ад.

Продолжительная пауза дает возмож­ность Джен приоткрыть и исследовать свой страх замужества.

Клиент «все более и более дифферен­цирует и различает объекты своих чувств и восприятий, включая свое я, части сво­его опыта и взаимоотношения между ни­ми» [2; 216]. Джен явно иллюстрирует это положение моей теории по мере того как признает свой страх — страх не обяза­тельства вообще, но лишь особого обяза­тельства.

Теперь мы определенно компаньоны в процессе поиска, цель которого — уз­нать ее Я, ее более глубокое, внутрен­нее Я. Мы свободны в том, чтобы вклю­чаться в высказывания друг друга.

Джен: (После длинной паузы.) Вы хотите, чтобы я говорила?

Карл: Я бы хотел помочь вам найти точку опоры во всех этих вещах, которые крутятся в вашей голове.

Джен: Мм-м. (Пауза.) Я не думала, что окажусь здесь сегодня. В противном случае я приготовила бы целый список! (Пауза.) Может быть, моя проблема — это любовь к искусству, да? Я очень много занимаюсь музыкой и тан­цами. Мне хотелось бы просто бросить все и посвятить мою жизнь им. Но, к сожалению, современное общество, в котором мы живем, вынуждает работать и жить согласно опреде­ленным социальным стандартам. Я вовсе не сожалею об этом. Есть нечто, чего мне не хватает, что мне на самом деле хочется делать. Но как же я буду все это делать? И вообще, можно ли с этим что-нибудь сделать? — я имею в виду, я становлюсь все старше, а при этом топчусь на месте или же бегу назад.

Карл: То есть вы говорите мне, что у вас на самом деле есть цель в жизни, у вас на са­мом деле есть нечто, что вы действительно хо­тите делать... (Джен: О, да.) посвятить себя музыке, искусству, но вы чувствуете, что обще­ство мешает вам делать это. Что вы хотели бы сделать — так это бросить все прочее и просто сконцентрироваться на вашей любви к музыке.

Джен: Да.

Когда Джен борется за то, чтобы уз­нать, в каком направлении двигаться в своем поиске, она предпринимает попыт­ки передать ответственность мне. Я в свою очередь просто выражаю свое самое под­линное чувство.

Ее следующее высказывание являет­ся замечательным свидетельством того огромного преимущества, которое дает клиенту ведение беседы. Первое продол­жительное молчание привело ее к ис­следованию темы замужества. Это мол­чание приводит к обнаружению неожидан­ного и позитивного аспекта ее образа Я. Для человека, кажущегося неуверенным, ее любовь к искусству представляется весьма явной и определенной.

Моя реакция реализует преимущест­во более полного осознания ее позитив­ных намерений и целей. Есть смысл в том, чтобы подержать зеркало перед клиентом.

С точки зрения терапевтического про­цесса, Джен «переживает полно, в акту­альном осознании чувства, которые в про­шлом или не допускались в сознание, или же искажались в нем» [2; 21 б].

Джен: В последние 18 месяцев, может быть, это странно, но... Ситуация становится жизненно важной. Раньше я верила, что люди, становясь старше, делаются терпимее, спокой­нее. Я ни о чем не беспокоилась в этом мире. И только сейчас у меня появилась реальная проблема, и я не знаю, как справиться с ней...

Карл: Я думаю, в последние 18 месяцев вам все казалось очень важным — каждый момент, каждая черточка вашего существова­ния (Джен: Да.) воспринимаются как жиз­ненно значимые. И вопрос теперь стоит глуб­же: «Что мне делать?»

Джен: (Пауза.) Доктор Карл, а вы може­те ответить мне на вопрос? Моя боязнь вый­ти замуж и страх старения — вы видите здесь связь или нет?

Карл: Да. Я думаю, они связаны для вас, когда вы о них говорите, и оба эти страха уве­личились за последние несколько месяцев. То есть и боязнь брака, и проблемы старения и ответственности — это своего рода пакет, еди­ное целое. И вы говорите: «Я знаю, чему хо­чу себя посвятить, я только не знаю, как».

Джен переживает настоятельность ря­да вопросов в своей жизни и свою бес­помощность в их решении. Следуя зна­комому паттерну, она обращается за от­ветом к авторитету.

Она уже связала в беседе эти два момента, и я просто вернул ей суть ее собственных переживаний и их смыслы. Я вовсе не из-за упрямства отказываюсь давать ей какие-либо ответы. Я твердо убежден в том, что наилучший ответ мо­жет прийти только от самого клиента, из­нутри, и что Джен в действительности сама отвечает на свой вопрос.

Джен: Ммм. Не совсем... Это не пробле­ма — чему себя посвятить. Просто страх быть пойманной, как сейчас я поймана собственным возрастом.

Карл: Вы чувствуете себя пойманной — пойманной вашим возрастом, старением, не­обходимостью создавать семью. (Пауза.) То есть жизнь выглядит пугающей.

Интересно проследить, как Джен по­дыскивает правильное слово (подходящую метафору) для того, чтобы привести его в соответствие со своими чувствами. Она опробывает страх, панику, переживание жизненно важного, а теперь переживание пойманное™. Найденные слово, фраза, метафора, точно соответствующие внут­ренне ощущаемому смыслу момента, по­могают клиенту полнее пережить чувство.

Теперь я довольно спокойно пере­двигаюсь в ее внутреннем мире, ощущая способ ее чувствования даже тогда, ког­да она не проговаривает его целиком в словах.

Джен: Да. (Пауза.) Я стараюсь не пока­зывать этого (Карл: Мм-гммм.) и держу все свои страхи глубоко внутри. (Пауза.) Конеч­но, я не прихожу в свой офис и не говорю:

«Помогите, пожалуйста, мне 35. Что мне де­лать?» Нет. Это совсем не так. Я еще, если за­хочу, могу надеть шорты и заплести себе ко­сички, но все это не то. Это... это страх быть пойманной.

Карл: И эти страхи, которые вы испы­тываете, они не мешают вам функционировать в мире. Все, что происходит вовне, нормаль­но, но тем не менее глубоко внутри гнездятся страхи, и самый главный из них — страх быть пойманной, неважно, каким способом.

Мне не удалось здесь отреагировать на усиливающееся у Джен осознание ин-конгруэнтности между тем, что она испы­тывает, и фасадом, которым она обраще­на к миру. Я не заметил также вскользь упомянутые шорты и косички — еще один явно позитивный аспект ее Я-концепции. Обычно терапевту дается еще один шанс, если пропущены значимые смыслы, и эта благоприятная возможность предоставля­ется мне при следующем взаимном об­мене.

Джен: Люди говорят мне: «Джен, у тебя все замечательно. У тебя все есть». Они плохо представляют, что я на самом деле испытываю.

Карл: Верно. Итак, для постороннего наблюдателя у вас все замечательно. Но Джен внутри — не такая. Джен внутри совсем другая.

Джен: (Длинная пауза — шепчет.) Вы хо­тите сказать мне еще что-нибудь? (Смех Карла и зрителей.) Я просто ужасно нервничаю здесь!

Карл: Можете занять все время, если хотите, потому что я чувствую, что знаком­люсь с испуганной маленькой Джен внутри.

Джен: Чем больше я говорю, тем лучше вы меня понимаете.

Карл: Тем больше вы прорываетесь ко мне.

Джен: Это, возможно, как-то взаимосвя­зано и может помочь вам: возможно, все это связано с небольшим актерством, которое я раньше частенько использовала, я не знаю, но мне нравится изображать маленькую непослуш­ную девочку.

Карл: Эту часть себя вы хорошо знаете. (Джен смеется.) Вы ее столько раз изобража­ли. (Джен: И это хорошо действует!) Да, это действует, непослушная маленькая девочка умеет выходить из разных ситуаций. И еще вы сказали, что пытаетесь помочь мне. Я наде­юсь, то, что мы сейчас делаем, поможет вам. (Джен: Спасибо.) (Пауза.) Потому что я чув­ствую: когда вы рассказываете, то это не для меня. Я надеюсь, вы сможете получше позна­комиться с собой в процессе нашей беседы.

Вот наиболее ясное высказывание Джен относительно ее видения нашего взаимоотношения: она, если ее попросят, предоставит мне информацию, чтобы за­тем я сумел как эксперт помочь ей извне. Успешность моей попытки сместить локус ответственности в направлении Джен со­мнительна. Я не убежден, что она пони­мает меня, и ее «спасибо» ясно свиде­тельствует, что для нее я все еще явля­юсь активным фактором помощи.

В каком отношении к ее проблемам находится разыгрывание ею роли озорной маленькой девочки? Этого я не знаю, но я глубоко доверяю ее неосознаваемому уму, который обратился к областям, бо­лее релевантным ее страхам.

Джен: Я обсуждала эту проблему с дру­гим человеком, который пережил подобное. Она знает, как сильно травмируют подобные чувства. Она испытала те же самые чувства. И она сказала: «Ты знаешь, это странно, но я смогла пережить это с помощью нескольких

людей». Я думаю, важно (Пауза.) иметь челове­ка, которому ты доверяешь и сообщаешь свои тайны, человека, который может пережить это время с тобой. Но такого человека очень труд­но найти.

Карл: Вам хотелось бы найти человека, которому бы вы доверяли и который бы по­мог вам пережить этот трудный период.

Джен:...Ммм, пойманности. (Смеется.) Я просто не знаю, как справиться с этим. Я дей­ствительно не знаю.

Карл: Чувствую, что это слишком тяжело для вас.

Джен: Ну, это часть моей повседневной жизни с утра до вечера. Ясно, что я не обсуж­даю это со всеми, думаю, из-за боязни их ре­акции. Важно приложить усилие и найти чело­века, который был бы в той же ложе, который понимает то, что ты переживаешь.

Карл: Вы действительно ищете челове­ка, в котором бы вы нуждались и которому могли бы доверять.

Джен очень хорошо описывает разно­видность безоценочного, преисполненно­го понимания и заботы, доверительного взаимоотношения, в котором нуждается каждый человек. Это прекрасное описа­ние истинно терапевтического взаимоот­ношения является еще одним свидетель­ством того факта, что, по сути дела, «кли­ент знает все».

Джен: Да, я пытаюсь справиться сама, но это нелегко. (Карл: Верно.) Знаете, хочет­ся найти человека, который бы подстегивал ме­ня и говорил: «Я знаю, ты можешь это сделать, ты можешь это сделать, ты сделаешь это», и это бы...

Карл: Это бы действительно помогло.

Джен: Просто человека, который бы по­верил в меня.

Карл: Человеку, который верит в вас, достаточно сказать: «Ты сможешь сделать это. Ты все преодолеешь!» Но вы не можете сами себе говорить такие слова.

Джен: Да, и я стараюсь быть позитив­ной и смеяться над собой. Но я просто очень напугана. Я собираюсь отступить. Я не соби­раюсь идти вперед. (Долгая пауза.) Я пыталась подходить с разных сторон, забыть об этом. Я пыталась остановиться, когда думаю об этом. Но даже это больше не помогает. (Пауза.) Говоря метафорично, я как бы блуждаю в тем­

ноте. Я выхожу из света и попадаю в темноту, (Карл: Ааа.) Понимаете, что я имею в виду. (Карл: Да, конечно, понимаю.) Потому, что я опять боюсь...

Карл: Это так рискованно выходить из освещенного места в темноту, в неизвестное. (Джен: Верно.) Дается шанс, и это пугает.

Джен: (Пауза.) Я не могу придумать, что еще сказать, кроме вопроса: как выйти из этой ситуации? (Пауза.) Я чувствую сейчас, что это очень личная проблема — я уверена, что многие прошли через это. А некоторые нет. И они, возможно, думают: «Черт, в чем же проблема?» Временами я даже посмеиваюсь над этим и говорю: «Я думаю, я помещу рек­ламу в газете — никогда (Смеется.) не знаешь, какой ответ получишь!» (Пауза.) Вы понимаете, я стремлюсь все свести к шутке.

Карл: Но вы так хотите, чтобы с вами был человек, которому вы могли бы доверять и который помог бы вам пережить это тяже­лое время.

Джен: Да, потому что, хотя я молюсь (у меня собственное видение религии), я верю в духовное развитие. Может быть, для меня это условие кармы, я не знаю. Еще одна мысль постоянно в голове: это этап моего развития, каким бы он ни был. Но я чувствую, что этого недостаточно. У меня должен быть физичес­кий контакт. (Пауза.) Человек, к которому я могла бы иметь отношение...

На протяжении данного фрагмента бе­седы она испытывает всю глубину своей безнадежности, неспособность справиться со своими страхами, желание чувствовать помощь извне, убежденность в том, что помощь должна приходить извне, и при этом она видит свое смеющееся лицо, за которым спрятана боль.

В психологическом смысле я иду с ней по этому пути разочарования. Я дей­ствительно зажигаю свет, если иметь в виду ее метафору света в темноте. Субъ­ективное основание этого становится оче­видным в моем следующем отклике.

Карл: Человек, к которому вы могли бы иметь отношение. Я догадываюсь, хотя эта мысль может показаться глупой, но я хочу, чтобы одним из друзей могла бы стать та непослуш­ная маленькая девочка. Я не знаю, имеет это смысл для вас или нет, но если та живая не­послушная маленькая девочка, которая живет

внутри, смогла бы проводить вас из света в темноту... как я сказал, это может не иметь для вас смысла.

Джен: (Озадаченным голосом.) Вы можете немного развить эту мысль для меня?

Карл: Просто это может быть один из ваших лучших друзей, который прячется внут­ри, пугливая маленькая девочка, непослушная маленькая девочка, настоящая вы, которая ред­ко проявляется.

Джен: (Пауза.) И я должна признать то, что вы сказали, в ретроспективе, я потеряла большую часть непослушной маленькой девоч­ки. В действительности, за последние 18 ме­сяцев та непослушная маленькая девочка ис­чезла.

Это была разновидность интуитивного отклика, которому я научился доверять. Его внешнее выражение просто форми­руется во мне и хочет быть высказанным. Я предлагаю его в качестве пробы и по пустому и озадаченному взгляду Джен по­нимаю, что, возможно, он был совершен­но неудачным и бесполезным, но после­дующая реакция Джен показывает, что он коснулся чего-то, лежащего глубоко в ней.

Я пришел к пониманию высокой цен­ности этих интуитивных откликов. Они воз­никают нечасто (этот был первым из вы­явленных мной в записи беседы), но они почти всегда полезны в успешной тера­пии. В эти моменты я нахожусь, возмож­но, в слегка измененном состоянии со­знания, живу в мире клиента в полной гармонии с этим миром. Мой бессозна­тельный интеллект принимает на себя ве­дение дел. Я знаю гораздо больше, нежели осознает мой сознательный разум. Я не формирую мои реакции сознательно, они просто возникают во мне, из моего неосо­знанного ощущения мира другого чело­века.

Карл: Исчезла. Угу-угу. (Смеется.) Тогда я был не так уж далек от истины. Возможно, вам следует ее поискать! (Смех.)

Джен: Вы хотели бы номер ее телефона? (Смех.)

Карл: Я хотел бы! (Смех.) Я думаю, она была бы забавной, и думаю, она не была бы такой напуганной. Она говорит довольно дерзко! (Смех.)

Джен: (Сомневаясь.) Так я все еще могу быть непослушной маленькой девочкой, даже несмотря на то, что становлюсь старше?

Карл: Ну, я не знаю — мне только 80, но я все еще могу быть непослушным маленьким мальчиком. (Много смеха и аплодисменты.)

Джен: (Смеется.) Мне нечего сказать! (Пауза.) Изменит ли это мои чувства в отно­шении брака?

Карл: Я думаю, что это очень важный вопрос, который вы себе задаете. Если бы вы были лучшим другом для маленькой девочки внутри себя, стали бы вы меньше бояться рис­ковать в браке? Я действительно чувствую, как сильно вам ее не хватало последние 18 месяцев.

Джен: (Пауза.) Да, вы правы. Вы дейст­вительно попали в самую десятку. И...

Ясно, что наше взаимоотношение ста­новится спокойным и преисполненным общения совместным поиском. Мы мо­жем шутить по поводу серьезных вещей. Это открытое, доверительное взаимоот­ношение.

К Джен приходит понимание того, что она отвергает значимую часть своего опы­та, т.е. себя самой, и что это является для нее очень важным фактом.

Мне нравятся мои реакции. Они спон­танны и забавны, но совершенно серьезны по своему смыслу.

Карл: Извините, но через несколько ми­нут мы заканчиваем.

Джен: Хорошо. Мои часы спешат на 15 ми­нут, так как я всегда опаздываю. (Смеется.)

Карл: Вы всегда на 15 минут старше? (Много смеха.)

Джен: (Смеется.) Давайте посмотрим, без 10 минут...

Карл: Да, тогда мы закончим. Хорошо?

Джен: Да. Вы мне очень помогли, и мне в самом деле хотелось бы вас очень поблаго­дарить.

Завершение интервью может показать­ся резким, но наше время истекло, а же­лание Джен шутить по поводу ситуации показывало, по-видимому, что она может закончить наше общение без ощущения какого-либо дискомфорта. Кроме того, на мой взгляд, это была точка подлинного завершения интервью как такового.