Обвинение

Статья 6 также гарантирует право на справедливое судебное разбирательство при рассмотрении любого уголовного обвинения. Что в данном случае входит в понятие "уголовное обвинение"?

В системе Конвенции понятие «обвинение» является автономной концепцией, применяемой, применяемой независимо от определения "обвинения", существующего в национальном праве. В деле Девеер против Бельгии, Суд постановил, что, термину "обвинение" должно придаваться скорее содержательное, а не формальное значение, и что Суд призван видеть, что скрывается за внешней стороной дела и исследовать реалии рассматриваемой процедуры. Далее Суд постановил. что понятие "обвинение" может быть определено как: "офи­циальное уведомление лица компетентным органом государст­венной власти о наличии предположения о том, что этим лицом совершено уголовно наказуемое правонарушение" и что "сказалось. Существенным образом на положении (подозреваемого)"[58]

В вышеупомянутом деле вслед за сообщением о том, что заявитель нарушил некоторые правила установления цен. Прокурор распорядился временно закрыть его магазин. Согласно терминологии бельгийского внутреннего права, заявитель не был обвиняемым, когда он получил предложение о согласительной процедуре урегулирования. Тем не менее, Суд счел, что заявителю было предъявлено уголовное обвинение

Ниже мы приводим некоторые критерии, конституирующие понятие «обвинение»:

- выписан ордер на арест того или иного лица;[59]

- лицо официально проинформировано о том, что против него возбуждено уголовное дело;[60]

- власти, проводящие расследование в связи с таможенными нару­шениями, требуют, чтобы обвиняемый представил вещественные доказательства, и при этом блокируют его банковские счета;[61]

- когда обвиняемый обращается за помощью к адвокату после того, как.против него, было возбуждено уголовное дело прокурором, что, в свою, очередь, последовало за поступлением негативной в. его адрес информации из полиции.[62]

КОММЕНТАРИЙ

Толкование Европейским Судом понятия "обвинение" имеет существенное значение для российской правоприменительной практики, прежде всего потому, что с понятием "обвинение" тесно свя­зано понятие "обвиняемый" или "подозреваемый", что в свою оче­редь связано с появлением прав, принадлежащих обвиняемому и подозреваемому. Суд чаще всего обращался к толкованию понятий "обвинение" и "обвиняемый" в связи с рассмотрением жалоб на на­рушение разумного срока рассмотрения уголовных дел, когда ему приходилось определять начальный момент течения срока. Анализ этих решений показывает, что под обвиняемым или подозреваемым Суд понимает не только тех лиц, которым формально предъявлено обвинение или которые формально признаются обвиняемыми или подозреваемыми, но и в отношении которых предпринимаются ка­кие-либо действия, подразумевающие такое подозрение, и которые могут серьезно повлиять на положение подозреваемого. Комиссия и Суд сочли, что "серьезно повлиять" могут не только такие действия, как выдача ордера на арест, но и такие, как обыск жилого помеще­ния или личный обыск. С другой стороны, они сочли, что такой критерий отсутствует при возбуждении полицейского расследова­ния, допросе свидетелей или других действиях, которые не оказы­вают необходимого воздействия на заинтересованное лицо. Об оценке Судом полицейского расследования как оказывающего или не оказывающего воздействие на заинтересованное лицо можно су­дить, в частности, по делу Экле против Германии[63], в котором Суд заявил, что под обвинением он понимает, в том числе и официальное уведомление о возбуждении уголовного дела против конкретного лица, а точнее, когда лицу стало известно, что против него возбуж­дено уголовное дело. Это дает основание полагать, что Суд при оп­ределении наличия у граждан прав, предусмотренных ст. 6 Конвен­ции, ориентируется не на формальное, а на фактическое положение гражданина в процессе возбуждения уголовного дела и производст­ва предварительного следствия. Поэтому решение Конституционного Суда РФ от 27 июня 2000 г. по жалобе гр-на Маслова В.И.[64] сле­дует рассматривать как полностью совпадающее с позицией Суда и существенно корректирующее сложившуюся на основании ч. 1 ст. 47 УПК РСФСР правоприменительную практику. Согласно это­му решению у гражданина возникает право на защиту, в том числе право иметь защитника не только с момента составления протокола о задержании, постановления об избрании ему меры пресечения в виде содержания под стражей или вынесении постановления о при­влечении его в качестве обвиняемого, но и с момента возбуждения против него уголовного дела, фактического задержания, или когда в отношении него совершались следственные действия в целях изобличения (опознание, обыск и др.).

«УГОЛОВНОЕ»

Как заявил Суд в деле Энгель и др. против Нидерландов, государства-участники в системе своего внутреннего законодательства вправе использовать.термины "уголовный", "дисциплинарный" или "административный", до тех пор, пока это не вступает в противоре­чие с Конвенцией.

В данном деле Суд установил критерии, позволяющие определять, является ли обвинение "уголовным" по смыслу ст. 6 или нет. Эти критерии получили дальнейшее подтверждение в последующем прецедентном праве.

В этой связи уместно выделить три аспекта:

- классификация в системе внутреннего права

- характер правонарушения

- существо и степень строгости наказания

КЛАССИФИКАЦИЯ В СИСТЕМЕ ВНУТРЕННЕГО ПРАВА. Если обвинение классифицируется как уголовное в системе внутреннего права соответствующего Государства, то в этом случае ст. 6 приме­нима автоматически в ходе слушаний, а все нижеследующие соображения здесь не актуальны. Тем не менее, если обвинение не классифицируется в качестве уголовного, то это не будет играть ре­шающей роли в отношении применения гарантий справедливого суда, закрепленных в ст. 6. В противном случае, государства-участники могли бы уклоняться от применения положения о праве на справед­ливое судебное разбирательство с помощью декриминализации или пересмотра классификации уголовных правонарушений. Как заявил, Суд в деле Энгель и др. против Нидерландов, "Если бы Договаривающиеся Государства могли по своему усмотрению классифици­ровать правонарушение как дисциплинарное вместо уголовного или преследовать исполнителя "смешанного" правонарушения на дисциплинарном, а не на уголовном уровне, действие основных положений ст. 6 п. 1 было бы подчинено их суверенной воле. Такое расширение полномочий могло бы привести к результатам, несо­вместимым с целями и задачами Конвенции"^[65]

ХАРАКТЕР ПРАВОНАРУШЕНИЯ. В данном аспекте можно обозначить два момента: сфера применения нарушенной правовой нормы и цель наказания.

Сфера применения нарушенной правовой нормы. Если рас­сматриваемая правовая норма применяется только в отношении ог­раниченной группы лиц, например, представителей определенной профессии, это означает, что речь идет о дисциплинарном, а не об уголовном производстве. Однако, если правовая норма обладает общим действием, то, вероятнее всего, что она входите систему уголовного права и подпадает под действие ст. 6. В деле Вебер против Швейцарии, заявитель составил петицию, содержащую уголовное обвинение в диффамации, а затем организовал пресс- конференцию с целью проинформировать общественность о своей жалобе. Вслед за этим он подвергся штрафу за нарушение тайны расследования. После того, как его апелляция против его осуждения была отклонена без проведения публичных слушаний, заявитель обратился с жалобой на нарушение ст. 6. Таким образом, Суд должен был определить, носит ли данное дело уголовный характер. Суд постановил: "Дисциплинарные санкции, как правило, предназначены для обеспечения того, чтобы представители тех или иных групп действовали в соответствии с особыми правилами, регулирующими их поведение. Более того, в подавляющем большинстве договаривающихся государств обнародование информации относительно продолжающегося расследования является действием, несовместимым с подобными правилами, и наказуемо в соответствии с различными положениями. В качестве лиц. на которых, прежде всего по сравнению со всеми остальными, возложена обязанность сохранения кон­фиденциальности расследования. — судьи, адвокаты и все те, кто непосредственно связан с функционированием судов, в подобных случаях, независимо от каких-либо уголовных санкций несут дисци­плинарную ответственность, с учетом их профессиональной принад­лежности. Стороны же, которые только принимают участие в слуша­ниях в качестве субъекта юрисдикции судов, не подпадают под дей­ствие дисциплинарной сферы судебной системы. Так как действие ст. 185, тем не менее, потенциально распространяется на всех гра­ждан, то правонарушение, определение которого в ней содержится и которое предполагает карательные санкции, является "уголовным" с точки зрения второго критерия".^[66]

Следовательно, поскольку сфера применения указанной пра­вовой нормы не была ограничена только определенной группой лиц, выполняющих те или иные специфические функции, то по своему характеру она не являлась исключительно дисциплинарной.

Аналогичным образом, в деле Демиколи против Мальты, ка­сающегося журналиста. опубликовавшего статью с резкой критикой двух членов парламента, нарушение привилегий членов парламента не рассматривалось в качестве вопроса внутренней парламентской дисциплины, так как соответствующее положение потенциально за­трагивало все население.^[67]

Однако в деле Равнсборг против Швеции Суд отметил, что штрафы были наложены за те замечания, которые заявитель сделал в качестве одной из сторон в судебных слушаниях. Суд решил, что данная мера, принятая в целях обеспечения должного проведения судебных слушаний, более соответствует дисциплинарным санкци­ям, чем уголовному судопроизводству. Следовательно, ст. 6| в данном случае неприменима. ^[68]

Цель наказания. Данный критерий помогает отличать уголовные санкции от чисто административных.

В деле Озтюрк против ФРГ^[69] Суд рассматривал случай, ка­савшийся нарушения правил вождения автомобиля, правонаруше­ния, подвергшегося декриминализации в Германии. Тем не менее, Суд подчеркнул, что согласно ст. 6, данное правонарушение все еще рассматривается как "уголовное", так как оно имеет все признаки того, что является отличительным критерием уголовного правонарушения. Указанное положение имеет общее применение, так как распространяется на всех "пользователей дорог", а не только на отдельную группу лиц (см. выше), и предполагает наложение санкции (штраф) карательного и устрашающего характера. Суд также отметил, что в большей части государств-участников незначительные дорожно-транспортные правонарушения рассматриваются в качестве уголовных.

СУЩЕСТВО И СТЕПЕНЬ СТРОГОСТИ НАКАЗАНИЯ Данный критерий не следует смешивать с целью наказания (см. выше). В том случае, если ст. 6 не может быть применима на основе критерия цели наказания, то Суд должен обратиться к рассмотрению критерия характера и степени строгости наказания, способного обеспечить применение гарантии справедливого суда.

Использование лишения свободы в качестве наказания, как правило, придает правовой норме характер, скорее, более свойственный уголовному производству, чем дисциплинарному. В деле Энгель и др. против Нидерландов Суд заявил, что "В обществе, где действует принцип верховенства права, наказания в виде лишения свободы отнесены к "уголовной" сфере, за исключением тех, которые по| своему характеру, продолжительности или способу исполнения не смогут считаться наносящими ощутимый ущерб. Серьезность того, что поставлено на карту, традиции государства и значение, придаваемое Конвенцией, уважению физической свободы личности, — все это требует, чтобы именно так и было"^[70]

В деле Бонам против Соединенного Королевства Суд по­становил, что "если существует риск лишения свободы, то ин­тересы правосудия, в принципе, требуют обеспечения права на защиту в суде".^[71]

В деле Кэмпбелл и Фелл против Соединенного Королевства Суд заявил, что лишение индивидуума права на досрочное освобождение (права на зачет почти трехлетнего срока), даже, несмотря на то, что согласно английскому праву, досрочное освобождение является скорее привилегией, чем правом, должно быть принято во внимание, так как следствием этого явилась продолжительность тюремного заключения сверх ожидаемого заключенным срока.^[72]

Как указывалось выше в деле Энгель и др. против Нидерландов, не ко, всякому лишению свободы может быть применена ст. 6. Суд постановил, что тюремное заключение продолжитель­ностью в два дня является недостаточным основанием для рассмотрения его в терминах уголовного производства. Существование угрозы тюремного заключения также может делать возмож­ным применение ст. 6. В деле Энгель и др. против Нидерландов тот факт, что один из заявителей, в конце концов, получил наказа­ние, не равносильное лишению свободы, не повлияло на оценку Суда, так как конечный результат не мог умалить значение того, что было поставлено на карту изначально.

В том случае, если обсуждаемая мера наказания, представляет собой не тюремное заключение или его угрозу, а наложение штрафа, Суд принимает во внимание, планируется ли осуществление данной меры только в качестве денежной компенсации за нанесенный ущерб или всецело в качестве наказания, играющего устрашающую роль и препятствующего повторному совершению правонарушения. Только в последнем случае указанная мера пресечения, может рассматриваться в контексте уголовного права.

КОММЕНТАРИЙ

Поскольку право на рассмотрение дела в суде (право на судебную защиту) согласно ст. 6 принадлежит только тем, кто обвиняется в совершении уголовного, а не дисциплинарного или адми­нистративного правонарушения, то, в случае подачи жалобы в Европейский Суд на нарушение ст. 6, он, прежде всего, должен определить, является ли правонарушение уголовным. Позиция Суда в этом вопросе состоит в том, что если то или иное государство относит правонарушение к числу уголовных, то Суд также будет рассматривать его как уголовное. Но если государство квалифицирует нарушение, как дисциплинарное или административное и, при этом лишает гражданина, обвиняемого в этом правонарушении, права на то, чтобы его дело было рассмотрено судом со всеми вытекающими из ст. 6 гарантиями, то Суд правомочен самостоятельно решать во­прос о том, является ли это правонарушение по своему характеру и предусмотренным санкциям уголовным. Но даже тогда, когда Суд, отнесет то или иное малозначительное правонарушение к числу уголовных (несмотря на то, что национальное законодательство от­несло его к дисциплинарному или административному), он не на­стаивает на том, чтобы такое правонарушение непременно рассмат­ривалось в судебном порядке. Однако в этих случаях гражданин должен иметь право оспорить принятое решение в суде. В деле Зум-гобель Суд заявил: "Каждое государство - участник Конвенции должно в рамках своей юрисдикции гарантировать каждому право ни рассмотрение в суде затрагивающих его гражданских и уголов­ных вопросов с помощью производства, имеющего атрибуты судеб­ной формы контроля. Поэтому, либо органы, принимающие первона­чальные решения, должны соблюдать процедурные требования ст. 6, либо их решения должны подвергаться последующему контро­лю судебного органа, который призван обеспечить их соблюдение"^[74] Рассматриваядело Лутца против ФРГ, который обвинялся в нару­шении Правил дорожного движения. Суд признал, что "учитывая большое количество незначительных правонарушений - в особенно­сти правил дорожного движения, - характер которых не столь опа­сен, чтобы подвергать нарушителей уголовному наказанию, государ­ства — участники имеют веские основания для введения такой сис­темы, которая разгружает их суды от большинства подобных дел. Преследования и наказания за незначительные правонарушения в ад­министративном порядке не противоречат Конвенции при условии, что заинтересованные лица могут обжаловать вынесенное против них решение в суд, где действуют гарантии ст. 6".^[75]

21) Право на доступ в суд согласно статье 6 ЕКПЧ