В.Г.Белинский и С.П.Шевырев о Герое нашего времени Лермонтова

И Белинскому и Шевыреву Лермонтов нравился. Они его считали гением, но каждый по-своему и со своими оговорками.

Ш:все клево, русская природа, мери мечательная дура, так ей и надо; Бэла и МаскМакс – крутые, полные, живые; не надо гнать на Москву; Печорин не герой времени а лишь призрак того, что может быть; надо было от третьего лица писать

Б: Лермонтов крутой, Бэла и МаксМакс тоже; много букв и копипасты; Печорин не изверг – он просто не скрывает своих недостатков; его ждет великое; Печорин=Лермнтов, поэтому невозможно посмотреть со стороны; художественные косяки; нет единства действия, но есть единство ощущения; Мери не дура, а вполне себе поэтичная; очень искрений, живой, близкий всем роман.

Самовыражения Шевырева:

Критическая статья небольшая в отличии от Белинского, чтоб его. В ней без обширных цитат разбирается само произведение и мысли, которые туда вложил Лермонтов. Сначала дифирамбы: все произведения – отголосок пережитой минуты, меткость, наблюдательность, чуткость и вообще.

Русская и английская литература отличаются от всех остальных, тем, что чтобы описать что-то необычайное им не обязательно переноситься в фантастический мир – у них все это в родной империи под рукой. Вот Лермонтов и переносит своих героев не в тридевятое царство, а на Кавказ. До этого Пушкин тоже так делал и делал это мастерски. Марлинский тоже пытался, наляпал пестрых красок и думает, что красиво, а на самом деле просто аляписто. У Лермонтова почти как у Пушкина, но описаний пейзажа меньше. Природа как бы мимоходом идет, на первый взгляд, ей не перегружает читателя, ему интересней люди. Но без этой природы они никуда не денутся. Горцы в Бэле – ее часть, тифлисское общество – настолько мелко со своими страстями перед величественной природой. Они привезли сюда свои недуги физические и моральные, но перед природой все это меркнет.

Шевыреву обидно, что москвичка княгиня Лиговская такая нехорошая у Лермонтова. Он громогласно завялят, что это все враки и в Москве его родной такие если водятся, то в виде исключения. И вообще всем бы только над Москвой потешаться. С чего его на это понесло, я не поняла)

Далее он с восхищением перечислят самые яркие характеры романа.

Максим Максимович: цельный характер русского добряка, военного, в которого не проникла зараза западного образования, сохранивший всю жизнь души, всю доброту сердца.

Грушницкий: пустой малый, гордящийся своей юнкерской шинелью, не умеет ни любить ни дружить по-настоящему, тщеславен, играет роль разочарованного. Автор примиряет нас с этим чудом, когда перед смертью Грушницкий сам признает, что презирает себя.

Вернер: материалист и скептик как все врачи нового поколения.

Бэла: очаровательное дитя гор, искренняя, дикая, робкая, любит так любит, принципиальная (не сразу на шею вешается). Мила и грациозна в своей простоте. Поет и пляшет чтобы петь и плясать.

Княжна Мери: природные чувства задавлены мечтательностью, придуманными чувствами к выдуманному книжному герою, под одного из которых подходил «несчастный», «гонимый судьбой» Грушницкий, которому она как добрая героиня подала стакан, и к другому, более привлекательному и таинственному, походил Печорин. Ее судьба – резкий урок всем княжнам, у которых чувство истинное подавлено фантазиями.

Вера: лицо ничем не привлекательное и создана только чтобы запутать интригу, по его мнению.

Контрабандистка: причудливый мискс из Эсмеральды и Гетевой Миньоны Гюго и чего-то еще русского.

Вот все удалось Лермонтову, по мнению Шевырева, но не главный герой. Да, яркий, да, похож на европейских Майнфреда, Дон Жуана, Фауста, пусть и не титаническая личность, но не герой нашего времени. В Европе – стал бы, но у нас нет этой тоски – есть только ее призрак, маска, которую на себя напяливают все кому не лень. Постаревший душой, хоть и сильный парень, которому все обрыдло. Разочарование. Убитая и промотанная юность.

Еще не удалось Лермонтову показать, что записки написал именно Печорин, не передал это через стиль, он такой же как слог автора. Лучше б от третьего лица писал, не так стремно было бы смотреть на внутренний мир Печорина. В отличие от Онегина одарен душевно и наверное был рожден для чего-то великого, но не сложилось, неспособен ни к дружбе ни к любви, ибо там надо чем-то жертвовать эгоист до мозга костей, несет лишь несчастье. Ему в жертву принесены все предыдущие герои и еще там всякий Казбич и проч. Но у нас он не герой времени, а лишь герой фантазии. Он принадлежит к миру мечтательному, имеет силу лишь в нашем воображении. Но мы то его как настоящего воспринимаем и нам становится страшно (ууууу) и это нравственная важность героя.

В таких поэтах как Лермонтов без его ведома отражается жизнь им современная. Итого, Печорин – призрак того, что может быть, если мы окончательно поведемся на западную апатию, предостерегающий от подобных ошибок в будущем.