Тема № 5: Особенности работы редактора над рукописью

План

1.Логические основы редактирования

2. Работа над композицией рукописи.

3.Работа над фактическим материалом, языком и стилем рукописи.

1. Логический анализ текста необходим на всех стадиях работы над литературным произведением, необходим автору, критику, редактору. Анализировать текст, построенный логически правиль­но, обычно легко. Он всегда ясен по своей форме. Когда же логи­ческая строгость текста нарушена, его форма неизбежно неясна, высказать о нём суждение затруднительно. Ограничиться же констатацией, что мысль выражена здесь нечётко, мы не можем: от редактора требуется точное и обоснованное суждение. Как и всякий анализ, логический анализ текста основан на мысленном делении его на части и на исследовании связей меж­ду этими частями, между смысловыми единицами текста и затекстовой действительностью и имеет два уровня: исследование ло­гики высказываний (оцениваются связи между высказываниями) и логики имён (оцениваются связи между именами внутри выска­зываний).

Логический анализ текста основан на двух операциях: делении его на части и исследовании связей между этими частями, а также между смысло­выми единицами текста и затекстовой действительностью. Проверить пра­вильность логических связей между частями текста помогают такие приемы, как свертывание суждений до возможно более простых, выраженных одним предложением, восстановление опущенных смысловых звеньев, соотнесение смысловых звеньев на протяжении всего текста. Союзы, союзные слова, знаки препинания, стоящие на границе смысловых звеньев, помогают вы­явить логическую связь между частями материала. Обязательный этап работы редактора над текстом — контроль за соблюдением основных законов логического мышления. Следуя им, мы достигаем определенности, непротиворечивости, последовательности и обо­снованности мышления.

Классической логикой выведены и сформулированы четыре основных закона правильного мышления, следуя которым мы до­стигаем его определённости, непротиворечивости, последова­тельности и обоснованности. Основные законы правильного мышления не случайно называ­ют «арифметикой логики». Они универсальны, им подчиняется не только словесный текст, но и все элементы структуры литератур­ного произведения, все службы смысловой организации текста: элементы заголовочного комплекса, рубрики, иллюстративный материал.

Первый закон логического мышления — закон тожде­ства. Он, как известно, гласит: каждая мысль, которая при­водится в данном умозаключении, при повторении должна иметь одно и то же определённое, устойчивое содержание. Соблюдение тождества мысли на протяжении данного рассужде­ния необходимо, чтобы мышление было правильным. Предмет наше­го рассуждения не должен меняться произвольно в ходе его, поня­тия – подменяться и смешиваться. Это предпосылка определённос­ти мышления. Нарушение первого закона влечёт за собой подмену понятий при рассуждении, может быть причиной неточности терми­нологии, делает рассуждения расплывчатыми, неконкретными. Когда требования закона тождества не учтены, из текста труд­но извлечь информацию, понять мысль автора. Строгое следование закону логического тождества – непре­менное конструктивное требование при построении вопросно-от­ветной формы изложения. Умеем ли мы задавать вопросы и всегда ли правильно с точки зрения логики отвечаем на них? Об этом полезно задуматься не только тем журналистам, излюбленный жанр которых – интервью. Стремясь стать ближе к читателю, активизировать его внимание, журналисты часто прибегают к диалогической речи. Ответить на вопрос логически правильно – значит ответить, соблюдая за­кон тождества. Это требование явно нарушено в следующих интервью:

1. – Что Вы можете сказать о новом наборе уча­щихся?

– На чугунолитейном заводе не имеют средне­го образования 129 человек, а школу посещают – только 20. На заводе стройфаянса из 13 учащихся трое оставили школу по уважительным причинам.

2. – Что можете пожелать читателям «Советско­го спорта»?

– Поздравляю с Новым годом, особенно наших лыжниц, с которыми уже не раз встречалась и на лыжне, и за её пределами. А еще желаю, чтобы хотя бы в новогоднюю ночь выпал снег.

Второй закон логического мышления называется зако­ном противоречия: не могут быть одновременно истинны­ми противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отноше­нии. Этот закон известен со времён Аристотеля, сформулировав­шего его так: невозможно, чтобы противоположные утверждения были вместе истинными. Причиной допущенных противоречий могут быть недисциплинированность, сбивчивость мышления, не­достаточная осведомлённость, наконец, разного рода субъектив­ные причины и намерения автора. Закон противоречия имеет силу во всех областях знания и практики. Нарушения его обычно вызывают самую непосредст­венную и резкую реакцию читателей. Не случайно их часто приводят в юмористических рубриках, где собраны различные курьёзы изложения:

Порадовал Кипиани, который не только помогал обороне и организовывал атаки своей команды, но и мастерски завершал их. Дважды после его уда­ров мяч попадал в штангу. Мы надеемся, что та­кой уровень игры он сумеет сохранить и выступая за сборную...

Несмотря на то, что комиссия не работает, никто её работы не контролирует...

Нарушения второго закона логики в этих фразах столь оче­видны, что нет необходимости «свёртывать» суждения и подвер­гать их логическому анализу. Читатель фиксирует противоречия между высказываниями, между высказываниями и своими представлениями о затекстовой действительности, не затрачивая на это дополнительных усилий. Контактные противоречия в пределах одной фразы или во фразах, соседствующих друг с дру­гом, обнаружить нетрудно, но противоречия дистантные, отде­лённые друг от друга значительными по объёму участками текста, часто проходят мимо внимания редактора.

«Жизнь А. Скафтымова прошла в одном городе», – утверждает автор журнальной статьи, но уже в следующей фразе противоре­чит себе: «Уроженец села Столыпине Вольского уезда Саратовской губернии, с детских лет питавший чувство уважения к знаниям, труду, людям труда, здоровому, непритязательному быту; воспитан­ник Варшавского университета, куда он поступил, круто порвав с домашними планами... больше тридцати лет он стоял за кафедрой Саратовского университета и педагогического института». Оказы­вается, не в одном городе, а в двух, да ещё и в селе Столыпине жил Скафтымов. Но и это ещё не всё. На следующей странице читаем: «Получив в 1913 году диплом Варшавского университета, двадцатитрёхлетний учитель словесности Астраханской и Сара­товской гимназий, он не растерял среди монотонных провинциаль­ных педагогических будней влечение к научному творчеству». Выясняется, что к Варшаве и Саратову следует прибавить ещё и Астрахань. В этом тексте противоречия заметить уже труднее.

Третий закон логического мышления — закон исклю­чённого третьего — гласит: из двух противоречащих выс­казываний в одно и то же время, в одном и том же отно­шении одно непременно истинно. Третьего не дано. Аристо­тель формулировал этот закон так: не может быть ничего посредине между двумя противоречащими суждениями. Третий закон обеспечивает связность, непротиворечивость мыс­ли, служит основанием для выбора истинного суждения.

Непременное условие соблюдения третьего закона логики – сопоставляемые высказывания должны быть действительно про­тиворечивыми, т. е. такими, между которыми нет и не может быть среднего, третьего, промежуточного понятия. Они должны исклю­чать друг друга. Когда автор очерка о лётчике пишет: «Человек на земле может быть и мягким, и деликатным, а в полёте – соб­ранным, волевым», он нарушает этот закон. Перечисляемые каче­ства характера не исключают друг друга. Уязвимо с позиций логики и следующее суждение, адресованное молодым журналистам: «Журналист в результате своего «расследования» явлений жиз­ни выступает либо в поддержку всего нового, передового, прогрессивного... либо непримиримым борцом со всем отжив­шим, со всеми социальными болячками...» Противопоставление в данном случае явно не состоялось.

Четвёртый закон логического мышления — закон достаточного основания — требует, чтобы всякая истин­ная мысль была обоснована другими мыслями, истин­ность которых доказана. Соблюдением этого закона достига­ется обоснованность мышления, обязательное условие мышления правильного. Логика высказываний считает обоснованность мыш­ления общим методологическим требованием и рассматривает ряд законов, обеспечивающих его выполнение (закон двойного отрицания, тавтологии, симплификации, конъюнкции и др.) В любом рассуждении наши мысли должны быть внутренне связаны друг с другом, вытекать одна из другой, обосновывать одна другую. Истинность суждений должна быть подтверждена надёжными доказательствами. Четвёртый закон формулирует это требование в наиболее общем виде. Достаточность основания истинности суждений в каждом конкретном случае – предмет рассмотрения специальных наук, логическая обоснованность – необходимое качество каждого журналистского выступления.

2. Анализ и совершенствование композиции журналистского произведения — существенный и обычно первый этап его редактирования. Последователь­ность частей публикации должна "быть мотивированной, части — соразмерны­ми, приемы построения — определяться содержанием и жанром материала. Специфика литературной формы материалов массовой информации делает общие требования к композиции более жесткими. Четкое выделение цент­ральной проблемы, умение отказаться от несущественных подробностей, гармоническое сочетание частей текста и точное их расположение повышают информативность журналистских публикаций, исключают искусственные ло­гические связи, упрощают работу над переходами.

Только убедившись в том, что произведение «построено», можно переходить к работе над частностями, к шлифовке языка и сти­ля. Современная филология знает две трактовки термина «компо­зиция» – литературоведческую и лингвистическую – и соответст­венно два подхода к определению задач композиции. Литературо­ведение толкует композицию широко как этап творческого про­цесса, лингвистика понимает её как сочетание лингвистических единиц, составляющих речевое произведение, определяя жанр как относительно устойчивую композиционно-речевую схему. «Стилистика речи должна включать в себя... учение о композиционных системах основных жанров или конструктивных разновидностях общественной речи», – писал академик В.В. Виноградов. Изуче­ние композиции – одно из развивающихся направлений стилис­тики. Обе трактовки термина «композиция» – и литературовед­ческая и лингвистическая – плодотворны при теоретическом осмыслении задач редактора и открывают путь для его практи­ческих действий над текстом.

Принято различать композицию художественного произведе­ния, в основе которого лежит сюжет, и композицию произведения, не относящегося к литературе художественной, в основе которого лежит план, т. е. поэтический образ в первом случае, логическое построение – во втором. Композиция информационных публика­ций преследует цель – сообщить информацию, точно передать фак­ты, используя для этого выработанные практикой стереотипы пост­роения. Понятие «композиция» шире понятия «сюжет», и лишь изучение композиции позволяет оценить авторский замысел во всём его своеобразии и сложности, помогает выяснить роль раз­личных внесюжетных включений – лирических отступлений, раз­личных композиционных рамок и других авторских приёмов.

Как известно, первое знакомство читателей с романом М.Ю.Лермонтова «Герой нашего времени» произошло по журналь­ным публикациям. Причём последовательность, в которой излага­лись события, была не той, какую мы видим сейчас в романе. Готовя отдельное издание, Лермонтов нашёл способ так связать повести между собой, что они раскрыли историю характера его героя. Три повести: «Тамань», «Княжна Мэри» и «Фаталист» – составили журнал Печорина, а повести «Бэла» и «Максим Максимыч», включившая в себя краткое предисловие к журналу, были поставлены в начало книги. И вскоре после выхода в свет пер­вого издания «Героя нашего времени» В.Г. Белинский писал: «Ро­ман г. Лермонтова проникнут единством мысли, и потому, несмот­ря на его эпизодическую отрывочность, его нельзя читать не в том порядке, в каком расположил его сам автор: иначе вы про­чтёте две превосходные повести и несколько превосходных рас­сказов, но романа не будете знать. Тут нет ни страницы, ни слова, ни черты, которые были бы наброшены случайно: тут всё выхо­дит из одной главной идеи и всё в неё возвращается».

Чтобы из отдельных повестей получилось новое произведе­ние, Лермонтов не написал ничего нового. Он ограничился мини­мумом: точно расположил материал, сделал небольшие связки, убрал несколько фраз, т. е. проделал редакторскую по своей сути работу.

Таким образом, заголовок, начальные фразы и концовка публикации требуют особого внимания редактора. Литературная форма заголовка определяется его двой­ственным характером: являясь элементом структуры целостного журналист­ского произведения, заголовок в то же время может быть прочитан и вне связи с ним. Основное требование к заголовку — соответствие содержанию публикации. Его контактная функция, рассчитанная на привлечение внимания читателя, не должна входить в противоречие с функцией информационной. Крикливые, хлесткие заголовки не решают этой задачи. Понимание конструк­тивных возможностей заголовка помогает редактору выстроить материал. Предваряя в заголовке чтение публикации указанием на ее конструкцию, мы облегчаем читателю восприятие текста. Заголовок, начальные фразы и концовка публикации создают "рамку" журналистского произведения, которая должна быть прочной. Это общее требование к форме литературных произведений малых жанров имеет особый смысл для журналиста. Нарочитая красивость, надуманность первых фраз свидетельствуют о непродуманности позиции. Концовка информацион­ных материалов предопределена логическими схемами, определяющими их построение. Обязанность редактора — проследить также за однозначностью выводов и ясностью формулировок конечных фраз. Концовки публицистических произведений зачастую рассчитаны на со­творчество с читателем. Их литературная форма диктуется предшествующим изложением, особенностями жанра и творческой манерой автора.

3. Факт – предмет журналистского исследования. Теоретики жур­налистики рассматривают факт с позиций теории познания как фрагмент действительности и метафорически, наблюдая, как осва­ивается в процессе журналистского творчества его отвлечённое значение, как происходит его типизация, даётся образная трактов­ка. Для журналиста факт всегда соотнесён с суждением о собы­тии, служащим утверждению истинности или ложности опреде­лённых положений, выяснению связей и отношений между явле­ниями, между предметом и его свойствами.

Теория редактирования предлагает свою трактовку этой важ­нейшей для журналистского творчества проблемы, исследуя то, как факт воплощён в тексте литературного произведения, как он пере­дан средствами языка. Понятие фактический материал, кото­рое принято в редактировании, охватывает все опорные для текста элементы, передающие смысл и предметные отношения. При правке текста они не должны подвергнуться изменениям или выпасть. Фактический материал реализуется в текстовых конструкциях, которые обозначают не только события, но и «кусочки действи­тельности» – вещные элементы предметного ряда, свойства, каче­ства, состояния, наименования лиц, отношений, количества. Фактический материал может быть привлечён журналистом как собственно информация, как аргумент в процессе ло­гического доказательства и основание для общих утвер­ждений и, наконец, как иллюстрация, дополняющая то или иное наблюдение. Приёмы изложения всегда обусловлены фун­кциональным назначением фактического материала.

Любая неясность в журналистском тексте неприемлема. По­этому так важна правильность передачи информации, сквозная оценка и точная разработка фактического материала. Наблюде­ния над газетной практикой убеждают в том, насколько важна для автора помощь редактора.

Заметки о железнодорожной аварии у станции Приволжье Ярославского отделения Северной железной дороги на следую­щий день поместили многие газеты. Сопоставим публикации трёх из них:

...сошла и опрокинулась часть грузового соста­ва. В том числе три цистерны, заполненные высо­котоксичным веществом. Одна из них разгермети­зировалась.

...сошли с рельсов два вагона и три цистерны... Из открывшейся от удара крышки цистерны выте­кала неизвестная жидкость с едким запахом.

Несколько вагонов сошло с рельсов. В их чис­ле оказалась цистерна с сильно действующей ток­сической жидкостью, которая разгерметизировалась от удара.

Сведения о масштабах аварии явно не совпадают: часть... состава, в том числе три цистерны – два вагона и три цис­терны – несколько вагонов... в их числе... цистерна. На другой день была опубликована справка штаба по ликвида­ции аварии, где говорилось, что произошёл сход семи вагонов, и в пояснении к справке упоминались четыре вагона и три цистерны, а в корреспонденции «Всё позади» можно было прочесть: «со­шли с рельсов два вагона и три цистерны грузового состава».

Что в подобной ситуации зависело от литературного редакто­ра? Ведь на месте событий он не был, оснований заведомо не верить корреспонденту у него нет. И всё же уместно напомнить, что именно «горячий» материал, когда времени на детальную выверку сведений нет, требует от редактора профессионального на­выка выделить из текста фактический материал, подлежащий про­верке, и сделать это быстро и чётко.

Еще В.Г. Белинский говорил, что не нужно выдумывать факты, стоит только обратить внимание преимущественно на те факты, которые подтверждают заранее составленное мнение, закрывая глаза на те, что противоречат этому мнению. Факты можно иска­жать и не выдумывая лжи. Предпринимая расследование, журна­лист не претендует на бесспорность своих выводов, но он всегда привлекает внимание к найденным им фактам, к судьбам людей, их поступкам и отношениям между ними. Форма, в которую суждения журналиста облечены, приёмы, к которым он прибегает, конструируя эти суждения, должны быть оценены редактором не только с узкопрофессиональных, но и с более широких, этических, позиций. Насколько тесно связаны в журналистском творчестве проб­лемы литературного мастерства и этики при обработке фактичес­кого материала – убеждают многие публикации.

«Как только дверь распахнулась, все они разом ринулись к пла­тьевому шкафу, в котором среди одежды, насколько мне известно, висела сумочка с драгоценностями: бриллианты, золото, серебро... Смотреть, как они копались в чужом белье, было невозможно. Мне стало дурно, и я вышла в коридор».

Это отрывок из газет­ной публикации о судьбе наследства Ф.И. Шаляпина. Все они –люди, причастные к судьбе дочери Шаляпина Ирины Федоровны. Автор, предпринявший «частное расследование», приводит свою беседу с бывшей сотрудницей Министерства культуры. Субъек­тивность её впечатлений очевидна, но уже сам факт, что разговор передан подробно, его тон можно истолковать как то, что автор солидарен с собеседницей. Во всяком случае участники «истории» выглядят крайне непривлекательно. И хотя разобраться в ней пра­вомочны лишь юридические инстанции, тень на тех, кто побывал в тот день в квартире дочери Шаляпина, уже брошена.

Традиционное суждение по поводу обязанностей редактора со­стоит в том, что он должен устранить фактические ошибки, одна­ко эта очевидная и элементарная, на первый взгляд, задача часто вынуждает его провести самостоятельное исследование, которое заставляет мысленно повторить весь путь автора в его работе над фактом. Ответственность редактора за точность и досто­верность публикуемого фактического материала не вызывает сомнений.

Для редактора не существует неточностей больших и малых, ошибок значительных и незначительных. Все неточности и ошибки надо вовремя заметить и устранить. И пусть иногда ошибка ка­жется совсем безобидной, не угрожает смыслу, но читатель все­гда проверит нас. Малейшая небрежность в передаче факта соз­даст психологическую предпосылку для сомнения в истинности суждений автора. Даже опытный и творчески работающий ре­дактор не может сравняться по эрудиции с автором – специали­стом в своей области. Тем большее значение для редактора при­обретает методика профессиональной работы с фактическим материалом: умение быстро и точно найти нужную справку, про­верить правильность данных, знание широкого круга справочных пособий, навык ориентироваться в них, владение приёмами ана­лиза текста.

Пособия по методике редактирования рекомендуют три вида проверки фактического материала: внутреннюю провер­ку, сличение с авторитетным источником, официальное подтверждение.

Методика внутренней проверки основывается на соотнесении фактического материала в пределах редактируемого текста и его конкретизации. Для выбора авторитетного источника существу­ют специальные правила. Так, при работе с опубликованными данными фактический материал проверяют только по изданиям, из которых он заимствован. Источников косвенных следует из­бегать. При необходимости обратиться к справочным пособиям предпочитают издание, последнее по времени. Энциклопедии пред­ставляют систематизированную информацию по всем отраслям знания. Отраслевые пособия – отраслевые энциклопедии, спра­вочники по специальностям, справочно-информационные издания, официальные материалы – содержат сведения по одной отрасли знания и практической деятельности.

В том случае, когда ни сличение с авторитетным источником, ни внутренняя проверка не дают возможности убедиться в досто­верности и точности фактического материала, прибегают к кон­сультации авторитетных специальных учреждений. Их официаль­ное подтверждение – достаточное основание для публикации оригинального фактического материала. Мнение квалифицированного специалиста всегда ценно для редактора, им следует заручиться своевременно. Этой рекоменда­цией явно пренебрегла газета, рассказывая своим читателям об исследованиях, которые велись в научно-исследовательском ин­ституте гидротехники:

Литература

1. Накорякова К.М. Литературное редактирование. М., 2004.

2. Горшков А.И. Русская стилистика. М., 2001.

3. Одинцов В.В. Стилистика текста. М., 1980.

4. Добросклонская Т.Г. Язык средств массовой информации. М., 2008