Самореализация женщин в сфере общественного производства

Если задаться целью определить уникальные особенности ХХ века, то в качестве одной из таких черт, безусловно, окажется работающая в общественной сфере женщина. Производство вообще сравнительно недавно отделилось от семейного хозяйства. В странах-пионерах капиталистического массового производства такое отделение произошло только в Х|Х веке, а в России и в Беларуси и того позже - в начале ХХ века. А до тех пор вся экономика была исключительно семейной. Кстати, само слово "экономика" поначалу обозначало искусство ведения домашнего хозяйства (Аристотель).

Если не главным, то уж во всяком случае, основным, наряду с мужчиной, работником в домашнем хозяйстве всегда была женщина, мать, жена, дочь и пр., не считая, разумеется, рабов и слуг, если они были. По мере отделения от домашнего хозяйства капиталистической экономики стала постепенно истекать из семьи и рабочая сила. Поначалу это была почти исключительно мужская рабочая сила. Однако интересы массового производства, часто усугубляемые дефицитом мужских рабочих рук в военное время, привели к все более расширенному использованию в общественном производстве и женской рабочей силы. Тем более, что женщины как работники в социальном масштабе обладают рядом важных преимуществ по сравнению с работниками-мужчинами. Во-первых, женская рабочая сила более лояльна, послушна, управляема, менее прихотлива к условиям труда и агрессивна к начальникам, хуже организуется для защиты своих прав, не испытывает аллергии к рутинному труду, меньше психологически устает от простейших, шаблонных, повторяющихся операций, например, на конвейерном производстве. И, наконец, оказалось, что женщинам можно платить меньше, чем мужчинам, за тот же труд. Одним словом, современная экономическая система в лице эмансипирующихся от семьи женщин открыла еще один мощный капиталоформирующий ресурс. По оценкам правительства Швеции, национальный доход даже этой экономически сверхразвитой страны мог бы быть увеличен еще на четверть, если бы полностью были использованы возможности привлечения женщин к труду в общественном производстве[8]. Не может быть случайным тот факт, что именно в развитых странах, в том числе и в Швеции, феминистское движение наиболее активно. Естественно, что такую "золотую жилу" экономика массового производства (как частно-капиталистическая, так и государственно-социалистическая) стала интенсивно разрабатывать. В условиях свободного рынка рабочей силой извлечение женщины из семьи в сферу общественного труда возможно только путем создания у самих женщин потребности работать не дома, а на заводе, фабрике, ресторане, в приемной и т.д. В период послевоенного восстановления Европы, когда Капитал нуждался в рабочей силе, привлечение женщин в общественное производство достигло пика. Всего за 20 лет, с 1950 по 1970 год, доля работающих по найму женщин увеличилась в той же Швеции с 29,3% до 39,4%, в США - с 31% до 38,8%, в Японии - с 25,7% до 31,9%. Государственный Капитал социалистического общества достиг еще более высоких темпов извлечения женщин из ²темной рутины² семейного быта в сферу просветляющего общественно полезного труда. По тем же, в первую очередь, чисто экономическим причинам лишь за десятилетие с 1959 по 1970 год численность женщин, занятых в домашнем и личном подсобном хозяйстве, уменьшилась втрое - с 17,9 миллиона до 5,9 миллиона человек.[9] Сегодня уже не осталось сферы труда, где бы ни работали женщины, составляющие более половины совокупной рабочей силы в нашей стране. Даже в космосе доля женщин составляет уже треть всех побывавших там (среди американских астронавтов). Женщины-полицейские, женщины-военные, летчики и капитаны океанских лайнеров. К концу ХХ века уже все, казалось бы, сделано для устранения первой, по словам Фридриха Энгельса, в истории человечества формы неравенства между мужчиной и женщиной. Но вот тут-то и возникла проблема, указывающая на необходимость серьезной коррекции всей гендерной политики. Процесс социального уравнения женщины с мужчиной зашел так далеко, что на сегодняшний день уже фактически осуществлен переход к социальной относительности полов. Решающее влияние на этот процесс оказала система производства. Как современное массовое производство "требует стандартизации изделий, - пишет один из самых проницательных социопсихологов нашего века Эрих Фромм, - так и социальный процесс требует стандартизации людей. И их стандартизация называется равенством".[10] В современном "капиталистическом мире понятие равенства изменилось, - продолжает Эрих Фромм, - Равенство сегодня означает "тождество" в большей степени, чем "единство". Это тождество... людей, которые работают на одних и тех же работах, имеют похожие развлечения, читают одни и те же газеты, имеют одни и те же чувства и идеи... Женщина становится равной, потому что она больше не отличается от мужчины... Мужчина и женщина стали похожими, а не равными, как противоположные полюса".[11] Общий знаменатель мужчины и женщины в современном обществе - это их функция работника в сфере массового производства товаров и услуг. А работник, как известно, не имеет пола. Во всяком случае, пол человека не имеет значения, поскольку он не играет никакой роли в функциональных обязанностях работника. На своем рабочем месте мужчина и женщина равны, так как лишены половых различий их служебные и производственные функции. Символом бесполого работника стал комбинезон, в равной мере идущий к лицу как мужчинам, так и женщинам.

Общество, как и Природа, в данном случае применило весьма эффективный способ достижения своих целей: индивиду должно быть приятно то, что необходимо Обществу. Нельзя назвать случайным совпадением то, что по мере экспансии экономики, основанной на массовом производстве, происходила, во-первых, дискредитация семейного образа жизни как якобы "мещанского", а во-вторых, - создавался привлекательный образ занятой "общественно полезным" трудом женщины-труженицы в противовес "сидящей дома", якобы "неработающей" домохозяйке. В итоге была создана и на все более высоком уровне различными средствами и методами с тех пор воспроизводится ценностно-нормативная система, способствующая массовому извлечению женщины из семьи.

Экономике эта практика, безусловно, идет на пользу. Однако материальные выгоды массового использования женщин в общественном секторе труда оплачиваются неизмеримо большими издержками для всего общества, разрушая его первичную ячейку - семью. Дело в том, что "отходничество" из семьи на заработки мужчины, если и болезненно, но не смертельно для семьи. А вот "извлечение" из семьи женщины лишает "первичную ячейку" ее основы, станового хребта, без которого семья как конкретная малая группа и как социальный институт долго не протянет. Современная семья, ослаблена "отходничеством" из нее женщины. Без женщины, матери и супруги, семья чаще становится рассадником социальных недугов: алкоголизма, наркомании, преступности, самоубийств, неврозов и т.п.

Однако в нынешних условиях почти никто уже открыто и до конца последовательно не выступает против участия женщины в общественном секторе труда. Среди самих женщин лишь 13,5% высказали мнение, что "слабый" пол вообще не должен работать (среди мужчин такого мнения придерживаются примерно столько же опрошенных – 12,9%). Лишь один из десяти респондентов (как среди мужчин, так и среди женщин) - сторонник другой крайней позиции, суть которой состоит в том, чтобы женщина работала в любом случае, обязательно. Примерно треть участников опроса (31,0% мужчин и 36,3% женщин) поставили работу женщины в общественном секторе в зависимость от отсутствия денег в семье. А подавляющее большинство мужчин (56,8%) и женщин (66,7%) подошли к этому вопросу с максимальным демократизмом: пусть, дескать, работает, если женщина этого хочет.[12]

Сравним наши данные с результатами опроса Институтом Общественного мнения ²Квалитас² 600 респондентов в Воронеже (См.: таблица 4.1).[13]

Таблица 4.1 «Чему женщина должна уделять больше времени и сил?»

А вот что думают по этому поводу во Франции. Сторонников крайних позиций ("женщина вообще не должна работать" и "женщина должна работать в любом случае") среди французов и француженок оказалось совсем немного, - соответственно, 3,1% и 2,1%. Зато демократически настроенных граждан у нас больше, чем во Франции, где желание женщины является главным основанием для того, чтобы она предпочла общественный сектор труда, для 42,2%, а не 61,7% (в среднем по всей выборке), как у нас. По поводу последнего варианта ответа следует сделать одно дополнительное замечание. Дело в том, что готовность респондентов учитывать желание женщины в качестве главного фактора выбора общественного сектора труда оказалась в прямой зависимости от некоторых важных параметров супружеской жизни. В частности, данный вариант ответа чаще отмечали разведенные (75%), чем находящиеся в состоянии брака (59%), имеющие неблагоприятные супружеские отношения (68,1%), по сравнению с супругами, довольными своим браком (58,1%), а также неудовлетворенные своей интимной жизнью (65,8%), нежели вполне удовлетворенные сексом (60,1%). Дело, вероятно, в том, что апелляция к желанию женщины как главному фактору ее социального поведения предполагает определенный уровень личностного развития человека. Развитая же личность, как правило, предъявляет повышенные требования к качеству супружеских отношений, что далеко не всегда способствует их стабильности. Этот вывод подтверждает тот факт, что чаще всего право женщины самолично, а не под влиянием каких бы то ни было внешних обстоятельств (нужда в деньгах или долг перед Родиной) решать, работать ей или не работать, поддерживают респондентки с высшим образованием: представительницы гуманитарной и технической интеллигенции (74%).

Работа в общественном секторе уже прочно вошла в сознание не только современных мужчин, но и женщин. Мы убедились в этом, задав респондентам вопрос: "Работали бы Вы, если бы не было острой необходимости зарабатывать деньги?". Лишь четверть участников опроса (22,8% мужчин и 26,1% женщин) немедленно оставили бы работу, случись им получить, к примеру, большое наследство. Каждый пятый житель Могилевщины (соответственно, 22,1% мужчин и 20,5% женщин) скорее всего, сделал так же после недолгих раздумий. А вот остальные, представляющие для нас особый интерес, похоже, работают не только из-за денег. Каждый третий (32,0%) мужчина и каждая пятая (20,1%) женщина ни за что не оставили бы свою работу даже при изобилии денежных средств. Еще 21% мужчин и 29,7% женщин, скорее всего, последовали бы их примеру.

Похоже, сбывается предсказание классиков о превращении труда в первую жизненную потребность человека. Женщины и здесь мало в чем сегодня уступают мужчинам. Подчеркнем еще раз, что сегодня работа важна сама по себе, то есть не только и не столько как способ получения средств к существованию для каждого третьего мужчины и для каждой пятой женщины.

Предприятия какой формы собственности наиболее привлекательны в глазах наших женщин для реализации их первой жизненной потребности? Безусловно приоритетны в глазах женщин (как, впрочем, и мужчин) субъекты хозяйствования государственной формы собственности - их предпочли 52,5% женщин и 47,9% мужчин. Совместные (с иностранным собственником) предприятия привлекательны в глазах каждой пятой (21,8%) участницы опроса (среди мужчин такой выбор сделали 15,2%). Акционерные предприятия (коллективная форма собственности) прельстили лишь 2,6% женщин и 3,6% мужчин. На частном предприятии в качестве наемной рабочей силы согласны работать 2,0% женщин и 4,0% мужчин. И, внимание! хотели бы открыть свое собственное дело 18,5% представительниц прекрасного пола (среди мужчин такое желание выразили 25,1% опрошенных). Нельзя пройти мимо того важного факта, что за последний год процент морально готовых заняться собственным бизнесом по нашим данным вырос в 1.5 раза. И немалую долю делового энтузиазма проявляют именно женщины, которые, впрочем, и на "стадионных" торжищах составляют добрую половину активных участников бизнеса.