Уже достаточно сказано для разъяснения нашей позиции, согласно которой существуют разные способы истолкования мира. Одни из них бесспорно лучше, чем другие. С нашей, человеческой точки зрения, они лучше потому, что способствуют более ясным и точным предсказаниям в отношении большего числа событий. Еще никто не изобрел набор конструктов, позволяющий предсказать все, вплоть до последнего взмаха крыла колибри; мы полагаем, пройдет еще очень много времени, прежде чем кому-то удастся это сделать. Так как абсолютное истолкование мира неосуществимо, мы вынуждены будем довольствоваться рядом последовательных приближений к нему. В свою очередь, эти последовательные приближения могут проверяться по частям на предмет их предсказательной эффективности. По существу, это означает, что всем нашим интерпретациям мира можно постепенно дать научную оценку, если мы настойчивы и не перестаем учиться на своих ошибках.
Мы допускаем, что все наши теперешние толкования мира доступны для пересмотра или замены. Это и есть основная формулировка, имеющая отношение почти ко всему, о чем нам предстоит говорить в дальнейшем. Мы твердо стоим на том, что, когда имеешь дело с миром, всегда есть альтернативные истолкования» доступные для выбора. Никто не должен загонять себя в угол, полностью уступать обстоятельствам или становиться жертвой своей биографии. Мы называем эту философскую позицию конструктивным альтернативизмом.
Когда уже столько сказано о проверке конструктов, самое время указать на одно обстоятельство: вовсе не безразлично, какой из альтернативных конструктов выбирается в качестве шаблона, с которым человек будет подходить к миру. Конструкты нельзя выбирать навскидку без того, чтобы не лопасть в затруднительное положение. Хотя альтернативные истолкования всегда доступны, некоторые из них определенно являются плохими инструментами. Критерий, которым можно воспользоваться, - это ограниченная предсказательная эффективность каждого альтернативного конструкта и полная предсказательная эффективность той системы, частью которой такой конструкт стал бы, если бы был принят.
7. Философия иди психология?
Ученые обычно четко разграничивают формы мысли и актуальное мыслительное поведение людей. Учение о формах мысли относится к сфере философии или, конкретнее, логики, тогда как изучение актуального мышления считается делом психологии. Но согласно принятому нами за основу представлению, все, что характеризует мысль, характеризует н ее субъекта, т. е., мыслителя, а элементы научной любознательности должны лежать в основе человеческого любопытства вообще. Если мы внимательно выслушиваем чью-то личную философию, то ловим себя на том, что пристально смотрим на ее обладателя. А если мы стремимся понять, почему некто ведет себя таким образом, то открываем причину в том, как или, если хотите, в какой форме он сам представляет себе свои обстоятельства.
Человек не обязательно членораздельно формулирует свои истолкования мира. Некоторые из них вообще не получают словесного обозначения и выражаются на языке жестов. Даже истолковываемые элементы могут не иметь словесных ярлыков, с помощью которых ими можно было бы оперировать, и человеку ничего не остается, как реагировать на них безмолвным порывом. Таким образом, при изучении психологии 'человека-философа' мы должны принимать во внимание и его субвербальные шаблоны репрезентации и истолкования
Предлагаемая нами система не является философией или психологией в традиционном понимании, В качестве философии она имеет свой источник в психологической наблюдательности человека. В качестве же психологии она имеет дело с философскими взглядами отдельного человека. На этом каркасе мы и предполагаем построить ограниченную психологическую теорию.
8. Отношение к философским системам
Конструктивный альтернативизм выражает определенную философскую позицию, но у нас не? намерения пытаться развить ее в законченную философскую систему. Однако, на наш взгляд, было бы полезно определить — хотя бы приблизительно - ее положение относительно некоторых типов философских систем, с которыми ученые хорошо знакомы.
Как способ познания, конструктивный альтернативизм относится к сфере эпистемологии, иногда называемой гносеологией и определяемой как «систематический анализ концепций, используемых обыденным или научным мышлением при интерпретации мира, включая исследование возможности познания или природы знания как такового». Акцент на конструктах, сквозь которые рассматривается мир, наводит на мысль о позитивизме, хотя львиная доля критики, направленная против идей Конга, в данном случае бьет мимо цели. Вместо того, чтобы оценивать позитивизм Конта, исходя из абстрактных положений системы, его чаще критикуют, и довольно резко, исходя из отдельных конкретных положений.
Придание нами особого значения проверке конструктов подразумевает опору на принципы эмпиризма, конкретнее, на принципы прагматической логики. В этом отношении мы следуем традиции coвременной американской психологии. Но поскольку мы признаем, что человек приближается к знанию мира через его истолкование, наша система является в какой-то рационалистической. Кроме того, поскольку мы твердо убеждены, что человек способен создавать свои альтернативные подходы к реальности, мы расходимся с традиционным реализмом, утверждающим, будто люди всегда оказываются жертвами обстоятельств.
Онтологически наша позиция опознаваема как форма монизма, хотя. принимая во внимание множество сложных разновидностей онтологии, отделение ее монистических аспектов от плюралистических едва ли заслуживает усилий. Если это монизм, то мы говорим о субстантивном монизме. И все же наша позиция является нейтральной: подобно Спинозе, мы готовы применять к субстанции атрибутивный плюрализм всякий раз, когда это отвечает нашим целям.
Остается обсудить два классических вопроса: проблему соотношения детерминизма и свободы воли и проблему феноменологии. Так как обе эти проблемы имеют отношение к нашему перечню требований к проекту теории личности, мы откладываем их обсуждение до соответствующего раздела этой главы.
9. Область психологии
Область психологии ограничивается практически тем, что можно охватить любовь психологической теорией, которой нам приходится пользоваться в настоящий момент. Иначе говоря, диапазон пригодности психологической теории определяет границы этой дисциплины. Диапазон пригодности - это то пространство реального мира, на котором данная система или теория обеспечивает зону полезного действия. Ну а те особенности местного рельефа, что не вписываются в эту систему, до поры до времени не включаются в психологическую область. Если мы достаточно умелые психологи, нам еще должно хватить это мира, чтобы принести пользу в деле его структурирования. Позже, если наши теоретические объяснения расширятся, более отдаленные районы также могут попасть в круг наших знаний.
Конечно, есть разные психологические системы истолкования. Эти системы различаются преимущественно из-за того, что люди» разрабатывавшие их, сосредоточивали свое внимание на довольно непохожих событиях. Психологические системы имеют не только диапазон пригодности, но и характерный фокус пригодности - точку событийной области, к которой они наиболее применимы. Так, стимульно - реактивные теории особенно пригодны в фокальной точке научения животных, теории поля - в фокальной точке человеческого восприятия, а психоаналитические теории - в фокальной точке неврозов человека.
Нет никакого ясного критерия, по которому теорию можно маркировать как 'психологическую', а не 'физиологическую' или, скажем, 'социологическую'. Между дисциплинами существуют многочисленные взаимосвязи. Стимульно - реактивные теории в психологии обладают выраженным фамильным сходством с физиологическими теориями взаимодействия. В физиологии есть теории поля, которые имеют сходство с гештальт-психологией. Называется ли теория 'психологической', 'физиологической" или «социологической», зависит, вероятно, от ее первоначального фокуса пригодности.