Реформа, ее содержание

Новая военная система появилась в итоге реформ, которые провел знаменитый полководец Гай Марий.

По своему происхождению, воспитанию, характеру и карьере Марий совсем не походил на знаменитых полководцев эпохи Пунических войн. В Риме всегда было много храбрых солдат и выдающихся военачальников. Но для рядовых легионеров пределом мечтаний обычно было звание первого центуриона в легионе принципата. Высшие офицерские должности и командование армией в Римской республике всегда оставались в руках высших сословий. Тем более трудно, практически невозможно было простому человеку выдвинуться на высокий пост во второй половине II в. до н. э. В условиях почти абсолютного самовластия знати. Марий же, происходивший из плебейских низов и начавший службу рядовым солдатом, не только достиг всех высших военных отличий, но и стал первым в римской истории человеком, который семь раз избирался консулом.[7] Став в 107 году консулом и командующим в Югуртинской войне, он начал использовать новую военную систему. Позднее он получил возможность утвердить ее благодаря тому, что избирался консулом в течение пяти лет подряд (104-100 гг. до н.э.).

Марий стал производить набор не на основе возрастного или имущественного деления (силу сохранило лишь правило о комплектовании старшего офицерского состава из высшего сословия), а, зачисляя каждого желающего и, главным образом, из среды неимущих, по сути, перешел от набора к вербовке. Хотя комплектование армии ещё и в императорский период оформлялось как набор, что позволяло прибегать к решительным мерам в случае серьезной угрозы, на практике подобное предприятие становится крайне редким.

Кроме того, Марий принимал добровольцев. Такой способ набора, примеров которого не было раньше за исключением немногих критических моментов, противоречил основным началам римской республики. До Мария человек делался воином не потому, что ему этого хотелось, а потому, что он был обязан: всякий, зачисленный в класс, уже в силу этого являлся воином и на призыв консула должен был откликнуться; одним словом, он делался воином в силу закона по одному тому, что он был гражданином. Со времен Мария призыв по закону мало - помалу исчез; воином становился всякий желающий и не в силу того, что он был гражданином, а потому, что он имел влечение к военной службе.[8]

Был установлен 16-летний срок службы. Милиционная римская армия начала превращаться в профессиональную армию, комплектовавшуюся по принципу добровольной вербовки. Изменение состава армии настоятельно требовало ее реорганизации.[9]

С именем Мария традиционно связывают также реформу структуры легиона. Неясно, впрочем, что в новой системе связано именно с его преобразованиями. Так, термин «когорта» употреблялся уже и по отношению к более раннему периоду. По всей видимости, первоначально когорта была подразделением союзнических войск, из которых не составлялись целые легионы.[10] Структура была изменена следующим образом.

Во-первых, были отменены все различия по вооружению и месту в боевых порядках, существовавшие между легионерами разных имущественных и возрастных разрядов. Все воины легиона получили теперь одинаковое вооружение и могли занимать любое место в боевых порядках.[11] Из его состава были выведены легковооруженные и, тем паче, невооруженные, и он окончательно превратился в соединение тяжелой пехоты.[12] Перестала существовать конница как отдельный род войск, она целиком была включена в состав легиона.[13]

Во-вторых, вместо манипулярного строя Марий ввел построение легиона по когортам.[14] Каждые три манипулы были соединены в когорту[15]. Когорта, насчитывавшая от четырехсот до шестисот легионеров, по своим размерам примерно соответствует современному батальону. Она могла действовать как самостоятельное боевое подразделение, решая различные тактические задачи. В каждом легионе было по десять когорт, и они могли строиться, в зависимости от условий боя, в одну, две, три или даже четыре боевые линии - в обычном «шахматном» порядке, сплошным строем или в виде квадрата. Когда когорты стояли сомкнутым строем, расстояние, отделявшее одну когорту от другой, равнялось длине когорты по фронту; этот промежуток уничтожался, как только ряды когорты развертывались для боя. Нет никаких данных для того, чтобы определить более или менее точное расстояние, отделявшее одну боевую линию от другой.[16]Глубина построения когорты составляла восемь – десять рядов. Всё это придавало большую гибкость действиям легиона, позволяло легко перестраиваться из походной колонны в боевой порядок. Каждая когорта, состоявшая из шести центурий, имела свой боевой значок. Когортная тактика, впервые примененная Марием и затем усовершенствованная другими римскими военачальниками, стала высшей точкой в развитии искусства пехотного боя в древности.[17]

Руководство когортой обычно осуществлял старший центурион первого манипула когорты, самостоятельного командира когорта не получила. Иногда, по специальному приказу командующего, начальство над когортой поручалось одному из военных трибунов легиона, но поскольку их было шесть, всеми когортами они командовать не могли.

Для улучшения управляемости легионов в бою Марий провел и ещё одну важную реформу – учредил значки легионов, когорт, манипулов и центурий. Знаками легионов стали знаменитые орлы (первоначально серебряные). В обычной манере древности, значки были сокрализированы: в легионах устанавливался специальный культ своего орла, легион, утративший орла, расформировывался, и это название никогда более не появлялось в списке римских легионеров. Со временем у каждого легиона появился свой постоянный номер, а позднее и особое наименование. Оно давалось или по названию провинции, где формировался данный легион (Галльский, Испанский, Македонский), или за особые заслуги (Марсов, Молниеносный, Железный), или по какому-нибудь внешнему признаку (например, один из легионов Цезаря назывался легион «Жаворонков» - по своеобразным султанам на шлемах). Всё это усиливало сплоченность солдат, их привязанность к своему легиону. Легионы теперь не распускались с окончанием очередной войны, но были постоянными, и новобранцы, поступавшие в них, приобщались к боевым традициям, стремились сохранить и приумножить славу своих предшественников.[18]

Содействие легиону, как и прежде, оказывали выставляемые зависимыми общинами вспомогательные войска (auxilia). После Второй Пунической войны в составе римской армии появляются контингенты подвластных племен неиталийского строя (балеарские пращники, нумидийские всадники, галлы, испанцы). Именно вспомогательные войска должны были содействовать легионам легковооруженными воинами и конницей.[19] Эти отряды, как правило, сохраняли свои привычные приемы боя и вооружение. После того, как в результате Союзнической войны 91-88 гг. до н. э. все римские союзники в Италии получили права гражданства, исчезли и различия между римскими и союзными легионами, место союзников фактически заняли ауксилии, к которым относились также войска, выставляемые в помощь Риму подвластными или союзными народами и царями.[20]

Осуществляя свои преобразования, Марий очень пристальное внимание уделил повышению боевой выучки солдат. К воину - профессионалу можно было предъявить гораздо более высокие требования, чем к прежнему крестьянину-ополченцу. Систематические учения и особые упражнения, разнообразные земляные работы стали неотъемлемой частью военной службы. Для обучения солдат были составлены специальные правила. Их автором был консул 105 г. до н. э., соратник Мария по Югуртинской войне, Публий Рутилий Руф, который пригласил в легионы учителей фехтования из гладиаторских школ, чтобы «соединить доблесть и искусство».[21]

Для усиления боевой мощи каждому легиону придавали своего рода «артиллерию», состоявшую из легких метательных орудий - катапульт, баллист, онагров. Они использовались для ведения осад, для защиты полевых укреплений, а также непосредственно на поле боя для обстрела противника до начала рукопашной схватки. Появились при легионах и специальные саперные подразделения, обеспечивавшие прокладку дорог, строительство мостов и различных укреплений. Однако, поскольку значительную часть снаряжения и припасов солдаты переносили на себе, обоз очень существенно сократился. Это позволило увеличить скорость и протяженность походных маршей.[22]

Войско сделалось вполне демократическим, зато оно перестало с этого времени быть точным изображением государства; скорее, наоборот, по своему составу, привычкам и духу оно явилось чем-то противоположным гражданской общине. В государстве был республиканский и аристократический строй; в войске — равенство всех и беспрекословное повиновение приказаниям единого вождя, т. е. строй монархический.[23]