Игорь Денисов

Старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС Института международных исследований МГИМО (У) МИД России

iedenisov@mail.ru

Си Цзиньпин сумел в более сжатые сроки, чем его предшественник Ху Цзиньтао, консолидировать власть, при этом процессы формирования внутриполитической повестки "правления Си - Ли" (идеологем "пятого поколения"), создания соответствующих институтов и механизмов проходили даже быстрее, чем ожидали наблюдатели. Это объясняется как некоторыми особенностями личного стиля нового Председателя КНР, так и усложнившимися вызовами, которые требовали оперативного принятия решений. Прежде всего это касалось решения внутрипартийных вопросов, что, по крайней мере до середины 2013 года, заметно доминировало среди задач Си Цзиньпина.

"НАСЛЕДИЕ ХУ ЦЗИНЬТАО - ВЭНЬ ЦЗЯБАО" И ШАГИ К ЕГО ПЕРЕСМОТРУ

Сигналы о том, что после "смены поколений", вероятно, предстоит корректировка внешнеполитической доктрины и дипломатической практики, поступали еще накануне XVIII съезда КПК. Хотя лейтмотивом официальной пропаганды были позитивные оценки деятельности "четвертого поколения" (в ходу был даже термин "золотое десятилетие"), однако одновременно стали заметны признаки тщательной экспертной проработки программы "пятого поколения". Это предполагало объективный анализ как внутриполитической ситуации, так и проблем, с которыми Китай уже сталкивается и в перспективе может столкнуться на международной арене.

В концентрированном виде итоги десятилетия Ху Цзиньтао - Вэнь Цзябао были критически рассмотрены в статье заместителя главного редактора "Сюеси шибао"* (*"Сюеси шибао" (????) - открыто распространяемый печатный орган Центральной партийной школы. Ее ректором с ноября 2007 г. по январь 2013 г. был Си Цзиньпин.) Дэн Юйвэня. Внешнеполитический курс руководителей "четвертого поколения" в статье, опубликованной в начале сентября 2012 года и перепечатанной многими китайскими интернет-изданиями, был обозначен как "пожарный и направленный на поддержание стабильности". Основная проблема заключалась в том, что не удалось эффективно использовать возможности, которые предоставляли крупные сдвиги в международной обстановке, и выдвигаемые концепции, касающиеся изменения международного порядка, не были претворены в жизнь. Все это в целом приводило к пассивности китайской дипломатии: "У китайской дипломатии были только принципы и цели, но отсутствовали стратегическое планирование и определение повестки"¹.

Корень этих проблем автор видит в концепции "таогуан янхуэй" (держаться в тени и стараться ничем не проявлять себя). Длительное время считалось, что именно этот стратегический принцип, выдвинутый в начале 1990-х годов Дэн Сяопином, определяет внешнеполитический курс КНР в период реформ и открытости. Оценивая реальные возможности Китая того времени, Дэн Сяопин подчеркивал, что Китай не должен был брать на себя роль лидера, а воздерживаться от конфронтации и не присоединяться к противоборствующим группировкам.

Дискуссия по поводу актуальности этой концепции особенно оживленно шла в 2009-2012 годах. На фоне набирающего силу националистического дискурса все больше экспертов высказывались за отказ от устаревшего курса, который уже не соответствовал как возросшей мощи Китая, так и изменениям в международной обстановке.

Как отметил в упомянутой статье Дэн Юйвэнь, китайская дипломатия "увязла в принципе "таогуан янхуэй", была связана им по рукам и ногам" и лишена "широкого кругозора, великой стратегии и конкретных идей". Это приводило к тому, что серьезно ухудшались международные условия существования Китая, а также имели место внутриполитические последствия, что, по выражению Дэн Юйвэня, "наносило серьезный удар по уверенности сограждан"².

В 2012 году в статьях, интервью и публичных выступлениях ведущих военных экспертов также обсуждалась проблема корректировки внешнеполитического курса. "В настоящее время внешняя политика нашей страны вступила в новый этап, в прошлом говорили о необходимости соблюдать принцип "таогуан янхуэй", в настоящее время фактически мы уже вышли в центр международной арены", - отмечала профессор Академии национальной обороны старший полковник Ли Ли. Это, по ее мнению, объективно требует изменений как на теоретическом уровне, так и на уровне принятия решений. В том числе необходимо рассмотреть вопрос об использовании военных методов в качестве вспомогательного средства в рамках проведения в жизнь внешнеполитического курса. "В условиях мирной обстановки, возможно, мы несколько отвыкли от применения военных методов", - посетовала Ли Ли³.

Таким образом, если 2008 год был своего рода разделительной линией, когда стало отмечаться нарастание элементов жесткости в китайской внешней политике, то плановый, (в 2012-2013 гг.) переход власти к "пятому поколению", по мнению ряда экспертов, должен был стать логическим завершением дискуссии о практической применимости принципа "таогуан янхуэй" в условиях современных международных реалий. Контуры новой "великой стратегии" лишь намечались, но ясно, что в первую очередь она должна была дать ответ на вопросы: продолжает ли и дальше существовать 20-летний период стратегических возможностей* (*Вывод о том, что в ближайшие 20 лет для Китая будет складываться благоприятная международная обстановка, а Китай будет занят в основном решением внутренних вопросов, был сделан в докладе Цзян Цзэминя на XVI съезде КПК (ноябрь 2002 г.).) и как выстраивать внешнеполитические приоритеты в новых условиях?