Концепция культуры О.Шпенглера

Немецкий учитель истории и математики О.Шпенглер прославился как автор культурологического бестселлера «Закат Европы» (1914), выдержавшего в короткий срок более тридцати изданий. Секрет успеха книги, насыщенной огромным количеством идей и символических образов, относящихся к самым различным областям знания — от математики до религии, от физики до мифологии — объясняется, прежде всего, живым художественным воображением автора, способным объединить тысячи разрозненных фактов в цельную пластическую картину. У Шпенглера нет длинных научных рассуждений, которыми заполнены произведения Канта и Гегеля. Он философ-художник, историк-портретист, культуролог-эстетик, смело берущийся рисовать портреты великих культур, выстраивать композиции из созданных ими образов.

Шпенглер разработал свои смысловые оппозиции: природа — культура, механизм — организм, пространство — время, судьба — причинность, ставшее — становящееся. Заботясь, прежде всего, о стиле и единстве настроения, он постарался скрыть все наукообразное, схематичное, «одев» свои схемы-модели «густой листвой» исторических реалий.

Немаловажную роль в успехе книги сыграло и ее созвучие духу времени, пронизывающее ее чувство конца великой эпохи, свойственное многим людям рубежа XIX-XX веков.

Симпатии Шпенглера отданы прошлому, окутанному романтической дымкой. Но он человек настоящего, ясно ощущающий рост научно-технической, военной мощи и оскуднение духовности. Время отбирало чувство гармонии, благодати, не оставляло возможности безмятежно созерцать, требовало решимости и твердого выбора. Таков был трагико-оптимистический пафос «Заката Европы».

Освальд Шпенглер (1880-1936) преподавал в гимназии в Гамбурге, затем жил как свободный литератор в Мюнхене. После сенсационного успеха своей книги он становится «властителем дум» широкого слоя интеллигенции и выступает как публицист консервативно-националистического направления. Его умонастроение в чем-то было созвучно нарождающемуся фашизму, проповедовавшему культ молодости, силу и устремленному в будущее. Но в 1933 году Шпенглер отклоняет предложение Геббельса о сотрудничестве и, сохраняя независимость, продолжает насмехаться над «тевтонскими» мечтаниями сподвижников Гитлера и их антисемитизмом. Книги Шпенглера изымаются из обращения. Его объявляют «контрреволюционером».

Большое влияние на Шпенглера оказала философия Ницше. Но если Ницше создавал свой образ «сверхчеловека будущего» как носителя мудрости, внутренне свободного, возвышающегося над бытом, политикой и материальными интересами, то Шпенглер стремился его приземлить и представить в облике «капитана» индустрии, могущественного колониального администратора, руководящего жизнью целых народов.

Шпенглер нигде не ссылается на Данилевского, хотя известно, что он читал его книгу и многим обязан ее автору. Шпенглер обсуждает те же вопросы, что и Данилевский: о дискретном характере истории, о судьбах и своеобразии великих культур, о причинах их расцвета и гибели.

В основе концепции культуры Шпенглера лежат следующие идеи:

1. Из «мироощущения» каждой культуры выводится все богатство ее конструктивных и
символических форм.

2. Каждая культура — одно из возможных решений проблемы человека. Человек — открытое, свободное, несовершенное существо. Он постоянно стоит перед выбором, вопрошая себя и Бога о судьбе и смысле жизни. Ответом на это вопрошание служит не научная формула, а весь ансамбль культурных явлений. Слово, храм, музыкальная симфония, мораль и физическая теория возникли и существуют ради ответа на один и тот же вопрос, все это вариации на одну и ту же тему.

3. Глубинный исток культуры иррационален, он не может быть сведен к набору каких-то конкретных мотивов и потребностей и выражает самое существо жизни. Причем «жизнь» синонимична таким понятиям как «время», «душа», «судьба» — все это обозначения того, что не поддается ни словесному определению, ни даже оформлению в виде законченной мысли.

4. Важные особенности внутренней жизни передаются не в слове, а в «такте», «ритме»,
«тональности» переживания. Одна душа переживает мир в «си-миноре», другая — в «ре-мажоре».

5. Культура — антитеза жизни — возникает из стремления к самовыражению коллективной души народа. Родившись на фоне определенного ландшафта, «душа культуры» выбирает свой «первосимвол», из которого, как из эмбриона, формируются затем все ее органы и ткани. Она стремится выразить себя в архитектурных, художественных, языковых, политических, философских формах. Как о человеке нужно судить не по его словам, а по манере, интонациям и жестам, так и культуру следует изучать по ее «повадке», выразительным формам.

6. Культура не тождественна разуму. Она возникает из культивирования «такта» и «ритма». Она напоминает музыку, звучащую в созидающей душе. Вместе с тем, стремясь к окончательному завершению, культура отчетливо выражает себя не в науке и философии, а в «жестких» формах — архитектуры, техники, идеологии, в том, что называется «цивилизацией».

7. К искусству, как и к философии, следует относиться не как к выражению «вечно прекрасного», «вечно истинного», а как к языку, форме определенной культуры.

8. Культура — это «организм», обладающий жестким «сквозным единством» своих частей; это «историческая личность» с присущей всякой личности неповторимостью мирочувствования; это художественное произведение, отличающееся единством стиля и художественной идеи.

9. Существует множество аналогий между явлениями культуры, совершенно непохожими и далеко отстоящими друг от друга. В одном символическом ряду оказываются идея бесконечности в математике, дальнобойное орудие, подзорная труба, Суэцкий канал, перспектива в живописи. Все это — суть проявления одного и того же «первосимвола» европейской «фаустовской» души — «устремленности в бесконечность», свойственного только ей способа переживания пространства и времени.

10. Каждая душа имеет свой «первосимвол». В соответствии с ним она живет, чувствует и творит. Для греков первосимволом было прекрасное тело, для арабов — пещера или арка, для египтян —дорога, для европейцев — бесконечность.

11. Если для индуса и античного человека не существовало образа бесконечной, вечно
изменяющейся Вселенной, то для европейца представление о целостном, бесконечном мире, не знающем границ, есть единственно приемлемая форма миропонимания.

12. Вместо монотонной картины схематической всемирной истории видится феномен множества могучих культур, расцветающих со стихийной силой на лоне своего родного ландшафта. Каждая из них придает своему материалу — человечеству — собственную форму, обладает собственной идеей, страстями, чувствованиями, своей собственной жизнью, волей, собственной смертью. Существуют расцветающие и стареющие культуры, народы, языки, истины, боги, ландшафты, подобно тому, как существуют молодые и старые дубы, но не существует стареющего человечества. Существует множество в глубочайшем смысле отличных друг от друга скульптур, живописей, математик, физик, каждая со своей строго ограниченной продолжительностью жизни, каждая имеет свое собственное цветение и плоды, свой собственный тип роста и смерти.

13. Не существует поступательного развития культуры с его закономерностями, а есть лишь круговорот локальных культур. Культуры, подобно живым организмам, живым существам высшего порядка, зарождаются неожиданно и «вырастают с возвышенной бесцельностью, подобно цветам в поле», будучи абсолютно изолированными и лишенными общих связей. Жизненный цикл каждой культуры с фаталистической неизбежностью заканчивается смертью.

Таким образом, история развития каждой культуры сводится к прохождению культурно исторической целостностью тех стадий, которые в своем развитии проходит живой организм: детство, юность, зрелость, увядание. Закономерное наступление и чередование этих стадий делают периоды развития всех культур абсолютно тождественными, длительность стадий и срок существования самой культуры — отмеренными, нерушимыми. Эти стадии позволяют судить как бы об «одновременности» культур, отдаленных друг от друга промежутками в тысячелетия. Шпенглер выделяет восемь типов культур, достигших своего завершения: китайская, вавилонская, египетская, индийская, античная (греко-римская) или «аполлоновская», арабская или «магическая», западно-европейская или «фаустовская», культура народа майя. В особый тип, как находящийся еще на стадии возникновения, О.Шпенглер выделял «русско-сибирскую» культуру.