Глава 5. Ехали долго, больше месяца в теплушке с большими остановками: по два-три дня в тупиках железнодорожных станций

Ехали долго, больше месяца в теплушке с большими остановками: по два-три дня в тупиках железнодорожных станций. Топили печки-буржуйки, варили на них еду. Собирали всякие поленья около железной дороги. Наступала новая фаза жизни большой семьи.

Через несколько дней их стоянки вагон цепляли к какому-нибудь проходящему поезду и то, после того, как батько и Макар ходили к начальнику вокзала.

Увозили с собой, что могли: кадушки, корыта, сундуки с юбками и иконами, увозили ухваты, кочерёжки, грабли, лопаты, камни – гнёт для капусты и огурцов. Бо камень на Украине – большая редкость, а без него – как без рук. В мыслях думалось жить по-старому: своим большим домом, а в хозяйстве всё пригодится. Новой жизни не представляли, о ней только тревожно думалось: «Хай бог милует в той жизни при советах… А может там и советов нет? Кто его знает: поживём, увидим, но спаси нас, господи, от всякой напасти. Ум человеку даётся природой, а мудрость опытом. Авось не дураки, что-нибудь придумаем».

Если собираешься взлететь высоко – рассчитывай свои силы, а самое главное – не распыляй свою жизнь на дешёвые увлечения. Да, всё это так. Но не всё зависит от человека: гаер ты (шут), медиум (экстрасенс), Фат, иезуит (в католической церкви монах) или идол, или чёрт. Но каждый хочет взлететь. Бывают взлёты до поры, до времени… Но болезни, несчастные случаи, а главное, жизненный уклад страны нас давит и ставит каждого на своё место… Одним сыпится золото в подставленный мешок, а другим горох, а то и камни… Ешьте, глотайте, если проглотите…

В Лесозаводске сестра Тараса не пустила и на порог. Два дня не хотела видеть брата. Во дворе стояла хатёнка для прислуги, туда они и набились всей кучей. В той старой лачуге спали в основном дети и женщины. Мужчины – где придётся: кто на сеновале, кто в хлеву. Потом уже узнали, что у богатой сестры было семеро детей, и все получили высшее образование. В годы революции боролись за Советскую власть. И теперь за их заслуги тётку не трогали. Она жила в просторном доме из десяти комнат, имела двух девушек-прислуг. Муж тётки, бывший офицер, не то погиб в гражданскую, не то просто умер. Об этом глубоко умалчивалось. Главное, что её сыновья занимали в стране высокие посты где-то в Москве и других больших городах.

Увидев красивую Ульяну, тётка приблизила племянницу к себе: разрешила убирать комнаты, стирать бельё, натирать полы…

Гриша, Андрей и Иван выполняли всю черновую работу во дворе, в саду, на конюшне. Макар сразу заявил: «У этой куркульки батраком не буду. Пойду искать работу на заводе, там, если будет надо, то и подучусь… И вам, батько, советую идти со мной. Овладеем какими-нибудь профессиями и будем работать, а там видно будет, жизнь покажет своё… Была бы мудрая голова, да работящие руки…»

Так и сделали. Свет не клином сошёлся. Нужно было устраиваться, а не жить одним днём и ждать с небес подачки. Сдавали потихоньку золото в торгсин и купили сначала одну хату, но не понравилась. Продали, нашли другую. Дом был куплен не броский, но в нём могла поместиться почти вся семья. При доме был хороший огород, сад, рядом вода. Все эти аргументы значили немало. Со временем мечталось развести и пчёл.

У Ольги, жены Макара, оказывается жила в Лесозаводске родная сестра, которая и предложила младшей сестре пустые комнаты. Полдома:

− Живите, обживайтесь, даже платы мне не нужно. Свои же, не чужие. Макар будет работать, а ты, Оля, посадишь огород. С голоду не умрёте. А пока вот вам кульки с крупой и мукой. Вот и масло растительное…