2015-05-30
293
5.1. ПРИРОДНЫЕ СУЩНОСТНЫЕ СИЛЫ ЧЕЛОВЕКА
О человек! ты не был сотворен вместе с зверями через слово из сил зла и добра; если бы ты только не вкусил от зла и добра, то не было бы в тебе огня гнева: но так и ты добыл себе животное тело; да смилуется ныне любовь Божия, это свершилось!
Я. Беме. Аврора
Человек в своей ноуменальной неопределенности есть трансцендентный синтез космически-духовного и природно-телесного. Он — средний, промежуточный ноумен между сакральным Космосом и десакрализованной Природой. Космос и Природа, взятые как субъектные категории, тождественны друг другу в их абсолютной непроявленности, но при условии, если мы выходим за пределы субъектоцентризма на еще более высокий мировоззренческий уровень рефлексии, что нам не дано, так как мы не в состоянии наблюдать за миром, находящимся в стадии порождения. Остается лишь исходить из предположения, что в перманентных актах тео- и космогонии Дух и Тело, Космос и Природа предсуществуют в качестве абсолютно тождественных ноуменальных потенциальностей. "Природа, — писал Шеллинг, — была лишь одной стороной универсума или абсолютной тотальности, в которой только полностью и осуществляется абсолютный субъект, была лишь относительно идеальным миром. Другой стороной был мир духа"1.
С возникновением Человека берет свое начало природогенез, который постепенно и неуклонно развертывает телесные, объективированные формы Вселенной. Процесс объективации, отелеснения Сущего, выступающий противоположным процессу субъективации, одухотворения Сущего, и есть онтологическая основа природогенеза. В рамках тео- и антропогонии природогенез Человека шел подспудно и не имел еще своего самодовлеющего значения, так как на первый план выступал процесс интенсивного развертывания внутренней природы, а не природы внешней. Феноменальные свойства человека, а не его телесная конституция, стали задающим параметром для нового каскада самопроявления Абсолюта — антропогенеза Человека. Телесность становится доминирующим фактором "автоэволюции" Человека лишь на закате его социоэволюции. Природный универсум (Натура) — самый низкий и заключительный "онтологический слой" экзистирующего Субъекта. Естественное бытие, или просто бытие, выделяется онтологически и генетически из социального бытия в качестве универсума объективации, абсолютно противостоящего рациональному Я (гносеологический субъект) Человека. Он начинает обладать всеми признаками целостности и универсальности с того момента, как только человек в качестве "разумного животного" обособляется от Целостного Человека в особую телесно-рациональную ментальность. Исторически это произошло совсем недавно, на стыке Нового и Новейшего времени, когда "разумное животное" своей гиперразумностью, явной рациональностью объективизировалось в Науку, а своей гиперживотностью, телесностью — в Технологию.
Гносеологизирующимся метафизическим субъектом постепенно формируется внекосмологическая, внеантропная и внесоциальная квазиреальность — универсум объективированных объективаций, или искусственная Природа. Это третья и завершающая онтологическая форма квазиреальности, гносеологически легитимизирующаяся в абсолютную объективную реальность, или реальность Абсолютного Объекта.
Природа, как известно, — понятие предельно широкое и в различных мировоззренческих концептуализациях Сущего обладает различными онтологическими смыслами и значениями. «Есть два разных смысла слова "природа", — писал Н.А. Бердяев, — есть "природа" до сознания и "природа" после сознания, есть "природа" — в экзистенциальном смысле и есть "природа" в смысле объективации. С "природой" в первом смысле возможно духовное общение, к "природе" во втором смысле возможно лишь научно-техническое отношение»2, под которым в объектоцентризме понимается все то в реальной действительности, что еще не включено в сферу притяжения культуры, выступающей неким надприродным объектом. Исходя из мировоззренческих принципов субъектоцентризма под природой мы будем понимать лишь ту часть космоса, которая актуально включена в перманентный процесс объективации телесно-рациональной экзистенции Человека. Природа — это отелесненный Космос. Космос же — это одухотворенная природа. Космос — это субъективированная Природа, а Природа— объективированный Космос. Космос и Природа замыкают общий континуум человеческого существования, который в момент, предшествовавший возникновению Мира, был свернут в сингулярную точку субъективности — в Пустоту Абсолюта. Континуум Полноты Абсолюта и создается онтологическим дивергированием Природы от Космоса под воздействием метаистории человеческой экзистенции.
Как считает Н.А. Бердяев, Космос отделился от падшего человека и стал внешней, порабощающей его природой. Космос возвращается к возрожденному, духовному Человеку. В духовном мире Космос пребывает внутри Человека, а не вне его, как Человек пребывает внутри Бога. Человек по природе своей есть микрокосм, в нем заключены все сферы космической действительности, все силы космоса. В грехе и падении человек утерял сознание своей микрокосмичности, сознание человека перестало быть космическим и стало индивидуалистическим. Внешнему, природному человеку космос открывается лишь как внешняя природа, непонятная в своей внутренней жизни. Внутренняя жизнь космоса открывается лишь внутреннему человеку, как духовная действительность. И путь самосознания человека есть путь познания космоса3.
Между прочим многие мыслители XX в. так и не смогли примириться с расширительным толкованием понятия "природа", включающим в себя всю иерархию онтологических форм вплоть до одухотворенного космоса. Они не могли относиться к природной экзистенции человека как к некоему абсолютно положительному бытию, так как не могли примириться с господствующим в ней культом насилия. В.В. Вернадский, Н.А. Бердяев, К. Ясперс и другие гуманистически ориентированные мыслители видели в природном способе существования иерархического человека не только положительное, но и негативное онтологическое содержание.
Природа может существовать как позитивная онтология, занимая свою определенную нишу в иерархическом Бытии, лишь в ситуации, когда в мире господствует порядок Космической Свободы. Однако вся иерархия Бытия рушится, как только в мироздании устанавливается тоталитарный порядок Природной Необходимости, иерархия форм насилия. "Природа, — писал К. Ясперс, — считается последней, превосходящей все необходимостью. Животные демоничны. И человек ощущает себя демоничным в той мере, в какой он подобен животному. Господство демонологического воззрения ведет к утрате самосознания человека, к природе. При некотором благополучии возникает демонологическое воззрение как доверие природе. Но доверие природе не есть доверие Богу. Если доверие природе наталкивается на границы, остающееся еще доверие не находит больше почвы в природе. Доверие природе превращается в служение идолам, что и совершалось в культах природы во всем мире"4. В.В. Вернадский считал, что живая природа есть не что иное, как иерархия хищников, которую замыкает самый хищный из хищников — "царь природы" Человек. Он выдвинул идею о необходимости изменения направленности телесной эволюции человека таким образом, чтобы постепенно он переходил на внебиологические формы потребления. Человек будущего, по мнению В.В. Вернадского, будет извлекать питательные вещества из некоего "химического бульона" и в этом ему поможет качественно новая технология — технология жизни. Известно, что гуманистически ориентированные мыслители всегда создавали такие утопии, в которых образ человека будущего представал онтологически идеальным. Конечно же, они глубоко заблуждались насчет возможности гуманизировать онтологию телесного субъекта, но это были великие заблуждения. В них содержится внутреннее несогласие гуманистов с тем, что "естественный человек" и его "естественная природа" могут существовать лишь за счет перманентного и тотального онтологического насилия и вампиризма.
Предельно расширительное толкование сущности природы характерно лишь для объектоцентризма; крайнее выражение ее заключается в позитивистски ориентированном сциентизме. Если для сциентизма псевдопроблемой выступает Бог как универсум субъективаций, то для религиозного сознания такой псевдопроблемой выступает Природа как универсум объективации. Для религиозного самосознания Бог и Природа — не одно и то же. Природа — это падший Бог. Я. Беме утверждал, что Сатана был неимоверно красив телесно. Именно свою прекрасную телесность он и сделал сущностью Бытия, противостоящую Духу Святому. Вот как религиозное сознание через отрицательную гиперабсолютизацию телесности выходит на проблему сущности вселенского Зла. Если Абсолютный Субъект (Дух) есть Бог, то абсолютный объект (тело) есть Сатана. Зло — это все то, что инкорпорирует, а затем разлагает, разъединяет человеческую целостность на объективации. Поэтому борьба между Богом и Сатаной и проходит через душу Человека.
С самого начала своего космогенеза по отношению к Макрокосму Человек был срединной онтологией, зажатой между верхней и нижней безднами Мироздания, между Духом и Телом. Своей духовностью он изначально репрезентировал верхний предел Мироздания, Космос, а своей телесностью — его нижний предел, Природу. Природа выделяется из Космоса в качестве особой целостной онтологии не сама по себе, а под воздействием объективирующей функции человеческой Истории. Историю можно понимать не только как процесс эволюционирования Человека по ступенькам самораспаковывания, самопроявления Абсолюта, но и как процесса дивергенции, "отдрейфовывания" Природы от Космоса под воздействием расширяющейся человеческой экзистенции. В космогенезе Человека все онтологические начала и концы неявно составляют единую трансцендентную целостность Бытия. В природогенезе онтологические концы и начала "замыкают" собой иерархию проявленных форм Мироздания. Проявленный Мир одновременно трансцендирует себя в Космос ("начало конца") и рационализирует себя в Природу ("конец начала"). Между дивергирующими Началом (космический универсум) и Концом (природный универсум) Мира экзистируют человеческий и социальный универсумы.
Природный универсум можно рассматривать и как промежуточную универсальную целостность, заключенную между социальным универсумом и постонтологией Абсолюта — Хаосом. Промежуточным онтологическим статусом обладает и Технология, порождаемая цивилизацией и сама порождающая Хаос в его глобальном космологическом измерении. Знания технологии, выступая результатом эманации (энтропии) норм цивилизации, в своей сциентизированной совокупности есть чистый Рацио, абсолютно отпавший от Логоса и абсолютно ему противостоящий. Рационализация безнравственна по своей постчеловеческой сути, ее объективное содержание находится в "онтологической" вилке, так как одновременно выступает производной и от социального долженствования, и от естественной необходимости.
Природогенез является последней вложенной системой в иерархии динамических процессов перманентно расширяющегося человеческого бытия. Однако фантастические успехи, которые сопутствуют прогрессирующей научно-технической революции, все настойчивее закрепляют в самосознании Человека идеологему о его природно-объективном происхождении, всемерно усиливают мировоззренческие позиции объектоцентризма. Законы эволюции человеческой телесности начинают конституироваться рациональным сознанием всеобщих законов бытия. На этом, собственно говоря, стоит и плоская диалектика, утверждающая, что существуют лишь единые Законы Бытия, одинаково действующие во всех его онтологических слоях, формах движения, и что этими законами якобы выступают внесубъектные, сугубо объективные тенденции самодвижения. Субъект, таким образом, окончательно выносится за сциентистскую модель мироздания и онтологизируется лишь как Рацио — гносеологического субъекта, присутствующего при объективном Теле. Рацио здесь — не что иное, как некая ментальная кумуляция совокупных экстенций волющей мировой телесносной объективности. "Мир как предмет теоретического познания, — писал М.М. Бахтин, — стремится выдать себя за весь мир в его целом, не только за отвлеченно-единое, но и конкретно-единственное бытие в его возможном целом"5.
Согласно субъектоцентризму, "объективная" природа эволюционирует в имманентных ее порядку необходимости временных и онтологических границах. "Развиваться внекатастрофически" она в состоянии, лишь будучи интегрированной в многоуровневую проявленность Духа. Своеобразной нормой развития природного универсума выступает его органическая коэволюция со всеми иными онтологическими формами Мироздания. Он должен самопроявляться, саморазвертываться отнюдь не за счет инкорпорирования социальных, антропных и астральных структур, а лишь органически и ненасильственно подпитываясь энергетикой их мировоспроизводящих интенций. Именно "энергетический патронаж" со стороны высших онтологий позволяет природному комплексу преодолевать в себе энтропийные процессы. Патологией в природогенезе является искусственная интенсификация функционирования телесных структур бытия за счет их гиперрационализации, ведущей к разрушению более целостных и универсальных экзистенциалов.
Объективированная природа как самая поздняя по времени онтологическая целостность эволюционирует самыми "бешеными" темпами, обгоняя все над- и сверхприродные формы движущегося человеческого бытия. Социум, не успев еще превратиться во всемирную целостность, вдруг обнаруживает, что порожденная им технология уже приобрела сверхглобальный характер, тотально определяющий объектную направленность дальнейшего эволюционирования самого общества. Поняв, что за техногенезом не угнаться, человек окончательно передоверил ему свою онтологическую судьбу и старается вести себя таким образом, чтобы невзначай не спровоцировать глобальную социальную катастрофу, которая по своим разрушительным последствиям не будет идти ни в какое сравнение с антропологической катастрофой, вызванной бурной социоэволюцией.
Пик природогенеза Человека, по всей вероятности, все же совпадет с глобальной социальной катастрофой, начало которой уже положено чернобыльской трагедией. Если в угоду социогенезу в жертву был принесен человек, то в целях ускорения научно-технического прогресса, вне всякого сомнения, будут пожертвованы целые социальные ареалы с их самобытными богами, культурой и уникальными формами цивилизации. Социум вынужден будет унифицироваться, чтобы своими структурами адекватно реагировать на "прогрессивные" изменения в "объективном" процессе технологизации и информационизации человеческой экзистенции. Цивилизация, вытеснившая своей нормативистикой ценности культуры, сама очутилась на грани исчезновения, оказавшись под рационализирующим прессингом перманентно экспериментирующей с различными формами человеческого бытия наукой.
Природный универсум, так же как и надприродные универсумы, имеет свои верхнюю и нижнюю онтологические границы. На целостном семантическом континууме природогенезу соответствуют две точки, одна из которых фиксирует момент выделения чистых дескриптивных знаний из норм цивилизации, а вторая — момент полного распаковывания дескриптивной монады на всю совокупность эмпирических понятий и индикаторов. Континуум природогенеза Человека ограничен началом и закатом технологии, вырождением ее в чистую информацию, не нуждающуюся в естественном интеллекте. С закатом технологии телесная организация субъекта инверсируется в знание в себе, в самосознание Хаоса, с тем чтобы затем вновь реинверсироваться в семантическую пустотность Логоса — в абсолютное Незнание, или абсолютное потенциальное Знание.
Верхней границей природного универсума, пролегающей по нижней границе социального универсума, является то маргинальное состояние нецелостного Человека, которое можно условно выразить формулой "скорее нуль-субъективность, нежели субъективность" или "скорее объективированный субъект, нежели субъективированный объект", подчиняющийся в основном не нормативам социального долженствования, а законам естественной необходимости. Верхней границей природного универсума является тот уровень объективации субъекта, который скорее всего позволяет конституировать субъект в качестве натуральной, естественной функции, нежели функции социальной. Перманентно рационализирующийся во-вне телесный субъект в определенный "исторический момент" нарушает некую меру в распаковывании себя как Явного Рационального Текста, превращаясь в Онтологическую Бессмыслицу — Гносеологического Субъекта, специализирующегося на чтении Текстов, сплошь состоящих из кодовых природных зависимостей, не содержащих в себе никакого намека о себе Самом как изначальном центре мироздания. Телесно-социальный субъект — это такая форма человеческой субъективности, социетальная валентность которой стремится к нулю, а природная — к бесконечноси. Верхняя граница природного универсума весьма подвижна, так как эмпирически трудно установить ту грань, за которой человек, утрачивая свою социальную определенность, превращается лишь в "мешок витальных потребностей". Верхняя граница Природы это некая "корзина", в которую сбрасывается отработавшая свой "онтологический ресурс" определенная часть социальных сущностных сил, продолжающих свое инобытие в технологических функциях, подчиняющихся порядку естественной необходимости.
Нижняя граница природного универсума проходит по нижней границе Хаоса, являющегося последней "онтологической корзиной", в которую сбрасываются окончательно распавшиеся объективации субъективного. Естественно, по отношению к Хаосу трудно оперировать понятиями "верхняя граница" и "нижняя граница", так как он есть не что иное, как инверсия объектно-объектных отношений во внутриобъектные отношения с их последующей реинверсией во внутрисубъектные отношения онтологической пустоты Абсолюта. Однако можно условно принять за нижнюю границу Хаоса его неструктурированную и деструктивную постонтологию Абсолюта, а за верхнюю — структурированную и конструктивную предонтологию Абсолюта.
Нижней границей природного универсума является Абсолютный Объект, который целесообразно рассматривать как абсолютно десубъективированного субъекта. В рамках натуралистической рефлексии таковым объектом считается квант пространства, времени и движения, т.е. абсолютно мертвая натура, предел распада и микро- и макротеоса. Нижняя граница природного универсума — это "онтологическая корзина", в которую сбрасываются распавшиеся на несвязанные элементы различного рода гиперобъективации Субъекта, это вселенское кладбище телесных объективации Духа.
Если основой космогенеза являются внутрисубъектные отношения, отношения внутри космологического именитства, базисом антропогенеза — отношения между суверенными человеческими именитствами, или субъектно-субъектные отношения, а социогенеза — субъектно-объектные отношения, то в природном универсуме господствуют объектно-объектные отношения, или отношения между телами, детерминированные законами естественной необходимости.
Природный универсум с одной стороны граничит с социальным универсумом, выступая его вложенной системой, и потому формула О↔О может рассматриваться как модификации социальной формулы С↔О. С другой стороны, он граничит с онтологией Хаоса, внутриобъектные отношения (О) которого могут рассматриваться как деградации природных объектно-объектных отношений. Формулу О↔О можно интерпретировать как гносеологическую предтечу формулы О — внутриобъектных отношений Хаоса. Объектно-объектные отношения — это не просто сгустки естественных связей, но именно такие связи, которые могут функционировать и развиваться лишь в качестве элементов морфологической структуры социального универсума. Это не вполне природный процесс в своем первородном смысле, а его социально оформленная "технологическая структура". Объектно-объектные отношения могут существовать лишь в рамках целостного контура отношений между субъектом и объектом совокупной социальной деятельности, они обладают свойствами лишь относительной целостности. Объективации имеют явную тенденцию к дифференциации, распаду на более элементарные связи, к вырождению в связи со своей косной природой (предверие Хаоса), как только ослабляется или прекращается их негэнтропийное обеспечение интенциями человеческой субъективности.
Объектно-объектные отношения телесной гносеологичности, или гносеологической телесности, — это как бы овнешненные субъектно-объектные отношения, т.е. такие опосредованные процессом объективного познания отношения между субъектами, в которых они представлены своей как внутренней (микроприрода), так и внешней (макроприрода) тотальной объективированностью. Здесь внутреннее Я — всего лишь интериоризация объективной реальности в ее природной предзаданности. Это не отношения между людьми в их трансцендентно-феноменальном значении, а отношения между микроприродами, выступающими в качестве индивидуализированных ментальностей единой Макроприроды, это внутренние отношения самой Природы, независимо от того, естественная она или искусственная. Человеческое в естественном (или искусственном) выступает лишь в качестве некоего ментального ретранслятора между интенциями микро- и экстенциями макроприроды.
Объектно-объектные отношения — это не что иное, как инобытие социального и естественного в их отчужденных формах. Это как бы отношения между объективациями, пропущенными через весь онтологический каскад человеческих присутствий в Мироздании, но в конечном итоге ставшими полностью десакрализированными, деантропологизированными и десоциализированными элементами человеческой телесности.
Автоматизированное производство может рассматриваться в качестве "технологического процесса", из которого окончательно вытеснена экзистенция субъекта, трансформировавшаяся в природный процесс, включенный в общую онтологическую иерархию человеческих присутствий-отсутствий в Мироздании. В объектно-объектных отношениях свернуты в преобразованной и отчужденной форме объективированные в природном процессе прошлые трудовые функции, позиции и роли социального субъекта.
Объектно-объектные отношения (О↔О) — это такие отношения между телесными рационализирующими субъектами, которые взаимодействуют в ситуации тотального самообъективирования и объективирования внешнего мира. Объектно-объектные отношения познания — это гносеологическая инверсия субъектно-объектных отношений социальной деятельности. В них противостоят друг другу не Я в форме Ты, а Ты в форме Он. Это отношения между овнешненными субъектами, между телесными объективациями бывших социальных субъектов, или еще точнее, это внутренние отношения гносеологизирующего Оно. Классической антропологической формулой онтологии отношений чистого познания является Он + Он = Оно. Гносеологический субъект в состоянии эффективно экзистировать лишь в такой онтологической ситуации, когда в акте познания рациональному Я противостоит его собственная отчужденная самообъективация — Оно. Причем Оно может выступать как в персонифицированной (гносеологический субъект), так и в деперсонифицированной (гносеологизированный объект) форме. Это отношения между превращенной и отчужденной формами самообъективации субъекта, причем ведущей стороной здесь является отчужденная форма. В гностической ситуации Он и Он столь же зеркальны, как Я и Ты в антропной и Ты и Ты социетальной ситуациях. Внешний мир гносеологического есть рациональный синтез всей совокупности Он, или некое генерализованное Оно.
Содержание понятия "Оно" хорошо раскрыто З. Фрейдом. Оно — это биологическая пружина, которая в каждом человеке закручена с различной силой и которая приводит в движение весь его организм. Оно — биогенная энергия, подчиняющаяся "принципу удовольствия". З. Фрейд считал, что человеческое Я — слуга трех господ, так как все время должно крутиться между требованиями Оно, Сверх-Я и Реальности. На самом деле "крутятся" вокруг Оно (природная основа) не только рациональное Я, но и Реальность (надприродные формы человеческого бытия), и высшие Я Человека. Более того, рациональное Я — не столько "крутится" вокруг Оно, сколько скрупулезно выполняет все его онтологические установки. Рациональное Я — гносеологический модус Оно, природной реальности, и потому в стане высших Я ведет себя как отъявленный коллаборационист, насильно навязывая Целостному Человеку то, что требует волющая телесность. "Я не только помощник Оно, — писал З. Фрейд, — но также его верный слуга, старающийся заслужить расположение своего господина. Оно стремится, где только возможно, пребывать в согласии с Оно предсказательными рационализациями, создает иллюзию послушания Оно требованиям реальности даже там, где Оно осталось непреклонным и неподатливым, затушевывает конфликты Оно с реальностью и, где возможно, также и со сверх-Я. Будучи расположено посредине между Оно и реальностью, Я слишком часто подвергается соблазну стать льстецом, оппортунистом и лжецом, подобно государственному деятелю, который, обладая здравым пониманием действительности, желает в то же время снискать себе благосклонность общественного мнения"6.
Отношения О↔О суть отношения по меньшей мере двух объективации, каждая из которых может рассматриваться в качестве объективированной субъективности. Природные отношения могут приниматься в качестве окончательно десубъективированных субъектно-объектных отношений, составляющих онтологическую подпочву социального универсума. Это как бы бывшие социальные отношения, переподчиненные законам объективной необходимости и переставшие служить социальной целесообразности. Существует точка зрения, что формула О↔О "служит выражением объективной логики эволюции общественного бытия. Связи, устанавливающиеся между общественными отношениями, здесь имеют имманентный характер; они служат воплощению системных органических закономерностей"7. Таким образом, связи между телесными объектами — это как бы результат энтропии социальных отношений.
Объектно-объектные отношения могут иметь, если применить науковедческую терминологию постпозитивизма, свои сильную (узкую) и слабую (широкую) версии. Сильная версия О↔О состоит в том, что они суть отношения абсолютно косной Природы, окончательно отпавшей не только от Космоса, но и от Человека, и от Социума. Природа — это универсум целой иерархии классов объективации, различающихся между собой лишь степенью преодоленности в них всего субъективного, человеческого.
Естественное бытие — это некая природная данность, в которой человек укоренен своей нуль-субъективностью и существует лишь как особая форма витальности (парадокс Маугли). В природном универсуме человеческое представлено своими деперсонифицированными формами. Облекая законы естественной необходимости в форму законоположений науки, человек в качестве гносеологического субъекта является всего лишь посредником между объективной и субъективной диалектикой, выполняя функцию самопознания Природы. В рационализме, особенно в крайнем его выражении — сциентизме, онтология Объекта — чуть ли не единственная реальность, с которой имеет дело гносеологический субъект ("объективная реальность"). Слабыми версиями О↔О являются различные мировоззренческие понятия, в которых Природа представлена интегрированной в высшие онтологии Мироздания. По Т. Гоббсу, например, мир есть совокупность вещественных субстанций — тел. Человек занимает промежуточное положение между естественными и искусственными телами: он является естественным телом, но как гражданин участвует и в создании искусственного тела государства, "смертного бога", "Левиафана". В естественном, т.е. догосударственном, состоянии люди равны друг другу физически и умственно.
Эмпирическим подтверждением слабой версии объектно-объектных отношений выступают отношения человек — техника. Этот гомотехнический симбиоз — промежуточное онтологическое звено на пути полной автоматизации социо-природного процесса (техника — техника). Именно эта тенденция унифицирования и последовательного обезличивания субъектно-объектных отношений характерна для посттехнологической, информационной цивилизации. Цивилизация здесь — всего лишь технологически-информационное инобытие человеческой субъективности. Формулу О↔О можно рассматривать в качестве частного случая формулы С↔О, когда сам социальный субъект выступает в качестве объекта природной детерминации и своей индивидуальностью не в состоянии существенно влиять на характер функционирования универсума объективаций, подчиняющегося лишь "объективной логике". "Человек из материальной основы технологического процесса, — пишет Г.Н. Волков, — превращается в обслуживающий придаток. Субъектный принцип строения производства замещается объектным. Соответственно этому тип связи предметных и личных элементов может быть назван объектным"8.
В рамках социальной антропологии должна возникнуть специальная теория, призванная исследовать закономерности функционирования природного инобытия социальности. В центре ее рефлексии должны оказаться механизмы преобразования социальной формы технологии, достигшей предельной степени десоциализированности, в технологию естественно-искусственную. Будучи пропущенной через онтологические каскады человеческих присутствий в мире, естественное (природное) выступает здесь инобытием десубъективированных и отчужденных качеств Человека. В техносфере не просто погребены, а нашли свое телесное инобытие деперсонифицированные человеческие интенции. Рационально преобразованные интенции субъекта и являются экстенциями (законами) объекта. Они представляют собой конечный продукт онтологического самопроявления Субъекта. Необходимо не только обнаружить и описать превращенные социальные функции в автоматизированных системах, но и выявить их органические связи с технологическим инобытием естественного.
