Позициональность живого бытия и его пространственность

[...] Обстоятельства в случаях 1 и II можно выразить в формулах. [...] Если Т означает тело, а С — примыкаю­щую среду, то для случая 1 имеет силу формула Т—М ® С. Граница — между (М) Т и С. Напротив, формула для случая II: Т Т® С. Граница принадлежит самому телу, тело есть своя собственная граница и граница ино­го и постольку противоположно ему как иному. Мы здесь пока избегаем употреблять термин «себя», так как позже он должен будет получить особое значение. [...] Если тело относится к своим границам в соответствии с фор­мулой Т. Т ® С, так что границы принадлежат ему, то оно должно казаться телом, которое есть через него вовне (Ober ihm hinaus) и навстречу (entgegen) ему.

[113]

Каждая из этих особенностей должна согласовываться с особенностями телесности, хотя каждая из них понача­лу противоречит констатируемым чертам ограниченного физического вещественного комплекса. Ибо что «собствен­но» значит: тело есть через него вовне, если можно измерить, что оно кончается там-то и там-то, или что оно есть навстречу ему, если оно бесспорно вплоть до пог­раничных контуров, вплоть до краев изобилует добротным бытием? [...] Физическая вещь имеет лишь одно средство выразить себя и сделать себя заметной — то, что обычно называется ее свойствами, из которых и строится целое ее наглядного явления. Как замечено выше, из-за своей специфической особенности — отношения к границе — ре­альное бытие границы должно будет манифестироваться в контурах тела. Через него вовне и навстречу ему — очевидно, не что иное, как наглядное уточнение двуаспект-ности,— является (согласно смыслу) как краевой феномен (Randphanomen) физической системы.

Таким образом, наглядный антагонизм непереводимых друг в друга направлений вовне и вовнутрь понимается как выступающая в теле определенность его явления, не­обходимо обусловленная его свойствами. Далее она пони­мается как только усматриваемое, нефиксируемое свойст­во, поскольку пограничное отношение в отличие от отно­шения ограничения не может демонстрироваться (пред­ставляться), а может только интуироваться (усматри­ваться): свойство, которое так уклоняется от попытки зафиксировать его, что при этом остаются только краевые свойства образа, доступные для демонстрации.

Как телесная вещь живое существо находится в двой­ном аспекте непереводимых друг в друга противополож­ностей направления вовнутрь (субстанциальное ядро) и вовне (наружная поверхность сторон-носительниц свойств). Как живое существо телесная вещь выступает с этим же двойным аспектом как свойством, который вследствие этого трансцендирует феноменальную вещь в двух направлениях: с одной стороны, полагает ее через нее вовне (строго говоря, полагает ее вне нее), с другой стороны, полагает ее вовнутрь нее (полагает в нее),— выражения, которые равнозначны с ранее употреблявши­мися выражениями: быть через нее вовне и быть навстре­чу ей, вовнутрь.

В этом месте прямо-таки напрашивается выражение «полагать», отягощенное великой идеалистической тради-

[114]

цией. Только его нельзя здесь, вспоминая о Фихте, связы­вать со значением осуществленного субъектом акта мыш­ления. Полагание как опускание имеет предпосылкой под-нятость, приподнятость⁸. [...]

В своей жизненности органическое тело отличается от неорганического позициональным характером, или сво­ей позициональностью ⁹. Под этим надо понимать ту ос­новную черту его сущности, которая делает тело положен­ным в его бытии. Как показано, моменты «через него вов­не» и «навстречу ему, вовнутрь него» определяют специфи­ческое бытие живого тела, которое при перехождении гра­ницы приподнято и благодаря этому становится полага­емым. [...] Созерцание схватывает позициональный ха­рактер — это становится ясным именно по тому, как скучно рассматривают кажущиеся неподвижными расте­ния,— совершенно независимо от всякого одушевления и персонификации. Оно схватывает позициональность не­которой вещи именно так, что это уже не просто оборот речи: «у этой вещи ее части — ее свойства: такие-то листья, цветы, стебель, ствол, корень»; ибо сама она не растворяется в них, но есть еще нечто для себя, потому что она живет: не просто вещь, но существо (Wesen). В та­ком для-себя-бытии состоит приподнятость по отношению к полю ее существования. Она не только заполняет ка­кое-то место (Stelle) в пространстве, но она имеет неко­торое местопребывание (Ort), точнее говоря, она из нее са­мой утверждает его, свое «естественное местопребывание».

Всякая физическая телесная вещь находится в прост­ранстве, пространственна. Ее положение, если речь идет о ее измерении, состоит в отношении к другим положениям и к положению наблюдателя. Из этого относительного порядка не изъяты и живые тела как физические вещи. Однако в явлении живые тела отличаются от неживых как утверждающие пространство от только наполняющих пространство. Каждое наполняющее пространство образо­вание находится в некотором месте (Stelle). Напротив, утверждающее пространство образование благодаря тому, что оно есть через него вовне (вовнутрь него), находится в отношении к месту «своего» бытия. Оно существует вне своей пространственности, вовнутрь пространства, или пространственно, и постольку имеет свое естественное местопребывание (Ort).

Если разрушается неживая вещь, то, пожалуй, тоже спрашивают: где «она» теперь? Конечно, от ученого услы-

[115]

шат, что «она» тут вообще не существовала, а была только определенная констелляция электронов и энергии, которая теперь испытала перестановку. Тем не менее по отношению к явлению вопрос был справедлив. Но по отношению к живому мы никогда не могли бы удовлетвориться таким ответом, даже если бы знали, что объективно он правилен.