2015-05-30
487
Конец длинной череде завоеваний и набегов положили норманны, которые завоевали Англию так крепко, что больше уже на остров никого не пускали. И вообще с тех пор нога иноземного захватчика на английскую землю не ступала, хотя в разное время это порывались сделать и испанцы, и французы, и немцы.
Кто же они такие, эти норманны (дословно «северные люди», что сущая правда). Да все те же пресловутые викинги, то есть скандинавы, которым не сиделось на их холодном и бедном природными ресурсами полуострове, захватившие северо‑западную часть современной Франции и усвоившие местный язык (старофранцузский) и культуру, которая превосходила их собственную. Довольно обычное дело в те времена – менее культурный завоеватель покорялся обаянию культуры завоеванного народа и постепенно растворялся в ней, оставляя после себя в лучшем случае только имя. Сколько раз такое происходило в Китае за его историю. Или пример с завоеванием славянских племен на Балканах кочевниками булгарами (болгарами), от которых вскоре ничего кроме имени не осталось. По иронии судьбы, часть населения норманнского государства составляли потомки кельтских племен, бежавших за столетия до этого от нашествия германских племен англосаксов. Все‑таки германцы их достали, хотя и в другом месте. Они и сейчас там живут, по‑русски именуются бретонцами, а некоторые даже продолжают говорить на бретонском языке.
Страница из книги «Кентерберийские рассказы» (публикация XV века), написанной английским поэтом, основоположником общеанглийского литературного языка Джеффри Чосером (1340–1400)
Возвысившись в культурном и окрепнув в военном отношении, норманны сделали то, что в то время делали все, – захватили Англию. Далось им это не без труда, однако после знаменитой битвы при Гастингсе (1066 год) их владычество распространилось на все бывшие германские королевства. Государственным языком стал французский (точнее его диалект – норманно‑французский), а норманны стали правящей элитой нового государства. Однако их было слишком мало, значительная часть мелких и даже средних землевладений осталась в руках англосаксов.
Далее начинается интереснейший процесс постепенного смешения норманно‑французского с древнеанглийским, который шел параллельно росту политического значения англосаксов. Процесс этот занял несколько веков.
Названия домашних животных имеют германское происхождение, ибо их разведением были заняты англосаксы: ox – «бык», calf – «теленок», sheep – «овца», pig – «свинья». А вот мясо соответствующих животных носит французские названия, данные людьми, которые его едят: beef – «говядина», veal – «телятина», mutton – «баранина», pork – «свинина». Никакой политический памфлет не выявит с большей выразительностью неравенство, чем это лексическое явление, зафиксированное в языке.
В грамматике происходили разительные перемены, связанные с постепенной утратой падежных окончаний у существительных и личных окончаний у глаголов. Таким образом, английский из синтетического языка, каковыми были все древнегерманские, превращался в язык аналитический. По сути, история Middle English – это процесс постепенного слияния древнеанглийского с языком завоевателей, параллельно с полной утратой древнеанглийским синтетического строя.
Столетиями шел медленный процесс обогащения древнеанглийского языка норманно‑французскими словами. Многие слова в современном английском как бы продублированы, причем французский вариант имеет более «торжественный», книжный характер, например, германское to come in – «входить» и французское to enter – «вступать». Почти все слова, имеющие отношение к управлению государством, юриспруденции, армии, изящным искусствам, пришли из французского. Показательно, что названия простых ремесел – германского происхождения, а слова, имеющие отношение к торговле и промышленности, – французские. По мере обогащения английского языка он постепенно вытесняет французский – сначала из судопроизводства, и, наконец, наступает год 1483‑й, когда парламентские законы начинают издаваться на английском языке. Английский язык наконец‑то становится государственным.
