Deutsch

До XVIII века немцами называли всех пришельцев из Западной Европы (западнее Польши с ее понятным в то время для образованных русских языком). Считается, что слово немец происходит от слова немой, то есть не умеющий (понятно) говорить. Примечательно, что выходцев с Востока, тем более своих правителей и/или соотечественников по Золотой Орде русские немыми (непонятно говорящими) не называли.

Те, кого мы, а также прочие славянские народы сейчас называем немцами, в XVII веке именовались по‑русски, определенности ради, цесарскими немцами, то есть кайзеровскими, от латинского Caesar – Цезарь, подданными Священной Римской империи. Было когда‑то такое рыхлое государственное образование, объединявшее большинство немецкоязычных земель.

Немцы среди великих народов Европы имеют одну характерную особенность исторической судьбы – это народ эмигрантов. По крайней мере, были таковыми на протяжении многих веков. Я, конечно, имею в виду не миллионы немцев, уехавших в Северную Америку – итальянцев или поляков понаехало в штаты немногим меньше, – а переселение немцев на восток Европы. Немцы столетиями переселялись на восток по отрицательному градиенту развития европейской культуры (в сторону ее меньшей укорененности), исполняя роль ее носителей и распространителей (по‑немецки «культуртрегер»). Подобное происходило в восточных пределах Российского государства, где культуртрегерами были русские. Немецкий народ никогда не жил богато, и колонисты поселялись на мало или неэффективно освоенных землях Восточной Европы, вступая с местным населением в тесное взаимодействие, иногда эксплуатируя его и всегда обогащая в культурном отношении. Это и был пресловутый «Drang nach Osten», натиск, продвижение на Восток. А из Западной Европы происходил «Drang nach Westen» – колонизация и заселение Америки и Африки. Германии же путь туда был закрыт могучими западными соседями. Да и самого государства с названием Германия в эпоху интенсивной колонизации заморских земель еще не существовало.

Мы часто забываем, что Германия едва ли не самое молодое из крупных европейских государств, и в 2011 году будет отмечаться всего лишь 140‑летие единого германского государства (Италия объединилась немногим ранее). До того существовали два крупных королевства, Пруссия и Бавария, и множество мелких и мельчайших образований с герцогами, курфюрстами и прочими аристократами во главе.

Несмотря на раздробленность страны, относительное культурное единство сохранялось, как и общий литературный язык, образцом которого считался текст Священного Писания в переводе на немецкий Мартина Лютера. Целых 20 лет (1522–1542) Лютер трудился, урывая время от других дел, и создал один из первых полноценных переводов Библии на национальный язык, сделав Священное Писание доступным народу в полном соответствии со своими идеями реформации церкви.

Благодаря проникновению немецких поселенцев в восточные земли и возвышению культуры, к XIX веку немецкий язык стал lingua franca на огромных просторах Центральной, Восточной и Северной Европы, от Нидерландов до Норвегии, от Венгрии, Чехии и Польши до прибалтийских земель и Финляндии. В этом статусе язык пребывал до 1945 года, небывалого в истории крушения германского государства, фактически потерявшего не только огромную часть своих земель, но и на долгое время политическую самостоятельность (восточная часть, Германская Демократическая Република, – вплоть до 1990 года).

Утрате немецким языком статуса языка международного общения способствовали еще два обстоятельства: во‑первых, крах немецкой науки, который начался с массовой утечки мозгов (и отнюдь не только еврейских) в нацистские времена и усугубился послевоенной разрухой, и, во‑вторых, – выселение многих миллионов немцев из стран Восточной Европы, где они жили веками (Чехия, Венгрия, Польша, Восточная Пруссия и многие другие страны) и оказывали языковое влияние на соседние народы.

В царской России также жило большое число немцев, оставивших весьма значительный след в русской истории (не буду уж говорить о национальности государей императоров) и культуре. Назову несколько славных фамилий наугад из двух совершенно разных областей деятельности – биологи и натуралисты: Мензбир, Паллас, Бэр, Шмальгаузен, Мантейфель; мореходы: Крузенштерн, Литке, Белингсгаузен, Эгершельд.

Влияние немецкого языка на русский колоссально, вероятно, наиболее значительно по сравнению со всеми другими иностранными языками в Новое время. В основном оно реализовалось в XIX веке, когда формировались области русского языка, обслуживающие науку, технику, ремесла и философию. Учились в то время многие дворянские сыновья в немецких университетах. Помните, в «Евгении Онегине» о Ленском: «Он из Германии туманной привез учености плоды»? Туманной чем? Своей малопонятной русским философией. Ничего, следующее поколение русских студентов, среди которых были уже не только дворянские сыновья, разобралось и с немецкой философией, и с математикой, и с естественными науками.

Заимствование происходило в основном путем калькирования трудом многочисленных переводчиков естественнонаучной и философской литературы и самими учеными, изобретавшими новые русские слова зачастую путем кальки со знакомого им со студенческих времен немецкого слова.

Ремесленники, работавшие вместе с немецкими мастерами (от немецкого Meister [ма́йстэр]) или, что было чаще, под их началом, усваивали немецкие слова (названия инструментов, рабочих и технологических приемов) на слух, что приводило, конечно, к гораздо большим искажениям исконного слова, чем транскрипция, производимая людьми, знающими немецкий язык. Так, в названии столярного приспособления «стусло» (позволяющего распиливать деревянную заготовку под заданным углом) нелегко узнать соответствующее немецкое слово Stosslade [штосладе]. Подобно этому немецкое Stemmeisen [штэмайзэн] превратилось в русскую «стамеску».

За немецким языком у русских, тех, кто его не знает, закрепилась репутация языка грубого и неприятного своим звучанием. Разумеется, это последствие послевоенной германофобии. В сотнях книг о войне можно прочесть о каркающей или, в лучшем случае, гортанной немецкой речи. А в фильмах о войне, особенно старых, немцы редко разговаривают – исключительно орут. Пресловутая «гортанность» объясняется своеобразием произнесения слов, начинающихся на a, e, i, o, так называемым «твердым приступом». Эти начальные гласные произносятся с большей скоростью нарастания звучания, как если бы вы хотели сказать «ох», но некоторое время сдерживали себя, а потом бы выстрелили готовым звуком [о].

Немецкий акцент при пользовании русским языком обладает интересной особенностью, связанной с тем, что звонкость и глухота согласных, имеющаяся в немецком языке, имеет несколько другую природу, чем в русском. В результате немцы, говоря по‑русски, часто путают глухие и звонкие согласные. Это охотно используется писателями для передачи немецкого акцента в русской речи. Так, у Салтыкова‑Щедрина не вполне обрусевший чиновник из немцев на потеху своим подчиненным говорит «бупличный» вместо публичный. Немецкий язык несколько легче для освоения русскому человеку, чем какой бы то ни было другой германский язык, из‑за сравнительной близости фонетического и грамматического строя этих языков. Не сравнить с английским или датским.

Читаем по‑немецки

Немецкое правописание регулярно реформировалось и продолжает реформироваться, причем союзно во всех странах, имеющих немецкий язык в качестве хотя бы одного из государственных или региональных. В настоящее время это Германия, Австрия, Швейцария, Люксембург, Бельгия, Италия и Лихтенштейн. Всего немецкий в качестве родного языка используют немногим менее 100 миллионов человек. Благодаря продуманной системе правописания научиться читать по‑немецки можно за пару дней, если, конечно не заботиться о постановке произношения. Исключений из правил чтения мало. Они касаются только иноязычных (как правило, французских и английских) слов, которые сохраняют полностью или частично то же написание, что и в языке‑доноре. Английские слова – в основном недавние заимствования и читаются строго в соответствии с английским произношением. Французские же заимствования гораздо более старые, и их написание часто изменено в соответствии с немецкой орфографией.

В XVIII веке при формировании языка философии и науки немцы активно использовали калькирование греко‑латинских и французских слов. Сейчас калькирование как способ заимствования, как и в русском языке, вышло из моды, и английские слова заимствуются без какого‑либо изменения написания. Человек, изучивший немецкий язык в 1950‑х годах, современную немецкую газету без англо‑русского или англо‑немецкого словаря не прочтет.

Особо стоит отметить, что реформы правописания не касались имен собственных, в частности фамилий. Так, одна и та же немецкая фамилия Майер (молочник) может иметь два написания, в зависимости от того, была ли она закреплена за предками данного человека до реформы орфографии первой половины XIX века (Meyer) или после (Meier). Или, например, в фамилии Вольфганга Гёте (Goethe), который для немцев – такое же «все», как для нас Пушкин, сохраняется архаичное написание th вместо нормативного по новым правилам t.

Звонкие согласные, так же как и в русском языке, оглушаются на конце слова или в соседстве с глухими. Ударение (силовое, но без удлинения ударного гласного) в большинстве случаев падает на первый слог; отступления от этого правила многочисленны, но их распознавание, к сожалению, требует специальных знаний по морфологии немецкого языка. Впрочем, если слово длинное, особенно если с несколькими корнями, кроме главного ударения появляется более слабое добавочное, а то и несколько – иначе ведь и не выговоришь. О длине немецких слов слагаются легенды (смотри, в частности, у Марка Твена), поскольку число корней в словах правилами не ограничено. То, что в других языках выражается длинной цепочкой слов, в немецком может быть передано одним сложным: Starkstromkurzschluss [шта́ркштромкурцшлюс] – короткое замыкание в цепи с сильным электротоком.

Необычная особенность немецкой орфографии – все существительные пишутся с заглавной буквы. Обилие заглавных букв придает особый вид печатному тексту – он опознается как немецкий на расстоянии, с которого отдельные слова еще не различимы. Числительные, обозначающие все двузначные числа, пишутся в обратном порядке, сначала количество единиц, а потом десятков: zweiundvierzig [цвайунтфи́:рцихь] – «сорок два», дословно «два и сорок». Такая же особенность наблюдается в чешском языке – пример не лексического, а грамматического заимствования.

В немецком алфавите 26 «стандартных» латинских букв и в общем чтение следует правилам латинского языка плюс четыре дополнительные буквы, которые, к счастью, имеют варианты написания, позволяющие обходиться обычной, то есть так называемой «английской» раскладкой клавиатуры: ä – ae, ö – oe, ü – ue, ß – ss.