Русская словесность на протяжении всей ее многовековой истории освоила разные системы стихосложения

1. В народном стихосложении всегда преобладал тонический стих: он проявлялся в русских былинах и других элементах фольклора.

1а) В первой половине XVII в. утверждается и лидирует стих, который часто называют досиллабическим,— с произвольным количеством сло­гов в строке и регулярной рифмой в соседних строках попарно.

2. Но русский литературный стих, отличный от народного, был воспринят через внешний источник: через культурные связи с Польшей пришла силлабическая поэзия, названная «стихотворством». Стихотворцы второй половины XVII века – Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, Корион Истомин. Они использовали два стихотворных размера: 11-ти и 13-тисложники. Позже (в XVIII веке) силлабическими были сатиры Антиоха Кантемира. Силлабический стих преобладал вплоть до 30-х годов XVIII в.

3. В XVIII в. решительный шаг сделали реформаторы русского стиха В.К. Тредиаковский и М.В. Ломоносов. Определяющим для стиха стало понятие ударности/безударности и понятие стоп ы: возникает строгая форма тоники – силлабо-тонический стих, где каждая строка включает в себя 1 ударный и 1-2 безударных слога. Силлабо-тоническая система стихосложения прижилась, так как была более естественной для русского языка как языка с подвижным ударением.

В 1735 Тредиаковский издал «Новый и краткий способ к сложению стихов Российских». В этой работе он ввёл понятие стихотворной стопы, а на её основе — понятие ямба и хорея (однако отрицал хорей в качестве достойного метра). Фактически, Тредиаковский предложил обновить традиционные размеры силлабического стихосложения (13-ти и 11-ти-сложник) путем введения постоянных ударений и цезуры.

С критикой стихосложения, предложенного Тредиаковским, выступил Ломоносов. В «Письме о правилах российского стихотворства» (1739) он указал, что кроме хорея, в русской поэзии можно использовать ямб, а также трёхдольные размеры — дактиль, амфибрахий, анапест. Также Ломоносов оспорил утверждение Тредиаковского, согласно которому в стихе могут использоваться только женские рифмы, введя в русский стих мужские и дактилические рифмы.

В целом, Тредиаковский принял систему, предложенную Ломоносовым, и даже переписал несколько своих прежних од, с тем, чтобы они соответствовали новым правилам стихосложения.

4. Силлаботонику, одержавшую в XVIII в. победу, сопровождает альтернативный стих — несиллаботонический. Это и эксперименты с тонической и силлабической системами, и — начиная с XIX в. (особенно же в XX в.) — верлибры. Многое при этом остается на уровне мало­убедительных, хотя и дерзких экспериментов, но были и значительнейшие свершения на этом пути: например, новаторская тоника Маяковского, демонстративно не признававшего ямбов и хореев. Однако характерно, что отвергая традиционные классические размеры ради нетрадиционных форм, поэт тем не менее сам довольно много писал и ямбами, и хореями, так что о полном разрыве с силлаботоникой в данном случае говорить нельзя.

25. Силлабическая система стихосложения, основные силлабические размеры.

Русское книжное стихосложение поначалу было силлабическим (греч. sillabe, лат. syllaba — слог). В силлабическом стихе ритмичность обусловлена равным количеством слогов в каждой строчке, расположение ударных и безударных слогов не упорядоченно. В зависимости от количества слогов строке различаются на 4-, 5-, 6-сложник … - и до 13-сложного стиха включительно (в песенных жанрах употреблялись и более сложные силлабические строфы). Силлабическое стихосложение развивалось в тех языках, где ударения закреплены за определенными слогами в слове. Например, в французском языке ударение падает всегда на последний слог, в польском- на предпоследний, в чешском — на первый.

В Русское стихосложение силлабика пришла из польской поэзии в середине XVII века через посредничество украинской и белорусской литератур и продержалась до силлабо-тонической реформы В. Тредиаковского — М. Ломоносова (1735 — 1744). В отличии от польского, в русском языке ударение подвижно, а потому только равное количество слогов (слоговая константа) не могла способствовать ритмизации стиха. В русской силлабике ритмообразующим элементом стала акцентная константа — одно закрепленное ударение, падающее на предпоследний слог в клаузуле (лат. clausula — заключение — конец стихотворной строки).

Другим обязательным рифмообразющим элементом была парная женская рифма (ударение падает на предпоследний слог),хотя в силлабических виршах XVII века московские поэты иногла употребляют рифму мужскую — с ударением на последний слог — и дактилическую — с ударением на третий слог от конца.

Длинные силлабические вирши, начиная с восьмикнижного стиха, обязательно делились цезурой на два полустишия. В начале 40-х годов XVIII века поэт — сатирик А. Кантемир, так и не признавший реформу В. Тредиаковского — М. Ломоносова, реформировал силлабический стих, стремясь придать ему некоторую ритмичность. Он ввел еще одно обязательно е ударение в тринадцатислодный стих, которым он писал свои сатиры, причем определил этому ударению постоянное место, указывая, что она должно «неотменно» падать или на седьмой слог, то есть на самый конец первого полустишься (цезура в русском тринадцатисложнике всегда ставилась после седьмого слога), или на пятый слог. Вот пример из второй сатиры Кантемира «Филарет и Евгений»:

Разнится потомком быть // предков благородных

Или благородным быть. // Та же и в свободных

И в холопях течет кровь, // та же плоть, те ж кости.

Буквы, к нашим именам // приданные, злости

Наши не могут прикрыть; // а худые нравы

Истребят вдруг древния // в умных память славы.

Здесь для придания разговорной интонации силлабическому стиху Кантемир довольно широко использует прием анжабемана (франц. enjabement — перенос) — переноса части синтаксически целой фразы из одной стихотворной строки в следующую, вызванного несовпадением постоянной ритмической паузы, заканчивающей строку, с паузой смысловой (синтаксической). До Кантемира прием этот в силлабических виршах не использовался, зато зато встречался в раешных стихах. Окончательно же Кантемир закрепил за «высокими жанрами» женскую рифму, после чего она стала обязательным признаком силлабических виршей.

Хотя реформированный стих Кантемира много выиграл по сравнению со стихами его предшественников, силлабика продержалась в русской литературе недолго, став всего лишь определенным этапом в развитии русского книжного стихотворства. При акцентной свободе русской речи силлабический стих слабо отделял стихотворную речь от прозаической. Это и имел в виду В. Тредиаковский, когда позднее назвал русские вирши не стихами, а «прозаическими строчками». Возникла необходимость коренной реформы, и она была проведена. Была создана силлабо-тоническая система стихосложения, которая и стала основой национальной стихотворной культуры.