2015-05-30
430
Я бы сказал, этнологическая методика довольно механистична. Она была отработана еще американцами в этноархеологии. У американцев особый случай. Европейская цивилизация попала на американский континент лишь несколько сотен лет тому назад. Тамошним археологам копать, в сущности, нечего. Кроме как самих же себя. Поэтому они копают индейцев, культуры которых для них археологичны – это другие цивилизации, американцы не из них выросли. Европейская цивилизация выросла на местной, а та, индейская, осталась в археологии. Но не везде индейцы исчезли. Методика их исследований заключается в следующем. Например, ученые раскапывают какой-то поселок шестнадцатого века, параллельно изучая жизнь современных индейцев. Некоторое время ученые ждут, пока стоянку забросят. В ходе эксперимента они видят жизнь индейского населения воочию, им ясно назначение каждой вещи в поселке. Понятно, почему та или иная яма находится именно в этом месте. Или тот или иной дом. Понятно, кто в нем жил, какие косвенные, отличительные следы он оставил. Потом поселок обитатели забрасывают, и он археологизируется. В этом смысле он ничем не отличается от древних поселков десятого века, которые они раскапывают. Когда археологи раскапывают точно такой же поселок, только десятого века, они видят такую же картину, но в виде археологических остатков. Им становится ясно, что эти вещи обозначают. Это путь к дешифровке культурного кода. Метод очень продуктивен. У нас мало занимаются этноархеологией, потому что только богатые американцы могут себе позволить такое развлечение. При Советской власти у нас это было не принято.
С этологией то же самое. Методика примерно сходна. Человек не может изучать свои собственные инстинкты, кроме как при помощи теории высшей нервной деятельности Павлова. Но тут изучаются рефлексы, а не инстинкты. Например, такой инстинкт, как агрессия недоступен для изучения. Ибо это инстинкт. Агрессия спонтанна. Поскольку инстинкты таятся в самых глубинных разделах мозга, ты не можешь в них проникнуть. Науке видна поверхностная часть мозга, которая регулирует человеческое поведение. Можно проникнуть в подсознание. Но из подсознания проникнуть в сферу инстинктов невозможно, они недоступны «изнутри». Этология дала нам возможность изучать это на внешних моделях. Человек изучает не себя, а себе подобных. Но аналогия существует. На самом деле вся загадка таится в структуре мозга. Это и есть основа культурной антропологии. То есть, сферу инстинктов, естественное поведение и естественную мораль изучает этология. Сферу их преломления (какой инстинкт выпустить наружу, а какой нет) – психоанализ. Сферу культуры (внешнее проявление всей этой деятельности) изучает культурология и вообще все гуманитарное знание. А история изучает результат этой деятельности в ретроспективе.
Вы говорили, что археология – это наука о достоверном…
Это наука, которая имеет дело с достоверными источниками. Я бы даже сказал, что они не всегда достоверны, потому что могут быть переотложены. Но вероятность достоверности арх еологических источников значительно выше, чем письменных. Даже если они переотложены по естественным причинам. Слои могут быть перемешаны в результате последующих строительств. Древние не перемещали намеренно черепки из слоя в слой. Поэтому выяснение истины целиком зависит от профессионализма и искусства археолога. Но если мы правильно вскрываем и диагностируем слой, мы поймем, что происходило. Важно понять процесс и осознавать, что общества, как и люди, да и любые живые существа, тоже рождаются, созревают и умирают. После них возникают следующие, которые в качестве традиции используют опыт предшествующих поколений или изучают еще более дальние поколения. Так, может не повезти с родителями, но зато повезло с дедушкой и бабушкой. Как правило, большинство людей далее линии своих прабабушек и прадедушек не знает собственной генеалогии. Это мне повезло с моим дедушкой, что он оставил подлинную рукопись своих воспоминаний. Это своеобразное средство общения через поколения. Я вижу характер своего деда, с которым я не был знаком, потому что разминулся в поколениях, тип его личности. Иногда они пересекаются с моими собственными чертами характера. Я даже представить себе не мог, что дед столь смело и экстравагантно себя вел в некоторых случаях. Скажем, бежал из тюрьмы в женском платье. Но сам факт его (деда, а не платья) существования как бы «задал» систему ценностей нашей семьи, и моей в том числе, которая превратилась в традицию. Я воспитывал своих детей в системе ценностей своих родителей.
Но это личностные ценностные установки. Хотя смысл занятия историей тот же - состоит в ценностном отношении к прошлому, в восприятии или отторжении тех или иных культурных традиций. Все зависит от того, в каком обществе мы живем сейчас. Мы либо ценим свое прошлое, либо нет. В этом культурная ценность истории. Согласно определению Марка Ткачука в его книжке «Археология свободы», история – есть ценностное отношение ко времени. Примеры совершенно разительные. Любое общество, почему-то, всегда стремится быть самым древним - чем древнее, тем привлекательней и престижнее для него представляется изучение собственной истории. А если происходит социальная революция и к власти приходят совершенно другие люди, все старое идет на свалку. Прежний опыт истории обществу не нужен. Например, Великий Октябрь. История началась в 1917 году – основная установка ленинизма. И народу это нравится. Началась истинная история человечества, а до этого была доистория. И чтобы ни у кого не возникало сомнений, нужно уничтожить память о ней. Надо уничтожить все, что может напоминать о той истории, потому что не дай Бог обществу там что-нибудь понравится. Перебили памятники царей и их сатрапов, порушили храмы… Самой главной исторической наукой становится история КПСС или история СССР. Все остальное не имеет никакого значения для благосостояния советского народа. Другую, древнюю историю, может изучать лишь кучка фанатичных эрудитов, если им сильно надо. Что, в сущности, и происходило. И до сих пор происходит. И, главное, будет происходить.
Подумай сам, история древнего мира или же периоды, которые древнее, чем XIX век, изучается исключительно на исторических факультетах университетов. Набор на истфак чрезвычайно малочисленный. Учащиеся тоже не являются жаждущими этих сведений, потому что попали туда по разным причинам. В итоге, действительно остается кучка фанатов.
Как же те страны, где история сохранилась в виде руин или развалин? Греция, например, Италия. Жители этих стран должны питаться чувством преемственности эпох независимо от численности набора на исторический факультет.
Жители этих стран лишь выгодно «потребляют» свою древнюю культуру. Их эти камни сами по себе не слишком колышут. Зато они на своих руинах бизнес построили. Тем более, население сменилось. Они, конечно, этим гордятся и мнят себя потомками великих древних. Хотя доказано, что это вовсе не так. Но они живут на этой территории и выгодно используют это обстоятельство.
Скажем, в Греции государство и население живут, преимущественно, туристским бизнесом. Если бы у них не было руин, они бы, наверное, нашли бы себе другое применение. Но сейчас семьдесят или более процентов валового дохода всей Греческой республики приходится на туризм. И, конечно же, они носятся с этими руинами, как с писаной торбой. Потому что именно руины их лучше всего кормят. Хранителями этих древностей является и государство, имеющее свой немалый доход, и население, которое их бережно обслуживает с несомненной выгодой для себя. Никаких иных особых побуждений по отношению к остаткам прошлого на своей земле у большинства греков нет. Также как и у нашего населения. Да, очень многие интересуются, хотят быть причастными. Быть причастным к культуре, науке, интеллекту – престижно. Но, в принципе, история таких людей меньше всего занимает. Это знание бессмысленно, потому что ничего не дает для их жизни. Масса людей его не имеет и прекрасно себя чувствует. Это абсолютно клановое знание. Какая разница большинству людей в нашем дворе, как выглядит горшок культуры многоваликовой керамики и каким временем она датируется? Даже большинство историков по образованию не знают, о чем идет речь.
Большая часть студентов становятся учителями после окончания университета. Для того, чтобы учить детей в средней школе, совершенно не надо знать всю эту академическую премудрость. Твоя задача прочесть параграф учебника и доложить его детям. В советские времена учителей заставляли вести конспект и показывать завучу. Для контроля. Чтобы ты ничего лишнего не сказал. Проверки и сейчас часто проходят. Заставляют читать по-украински лекции. Считается, что от этого студенты будут лучше знать предмет.
