Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве (1924)

<...>

Если бы мы сделали попытку определить состав эстетического объекта произведения Пушкина «Воспоминание»:

Когда для смертного умолкнет шумный день И на немые стогны града Полупрозрачная наляжет ночи тень... —

и т. д., — мы сказали бы, что в его состав входят: и город, и ночь, и воспоминания, и раскаяние и проч. — с этими ценностями не­посредственно имеет дело наша художественная активность, на них направлена эстетическая интенция нашего духа: эстетическое собы­тие воспоминания и раскаяния нашло эстетическое оформление и за­вершение в этом произведении (к художественному оформлению от­носится и момент изоляции и вымышления, то есть неполной действи­тельности), но отнюдь не слова, не фонемы, не морфемы, не предло­жения и не семантические ряды: они лежат вне содержания эстетического восприятия, то есть вне художественного объекта, и могут понадобиться лишь для вторичного научного суждения эстети­ки, поскольку возникнет вопрос о том, как и какими моментами внеэс- тетической структуры внешнего произведения обусловлено данное содержание художественного восприятия.

Эстетика должна определить имманентный состав содержания ху­дожественного созерцания в его эстетической чистоте, то есть эстети­ческий объект, для решения вопроса о том, какое значение имеет для него материал и его организация во внешнем произведении; поступая так, она неизбежно по отношению к поэзии должна установить, что язык в его лингвистической определенности вовнутрь эстетического объекта не входит, остается за бортом его, сам же эстетиче ский объект слагается из художественно- оформленного содержания (или содержа тельной художественной формы).

Громадная работа художника над словом имеет конечною целью его преодоление, ибо эстетический объект вырастает на границах слов, границах языка как такового; но это преодоление материала но­сит чисто имманентный характер: художник освобожда­ется от языка в его лингвистической определенности не через отрица­ние, а путем имманентного усовершенствова н и я его: художник как бы побеждает язык его же собственным языковым оружием, заставляет язык, усовершенствуя его лингвисти­чески, превзойти себя самого.

<...>

А.Ф. Лосев