Нет грешникам покоя

После разрешения этой истерии, всё немного успокоилось… до тех пор, пока на сцену ни вышел Карл Великий.

Вспомни, в конце восьмого века король ломбардов Десидерий решил засунуть свой нос в династическую распрю франков. Всё в чем он преуспел, так это настроил против себя победителя

этой распри Карла, и заставил его принять решение пойти на юг и надрать пару ломбардских задниц. Что он с радостью и сделал. Карл разбил ломбардов у их столицы Павии (южнее Милана) в 774 году. Очень щедрым жестом, Карл отдал часть захваченных земель Папе Римскому Адриану, создав Папскую Область. Эта щедрость, а возможно и немалая доля принуждения, заставила Папу признать сына Карла Пепина королем Италии в 787 году. В состав новообразованного королевства была включена и Венеция, а в дополнение к ней, Джованни.

С приходом девятого века, Оберлерио дегли Антинори, дож Венеции в то время, совершил идиотский поступок, передав город Империи Франков – приравненной к Священной Римской Империи – попытавшись таким образом усилить свою слабую власть над городом и опасаясь, что кому-нибудь более удачливому, чем он, удастся сбросить его с венецианского политического Олимпа. В это время Карл пытался объединить под своей властью всю Северную Италию за счет таких земель, как, ох, ну допустим, Венеция, каковые исторически являлись субъектом власти Восточной Римской Империи. И когда позиции дожа стали еще менее крепкими, он попросил сына Карла короля Пепина послать армию из Равенны, чтобы занять Венецию.

Сместив неугодного дожа, общины отбросили разногласия и сформировали общую оборону. Весной 810 года общины Чиоггия и Палестрина, находящиеся на южной оконечности залива, быстро пали под ударом наступающей армии Пепина, в скором времени их участь разделили общины Градо и Джезоло на севере залива. Однако, после этого Пепин был остановлен водной защитой города. Джованни были одним из патриотических семейств, ответственных за удаление всех буев и путевых знаков, превратив залив в опасный лабиринт скрытых мелей и переменных течений, непроходимых для флота итальянского короля. Вкратце, большим «fuck you» для династии Карла стал тот факт, что Венеция нашла способ сохранить независимость. Я думаю, нам следует использовать эту тактику ещё раз когда-нибудь – или, когда это станет необходимым, убрать все таблички с номерами улиц и дорожные указатели с домов. Но это было бы абсолютно лишним. Я не могу вспомнить множество армий, штурмовавших Бостон и Венецию за последние 50 лет. Но, не смотря на все вышесказанное, это всё еще неплохая идея.

Ну, как бы там ни было, армия Пепина провела шесть месяцев в лагере на берегу, страдая от изнуряющего летнего зноя, беспокоящих атак венецианцев, и постоянных обстрелов византийского флота, старавшегося таким способом поддержать город. В конце концов, Пепин отвел свою армию, добившись только согласия венецианцев выплачивать ежегодную дань, что лишь утешило его самолюбие. Король Пепин умер спустя несколько недель, а его отец Карл оставил свои планы покорения города. Вот что получает тот, кто воюет с Джованни!

Более важным итогом компании, чем военная победа, было рождение чувства общности, которое объединило венецианцев на следующую тысячу лет. Осада также послужила причиной переезда столицы Венеции с прибрежного острова Маламокка на более защищенную группу островов в центре залива, известную как Рива Альте или просто Риальто. Многие венецианские семейства, включая Джованни, перебрались на Риальто под защиту вероломного мелководья, защитившего их от армии вторжения. Когда же осада завершилась, столица осталась на Риальто, а вместе с ней и Джованни. Область Риальто вскоре стала центром жизни залива, и города, известного сейчас как Венеция. Название «Риальто» также относиться к торговому кварталу, возникшему на обоих берегах Гранд Канала, в районе старейшего моста через него.

В течение следующих нескольких столетий Венеция продолжила расти, став доминирующей морской силой в Адриатике. Джованни быстро извлекли выгоду, из преимуществ своего географического положения, влияния и своих призрачных покровителей, показав себя достойными наследниками Иовианов. К этому времени мы привлекли внимание Капподокийского клана Сородичей. Многие из его членов были увлечены смертью, некоторые придерживались нигилистических ересей, питались мертвецами или поддерживали продвинутые (для своего времени) лаборатории, где они постигали тайны жизни и смерти. Некоторые также создавали убежища в монастырях Европы и Северной Африки.

Однако их заинтересованность смертью отличалась от нашей. Хотя, Капподокийцы были по своей природе исследователями, их силы были рудиментарными, и в них практически отсутствовал спиритуальный акцепт. Они были фактически антиподами Джованни – там, где мы благоговели перед душами умерших, Каппадокийцы управляли трупами и распространяли смертельные болезни.

Если старые истории правдивы, наши возможности в nigrimancy заинтриговали этих Сородичей, а особенно их создателя. Несмотря на то, что они обладали неплохими познаниями в танатологии и получили некромантические силы, позволявшие им воздействовать на физический аспект смерти, они знали крайне мало о происходящем с душами покойных. Их основатель надеялся, что Джованни, помогут открыть ему эти утерянные римские секреты, что, в какой-то степени, мы и сделали.