Авторитарная личность

Рассмотрим вопрос о той структуре характера, в которой предрассудки заложены на глубинном уровне, — то есть обсудим проблему так называемой авторитарной личности. Как мы знаем, это понятие было введено в научное обращение в 1950 году, и с тех пор отношение к нему меняется почти каждый день — вчера его принимали на ура, сегодня отрицают (8).

Рассмотрим сначала эмоциональные возражения. Авторитарная личность в том виде, как она описана своими открывателями, погружена в липкую патоку ценностных допущений. Авторитарные личности —«плохие парни», напротив, те, кто не авторитарен, — «хорошие парни». Даже название основной шкалы, измеряющей авторитарность, — F-шкала, связана с термином «фашизм», и уже одного этого достаточно; чтобы осудить каждого, кто получил по этой шкале любой балл, кроме абсолютного нуля. Утверждают, что вся эта концепция — не более чем статистический подхалимаж, который позволяют себе круглолицые либералы. Единственный ответ на это утверждение заключается в том, что научная критика должна опираться на более серьезные основания. Тот факт, что ученый предпринял исследование ценностей, и тот факт, что он сам ими обладает, сами по себе не дискредитируют его исследование.

В чем специфика структуры авторитарного характера? Полагают, что это сложный синдром черт личности, сложность описания которого кроется в отсутствии одной центральной организующей черты. Одной из составляющих этого синдрома, очевидно, будет описанный нами вид конформизма, причиной которого являются опасения по поводу статуса; этот вид конформизма, часто называют «авторитарным подчинением». Отcюда проистекает потребность равняться на сильную авторитетную фигуру и искать опору внутри собственной группы. Также имеют место отчетливый национализм, раболепство перед существующими институтами, конвенционализм, морализаторство, потребность в определенности. Все является черным или белым, правильным или неправильным, чистым или грязным; все хорошо либо все плохо. Нет ни полутонов, ни гипотетичности, ни отложенных приговоров. Авторитарная личность ищет уединен¹-ный безопасный остров, где она может противостоять запутанным обстоятельствам жизни при демократии. Центральная тема — власть. «Мы, хорошие люди, должны контролировать их, опасных людей». Нам решать, что нужно иммигрантам и неграм. Учителей не должно заботить, чего хотят дети; независимо от их детских желаний учить нужно тому, что полезно для их душ.

Если проанализировать этот синдром глубже, мы обнаружим сильную, но неосознаваемую тенденцию к подавлению. Хотя молодые люди с выраженной авторитарностью, как правило, изображают преданность и любовь по отношению к своим родителям, исследования указывают значительную подавляемую враждебность. Чрезмерный морализм поведения по сути своей — реактивное формирование, скрывающее темные импульсы. Свойственный авторитарной личности страх перед негритянской или еврейской агрессивностью — просто проекция их собственных враждебных побуждений. Обвинение других групп в аморальности - удобное замещение своего собственного чувства вины. И так далее - в соответствии с теориями Фрейда. Предполагается, что данный синдром закладывается воспитанием в раннем детстве.

Важный аспект синдрома авторитарной личности — слабость понимания самого себя, дефицит интроцептивности, вызванный беспокойством по поводу собственного благополучия в данный момент и неосведомленностью относительно чувств окружающих. Возможно, в этом вина родителей, не поощрявших любопытство ребенка, жестоко наказывавших его за нарушение приличий. Возможно, родители проявляли по отношению к ребенку только условную любовь, что привело его к постоянной боязни быть отвергнутым или оказаться хуже, чем другие. Какова бы ни была причина, эта неуверенность, недостаток понимания, неразвитая сенситивность свойственна многим людям; именно она является основной причиной того, что мы называем склонностью к предрассудкам, обусловленной характером.

Существование синдрома авторитарной личности подтверждено и зультатами множества исследований; не раз отмечалась его тесная связь с тоталитарной идеологией и со склонностью к предрассудкам (9). Это понятие, без сомнения, останется в истории одним из основных психологических открытий века.

Но, как известно, ни одно понятие не является окончательным и совершенным в своей первоначальной формулировке. Анализируя интенсивные споры прошлого десятилетия, нужно обратить особое внимание на два основных изменения (возможно, есть и другие, столь же принципиальные, однако, в рамках данной книги речь пойдет именно об этих двух).

Во-первых, как мы теперь знаем, существуют люди с выраженной авторитарностью, которые при этом не демонстрируют враждебность по отношению к этническим меньшинствам. Наоборот, они могут быть благорасположены к этим меньшинствам. Представитель этой категории может отрицать, что у негров, евреев, мексиканцев или азиатов есть какие-то недостатки. И в то же время этот человек может быть несенситивным, неуверенным и не доверять собственной интуиции — то есть демонстрировать значительную выраженность практически всех переменных, свидетельствующих об авторитарности характера. И, тем не менее, он будет проявлять склонность или пристрастие к аут-группам.

Авторы «Авторитарной личности» не обратили внимания на этот феномен; мы знаем о нем благодаря Рокичу, полагавшему, что и среди людей с «либеральными установками» немало ярко выраженных догматиков. Представителями этого типа являются коммунисты, и таким образом, мы должны принимать во внимание существование «левого авторитаризма» (10).

Профессор Стоффлер часто спрашивал, почему у нас так мало исследований «предрассудков по отношению к предрассудкам». Он имел в виду тот же самый феномен: индивидов, которые столь же иррациональны, нетерпимы и неуравновешенны, сколь и в большей степени изученные нами фанатики. Очевидно, что мы проявляем неумеренную и преувеличенную пристрастность, так же как неумеренное и преувеличенное предубеждение. Принятие этого факта помогает нам осознать то, что не все авторитарные личности — «плохие парни». Оказывается и ты можешь быть авторитарной личностью, даже если у тебя «ангельские» установки.

Второе необходимое уточнение связано с интенсивной критикой F-шкалы (теста, который используется для измерения авторитарности), точнее, с пресловутой тенденцией давать однообразные ответы — ахиллесовой пятой любой опросной методики.

Затруднения вызывает тот факт, что каждый раз, когда вы соглашаетесь с утверждением в F-шкале, вы увеличиваете свою авторитарность. Если вы соглашаетесь с тем, что «подчинение и уважение к авторитетам — самые важные добродетели, которые нужно привить ребенку», вы зарабатываете балл! Если вы соглашаетесь с тем, что «наша жизнь зависит от закулисных интриг политиков больше, чем мы это осознаем», вы зарабатываете еще один балл авторитарности. Иными словами, все утверждения сформулированы таким образом, что согласие с ними всегда означает авторитарность. Только если вы не согласны ни с одним утверждением, у вас есть шанс получить абсолютно «демократический» балл.

Но предположим, что вы вовсе не авторитарны по натуре, а просто дружелюбны и любезны, любите соглашаться с людьми; возможно, вы отвечаете «да» на каждый вопрос, руководствуясь желанием угодить экспериментатору. Возможно, вы и внушаемы, но это отнюдь не означает, что вы авторитарны.

Эта особенность опросника подвергается суровой критике, и в данном контексте следует упомянуть о работе Коча и Кенистона (11). Эти ученые предприняли обширное исследование, в результате которого было выявлено, что некоторые люди имеют устойчивую тенденцию соглашаться почти с любым утверждением, не только в данной шкале, но и в любой другой, независимо от ее содержания. Другие, напротив, имеют обратную установку. Они отрицают каждое утверждение, независимо от его смысла. Коч и Кенистон нарекли эти типы «респондент — вечное Да» и «респондент — вечное Нет».

Оказалось, что «респонденты — вечное Да»» обладают отчетливо выраженной личностной спецификой. Их отличает слабый самоконтроль, стремление к быстрому вознаграждению, тенденция действовать импульсивно, искать изменений, новизны, движения. Также им свойственна некоторая тревожность и подозрительность. «Респондентов — вечное Нет» напротив, отличает чрезмерная сдержанность, сильный и ригидный самоконтроль. Для наших целей важен следующий момент: шкала склонности к ответам «да» — «нет» не коррелирует со шкалой авторитарности. Иными словами, существующая F-шкала, возможно, измеряет различные черты. Одна — «чистая» авторитарность, другая — важная, но не имеющая отношения к нашей проблеме, установка отвечать определенным образом на любой вопрос, независимо от его содержания. Будет ли «да»-тенденция, оцениваемая по многим независимым шкалам (и это было сделано Кочем и Кенистоном), непосредственно коррелировать со склонностью к предрассудкам, мы пока не знаем. На эту тему еще не было проведено ни одного исследования. Если будут обнаружены такого рода корреляции, я думаю, мы откроем четвертый тип конформизма, ведущего к предрассудкам. Мы уже определили поверхностный тип, пpeдставители которого просто предпочитают то, что знакомо; тип, представители которого демонстрируют приверженность к определенному o6разу жизни, исторически сложившимся аспектом которого является дискриминация; и, наконец, тип конформизма, обусловленный беспокойством по поводу статуса, часто говорящий о наличии у человека авторитарного синдрома. Если моя гипотеза верна, то к этим трем типам можно добавить четвертый — «да»-тенденцию. Взятые вместе, они предоставили бы нам адекватные психологические основания для объяснения того, как социальные силы, преломляясь через индивидуальную психику, поддерживают в обществе дискриминационные паттерны.

Предварительные итоги

Давайте подведем некоторые итоги того, что было сказано. Чтобы улучшить отношения в человеческой семье, необходимо изучить причины их разлада. Один эффективный и валидный подход заключается в анализе социального окружения, ситуативных характеристик, демографических и экологических переменных, юридических и экономических обстоятельств.

В то же время, ни одна из этих социальных сил не объясняет всего, что происходит в социуме, говоря «технически», всей вариативности групповых отношений. Девиантные личности, если они имеют вес в данном обществе могут усиливать, изменять или ослаблять определенные социальные тенденции. Более того, эти тенденции сами по себе не имеют смысла, они реализуются только благодаря существованию конформных личностей. Поэтому, чтобы понять полную причинную цепь, нам необходимо тщательно проанализировать привычки, установки, перцепцию и мотивацию личности.

Затем мы в общих чертах рассмотрели две основные психологические проблемы, возникающие в этой связи: во-первых, природу функционального фанатизма, удовлетворяющего определенные потребности и обусловленного характером (и, конечно, его противоположности — терпимого и сострадательного отношения к окружающим); во-вторых, феномен конформизма на различных уровнях, от глубинного до поверхностного.

В области этнических отношений эти два аспекта личности — функциональная склонность к предрассудкам и склонность к предрассудкам как конформизм, — на мой взгляд, являются двумя необходимыми предметами психологических исследований.

Но мы должны добавить, что предрассудок никогда не формируется как изолированная подсистема личности. Ни у кого не может быть чистого, антисептического предрассудка. Он всегда имеет какую-то связь с жизнью личности, так же как и противоположное ему чувство благорасположенности к людям, человечности.

Такая связь предрассудка с определенными аспектами личности достойна более пристального внимания, чем уделялось ей до сих пор. Возможно, нам удастся лучше проиллюстрировать этот момент, исследовав взаимосвязь склонности к предрассудкам (и, соответственно, терпимости) и места религии в жизни человека.