Самооценка возраста

При постановке проблемы возраста, которая принята в психологии, практически неисследованным остается вопрос о субъективном отношении человека к собственному возрасту, о том, каким образом объективная хронологическая мера времени жизни трансформируется в самооценку возраста, определяемую в сознании личности на основе обобщенного отражения особенностей жизненного пути в целом и его отдельных этапов. Чем, например, можно объяснить тот факт, что пожилой человек чувствует себя молодым? «Я была молода в свои восемьдесят пять лет, — пишет М. Шагинян. — Я была так молода, что казалась самой себе моложе прежних двадцати лет» [1980, 692 ]. Какой механизм лежит в основе того, что хронологический возраст иногда полностью утрачивает значение во внутреннем мире человека, когда в шестьдесят он чувствует себя тридцатилетним и, живя этим чувством сам, не находит внутренних различий в ощущении возраста между шестидесятилетними и тридцатилетними [Сноу, 1981, 156 ]. Но преждевременно психологически состарившиеся люди могут и в тридцать лет ощущать себя шестидесятилетними.

Во внутреннем чувстве возраста есть много нюансов, которые связаны с переживанием времени. Время может казаться безвозвратно утраченным, и тогда возникает ощущение, будто «жил меньше своего возраста» [Гранин, 1975, 107 ]. И часто мы оцениваем возраст человека, ориентируясь не на количество лет, которые он прожил, а на собственное внутреннее ощущение, основанное на представлениях о его личностных качествах. Иллюстрацией такого рода оценок может служить следующий литературный пример: «Похвастал я старостью, а ты, оказывается, старее меня умом на десять лет» [Чехов, 1978, 279 ].

Таким образом, наряду с известными измерениями возраста существует также и особый аспект, связанный с его, субъективной оценкой, предполагающей действие глубинных механизмов обобщения временных отношений. Можно, предположить, что человек оценивает себя моложе или, старше хронологического возраста, исходя из более серьезных оснований, чем просто желание видеть себя в том возрасте, который кажется ему наиболее привлекательным, хотя и этот фактор необходимо учитывать. Какие же механизмы лежат в основе субъективных оценок возраста?

Прежде чем ответить на этот вопрос, проведем следующий мысленный эксперимент. Представьте себе ситуацию, в которой Вы неожиданно для себя узнаете, что возраст, зафиксированный в паспорте, свидетельстве о рождении или каких‑либо иных документах, неверен, причем неизвестно, в какую сторону произошла ошибка — моложе Вы в самом деле или старше^[25]. Представив себя в подобной ситуации, попытайтесь (ориентируясь на внутреннее ощущение своего возраста) ответить на вопрос: «Сколько Вам лет в действительности?» С уверенностью можно предположить, что Ваш истинный, «календарный возраст» далеко не всегда будет совпадать с оценкой, подсказанной внутренним чувством.

Для подтверждения данного предположения приведем результаты реального исследования, в котором приняли участие 83 человека с высшим образованием в возрасте от 21 до 44 лет (женщин — 40, мужчин — 43). Все они должны были провести на себе описанный мысленный эксперимент: представить, что не знают своего истинного календарного возраста, и ответить на вопрос: «Сколько Вам лет?», после чего сообщить экспериментатору год своего рождения.

Результаты показали, что лишь у 24 % опрошенных субъективная оценка возраста полностью совпадала с возрастом, определяемым по дате рождения, или отличалась от него с незначительной разностью (± 1 год). Большинство же опрошенных (55 %) считали себя более молодыми, чем это было в действительности; у 21 % опрошенных оценки возраста оказались завышенными, то есть они чувствовали себя старше. Средняя абсолютная разность между субъективной оценкой и реальным возрастом составила 4,2 года при разбросе от 21 года в сторону занижения своего возраста до завышения на 11 лет.

Здесь прежде всего привлекает внимание тот факт, что, оказавшись в ситуации, когда истинный хронологический возраст неизвестен (даже условно), большинство наших испытуемых значительно помолодели, то есть их собственная оценка возраста была ниже его действительного значения. О том, что заниженная самооценка возраста — реальный фактор сознания и поведения человека, свидетельствует следующее интересное наблюдение: «Разрабатывая рыночную стратегию и тактику по реализации модели «Мустанг», компания «Форд мотор» в качестве сегментационной базы избрала возраст покупателей. Модель предназначалась для молодежи, желающей приобрести недорогой спортивный автомобиль. Однако выпустив машину на рынок, администрация фирмы к своему удивлению обнаружила, что модель пользуется спросом у покупателей всех возрастов. Сам собой напрашивается вывод: объектом целевого маркетинга в этом случае должны быть не покупатели, молодые по возрасту, а «психологически молодые» люди» [Капустина, 1981, 99—100 ].

В нашем исследовании была обнаружена определенная тенденция, которая может быть обозначена как феномен консервации возраста и состоит в следующем. При отсутствии половых различий в адекватности самооценок отчетливо проявились различия между испытуемыми, принадлежащими к разным возрастным группам. Во–первых, с возрастом значительно увеличивается число лиц, оценивающих себя более молодыми, чем в действительности. Так, в группе до 30 лет таких оказалось 47 %, а в группе 30 и более лет — 73 %. Во–вторых, степень занижения собственного возраста в самооценках также значительно увеличивается: в группе до 30 лет средняя величина занижения возраста составила 3,6 года, а в группе свыше 30 лет — 8,3 года.

Приведенные данные свидетельствуют о несовпадении субъективной оценки и действительного возраста. В силу значимости этих различий и выраженной тенденции возрастной консервации это несовпадение не может быть интерпретировано как результат случайных ошибок. Какими же факторами оно может быть обусловлено?

Во–первых, можно предположить существование у человека некоторого «счетчика» годовых циклов психофизиологической активности^[26], на основании показаний которого формируются оценки собственного возраста. Идею подобного механизма можно проиллюстрировать таким примером. Если бы существовало дерево, обладающее самосознанием, то оно легко могло бы определить свой астрономический возраст по количеству зафиксированных в его стволе годовых колец. Заметим однако, что подобная оценка могла бы быть абсолютно точной только в том парадоксальном случае, когда дерево уже спилено, но тем не менее еще способно к непосредственному подсчету числа колец на собственном срезе. Эта аллегория позволяет понять, почему, даже в случае наличия у человека некоего биологического счетчика циклов годовой активности, показания этого счетчика не могли бы осознаваться с абсолютной точностью, ибо такое осознание предполагает принятие позиции внешнего наблюдателя по отношению к собственным внутренним процессам — наблюдателя, абсолютно независимого от содержания этих процессов. Поскольку это невозможно, то оценка показаний подобного биосчетчика всегда будет происходить с погрешностью, которая, возможно, и проявляется в несовпадении самооценок возраста и его объективной величины.

Второе возможное объяснение этого несовпадения может быть найдено в социальных факторах, обусловливающих оценку личностью собственного возраста. Таким фактором может выступить существующая в обществе система возрастно–ролевых ожиданий, предъявляемых к достижению личностью определенного статуса, соответствующего тому или иному возрасту^[27]. С этой точки зрения самооценка возраста является результатом сопоставления личностью своих наличных достижений в различных сферах жизнедеятельности с предъявляемыми к ней возрастно–ролевыми ожиданиями. В случае, если достижения человека опережают социальные ожидания по отношению к нему, он будет чувствовать себя старше истинного возраста; если же человек достиг меньшего, чем от него ждут в данном возрасте, то он будет чувствовать себя моложе.

Таблица 15. Самооценка возраста в группах холостых (незамужних) и женатых (замужних)

Семейный статус	Заниженная самооценка (моложе)	Адекватная самооценка (соответствует)	Завышенная самооценка (старше)	Итого
Холостые и незамужние
Женатые и замужние
Значимость различий	p < 0,01	Незначимы	Незначимы

Действие этого механизма может быть проиллюстрировано результатами описанного выше исследования. Была подобрана однородная по профессиональному статусу группа молодых инженеров (41 человек), первый год после окончания вуза работающих на одном и том же предприятии. Опрашиваемые были приблизительно одного возраста 23—25 лет. Этот возраст является в настоящее время в нашей стране модальным возрастом вступления в брак [Харчев, 1980, 204 ], а следовательно, люди этого возраста испытывают определенные возрастно–ролевые ожидания к достижению ими соответствующего семейного статуса — вступления в брак и создания собственной семьи. В табл. 15 представлены результаты самооценки возраста у лиц с разным семейным статусом.

Как видим, в группе лиц, не достигших семейного статуса, соответствующего возрастно–ролевым ожиданиям (холостые и незамужние), доминируют заниженные оценки возраста (63 %). В группе женатых и замужних таких оказалось лишь 21 %, большинство же оценивают себя соответственно своему возрасту или несколько старше.

Таким образом, рассогласование между реальным возрастом человека и его самооценкой может объясняться закономерностями трансформации социально–временных отношений в жизнедеятельности личности.

До сих пор речь шла о внеличностных (биологических и социальных) объективных факторах формирования самооценок возраста. Но эти факторы не единственные, так как они определяют возраст лишь как меру прожитого времени жизни, меру прошлого. Однако время жизни личности — это не только прожитые годы, но и те, что предстоит прожить в будущем, представление о которых может выступать субъективным фактором, воздействующим на самооценку возраста. Каков же механизм этого воздействия?

Изменим условия предложенного выше мысленного эксперимента. Как и прежде, истинная дата рождения неизвестна, однако пусть читатель представит, что ему точна известно, сколько всего лет (от рождения до смерти) будет им прожито. В этом случае, дав какую‑либо оценку своего возраста, он не только определит сколько лет уже прожито, но и сколько лет проживет в будущем.

Здесь мы оперируем понятием ожидаемая продолжительность жизни, которая включает в себя два слагаемых: прожитые годы как меру прошлого, и предстоящие годы как меру будущего. Теперь самооценка возраста выступает соотношением прошлого и будущего, т. е. мерой реализованности времени жизни. К примеру, если ожидаемая продолжительность жизни 70 лет, а самооценка возраста — 35 лет, то в последней отражена и степень реализованности, равная

, то есть половине времени жизни. И здесь то, как человек относится к своему будущему, сколько лет он предполагает еще прожить, будет отражено и в оценке возраста как меры прошлого. Обращаясь вновь к мысленному эксперименту, можно проиллюстрировать это утверждение следующим образом. У двух человек с одинаковой ожидаемой продолжительностью жизни в 70 лет, но предполагающих в будущем прожить соответственно 30 и 25 лет, самооценка возраста будет равна 40 годам у первого и 45 у второго.

Эти рассуждения не так далеки от реальности, как могло бы показаться на первый взгляд. Во–первых, ожидаемая продолжительность жизни является действительным феноменом человеческого сознания. В исследовании, о котором уже шла речь выше, на вопрос: «Как Вы думаете, сколько лет вероятнее всего Вы проживете?» от всех опрошенных были получены ответы в диапазоне от 50 до 88 лет при средней оценке в 69,3 года (дисперсия — 9,4). Заметим, что эта средняя оценка почти полностью соответствует реальной средней продолжительности жизни в нашей стране [Урланис, 1978, 274 ]. Следовательно, ожидаемая продолжительность жизни представляет собой не произвольный мысленный конструкт, а отражает объективную картину продолжительности жизни. В исследовании не было обнаружено значимых возрастных различий: опрашиваемые в возрасте до 30 лет ожидали прожить в среднем 69 лет, а в возрасте 30 лет и старше — 69,4 года, что свидетельствует о независимости ожидаемой продолжительности жизни от возрастных различий в нашей выборке.

Учитывая этот факт, попытаемся объяснить феномен консервации возраста влиянием на самооценку возраста представлений личности о времени жизни в будущем. Напомним, что консервация возраста проявилась в более выраженной тенденции к занижению своего возраста в старшей возрастной группе в сравнении с младшей. Люди от 30 лет и более оценивали себя намного моложе (в среднем на 8,3 года) реального возраста, а у лиц до 30 лет занижение самооценки было более чем вдвое меньше, фактически это означает стремление к сохранению нерастраченным резерва будущего времени, что при неизменной верхней границе жизни может быть сделано только за счет принесения в жертву своего прошлого, т. е. уменьшения числа прожитых лет. Тем самым занижение самооценки возраста может быть обусловлено таким субъективным фактором, как стремление человека в условиях ограниченного общего времени жизни и объективно уменьшающегося с каждым прожитым годом будущего времени, притормозить реальный процесс его исчерпывания, заимствуя из неопределенного прошлого некоторое количество лет и как бы передавая их в фонд будущего.

Противоположная тенденция обнаруживается у престарелых малограмотных лиц, которые не могут точно определить свой возраст и в этой ситуации склонны его завышать. Данный феномен в демографии получил название «старческое кокетство» [Урланис, 1968, 24 ], а в геронтологии — «социальное долгожительство» [Крупник, 1982, 67 ].

Почему же на разных этапах жизни имеют место противоположно направленные тенденции в оценках возраста? Дело в том, что ранняя зрелость — это возраст, когда человек полон планов и, имея высокий жизненный потенциал, стремится к их реализации, следовательно, будущее приобретает здесь исключительную ценность. В связи с этим приведем мнение Г. Томэ, который характеризует обобщенного представителя данной возрастной группы — молодого взрослого «как возможно наиболее компетентного представителя вида «человек»» [1978, 187 ]. В старости же большинство жизненных планов уже реализовано или утратило свою актуальность, а наиболее продуктивные периоды жизни остались в прошлом. Поэтому именно прошлое приобретает для человека наибольшую ценность. «Если юноши все измеряют надеждой, то старики — прошлым» [Скалигер, 1980, 66 ]. Эта мысль подтверждается исследованием возрастной динамики эмоциональных процессов: в старости «ослабление аффективной жизни лишает красочности и яркости новые впечатления, отсюда — привязанность к прошлому, власть воспоминаний» [Трауготт, 1972, 311 ].

В результате доминирования ценности будущего в ранней зрелости и прошлого в старости происходит как бы «перекачивание» времени жизни из менее ценной его составляющей в более ценную. Как видим, направление этого субъективного перераспределения времени непосредственно связано со степенью реализованности времени на разных этапах жизни.

До сих пор мы пользовались понятием «реализованность» как мерой, устанавливающей соотношение лишь хронологического прошлого и будущего, т. е. количества прожитых и предполагаемых человеком лет жизни, показав, как это соотношение может влиять на самооценку возраста. Однако уже здесь мы вынуждены были прибегнуть к анализу ценностей прошлого и будущего, а следовательно, не только их чисто количественного соотношения, но и качественного содержания осуществленных и ожидающих своего осуществления жизненных планов и стремлений. И в последнем аспекте реализованность предстает в ином временном представлении — как реализованность собственно психологического времени, поскольку психологическое время рождается лишь там, где чистая хронология наполняется действиями, планами, воспоминаниями, т. е. событиями человеческой жизни.

Степень реализованности психологического времени является интегральным субъективным фактором формирования самооценки возраста. Здесь находят отражение и представления личности о наиболее вероятной для нее продолжительности жизни, и о числе прожитых и предстоящих лет, и, наконец, событийное содержание личного прошлого, настоящего и будущего. Наиболее простым способом реализованность психологического времени личности можно определить, задав вопрос: «Если все событийное содержание Вашей жизни (прошлого, настоящего, будущего) условно принять за 100 °/о, то какой процент этого содержания реализован Вами к сегодняшнему дню?» Подобный вопрос мы задавали 83 нашим респондентам. Ответы варьировали от 10 до 90 % при средней оценке 41 %. Коэффициент линейной корреляции между самооценками возраста и реализованности был равен: +0,47 (p <0,01). Наличие значимой положительной связи подтверждает мысль о том, что самооценка возраста и реализованность психологического времени находятся в функциональной зависимости. Вместе с тем невысокое значение коэффициента корреляции свидетельствует о том, что обе эти самооценки не могут быть сведены друг к другу, а следовательно, в основе формирования самооценки реализованности лежат собственные механизмы. Остановимся на их анализе более подробно.